В Нью-Гемпшире в США на 72-м году жизни скончался русский поэт, писатель и литературовед Лев Лосев.
Лев Лосев родился в Ленинграде. В 1976 году эмигрировал в США, где преподавал русскую литературу. На протяжении многих лет Лев Лосев был сотрудником русской службы "Голоса Америки", где вел "Литературный дневник". Автор книги об эзоповом языке в советской литературе, статей об Антоне Чехове, Анне Ахматовой, Александре Солженицыне. В 2006 году в серии "Жизнь замечательных людей" вышла составленная им биография Иосифа Бродского.
Льва Лосева вспоминают в его родном Петербурге. Говорит Яков Гордин, соредактор журнала "Звезда", в котором Льва Лосева прекрасно знали и печатали.
- Когда умирает человек, которого любил и уважал, которого считал своим другом, говорить общие философические вещи не приходится и невозможно, тут реакция возможна только чисто человеческая. Это было, к сожалению, ожидаемое событие. Недавно совсем, недели две назад, он написал в электронном письме: "Ты знаешь, я уже на пороге вечности стою". Это страшная потеря, потому что Лосев был уникальным человеком, замечательным литератором и замечательным недооцененным еще поэтом, хотя те, кто знает и понимает его стихи, сознают, какое место он занимает и займет еще в нашей поэзии. Это был человек, к которому можно было обратиться с вопросами по самым разным проблемам, касающимся культуры, человек тонкого ума, очень определенных и твердых принципов, человек, которого для его друзей и людей его знавших, естественно, никто и ничто заменить не может.
Смерть Льва Лосева - большая потеря и для другого соредактора "Звезды" Андрея Арьева.
- С Львом Лосевым, которого я всю жизнь называл Лешей, и сейчас как-то не могу назвать иначе, я был знаком давно, и познакомились мы еще в советское время, естественно, в Михайловском. Когда мы с ним познакомились, он еще никаким поэтом не был. Именно пушкинские места ассоциируются у меня с именем Льва Лосева. Я помню, что когда он подарил мне 20 лет тому назад первые свои "Чудесный десант" и "Тайный советник", в них тоже эта тема пушкинская поэтическая присутствовала. "Отечество нам Царское село, так как же нас сюда-то занесло?" - то есть он имеет в виду свой отъезд и то, что он в это время живет уже в Америке. Но вот это двойное отношение к жизни, с одной стороны, я бы сказал даже, высокомерное… он писал почти что сатирические стихи. В то же время никогда в жизни его не назовешь сатириком, в нем всегда угадывается чистое лирическое начало. Это отвращение от жизни было у него знак потаенной любви даже в лучших его стихах, как в знаменитых четырех строчках: "Земля же была безвидна и пуста". В вышеописанном пейзаже родные узнаю места". Он писал сатиру так, как пишут лирические стихи. Собственно, это была его новая нота, новый жанр. Романтический элемент у него всегда сохранялся, как, например, в стихах: "О, муза, будь доброй к поэту, пускай он гульнет по буфету, пускай он нарежется в дым. Дай хрена ему к осетрине, дай столик поближе к витрине, чтоб желтым зажегся в графине закат над его заливным". Так и должен писать человек, причастный к Петербургу, к петербургскому веянию, а к нему Лев Лосев был причастен неизбывно и на всю жизнь. Он понимал, что в каждом человеке что-то, не успев родиться, погибает. Жизнь дается нам с грехом пополам, и вот это чувство он выражал замечательно, в том числе в одном из стихотворений, которое так и называется "С грехом пополам". Но заканчивается это стихотворение замечательной лирической картиной: "На гнутом дельфине с волны на волну сквозь мрак и Луну, невидимый мальчик дул в раковину, дул в раковину".
Этот невидимый мальчик, считает Андрей Арьев, и есть лирический герой Льва Лосева, который навсегда останется в памяти. Лев Лосев не так давно написал замечательную биографическую книгу о Бродском, который его любил и почитал. И вообще, в последние годы Лосев много работал. "Когда он действительно занимался поэзией и биографией Бродского, то это было, может быть, одно из важнейших дел его жизни. До сих пор не вышел, к сожалению, двухтомник Бродского в большой серии "Библиотека поэта", над которым Леша работал больше семи лет, с замечательным комментарием, текстологической работой. Но у меня нет ощущения, что он сделал все, что мог сделать" – заключает Яков Гордин.
Лев Лосев родился в Ленинграде. В 1976 году эмигрировал в США, где преподавал русскую литературу. На протяжении многих лет Лев Лосев был сотрудником русской службы "Голоса Америки", где вел "Литературный дневник". Автор книги об эзоповом языке в советской литературе, статей об Антоне Чехове, Анне Ахматовой, Александре Солженицыне. В 2006 году в серии "Жизнь замечательных людей" вышла составленная им биография Иосифа Бродского.
Льва Лосева вспоминают в его родном Петербурге. Говорит Яков Гордин, соредактор журнала "Звезда", в котором Льва Лосева прекрасно знали и печатали.
- Когда умирает человек, которого любил и уважал, которого считал своим другом, говорить общие философические вещи не приходится и невозможно, тут реакция возможна только чисто человеческая. Это было, к сожалению, ожидаемое событие. Недавно совсем, недели две назад, он написал в электронном письме: "Ты знаешь, я уже на пороге вечности стою". Это страшная потеря, потому что Лосев был уникальным человеком, замечательным литератором и замечательным недооцененным еще поэтом, хотя те, кто знает и понимает его стихи, сознают, какое место он занимает и займет еще в нашей поэзии. Это был человек, к которому можно было обратиться с вопросами по самым разным проблемам, касающимся культуры, человек тонкого ума, очень определенных и твердых принципов, человек, которого для его друзей и людей его знавших, естественно, никто и ничто заменить не может.
Смерть Льва Лосева - большая потеря и для другого соредактора "Звезды" Андрея Арьева.
- С Львом Лосевым, которого я всю жизнь называл Лешей, и сейчас как-то не могу назвать иначе, я был знаком давно, и познакомились мы еще в советское время, естественно, в Михайловском. Когда мы с ним познакомились, он еще никаким поэтом не был. Именно пушкинские места ассоциируются у меня с именем Льва Лосева. Я помню, что когда он подарил мне 20 лет тому назад первые свои "Чудесный десант" и "Тайный советник", в них тоже эта тема пушкинская поэтическая присутствовала. "Отечество нам Царское село, так как же нас сюда-то занесло?" - то есть он имеет в виду свой отъезд и то, что он в это время живет уже в Америке. Но вот это двойное отношение к жизни, с одной стороны, я бы сказал даже, высокомерное… он писал почти что сатирические стихи. В то же время никогда в жизни его не назовешь сатириком, в нем всегда угадывается чистое лирическое начало. Это отвращение от жизни было у него знак потаенной любви даже в лучших его стихах, как в знаменитых четырех строчках: "Земля же была безвидна и пуста". В вышеописанном пейзаже родные узнаю места". Он писал сатиру так, как пишут лирические стихи. Собственно, это была его новая нота, новый жанр. Романтический элемент у него всегда сохранялся, как, например, в стихах: "О, муза, будь доброй к поэту, пускай он гульнет по буфету, пускай он нарежется в дым. Дай хрена ему к осетрине, дай столик поближе к витрине, чтоб желтым зажегся в графине закат над его заливным". Так и должен писать человек, причастный к Петербургу, к петербургскому веянию, а к нему Лев Лосев был причастен неизбывно и на всю жизнь. Он понимал, что в каждом человеке что-то, не успев родиться, погибает. Жизнь дается нам с грехом пополам, и вот это чувство он выражал замечательно, в том числе в одном из стихотворений, которое так и называется "С грехом пополам". Но заканчивается это стихотворение замечательной лирической картиной: "На гнутом дельфине с волны на волну сквозь мрак и Луну, невидимый мальчик дул в раковину, дул в раковину".
Этот невидимый мальчик, считает Андрей Арьев, и есть лирический герой Льва Лосева, который навсегда останется в памяти. Лев Лосев не так давно написал замечательную биографическую книгу о Бродском, который его любил и почитал. И вообще, в последние годы Лосев много работал. "Когда он действительно занимался поэзией и биографией Бродского, то это было, может быть, одно из важнейших дел его жизни. До сих пор не вышел, к сожалению, двухтомник Бродского в большой серии "Библиотека поэта", над которым Леша работал больше семи лет, с замечательным комментарием, текстологической работой. Но у меня нет ощущения, что он сделал все, что мог сделать" – заключает Яков Гордин.
