Ирина Лагунина: В Праге международное объединение The Transitions Online (TOL) провело конференцию экспертов, посвященную проблеме обучения журналистике через Интернет. Эту проблему с участниками пражской встречи экспертов обсуждал мой коллега Владимир Тольц.
Владимир Тольц: Организаторы пражской конференции, в которой приняли участие представители известного интернет-проекта «Ньюз Ю» (т.е., News University – Университет Новостей), а также нескольких российских вузов, готовящих журналистов, поставили перед ее участниками задачу, которую известный специалист по обучению журналистике, исполнительный директор Ассоциации «Интер-Ньюз Европа» Манана Асламазян передает мне так:
Манана Асламазян: Провести фокус-группу для локализации очень известных, распространенных в интернете учебных курсов он-лайн обучения журналистов. И там собрались представители «Ньюз Ю», собрались эксперты из России, люди, имеющие отношение к преподаванию журналистики для того, чтобы обсудить эту программу и проблему локализации ее в России, на русский язык в целом.
Владимир Тольц: Т.е, как я понимаю, и Transitions Online, и Университет Новостей, давно уже декларирующие в качестве своей миссии повышение качества профессиональной журналистики на посткоммунистическом пространстве, хотят подыскать теперь (или создать) в Интернете подходящие для этого учебные пособия на русском языке и по ним учить будущих журналистов или повышать профессиональный уровень тех, кто уже получил журналистское образование.
Позвольте первый дилетантский вопрос: а можно ли (и нужно ли) этому учить? – Приведу лишь два примера людей, чья журналистская деятельность как образцовая изучается ныне на журфаках университетов всего мира. – Хемингуэй и Стейнбек. (Первый вообще в университете не учился, а второй после года обучения был изгнан с журналистского факультета Стэнфорда за неуспеваемость по профильным предметам. Оба – журналисты от Бога! Но можно ли этому научить? Даже по Интернету?
Манана Асламазян: В принципе, безусловно, талант написать на бумаге или собрать вместе какие-то слова для того, чтобы люди получили представление о чем-то – это, безусловно, от бога. Но во времена Хемингуэя или Стейнбека такого количества средств массовой информации не было, не было такой скорости жизни и люди не желали получать информацию каждую секунду, в каждом месте, где бы они ни находились. Скорость жизни была другая. Поэтому сейчас людей, которые называют себя журналистами, может быть не являясь писателями, а просто являясь людьми, которые собирают информацию каким-то образом ее обрабатывают и передают через доступные им средства носителей, гораздо больше, чем Хемингуэй или Стейнбек. Это уже массовая профессия, это другое время. И конечно, факультеты журналистики учат журналистике, но профессия, ее инструменты меняются очень быстро и очень часто. Технология меняется, способы меняются. То же самое скорость передачи информации. Тот же самый приход компьютеров и вся эта мультимедийность.
Поэтому любой журналист, живущий в любой стране, на мой взгляд, должен постоянно повышать свою квалификацию, даже самый талантливый, даже пишущий прекрасно. А собираться все время на семинары – это дорого. Собираться все время на семинары – это отрываться от работы и так далее. Поэтому в наше время, когда компьютер и интернет вошел во все сферы жизни, трудно себе представить, чтобы он не вошел в сферу обучения. И это, безусловно, он-лайн курсы для журналистов, которые могут у себя дома, находясь у своего компьютера, каким-то образом повышать свои знания, свои способности, проверять свои ошибки, потому что такие программы позволяют очень сильно проверять самого себя, мне кажется, чрезвычайно полезно.
Владимир Тольц: Манана, дорогая, в том, что Вы говорите, есть некоторое внутреннее противоречие. Вы рассуждаете о современной «скорости жизни», но сопоставьте с ней идеи организаторов вашей пражской конференции и возможные темпы их воплощения в жизнь: сейчас речь идет о подыскании подходящих англоязычных образовательных курсов по журналистике, затем о переводе их на русский язык и адаптации к условиям постсоветского пространства; потом – о выставлении их в Интернет, разработке методики обучения по ним и т.д. За это время жизнь с ее современными темпами уйдет далеко вперед, и вы обречены будете обучать журналистике будущих Хемингуэев и прочих мастеров пера и телекамер по старью…
Манана Асламазян: Конечно, все устаревает. И должна сказать, что создание таких курсов довольно трудоемкая вещь. Но всегда есть какие-то минусы у любого действия, потому что это или дорого, или долго – это жизнь. Но, во-первых, есть общие вещи, которые не так часто меняются. Во-вторых, есть основы профессии, которые остаются основами, несмотря ни на что – это этические нормы, стандарты профессии, это способы добывания информации и так далее. В-третьих, есть уже русские такие же курсы. Поэтому мне кажется, в данном случае обсуждали, смотрели на существующие 50 или 60 отдельных коротких, длинных, специализированных, более широких курсов, связанны и с фотожурналистикой, с дизайном, и с основами журналистики, и с этическими вопросами и так далее и выбирали, что бы еще хорошо использовать для русскоязычной журналистики.
Потому что наших российских курсов не хватает, мой опыт работы в «Интерньюсе», мы еще лет 8 назад стали создавать первые дистанционные курсы, и это делать. Но это очень дорого, долго, нужно найти специалиста, который может свой профессиональный опыт переработать в компьютерный экран и сделать это таким образом, чтобы во время учебы человеку было не скучно читать длинные тексты. То есть учеба через интернет, она должна быть и гибкой, она должна быть веселой, потому что должно быть не скучно. Должны быть какие-то занятия практические, которые позволяют тебе все время проверять себя. Это в общем довольно любопытная штука. Журналистика будет идти вперед, все время за ними немножечко опаздывать. Но все равно основополагающие вещи, я думаю, останутся всегда. Поэтому, мне кажется, ваше отношение такое негативное к этому процессу немножко несправедливо.
Владимир Тольц: Оно не негативное, а просто профессионально скептичное. Но это – дело десятое. Перед инициаторами улучшения качества российской журналистики посредством онлайнового просвещения есть проблемы и поважнее. Например, адаптация опыта и навыков журналистской свободы к российским условиям. Об этом мы говорили с одним из участников пражской встречи экспертов - директором Центра экстремальной журналистики Союза Журналистов России Олегом Панфиловым.
Олег Панфилов: Всякий раз, когда ко мне приходят дипломаты, это случается довольно часто или западные журналисты, или какие-то приезжают исследователи, и когда они задают вопросы о состоянии свободы слова в России, я уже несколько лет придумал вступительную речь. Прежде, чем объяснять, сколько журналистов в России бьют, сколько сажают в тюрьмы, скольких судят, я пытаюсь объяснить, что, во-первых, в России никогда не было традиции свободы слова. В России никогда пресса не была свободной ни в царское время, ни в советское время. Поэтому то понимание свободы слова, о которых они спрашивают, оно совершенно неприемлемы к России. Это такая особенность. И в связи с тем, что большинство организаций, пытающихся улучшить журнализм в России, не понимают, что перекладывать схему своей западной журналистики на Россию практически невозможно. Невозможно только потому, что в головах нет свободы, нет ощущения, для чего эта журналистика нужна. Поэтому когда западные исследователи или западные журналисты, проводящие тренинги, семинары, говорят, что мы вас хотим научить свободе слова, они, к сожалению, не понимают, что свободу слова невозможно подарить как ручку, как носовой платок, как вазочку. Свобода слова – это прежде всего состояние свободы мысли, это состояние свободы только в тех условиях, которые предполагает демократия.
Владимир Тольц: Ну, тогда возникает вопрос о перспективах воплощения обсуждавшихся экспертами в Праге идей в жизнь…
Олег Панфилов: Прежде, чем нам представить методику этого обучения, естественно, мы обсуждали, насколько возможно переложить эту методику на Россию. Насколько российские журналисты или студенты факультетов журналистики будут воспринимать эту методику. Это все очень интересно. Но опять-таки я говорил о том, что если в этой методике не будет дополнительной части специально для российских журналистов и студентов, той части, где будет говориться о свободе, о необходимости уважения закона, об ответственности журналиста, о тех основах, которые лежат в европейской западной журналистике. В этой методике, которую нам предлагают, там нет этой части. То есть они совершенно четко понимают, что тех людей, которых они учат, в них это уже заложено – состояние свободы, чувство свободы. Но российских журналистов этому еще нужно научить. И поэтому для того, чтобы адаптировать эту методику, для этого нужно специально написать какую-то вводную часть или может быть специальный курс для того, чтобы российские журналисты понимали, что такое журналистика. Это не просто составление букв в слова.
Владимир Тольц: Так считает директор Центра экстремальной журналистики Союза Журналистов России Олег Панфилов
Владимир Тольц: Организаторы пражской конференции, в которой приняли участие представители известного интернет-проекта «Ньюз Ю» (т.е., News University – Университет Новостей), а также нескольких российских вузов, готовящих журналистов, поставили перед ее участниками задачу, которую известный специалист по обучению журналистике, исполнительный директор Ассоциации «Интер-Ньюз Европа» Манана Асламазян передает мне так:
Манана Асламазян: Провести фокус-группу для локализации очень известных, распространенных в интернете учебных курсов он-лайн обучения журналистов. И там собрались представители «Ньюз Ю», собрались эксперты из России, люди, имеющие отношение к преподаванию журналистики для того, чтобы обсудить эту программу и проблему локализации ее в России, на русский язык в целом.
Владимир Тольц: Т.е, как я понимаю, и Transitions Online, и Университет Новостей, давно уже декларирующие в качестве своей миссии повышение качества профессиональной журналистики на посткоммунистическом пространстве, хотят подыскать теперь (или создать) в Интернете подходящие для этого учебные пособия на русском языке и по ним учить будущих журналистов или повышать профессиональный уровень тех, кто уже получил журналистское образование.
Позвольте первый дилетантский вопрос: а можно ли (и нужно ли) этому учить? – Приведу лишь два примера людей, чья журналистская деятельность как образцовая изучается ныне на журфаках университетов всего мира. – Хемингуэй и Стейнбек. (Первый вообще в университете не учился, а второй после года обучения был изгнан с журналистского факультета Стэнфорда за неуспеваемость по профильным предметам. Оба – журналисты от Бога! Но можно ли этому научить? Даже по Интернету?
Манана Асламазян: В принципе, безусловно, талант написать на бумаге или собрать вместе какие-то слова для того, чтобы люди получили представление о чем-то – это, безусловно, от бога. Но во времена Хемингуэя или Стейнбека такого количества средств массовой информации не было, не было такой скорости жизни и люди не желали получать информацию каждую секунду, в каждом месте, где бы они ни находились. Скорость жизни была другая. Поэтому сейчас людей, которые называют себя журналистами, может быть не являясь писателями, а просто являясь людьми, которые собирают информацию каким-то образом ее обрабатывают и передают через доступные им средства носителей, гораздо больше, чем Хемингуэй или Стейнбек. Это уже массовая профессия, это другое время. И конечно, факультеты журналистики учат журналистике, но профессия, ее инструменты меняются очень быстро и очень часто. Технология меняется, способы меняются. То же самое скорость передачи информации. Тот же самый приход компьютеров и вся эта мультимедийность.
Поэтому любой журналист, живущий в любой стране, на мой взгляд, должен постоянно повышать свою квалификацию, даже самый талантливый, даже пишущий прекрасно. А собираться все время на семинары – это дорого. Собираться все время на семинары – это отрываться от работы и так далее. Поэтому в наше время, когда компьютер и интернет вошел во все сферы жизни, трудно себе представить, чтобы он не вошел в сферу обучения. И это, безусловно, он-лайн курсы для журналистов, которые могут у себя дома, находясь у своего компьютера, каким-то образом повышать свои знания, свои способности, проверять свои ошибки, потому что такие программы позволяют очень сильно проверять самого себя, мне кажется, чрезвычайно полезно.
Владимир Тольц: Манана, дорогая, в том, что Вы говорите, есть некоторое внутреннее противоречие. Вы рассуждаете о современной «скорости жизни», но сопоставьте с ней идеи организаторов вашей пражской конференции и возможные темпы их воплощения в жизнь: сейчас речь идет о подыскании подходящих англоязычных образовательных курсов по журналистике, затем о переводе их на русский язык и адаптации к условиям постсоветского пространства; потом – о выставлении их в Интернет, разработке методики обучения по ним и т.д. За это время жизнь с ее современными темпами уйдет далеко вперед, и вы обречены будете обучать журналистике будущих Хемингуэев и прочих мастеров пера и телекамер по старью…
Манана Асламазян: Конечно, все устаревает. И должна сказать, что создание таких курсов довольно трудоемкая вещь. Но всегда есть какие-то минусы у любого действия, потому что это или дорого, или долго – это жизнь. Но, во-первых, есть общие вещи, которые не так часто меняются. Во-вторых, есть основы профессии, которые остаются основами, несмотря ни на что – это этические нормы, стандарты профессии, это способы добывания информации и так далее. В-третьих, есть уже русские такие же курсы. Поэтому мне кажется, в данном случае обсуждали, смотрели на существующие 50 или 60 отдельных коротких, длинных, специализированных, более широких курсов, связанны и с фотожурналистикой, с дизайном, и с основами журналистики, и с этическими вопросами и так далее и выбирали, что бы еще хорошо использовать для русскоязычной журналистики.
Потому что наших российских курсов не хватает, мой опыт работы в «Интерньюсе», мы еще лет 8 назад стали создавать первые дистанционные курсы, и это делать. Но это очень дорого, долго, нужно найти специалиста, который может свой профессиональный опыт переработать в компьютерный экран и сделать это таким образом, чтобы во время учебы человеку было не скучно читать длинные тексты. То есть учеба через интернет, она должна быть и гибкой, она должна быть веселой, потому что должно быть не скучно. Должны быть какие-то занятия практические, которые позволяют тебе все время проверять себя. Это в общем довольно любопытная штука. Журналистика будет идти вперед, все время за ними немножечко опаздывать. Но все равно основополагающие вещи, я думаю, останутся всегда. Поэтому, мне кажется, ваше отношение такое негативное к этому процессу немножко несправедливо.
Владимир Тольц: Оно не негативное, а просто профессионально скептичное. Но это – дело десятое. Перед инициаторами улучшения качества российской журналистики посредством онлайнового просвещения есть проблемы и поважнее. Например, адаптация опыта и навыков журналистской свободы к российским условиям. Об этом мы говорили с одним из участников пражской встречи экспертов - директором Центра экстремальной журналистики Союза Журналистов России Олегом Панфиловым.
Олег Панфилов: Всякий раз, когда ко мне приходят дипломаты, это случается довольно часто или западные журналисты, или какие-то приезжают исследователи, и когда они задают вопросы о состоянии свободы слова в России, я уже несколько лет придумал вступительную речь. Прежде, чем объяснять, сколько журналистов в России бьют, сколько сажают в тюрьмы, скольких судят, я пытаюсь объяснить, что, во-первых, в России никогда не было традиции свободы слова. В России никогда пресса не была свободной ни в царское время, ни в советское время. Поэтому то понимание свободы слова, о которых они спрашивают, оно совершенно неприемлемы к России. Это такая особенность. И в связи с тем, что большинство организаций, пытающихся улучшить журнализм в России, не понимают, что перекладывать схему своей западной журналистики на Россию практически невозможно. Невозможно только потому, что в головах нет свободы, нет ощущения, для чего эта журналистика нужна. Поэтому когда западные исследователи или западные журналисты, проводящие тренинги, семинары, говорят, что мы вас хотим научить свободе слова, они, к сожалению, не понимают, что свободу слова невозможно подарить как ручку, как носовой платок, как вазочку. Свобода слова – это прежде всего состояние свободы мысли, это состояние свободы только в тех условиях, которые предполагает демократия.
Владимир Тольц: Ну, тогда возникает вопрос о перспективах воплощения обсуждавшихся экспертами в Праге идей в жизнь…
Олег Панфилов: Прежде, чем нам представить методику этого обучения, естественно, мы обсуждали, насколько возможно переложить эту методику на Россию. Насколько российские журналисты или студенты факультетов журналистики будут воспринимать эту методику. Это все очень интересно. Но опять-таки я говорил о том, что если в этой методике не будет дополнительной части специально для российских журналистов и студентов, той части, где будет говориться о свободе, о необходимости уважения закона, об ответственности журналиста, о тех основах, которые лежат в европейской западной журналистике. В этой методике, которую нам предлагают, там нет этой части. То есть они совершенно четко понимают, что тех людей, которых они учат, в них это уже заложено – состояние свободы, чувство свободы. Но российских журналистов этому еще нужно научить. И поэтому для того, чтобы адаптировать эту методику, для этого нужно специально написать какую-то вводную часть или может быть специальный курс для того, чтобы российские журналисты понимали, что такое журналистика. Это не просто составление букв в слова.
Владимир Тольц: Так считает директор Центра экстремальной журналистики Союза Журналистов России Олег Панфилов
