Программу ведет Евгения Назарец. В программе принимают участие - Владимир Попов, председатель Союза правозащитных организаций Свердловской области, и Евгений Кудинов, адвокат.
Евгения Назарец: Союз правозащитных организаций Свердловской области совместно с Екатеринбургской коллегией адвокатов и межрегиональной Ассоциацией правозащитных организаций «Агора» с 22 по 30 июня проводят акцию «Мобильный адвокат». Правозащитники и адвокаты предлагают бесплатную помощь в случаях незаконных действий правоохранительных органов.
Акция «Мобильный адвокат» началась 22 июня, а 26 июня, в Международный День защиты жертв пыток, у резиденции полпреда в Уральском федеральном округе прошел митинг. Общественники хотели сказать властям, что в России давно пора начать борьбу с насилием, которое применяют сотрудники правоохранительных органов и к подозреваемым, и к заключенным. На митинге побывала екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Дарья Здравомыслова.
Дарья Здравомыслова: На акцию протеста в Екатеринбурге против применения насилия в правоохранительных органах собралось около 40 человек. В Международный День защиты жертв пыток пришедшие к зданию местного полпредства выразили недовольство методами, которыми пользуется сегодняшняя милиция. По мнению юриста организации «Правовая основа» Виктора Шилова, доказательства вины, как правило, сотрудники правоохранительных органов не добывают, а выбивают.
Виктор Шилов: Пытки, в частности, незаконными путями выбиваются показания. А человек, находясь в местах лишения свободы и не имея возможности докричаться до прокурора, остается наедине сам с собою. И зачастую, чтобы остаться в живых, подписывает любые бумаги, которые потом на суде воспринимаются как доказательство его вины. И на основании этих показаний человек осуждается на очень большие сроки.
Дарья Здравомыслова: Мужа Людмилы Николаенко «борцы с преступностью» избили прямо дома на глазах жены и 11-летней дочери. Позже свое поведение они объяснили тем, что получили наводку.
Людмила Николаенко: Потом в Кировском РУВД в течение суток издевались над ним. Там были не только побои, там были и пытки, там был и пистолет у виска, и одевали противогаз, не давали дышать, и мешки целлофановые. Заставляли, чтобы он сознался в том, чего не делал. А когда он был поломан и терял сознание, его обливали холодной водой, приводили в чувства и били дальше. И сказали, что «не повезем тебя оказывать тебе медицинскую помощь, пока ты не подпишешься». 2 июня Николаенко в зале суда осудили на 12 лет, объясняли тем, что якобы что-то с наркотиками. Обыска не было, ничего не искали. При муже ничего совершенно не нашли. Ссылаются на то, что якобы кто-то показал на машину. Это может быть любой, первый попавшийся. Они просто хватают, бьют. Это они так повышают свою раскрываемость.
Дарья Здравомыслова: Председатель правления Союза правозащитных организаций в Свердловской области Владимир Попов считает, что милицейская жестокость в России сложилась исторически.
Владимир Попов: Несмотря на то, что у нас прогресс кругом, в космос летаем, но, тем не менее, традиции бить, пытать сохраняются. До 50-х годов дожили официальные циркуляры, допускающие пытки людей. Это только после смерти Сталина было отменено. Поэтому чему тут удивляться, что наши правоохранительные органы сегодня, не стесняясь, применяют вот эти формы воздействия.
Дарья Здравомыслова: За последние два года официально доказать вину и привлечь к ответственности удалось десяток сотрудников милиции в Свердловской области. Общественники считают, что случаи насилия можно будет сократить, только если правозащитным организациям позволят принимать участие в расследовании подобных дел.
Евгения Назарец: Сегодня в Екатеринбургской студии Радио Свобода с нами - председатель Союза правозащитных организаций Свердловской области Владимир Попов и адвокат Евгений Кудинов.
Во-первых, как работает акция? То есть я не стала вдаваться в подробности, но все-таки, что это значит – получить бесплатную помощь, что для этого нужно сделать?
Владимир Попов: Для этого нужно позвонить по телефону: 213-78-91 – на нем постоянно дежурят наши волонтеры. И в случае, если вас задержали, и задержали, как вы считаете, незаконно, применили к вам какие-то способы, о которых мы только что слышали, тогда либо ваши родственники, либо какая-то возможность иногда бывает в таких случаях – человек где-то «мобильник» спрячет, в общем, короче, любыми способами попытайтесь позвонить по этому телефону. И мы отправим нашего адвоката. Вот Евгений Кудинов как раз готов будет поехать.
Евгения Назарец: Евгений, а есть уже звонки? Был ли повод вам уже помочь кому-то?
Евгений Кудинов: Звонки есть. Был уже один повод помочь. И максимально все было сделано. В общем, я ездил в ИВС два раза в воскресенье по поводу того, что также человека незаконно задержали. Слава Богу, что как-то ему удалось сообщить. Мы сняли побои, зафиксировали. Я фамилии, конечно, называть не буду. Я написал заявление в прокуратуру о возбуждении дела. То есть в ИВС справочку медицинскую дали, что человек поступил с побоями различной, так скажем, степени тяжести. Ну и заявление в Верх-Исетской прокуратуре не хотели у меня принимать. Пришлось, в общем-то, можно сказать, использовать свои старые связи. Помощник дежурный прокурора сказал: «Вы обращаетесь не по адресу. Обращайтесь в областную прокуратуру. Потому что сотрудники Главного следственного управления, которые занимались задержанием вот этого пострадавшего, они подведомственны областной прокуратуре». И я, как ни уговаривал помощника прокурора, ни говорил ей, что сейчас заявление о возбуждении уголовного дела можно подавать даже в пожарную часть – с 1 января, вы знаете, такие изменения, - в итоге пришлось все равно использовать знакомые связи. И заместитель прокурора принял заявление.
Евгения Назарец: А нашим радиослушателям мы предлагаем ответить на вопрос: в каких ситуациях вы рассчитываете на помощь правозащитников?
Акция «Мобильный адвокат» проходит не только в Свердловской области, насколько я знаю, но и в других регионах. Владимир Иванович, вот об этом расскажите поподробнее.
Владимир Попов: Вообще это инициатива наших друзей, партнеров, правозащитников из Казани. Там Павел Чиков, адвокат, руководит организацией правозащитной «Агора». И уже не первую акцию совместно мы проводим. Вот в феврале мы вместе с Евгением Кудиновым проводили акцию «Получи свое у государства!». Там мы работали с теми людьми, которые, выиграв уже суды, добившись, казалось бы, чего-то, получали в результате, грубо говоря, пшик. То есть судебные решения никто не выполняет, не собирается выполнять. Таких людей несколько десятков к нам обратилось в течение... вот две недели мы эту акцию проводили. Просто приглашали людей, интересовались тем, как у них обстоят дела. И они нам рассказывали. Естественно, люди приходили часто в очень эмоциональном состоянии, разозленные, обиженные. И вот мы работали потом со Службой приставов. Тяжелая тоже очень ситуация.
И вот вторая такая акция, к которой мы подключились. По-моему, все Поволжье участвует, несколько областей. И даже сейчас в Сибири, по-моему, в Хабаровском крае идет вот эта акция. Тоже поддержали ребята. Я думаю, что ситуация назрела, потому что на самом деле доступность юридической квалифицированной помощи и помощи оперативной, она крайне нужна и крайне важна. Потому что на самом деле, когда человек попадает в такую ситуацию, когда его задержали, часто даже и люди вроде бы грамотные, подготовленные, они теряются в этой ситуации, они не знают ни своих прав.
И мы как-то несколько лет назад предлагали разместить в милиции такие стенды, где бы было написано, вообще говоря, кто и что имеет право, что он должен, какие бумаги он может потребовать, скажем, составление протокола, где он должен расписываться, где он не должен расписываться. В общем, короче говоря, чтобы вот это было. Ну, над нами слегка пошутили милиционеры наши местные. Они ответили: «Да, давайте мы разместим в вытрезвителях ваши стенды». Ну, юмор такой своеобразный.
Но я вот еще о чем хотел бы сказать. Вот эта акция, она достаточно короткая. Она рассчитана до 30 июня.
Евгения Назарец: Евгений, а в чем заинтересованность адвокатов-то? Принято считать, что адвокат работает за деньги, и это нормально. И, как правило, человек, попадающий в сложную ситуацию, начинает сетовать: «Ах! У меня нет денег на адвоката. Что я буду делать?!». А вот здесь вроде адвокаты взялись работать бесплатно. В чем заинтересованность? Как удалось найти понимание?
Евгений Кудинов: Во-первых, я этим вопросом уже давно не задаюсь. Потому что я в акциях, как вы слышали от Владимира Ивановича, участвую частенько. Ну, если ответить честно, то я считаю, что даже, может быть, это какая-то самореклама. Если вас интересует вопрос материального характера.
Евгения Назарец: Ну и материального тоже. Но и с моральной точки зрения...
Евгений Кудинов: Все-таки должен же кто-то защищать тех, кто... не только же со стороны подсудимых, обвиняемых, подозреваемых, но и со стороны потерпевших, я считаю.
Евгения Назарец: У нас есть телефонный звонок в студию. Здравствуйте.
Слушатель: Доброе утро. Я в свое время, еще при советской власти был дружинником. И один человек орал на милиционеров, ругал их по-всякому, причем бывший военный, который штурмовал Берлин и так далее. И были курсанты милицейские. И дежурный говорит: «Заткните ему пасть». И курсанты связали ему ноги, руки связали за спиной, а потом привязали руки к ногам. Сделали из человека бублик. И вот в таком виде бросили его в камеру, чтобы он не орал.
И вообще пытки – это распространенный фактор везде – и в полиции в Америке, что показывают по телевизору. И единственный способ, мне кажется, - это постоянная цифровая видеозапись в милиции должна быть. Иначе все эти разговоры о том, где пытают, где не пытают... Как бы найти страну, где не пытают? То, что в России пытают, избивают, убивают, - это обычная милицейская практика. Их учат с курсантов этому.
Евгения Назарец: Понятно.
Во-первых, как бы найти страну, где не пытают? Во-вторых, возможно ли установить цифровые камеры в камерах?
Владимир Попов: Я думаю, что со временем все возможно. В конце концов, ведь тут можно дойти... Наверное, в таких местах нужны такие средства, а особенно в изоляторах...
Евгения Назарец: И в Свердловской области пошел такой процесс.
Владимир Попов: Да, пошел такой процесс. Мы об этом тоже говорили. И добивались этого, и писали на эту тему.
Но я хочу сказать, что страну, где нет пыток, мы искать не будем. Мы живем в этой стране, в нашей стране, и мы хотим, чтобы здесь было больше гуманности и комфортнее нам всем бы жилось. Это первое.
Второе. Вы знаете, можно, конечно, ведь дойти до того, чтобы вообще в стеклянных домах жить, когда все будет насквозь просматриваться и под наблюдением, тогда вроде как вообще никаких преступлений не будет, и можно будет вообще распустить и милицию, и полицию.
Но мы, правозащитники, добиваемся... и надо сказать, что здесь у нас складывается уже какая-то система. Мы бы хотели создать такую систему противодействия. Причем здесь мы не рассматриваем милицию, как наших врагов, как это может показаться. И сами милиционеры иногда правозащитников воспринимают так, как будто это некие агенты борьбы с ними. Нет. Я очень уважаю милиционеров. Я уважаю их тяжелейший труд. Это на самом деле очень опасная, тяжелая профессия. И остаться человеком в этой профессии – это очень важно. И многим это удается. И поэтому, конечно, я думаю, что основная часть милиционеров заинтересована в том, чтобы не было этого безобразия в их работе. Поэтому у нас есть и контакты с милицией, мы вместе, допустим, ИВС проверяли с людьми из этих органов, из областного управления. Мы активно в этом отношении сотрудничаем с уполномоченным по правам человека в Свердловской области. И вот эти элементы взаимодействия, поскольку есть, скажем, договор у Союза правозащитных организаций с уполномоченным, с одной стороны, а у уполномоченного – с областным Управлением милиции, и вот эти нормативные основания дают возможность создавать вокруг этого сеть работы по профилактике.
Евгения Назарец: Приучать милиционеров к тому, что с ними работают, хотя бы к этой мысли, а не только они работают с задержанными.
Владимир Попов: Да, что с ними работают, что работают вместе. Потому что у них есть своя служба внутренняя, которая тоже вроде бы должна бороться с такими нехорошими явлениями, как пытки, как превышение полномочий и так далее.
И вот в этом плане я отвечаю на ваш вопрос: что будет, когда закончится эта акция «Мобильный адвокат»? Я думаю, что совместными усилиями... Ну, надо еще сказать, что очень мощным организующим фактором... и нам в этом отношении легче, чем, допустим, в других областях, у нас есть институт уполномоченного по правам человека. Он, естественно, помогает. Вокруг него многое можно организовывать и делать.
Евгения Назарец: А когда акция закончится, милиционеры будут знать, что за ними никто не следит, и снова возьмутся за старое.
Владимир Попов: Нет. Мы будем продолжать работу. Союз правозащитных организаций не сегодня создан, и завтра мы его распускать не собираемся. То есть мы будем и дальше работать. У нас есть такие активные адвокаты, как Евгений Кудинов, целая коллегия адвокатов, которой руководит Валерий Хаймин. Поэтому работать будем и дальше, и вместе, опираясь на те возможности, которые уже созданы, будем стараться помогать людям.
Евгения Назарец: Напомню, с нами сегодня организаторы и участники акции «Мобильный адвокат» - предоставление бесплатной помощи при незаконных действиях правоохранительных органов. Жертвой такого обращения является, по мнению правозащитников, и один из самых известных осужденных в Свердловской области. Заключенный Нижнетагильской колонии адвокат Михаил Трепашкин через своего адвоката обращает внимание на то, что администрация учреждения нарушает условия его содержания в колонии-поселении. Ему по-прежнему не дают возможности работать и лечиться, а руководство колонии грозит перевести на более строгий режим якобы за систематические нарушения дисциплины. Точка зрения на происходящее самого Михаила Трепашкина и его адвоката – в материале екатеринбургского корреспондента Радио Свобода Ирины Мурашовой.
Ирина Мурашова: Адвокаты экс-полковника ФСБ Михаила Трепашкина, отбывающего наказание в колонии Нижнего Тагила за разглашение государственной тайны, просят Сергея Наугольных, сбежавшего из той же колонии на прошлой неделе, сдаться властям. Движет защитниками не только желание помочь 32-летнему осужденному за мошенничество – ему оставалось сидеть 8 месяцев, а за побег грозит несколько лет тюрьмы. Адвоката Любовь Косик беспокоит то, что после этого побега к ее подзащитному сотрудники колонии стали относиться еще хуже.
Любовь Косик : Его обвиняют в том, что якобы он организовал этот побег, вот он ему идею такую подал, как уйти, куда уйти . И даже обвиняют его в том, что он ему якобы даже деньги дал. Следят за каждым его шагом буквально. Ну и потом, начальник отряда сказал: «Вот как увидишь, так и здоровайся » . « Вот на этом этаже сказал « здравствуйте » , а потом на втором этаже » , - говорит, - я его вижу, вот буквально через десять минут - опять говори «здравствуйте» ему». «Он, - говорит, - даже мне замечание объявил за то, что я на третий раз поздоровался тихо».
Ирина Мурашова: В июле суд вновь рассмотрит ходатайство руководства пенитенциарного учреждения о переводе Михаила Трепашкина из колонии-поселения в колонию общего режима – якобы за регулярные нарушения правил. Сам заключенный с этими обвинениями не согласен. Как и осенью прошлого года, он готов отстаивать свои права.
Михаил Трепашкин: Прокуратура сейчас говорит, что я находился в карантине. У меня есть свидетели, которые тоже сидели со мной в ШИЗО. Это вызвало тяжелые последствия болезни. После этого я до сих пор чешусь. У нас полпоселка чешется, потому что здесь отравленная вода. И вот это, кстати, в медицинской справке не отражено почему-то.
Ирина Мурашова: В отличие от других обитателей поселения, Михаила Трепашкина не выпускают за его пределы. По состоянию здоровья – из-за бронхиальной астмы 4-й степени – он не способен работать внутри колонии, поэтому возможности заработка у него нет. Свою пенсию по выслуге лет он пересылает родным, а сам живет на деньги, которые ему дают различные фонды. Правда, и эти деньги он нередко отдает нуждающимся соседям по колонии, хотя самому нужны средства на лечение.
Любовь Косик: Врачей этой специальности – пульмонологов, аллергологов – там нет. Оборудования нет. Приступы у него практически уже не прекращаются. Иногда они какие-то уколы, стимуляторы поставят. Но он говорит: «Я засыпаю. Могу заснуть». По закону он может выходить. Тем не менее, они ему просто не разрешают выходить. Просто говорят, что «у нас есть указание, что мы его не можем за пределами колонии оставлять». А нелегально, как бы неофициально нам объясняют, что указание идет от ФСИНа, и что имеется такая пометочка у него в деле, что он якобы склонен к побегу.
Ирина Мурашова: Нижнетагильский адвокат Любовь Косик может еще долго перечислять нарушения руководством колонии прав своего подопечного. Но и сама она за годы своей юридической практики еще не сталкивалась с таким противодействием исполнению профессионального долга. Затруднены даже обычные встречи адвоката и подзащитного. До конца определенного судом срока Михаилу Трепашкину осталось 18 месяцев.
Евгения Назарец: Мы прослушали рассказ о том, как живется Михаилу Трепашкину в колонии-поселении при наличии нескольких адвокатов. Сегодня мы говорим о том, что люди попадают менее известные в более сложные ситуации. И у них часто не бывает адвокатов. Ну, в общем, разница-то, наверное, какая-то есть. Хотя кажется, что даже адвокат не во всем может помочь. Что вы по этому поводу думаете, дорогие собеседники?
Владимир Попов: А что тут можно думать?.. Любовь Косик - это наш адвокат, адвокат Союза правозащитных организаций. Поэтому все, о чем она говорит, я знаю. И мне приходится постоянно с ней общаться на эту тему. И, действительно, тут идет, что называется, большая политика, большая игра. И даже местное руководство колонии... в общем, мне отчасти даже их жалко. То есть они, в принципе, как люди в погонах, как они часто любят говорить...
Евгения Назарец: Но адвокаты-то могут повлиять на эту ситуацию? Евгений, вы можете ответить на этот вопрос?
Евгений Кудинов: Я думаю, что, конечно, если бы не было адвоката, то Трепашкину было бы, мне кажется, тяжелее отстаивать свои права. Тем более, Любовь Косик, она достаточно опытная, я об этом наслышан. Он во многих правозащитных делах участвовала. Поэтому адвокат, думаю, делает все, что возможно.
Евгения Назарец: Вот вы в начале нашей беседы говорили о том, что в воскресенье к вам обратился по акции «Мобильный адвокат» потерпевший от действий милиции. Вы с трудом, через знакомых уговорили прокуратуру принять материалы по этому делу, которое, возможно, начнется теперь. Но вот рядовой случай. Что, всякий раз так? Даже адвокатов отталкивают...
Евгений Кудинов: Практически, да. Теоретически должны все принимать, возбуждать дела. А практически тяжело раскрутить вот эту машину, так скажем.
Евгения Назарец: Но насколько тяжелее человеку было бы без адвоката? Это только моральная помощь или все-таки чего-то добиться адвокат может помочь, даже в нынешней системе, существующей в России?
Владимир Попов: Вы знаете, мой опыт правозащитника показывает, что, конечно... как с врачом, бывает опытный врач, бывает начинающий, не опытный, и тут на кого попадешь. Если человек с опытом, если человек знает и умеет избрать нужную технику работы... потому что с государственной машиной, а особенно в России, очень тяжело работать, действительно.
У нашего гражданского общества, так скажем, нет того опыта, который необходим для того, чтобы гражданское общество контролировало государство, а не наоборот. У нас, к сожалению, пока государство выигрывает у гражданского общества. И только вот эти ростки адвокатуры – это один из тех институтов, опираясь на которые может человек отстаивать свои права. Уполномоченный по правам человека... тоже возникают такие опорные точки, опираясь на которые, можно добиваться чего-то.
Евгения Назарец: В каких ситуациях чаще всего, по вашему опыту, например, адвокатскому, на каком этапе попадают люди вот в такие ситуации, когда правоохранительные органы могут оказать на них давление – при задержании, при содержании где-то? Евгений Кудинов, пожалуйста.
Евгений Кудинов: Конечно, при задержании в основном. Дело в том, что у нас уголовно-процессуальный закон не предусматривает участия, так скажем, адвоката в тот момент, когда человек пишет явку с повинной. То есть подпись адвоката или присутствие его не нужно. И поэтому многие товарищи, представители оперативных служб, так скажем, оперативные работники, они выколачивают эти явки с повинной. А потом эта явка с повинной является прямым доказательством при судопроизводстве. Все. Когда потом человек пишет заявление, что «меня избивали, я был вынужден дать... У меня было даже дело, которое в Верх-Исетском суде рассматривалось, и также были побои сняты. И когда мы подняли этот вопрос, что явка с повинной выбивалась, что вывозили в лес и так далее, что «вот у нас справочка из СИЗО», и один наш прокурор, представитель гособвинения, сказал: «Да это он сам себя об решетку специально, чтобы уйти от ответственности».
Евгения Назарец: Владимир Иванович, вы уже начинали говорить о том, что неплохо бы людям знать, ну, с помощью ли объявлений, вывешенных в отделениях милиции, какие-то свои права, правила поведения. Вот одно практически уже назвал Евгений Кудинов, адвокат: ни под каким прессингом не писать, по крайней мере, стараться изо всех сил не писать никаких явок с повинной. Что еще вы могли бы посоветовать людям, попавшим в подобную ситуацию, как правозащитник?
Владимир Попов: Вообще говоря, наша организация занимается и просветительской деятельностью в этом отношении, и конференции проводим, и «круглые столы», и книжки, и со СМИ работаем.
Евгения Назарец: Но ведь на эти «круглые столы» не приходят люди, которые оказываются в этот момент, например, в СИЗО или в ИВС.
Владимир Попов: Это понятно. Другое дело, что, конечно, надо добиваться того, чтобы людей учили. И, в принципе, сейчас этот процесс в нашей области, по крайней мере, идет. Я уже говорил о том, что отчасти нашей области повезло, что институт уполномоченного по правам человека есть. И поэтому появились учебники, даже для младших классов, где детей обучают правам и основам безопасности жизнедеятельности, и как пользоваться этими правами, как их отстаивать. И вот когда ребенку с детства внушают, что он человек, что у него есть права, что он их должен отстаивать...
Евгения Назарец: То из него вырастет хороший милиционер.
Владимир Попов: Я думаю, что из него вырастет не только хороший человек, но из него вырастет хороший гражданин, знающий свои права и умеющий за них бороться.
Кстати говоря, мне кажется, что часто нам не хватает вот этого мужества идти до конца, что называется. Мы где-то машем рукой, где-то мы говорим, что это бесполезно, и так далее. А вот есть примеры, когда человек сказал: «Нет, меня обидели, меня оскорбили, меня унизили, и я дойду», - и доходят. И здесь надо, действительно, искать и правозащитные организации...
Евгения Назарец: Ну, это внутреннее состояние, и, естественно, с ним что-то надо делать тоже каждому отдельно взятому человеку, обществу в целом. Это все понятно. Существуют ли какие-нибудь, ну, два, три, пять правил, которые обязательно нужно соблюсти, если чувствуешь, что попал и давят?
Евгений Кудинов: Одно главное правило – ничего не подписывать, если уверен, что ты ничего не совершал, и так далее. То есть никогда не подписывать никаких документов. Был такой случай, опять-таки связанный с милицией в Верх-Исетске.
Евгения Назарец: Я поясню слушателям, что это один из районов Екатеринбурга.
Евгений Кудинов: Так вот, утром делают обход, обнаружили труп. «Здесь проживаете?». «Здесь». «Ну, пойдем». Берут двух-трех человек. «Напишите быстро, что вы видели, что слышали». И в итоге, пока они пишут, как говорится, их «пробивают», у некоторых оказывается судимость. И начинают их прессинговать. В итоге родственники приходят и говорят: «Вы же взяли их побеседовать». А они говорят: «Вот, смотрите, подпись есть, что мы его отпустили. Вот он расписался, что к нам претензий не имеет». Показывают – да, это его подпись. А он даже не посмотрел, под чем подписался. Вот и все.
Евгения Назарец: То есть смотрите, под чем подписываетесь, и особенно думайте над тем, что пишите сами.
Евгений Кудинов: Обязательно.
Евгения Назарец: Кстати говоря, о том, что эта акция имеет некие сроки. Вот непосредственно сам телефонный номер, который сейчас включен, он будет отключен, наверное, после 30 числа. Нет?
Владимир Попов: Нет. Это телефон нашей общественной приемной. Она у нас заработает... вот с этой акцией как раз мы и стартовали. Она расположена в Екатеринбурге на Радищева, 25. Поэтому туда можно будет по этому телефону звонить, обращаться. Но уже не в режиме круглосуточного дежурства, а там будет график определенный – в рабочие часы и в рабочие дни. У нас будут работать волонтеры. Поэтому обращайтесь, и будем стараться что-то сделать.
Евгения Назарец: В каком случае вы будете считать, что акция «Мобильный адвокат» успешная? Это количественные показатели или что-то еще?
Владимир Попов: Нет. Понимаете, продолжительность ее чисто символическая, поэтому это, конечно, лишний способ привлечь внимание к этой проблеме, и прежде всего общества. Потому что, конечно, по сути, если брать только нашу организацию, то по сравнению с масштабами и проблемами это - ничто. Конечно, надо подключать общество, надо подключать другие организации правозащитные к этой деятельности. И я знаю, что мы действуем не одни, у нас же Союз, в общем-то. И в Тагиле, допустим, есть Центры, есть в других местах, в Каменск-Уральском, в Ирбите есть правозащитники.
Евгения Назарец: Евгений Кудинов, как вы считаете, вот видимая часть этой проблемы, насколько она меньше, например, невидимой части – пыток в правоохранительных органах и унижения?
Евгений Кудинов: Я думаю, что невидимая часть перекрывает, наверное, в несколько раз, это точно, видимую часть проблемы. Потому что в этом заинтересованы пока некоторые лица, так скажем, недобросовестные, которые работают в правоохранительных органах.
Евгения Назарец: Ну и то, о чем говорил Владимир Попов, о том, что гражданское общество не готово к тому, чтобы противостоять этому явлению.
Владимир Попов: Да, пока, к сожалению, его очень трудно... И поэтому к нашим публичным акциям интерес, прямо скажем, недостаточный.
Евгения Назарец: Ну что ж, чем смогли, тем помогли. Может быть, какой-то общественный интерес мы приподняли к вашей акции.
Владимир Попов: Но мы не сдаемся.
Евгения Назарец: Спасибо за участие в программе.
