Несколько влиятельных международных правозащитных организаций, в их числе «Международная амнистия» и «Репортеры без границ», выразили крайнюю обеспокоенность в связи с содержанием под стражей в Туркменистане корреспондента Радио Свобода Огулсапар Мурадовой и двух туркменских правозащитников. Есть основания полагать, что к задержанным (они арестованы месяц назад) применяются психотропные вещества, чтобы вынудить их сознаться в «подрывной деятельности».

О ситуации с правами человека в Туркменистане в интервью Радио Свобода рассказали председатель Туркменского Хельсинкского фонда по правам человека Таджигуль Бегмедова и руководитель Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов.

Таджигуль Бегмедова: В Туркменистане нет ни одной правозащитной организации и нет возможности создать эту организацию. Хотя по Конституции Туркменистана это позволено, на самом деле тем активистам, которые пытаются зарегистрировать, запрещено.

- Как вы работаете из Болгарии, как осуществляете наблюдение за состоянием с правами человека в Туркменистане?

Т.Б.: Через наших членов Туркменского Хельсинкского фонда, через активистов и через людей, которые понимают свою гражданскую позицию и пытаются связаться с нами. Желающих много, но возможности очень ограничены.

- Почему стала возможной доминирующая позиция Туркменбаши в вашей стране? Как так получилось, что страна оказалась под таким тяжелым грузом диктатуры?

Т.Б.: Туркменский народ очень миролюбивый, и этим воспользовался Туркменбаши. Вторая причина заключается в соглашательской позиции международных организаций, которые пытались толерантно относиться к этому режиму, и этим воспользовался [Сапармурат] Ниязов.

- Он продолжает закручивать гайки или все уже закручено, и дальше вот этот режим в сторону усиления репрессий уже двигаться не может?

Т.Б.: Последний случай говорит, что он продолжает закручивать гайки. 19 июня были задержаны журналист и два активиста. Через неделю арестовали еще троих детей журналистки. В целом было арестовано семь человек, и это - вопиющий факт нарушения прав человека и преследования инакомыслия.

- А за что их арестовали?

Т.Б: За то, что они посмели ослушаться воли властей, которые, мягко выражаясь, не рекомендуют иметь контакты, например, с Радио Свобода или с другими негосударственными информационными службами. Не рекомендуется - опять, я говорю, это мягко сказано - иметь контакты с правозащитниками.

- Чего нельзя делать и что можно делать в Туркменистане для того, чтобы не оказаться за решеткой?

Т.Б.: Раньше считалось, что можно хвалить культ личности - и ты выживешь. Но оказалось, что и это не помогает. Тому есть несколько последних примеров, когда преданнейшие режиму люди отправлены в тюрьмы, которые у себя в спальне вешали портреты Туркменбаши. Это так называемые коррупционные дела. Поскольку в Туркменистане нет справедливого судопроизводства, мы до конца не можем быть уверены, что эти коррупционные дела не были сделаны с согласия властей.

- Вы сказали о своем недовольстве позицией международных организаций. Очевидно, есть у вас претензии и к правительствам разных зарубежных стран, которые могли бы оказывать давление на Туркменбаши. Кто ваши главные адресанты - Москва, Вашингтон, Европейский Союз?

Т.Б.: Я считаю, что и Москва, и Вашингтон, и Европейский Союз должны просто твердо стоять на своих позициях и не торговаться, когда говорится о судьбах нескольких тысяч людей, пострадавших от этого режима, не проводить двойные стандарты с торговым соглашением, с газовым соглашением и так далее.

- Неужели вы действительно думаете, что в нынешнем политическом мире, основанном на прагматизме, это возможно? Скажем, что Владимир Путин будет критиковать Туркменбаши?

Т.Б.: Нет, мы этого не думаем. Но мы призываем к этому, это один из механизмов воздействия. Внутри Туркменистана само гражданское общество, само население должно понять, что никто на блюдечке с голубой каемочкой не принесет свободу или какие-то демократические ценности.

Руководитель Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов рассказывает, что возможности получить объективную информацию о происходящем в Туркмении крайне ограничены.

Олег Панфилов: Таких источников, которые бы смогли независимо работать, в Туркменистане почти нет. Есть некоторое количество стрингеров, которые собирают информацию для туркменской службы Радио Свобода, и те люди, которые под большим риском работают как стрингеры для иностранных агентств, прежде всего «Рейтер», «Франс-Пресс». Других источников, которые бы свободно работали на территории Туркменистана, просто невозможно иметь. В этой стране практически сразу после того, как Туркменистан стал независимой страной, были введены ограничения. Несмотря на то, что в Конституции страны есть статья, которая провозглашает свободу слова, местная пресса практически вся находится под жестким контролем. Все телеканалы под логотипами имеют одну и ту же надпись: «Учредитель - Туркменбаши», а о независимой прессе там просто говорить невозможно. И это мы видим еще и по большому количеству фактов нарушения прав журналистов, когда журналисты, которые передают информацию для иностранных средств массовой информации, задерживают, арестовывают, сажают в тюрьмы и преследуют.

- Что же делать в такой ситуации? Что может предпринять, скажем, ваш Центр экстремальной журналистики?

О.П.: Мы получаем информацию, по крайней мере, почти обо всех случаях, которые происходят с журналистами на территории Туркменистана, мы знаем. Но люди, которые нам передают информацию, как правило, работают подпольно, мы никогда не говорим их имена. Наверное, мы единственная организация (так же как и Туркменский Хельсинкский фонд, который зарегистрирован в Болгарии), которая имеет какую-либо информацию о том, что там происходит. Изменить ситуацию мы не можем, потому что Туркменистан находится в довольно странном положении. С одной стороны, эта страна является членом ОБСЕ, так же как и ООН, в стране работают посольства зарубежных стран, но оказывать давление на Туркменбаши никто не осмеливается, потому что, по всей видимости, существует некая роль Туркменистана в геополитическом мире. Наверное, это связано с тем, что Туркменистан обладает достаточно большим запасом газа, и поэтому к этой стране больше всего интереса экономического, нежели политического.