В сфере противодействия коррупции в России в 2008 году было выявлено более 200 тыс. преступлений. Об этом заявил, выступая в среду на заседании Совета Федерации, генпрокурор РФ Юрий Чайка.
В своем докладе по итогам деятельности прокуратуры за минувший год Юрий Чайка отметил, что "высокими темпами в прошлом году росло число преступлений против госвласти". Таких преступлений было совершено за прошлый год более 28 тыс.
"Особенность складывающейся ситуации в сфере коррупции является высокий уровень латентности коррупционных преступлений и наличие правонарушений в правоохранительных органах", - подчеркнул генпрокурор, добавив при этом, что к уголовной ответственности за взяточничество привлекаются, как правило, люди невысокого правового и социального статуса за деяния, не представляющие повышенной общественной безопасности.
Генпрокурор сообщил, что с каждым годом в стране растет число фактов взяточничества: за последние годы этот показатель вырос более чем вдвое.
"Антикоррупционную" часть выступления Генерального прокурора Чайки по просьбе Радио Свобода прокоментировал доктор юридических наук Владимир Овчинский:
- В своем докладе генеральный прокурор многие вопросы ставит совершенно правильно. Я считаю важным заявление Чайки о том, что, по данным статистики, основные коррупционеры у нас - милиционеры, врачи и учителя. Одновременно он сказал, что это так называемая бытовая коррупция, которая легче всего выявляется и наказывается, и что серьезными коррупционерами у нас занимаются в меньшей степени.
То есть занимаются в меньшей степени тем, что называется "системной коррупцией", которая является составной частью организованной преступности. И вот здесь Чайка многое не договаривает. Дело в том, что национальный план противодействия коррупции, который был принят в конце прошлого года, даже не содержит таких слов как "организованная преступность". Вроде бы борьба с коррупцией ведется сама по себе, отдельно от борьбы с организованной преступностью.
- Коррупцию нельзя рассматривать как отдельное явление?
- Вот именно. Это совершенно неверный подход, он противоречит всем международным документам. Дело в том, что есть две главные конвенции ООН. Одна называется "Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности", и она наполовину посвящена борьбе с организованной преступностью, а наполовину - борьбе с коррупцией как с элементом организованной преступности. А вторая конвенция, которая вытекает из первой, называется "Конвенция ООН против коррупции". Так вот, эти два документа неразрывны. Если мы боремся с коррупцией - приняли такое политическое решение, создали национальный план,- то мы, прежде всего, в этом плане должны были уделить место борьбе с организованной преступностью. Но этого не происходит. Поэтому вся борьба перемещается в сферу так называемой бытовой коррупции. Опять начинают ловить гаишников, учителей, врачей, различных мелких чиновников в муниципальных органах.
- Мы ищем не там, где потеряли, а там, где светло?
- Ищем там, где легко найти. А там, где коррупционеры прикрыты, где идет распил бюджета, разворовывание госсредств, которые направлены на погашение кризиса в крупных банках,- там, к сожалению, результатов-то не видно. Там нет больших дел. Вот, что мы имеем.
- Получается, что борьба с коррупцией есть политическая проблема, а не чисто правоохранительная?
- Конечно, это политическая проблема. Она же и правоохранительная. Почему люди, которые писали национальный план противодействия коррупции, не читают международные документы, которые мы ратифицируем? Почему во время борьбы с коррупцией у нас в стране ликвидируются подразделения по борьбе с организованной преступностью?
- А они ликвидируются?
- 6 сентября прошлого года президент Медведев издал указ, в соответствии с которыми подразделения по борьбе с организованной преступностью в Российской Федерации ликвидируются. Они преобразованы в подразделения по борьбе с экстремизмом и защите свидетелей. А функции по борьбе с оргпреступностью переданы в уголовный розыск и в аппараты борьбы с экономической преступностью. Мы вернулись в ситуацию двадцатилетней давности, когда только создавались эти подразделения.
Современную преступность нельзя разделить на общеуголовную и экономическую. Современная организованная преступность - это конгломерат преступлений и классических уголовных, и экономических. Возьмем то же рейдерство. Оно осуществляется путем силовых методов и коррупционных действий, мошеннических операций. Как можно борьбу с рейдерством разделить между уголовным розыском и бывшим ОБХСС?! Это же глупо. Это возвращение к тому, от чего отказались 20 лет назад. Это возвращение к примитивным методам борьбы.
- Экономика уже постсоветская, а методы борьбы - советские...
- Современная борьба с коррупцией должна основываться на борьбе с организованной преступностью. А мы все борьбу с коррупцией свели к заполнению деклараций, никому не нужных. Чиновники сидят и пишут, у кого какой дом, у кого какая машина. Ну, написал он эту декларацию. Никакой ответственности он за нее не несет. Собственность, которую он там указал, если надо, можно по документам налоговой службы проверить, если человеком начали предметно заниматься. Кому нужен этот ворох бумаг?
- Все вдруг оказались бедными мужьями богатых жен.
- Да. Честный человек напишет, что у него есть такие-то дома, такие-то машины. Тот, который хочет скрыть, напишет, что у него один улей, в котором одна пчела живет. А самое главное - никаких последствий. Другое дело, если бы у нас была норма о незаконном обогащении, как того требует Конвенция ООН против коррупции...
- Тогда - что?
- Допустим, у тебя есть несколько домов, их оценивают в 10 миллионов долларов. Или у тебя есть особняк на Рублевке стоимостью 50 миллионов долларов. Но при этом ты скромный чиновник, который получает 3 тысячи долларов в месяц. Если бы была статья о незаконном обогащении, то у тебя в порядке уголовно-правовом или административно-правовом могли это изъять, как в других странах. Но у нас нет такой ответственности. Россия, когда ратифицировала эту конвенцию, подписала, что этот пункт о незаконном обогащении она не будет выполнять. И для чего тогда ворох бумаг?
Или, например, говорят о том, что проделана огромная работа по предотвращению коррупции в государственных органах власти. Но давайте смотреть, что у нас происходит. Как известно, к 1 марта Центральный банк разместил, допустим, на счетах "Внешторгбанка" около 600 миллиардов рублей, на счетах "Газпромбанка" - 305 миллиардов рублей. Это поддержка со стороны государства для того, чтобы не было проблем в период кризиса у двух крупнейших наших банков. Но одновременно "Газпромбанк" заплатил в расчете на каждого члена правления "Газпромбанка" почти по 3 миллиона долларов бонусов! "Внешторгбанк" заплатил по 2 миллиона долларов на каждого члена правления. Банк Москвы заплатил топ-менеджерам по 2,7 миллиона долларов на каждого человека. Это что такое?!
- Явление, похожее на коррупцию?
- В "Сбербанке" еще хуже ситуация. За 2008 год 23 члена правления "Сбербанка" получили 933 миллиона рублей, то есть по 40 миллионов рублей на человека! А что такое "Сбербанк"? Это же фактически госбанк. Там 3/4 акций принадлежат государству.
Почему госслужащие, которые работают с народными деньгами, получают по 40 миллионов долларов на человека в качестве бонуса в условиях кризиса, когда мы решаем, как нам выделить 500 рублей какой-нибудь учительнице, 500 рублей какому-нибудь врачу и 1000 рублей милиционеру, нашим "главным коррупционерам"?! Так кто у нас главный коррупционер - сотрудники этих банков, члены правлений, или эти бедные милиционеры, учителя и врачи?!
Есть ли средства бороться с этими бонусами? Конечно, есть. Самое главное, что в пакете документов, которые в конце прошлого года по инициативе президента Медведева приняты, содержится прекрасная норма. Это дополнение в Кодекс об административных правонарушениях - так называемая статья 19.28. Она называется "Незаконное вознаграждение от имени юридического лица". Она звучит так: "Незаконная передача от имени или в интересах юридического лица должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконное оказание ему услуг имущественного характера за совершение в интересах данного юридического лица должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, действия (бездействия), связанного с занимаемым ими служебным положением, - влечет наложение административного штрафа на юридических лиц до трехкратной суммы передаваемых денег, трехкратной стоимости ценных бумаг, иного имущества и оказанных услуг имущественного характера, но не менее одного миллиона рублей с конфискацией передаваемых денег, ценных бумаг, иного имущества". Прекрасная норма! Мы никого не сажаем в тюрьму, но если ты незаконно получил бонус, мы его обратно конфискуем в пользу государства, и еще тебя штрафуем. Не надо в трехкратном размере, но на 1 миллион рублей можно оштрафовать за то, что ты сознательно незаконно получил деньги.
- Работает норма?
- Генеральная прокуратура эту норму ни разу не применила. Ни разу! Почему об этом Чайка не говорит? Статья 19.28 Кодекса об административных правонарушениях действует с 1 января 2009 года, и ни разу не применена за почти 5 месяцев.
Мы приняли прекрасный закон, который не выполняем, а заставляем чиновников заполнять никому не нужные декларации, разгоняем подразделения по борьбе с организованной преступностью. Совершенно не связываем борьбу с коррупцией с теневой экономикой.
- А что у нас с теневой экономикой?
- Вот официальные данные Минэкономразвития, которые доступны на сайте этого ведомства. "По данным Минэкономразвития, уровень теневой экономики в 2008 году достиг рекордной отметки. Он увеличился за год на 2,3 процента и составил 31,1 процента всего ВВП". То есть более трети всего ВВП находится в тени. В Европе максимум 15 процентов, и они уже кричат - караул! А ведь теневая экономика в реальных секторах может существовать только за счет коррупции.
Еще одна очень неприятная новость. Если в 2007 году самым теневым сектором экономики был сектор услуг, то в прошлом году и в нынешнем им стала промышленность. У нас уровень теневой экономики в добывающей промышленности увеличился на 10 процентов и составил 42 процента. Это с учетом того, что общий уровень теневой экономики 31 процент. В обрабатывающей промышленности ее доля увеличилась на 8 процентов и составила 35,3 процента, в нефтепереработке 45 процентов, в легкой промышленности - 43 процента, в металлургии - 40 процентов, в машиностроении - 36 процентов, в пищевой промышленности 41 процент. Вот чем надо заниматься.
- Отказ от борьбы с системной коррупцией и такая активная борьба с бытовой коррупцией - сознательное решение или это инстинкт, который ведет отечественную бюрократию?
- Это инстинкт бюрократии. Начинают хватать тех, кого легко поймать, потому что у нас считается не по качеству, а по количеству всегда. Посмотрите, тот же Чайка в конце апреля проводил совместную коллегию с Минэкономразвития. И вот какие данные были приведены тогда и не оглашались сейчас на заседании Совета Федерации. В прошлом году прокуратура выявила около 100 тысяч нарушений законодательства в сфере распоряжения госсобственностью. Понятно, что это такое - это чистая коррупция. До суда дошло порядка 30 тысяч исков и заявлений, то есть из 100 тысяч нарушений - треть. Однако лишь каждое сотое из обнаруженных нарушений привело к возбуждению уголовного дела.
А сколько дел в суде лопнет... И останется ноль целых, ноль десятых - сотые доли процента, которые дойдут до обвинительного приговора.
- В мировой практике есть примеры стран, которым удалось преодолеть коррупцию именно за счет того, что они победили организованную преступность?
- Сейчас немодно хвалить США. Но в США в середине 60-х - начала 70-х годов был коллапс из-за разгула организованной преступности и коррупции. Они приняли пакет законов, направленных на борьбу с рэкетом, коррупцией, отмыванием грязных денег и наркотрафиком. Одна из главных мер - конфискация имущества у членов организованных преступных сообществ. А мы в 2003 году конфискацию имущества вообще из Уголовного кодекса убрали, ликвидировали как вид наказания, а потом вернули в какой-то уродливой форме, как некую иную форму уголовно-правового воздействия. При этом у нас нет конфискации в качестве наказания за большинство хищений.
- Американский путь оказался эффективным?
- Это не только американский путь. Конвенция ООН против коррупции, Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности главным средством борьбы с организованной преступностью и коррупцией считают конфискацию имущества у коррупционеров и членов преступных сообществ. В течение прошлого года Россию на предмет выполнения международных обязательств по борьбе с коррупцией проверяла специальная группа, созданная внутри Совета Европы. Она осуществляет мониторинг законодательства и выполнения странами-членами Совета Европы обязательств, принятых в рамках этий конвенции. Так вот, главное замечание которое сделано России, - это то, что у нас неэффективен институт конфискации имущества. Он не соответствует международным стандартам. А, значит, вся борьба с коррупцией сводится фактически к нулю.
***
Об уровне и видах "системной" российской коррупции в интервью РС рассказал также председатель Российского Национального антикоррупционного комитета (НАК) Кирилл Кабанов.
