Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Сергей Джанян.
Александр Гостев: Гастарбайтеры из стран мусульманского Востока были когда-то желанными гостями в Дании. Однако сегодня именно Дания является страной с самым суровым в Европейском Союзе законодательством в отношении иностранцев, и не раз подвергалась критике мировых правозащитных организаций за нарушение прав человека. О результатах интеграционной политики датчан рассказывает корреспондент Радио Свобода в Скандинавии Сергей Джанян.
Сергей Джанян: Всерьез об иностранцах в Дании заговорили в послевоенные годы, когда повсеместно в Европу стали завозить дешёвую рабочую силу из Турции, Пакистана и стран Северной Африки. Политику "открытых дверей" тех лет диктовали реалии - распад колониальных империй и убыль населения после двух мировых войн, подстёгиваемая снижением рождаемости. Второй же значительный поток эмигрантов из стран исламского мира пришёлся уже на 1980-1990 годы. В Дании нашли убежище бывшие жители Сомали, Палестины, Афганистана, Ирана, Косова.
Вместе с "новыми датчанами", как дипломатично обозначили здесь переселенцев, в датский язык вошёл и термин "интеграция", призванный заменить в европейском политическом словаре "ассимиляцию". Замена принципиальная - если латинский корень последнего слова грозил безвариантным "уподоблением", то новый термин переводился куда более оптимистичней - "восполнение". Процесс восполнения мигрантами демографически-трудовой "ямы" включал в себя не только равное с коренным населением право на труд, образование и социальные услуги, но и сохранение национальной самобытности. Ответной же реакцией новых граждан предполагалась способность жить в ладу с законами европейского общества.
Вроде всё справедливо - и по большому счёту конфессиональная принадлежность новичков не вызывала бы тревоги, если бы не одно обстоятельство. Очень скоро обнаружилось, что склонности к интеграции приезжие не выказывали не малейшей, и даже выучив язык и обретя специальность, оставались группой, весьма обособленной от течения окружающей жизни.
Мехмет Несеф: Поначалу в Данию завозился более или менее обученный контингент. Однако позже приезжал кто угодно. И если до 1980-х годов присутствие в стране мусульман было экономической проблемой, то после 80-х стало культурной - к безработным прибавились и малограмотные беженцы. Я помню те дни. Нас уже сторонились, и всё чаще возникал вопрос культурной несовместимости
Сергей Джанян: Говорит лектор университета Южный Фюн, выходец из Турции Мехмет Несеф.
Сейчас по прошествии более чем 40 лет в Дании уже открыто говорят о сложившемся параллельном обществе, приметы которого видны невооружённым глазом. Для скандинавов интеграция означала встроенность в общество и активный контакт. В мусульманской среде же на первый план всегда ставят семью и авторитет духовенства. И в Дании немало бюджетных денег уходит на бесчисленные проекты с целью вовлечь мусульман (особенно это касается женщин) в жизнь датского общества. Но попытки эти, порою комичные, нередко пропадают втуне - демократический опыт бессилен тягаться с Кораном.
Фатих Алев: Следует ли ревизовать учение Ислама, чтобы жить в датском обществе? И должно ли мнение большинства этого общества диктовать правоверным, как им себя вести и как одеваться? Разумеется, нет. Основа исламских ценностей божественна, а потому действительна всегда и везде. Аллах счёл их подходящими для своих созданий, и правоверные мусульмане обязаны им следовать. Потому мы готовы признать себя датскими мусульманами, но на исламских условиях.
Сергей Джанян: Говорит копенгагенский имам Фатих Алев. В демократическом обществе принято проговаривать проблему вслух в поисках её решения. Однако в Дании дебаты об иностранцах проходят без видимого результата. Дозволительно ли мусульманкам сидеть в хиджабе за кассой, и насколько укладывается традиция обрезания сомалийских девочек в систему датских духовных ценностей? Бесконечные дискуссии эти, реально ничего не решая, порождают взамен удивительные неологизмы типа "демократический ислам" или "мусульманин - light", а порой и просто выливаются в брань с экрана, как это произошло на ток-шоу с участием Фатиха Алева и члена националистической Датской Народной партии Моэнса Камре.
Моэнс Камре: Ты приехал в нашу страну и смеешь ещё обвинять в чём-то нас, датчан? Почему бы тебе не уехать в свою Турцию, там в тебе явно больше нужды!
Фатих Алев: Я гражданин Дании, и ты не смеешь так со мной разговаривать, Моэнс! Ты обязан уважать меня как своего соотечественника!
Сергей Джанян: Потрясший весь мир в 2005 году конфликт с карикатурами на пророка Мухаммеда просто обречён был сдетонировать именно здесь, в Дании. Возможно в иной форме, но он случился бы рано или поздно. Так полагает сейчас немало датчан. Однако случившееся не отменяет вопроса - как жить дальше? Цепная реакция на газетные комиксы окончательно заострила проблему - что же всё-таки делать с огромной массой людей, поколениями не приживающимися на европейской почве? Никто не рискует признать, что грандиозный социальный эксперимент 60-х закончился неудачей. Однако и продолжать делать вид, что проблемы не существует теперь уже никак нельзя. Не скрывает своей обеспокоенности и датский епископ Нильс Хенрик Арендт.
Нильс Хенрик Арендт: Заселение Дании идёт чересчур быстрыми темпами. Всякий раз на каждых пятерых полноценно интегрировавшихся иммигрантов приходится до пяти сотен новоприбывших. Наше общество не может впитать в себя людей иной культуры так же быстро, как они прибывают сюда. Нельзя исключить также, что в будущем Европа перестанет быть христианским континентом. Наша религия может настолько ослабить свои позиции в соединении с прибывающим потоком мусульман, что однажды придётся задаться вопросом - действительно ли мы живём в христианской стране?
Сергей Джанян: Теологический аспект проблемы, тем не менее, не заслоняет главного. И противники, и сторонники иммиграции сходятся в том, что рабочие руки быстро стареющей Дании необходимы. Вопрос только - чьи? Так, выходцы из мусульманских стран ежегодно составляют порядка сотен выпускников датских вузов, однако в течение последних лет большинство из них навсегда покинуло страну. Статистика не отражает причин убытия, но согласно исследованиям датской правозащитной организации DRC иностранцев шокируют ксенофобские настроения в обществе. "Парадоксально, но именно те мусульмане, которые не читают датских газет и не смотрят телевизор, чувствуют себя здесь наиболее комфортно. Те же, кто успешно интегрирован и понимает о чём речь, ощущают себя наиболее дискриминированными происходящим", - утверждают датские правозащитники.
Александр Гостев: Гастарбайтеры из стран мусульманского Востока были когда-то желанными гостями в Дании. Однако сегодня именно Дания является страной с самым суровым в Европейском Союзе законодательством в отношении иностранцев, и не раз подвергалась критике мировых правозащитных организаций за нарушение прав человека. О результатах интеграционной политики датчан рассказывает корреспондент Радио Свобода в Скандинавии Сергей Джанян.
Сергей Джанян: Всерьез об иностранцах в Дании заговорили в послевоенные годы, когда повсеместно в Европу стали завозить дешёвую рабочую силу из Турции, Пакистана и стран Северной Африки. Политику "открытых дверей" тех лет диктовали реалии - распад колониальных империй и убыль населения после двух мировых войн, подстёгиваемая снижением рождаемости. Второй же значительный поток эмигрантов из стран исламского мира пришёлся уже на 1980-1990 годы. В Дании нашли убежище бывшие жители Сомали, Палестины, Афганистана, Ирана, Косова.
Вместе с "новыми датчанами", как дипломатично обозначили здесь переселенцев, в датский язык вошёл и термин "интеграция", призванный заменить в европейском политическом словаре "ассимиляцию". Замена принципиальная - если латинский корень последнего слова грозил безвариантным "уподоблением", то новый термин переводился куда более оптимистичней - "восполнение". Процесс восполнения мигрантами демографически-трудовой "ямы" включал в себя не только равное с коренным населением право на труд, образование и социальные услуги, но и сохранение национальной самобытности. Ответной же реакцией новых граждан предполагалась способность жить в ладу с законами европейского общества.
Вроде всё справедливо - и по большому счёту конфессиональная принадлежность новичков не вызывала бы тревоги, если бы не одно обстоятельство. Очень скоро обнаружилось, что склонности к интеграции приезжие не выказывали не малейшей, и даже выучив язык и обретя специальность, оставались группой, весьма обособленной от течения окружающей жизни.
Мехмет Несеф: Поначалу в Данию завозился более или менее обученный контингент. Однако позже приезжал кто угодно. И если до 1980-х годов присутствие в стране мусульман было экономической проблемой, то после 80-х стало культурной - к безработным прибавились и малограмотные беженцы. Я помню те дни. Нас уже сторонились, и всё чаще возникал вопрос культурной несовместимости
Сергей Джанян: Говорит лектор университета Южный Фюн, выходец из Турции Мехмет Несеф.
Сейчас по прошествии более чем 40 лет в Дании уже открыто говорят о сложившемся параллельном обществе, приметы которого видны невооружённым глазом. Для скандинавов интеграция означала встроенность в общество и активный контакт. В мусульманской среде же на первый план всегда ставят семью и авторитет духовенства. И в Дании немало бюджетных денег уходит на бесчисленные проекты с целью вовлечь мусульман (особенно это касается женщин) в жизнь датского общества. Но попытки эти, порою комичные, нередко пропадают втуне - демократический опыт бессилен тягаться с Кораном.
Фатих Алев: Следует ли ревизовать учение Ислама, чтобы жить в датском обществе? И должно ли мнение большинства этого общества диктовать правоверным, как им себя вести и как одеваться? Разумеется, нет. Основа исламских ценностей божественна, а потому действительна всегда и везде. Аллах счёл их подходящими для своих созданий, и правоверные мусульмане обязаны им следовать. Потому мы готовы признать себя датскими мусульманами, но на исламских условиях.
Сергей Джанян: Говорит копенгагенский имам Фатих Алев. В демократическом обществе принято проговаривать проблему вслух в поисках её решения. Однако в Дании дебаты об иностранцах проходят без видимого результата. Дозволительно ли мусульманкам сидеть в хиджабе за кассой, и насколько укладывается традиция обрезания сомалийских девочек в систему датских духовных ценностей? Бесконечные дискуссии эти, реально ничего не решая, порождают взамен удивительные неологизмы типа "демократический ислам" или "мусульманин - light", а порой и просто выливаются в брань с экрана, как это произошло на ток-шоу с участием Фатиха Алева и члена националистической Датской Народной партии Моэнса Камре.
Моэнс Камре: Ты приехал в нашу страну и смеешь ещё обвинять в чём-то нас, датчан? Почему бы тебе не уехать в свою Турцию, там в тебе явно больше нужды!
Фатих Алев: Я гражданин Дании, и ты не смеешь так со мной разговаривать, Моэнс! Ты обязан уважать меня как своего соотечественника!
Сергей Джанян: Потрясший весь мир в 2005 году конфликт с карикатурами на пророка Мухаммеда просто обречён был сдетонировать именно здесь, в Дании. Возможно в иной форме, но он случился бы рано или поздно. Так полагает сейчас немало датчан. Однако случившееся не отменяет вопроса - как жить дальше? Цепная реакция на газетные комиксы окончательно заострила проблему - что же всё-таки делать с огромной массой людей, поколениями не приживающимися на европейской почве? Никто не рискует признать, что грандиозный социальный эксперимент 60-х закончился неудачей. Однако и продолжать делать вид, что проблемы не существует теперь уже никак нельзя. Не скрывает своей обеспокоенности и датский епископ Нильс Хенрик Арендт.
Нильс Хенрик Арендт: Заселение Дании идёт чересчур быстрыми темпами. Всякий раз на каждых пятерых полноценно интегрировавшихся иммигрантов приходится до пяти сотен новоприбывших. Наше общество не может впитать в себя людей иной культуры так же быстро, как они прибывают сюда. Нельзя исключить также, что в будущем Европа перестанет быть христианским континентом. Наша религия может настолько ослабить свои позиции в соединении с прибывающим потоком мусульман, что однажды придётся задаться вопросом - действительно ли мы живём в христианской стране?
Сергей Джанян: Теологический аспект проблемы, тем не менее, не заслоняет главного. И противники, и сторонники иммиграции сходятся в том, что рабочие руки быстро стареющей Дании необходимы. Вопрос только - чьи? Так, выходцы из мусульманских стран ежегодно составляют порядка сотен выпускников датских вузов, однако в течение последних лет большинство из них навсегда покинуло страну. Статистика не отражает причин убытия, но согласно исследованиям датской правозащитной организации DRC иностранцев шокируют ксенофобские настроения в обществе. "Парадоксально, но именно те мусульмане, которые не читают датских газет и не смотрят телевизор, чувствуют себя здесь наиболее комфортно. Те же, кто успешно интегрирован и понимает о чём речь, ощущают себя наиболее дискриминированными происходящим", - утверждают датские правозащитники.
