Ирина Лагунина: Директор Национальной разведки США Деннис Блэр заявил американскому Конгрессу в феврале 2009 года, что нестабильность в различных государствах мира в большей мере, чем терроризм, является в долгосрочной перспективе угрозой безопасности Соединенных Штатов. Блэр сказал: «Около четверти государств мира уже испытали определенную нестабильность, как, например, смена правительств, в результате нынешнего экономического спада. В ближайшей же перспективе негативные последствия снижения темпов экономического развития для Соединенных Штатов будут выражаться в том, что наши союзники и друзья не смогут полностью выполнить свои оборонные и гуманитарные обязательства».
Я привела выдержку из аналитического материала, который сопровождает опубликованный во вторник индекс «миролюбия». Исследование это уникально по объему и методологии. И именно поэтому мы решили сегодня о нем рассказать. Оно охватывает 144 страны, то есть 99 процентов населения земного шара. Сразу скажу, что Россия на 136 месте из 144, а самая миролюбивая страна в мире – Новая Зеландия. Готовится индекс большой группой экспертов из разных стран под эгидой австралийского Института экономики и мира. А статистикой занимается исследовательский центр издательской группы «Экономист». С одним из экспертов, который давала оценку этому индексу, Екатериной Степановой, Стокгольмский международный институт исследования мира, мы и будем сегодня говорить о факторах миролюбия. Вам как исследователю, который занимается изучением конфликтов и предотвращением конфликтов, что дает этот индекс?
Екатерина Степанова: Этот индекс интересен тем, что он измеряет не просто какие-то отдельные параметры безопасности или уровень стабильности, не только уровень экономической безопасности или уровень конфликтности или ее отсутствия, а он измеряет общее состояние мира в стране и в обществе. Это показатель, базирующийся на очень широком спектре параметров жизни общества.
Ирина Лагунина: А что вы для себя выделили в этом индексе, что для вас было любопытным?
Екатерина Степанова: В каком-то смысле он революционен в его методологии в том, что он базируется на 23 показателях, из которых больше половины – это показатели, связанные с внутренней стабильностью общества и государства, а не с традиционными военными аспектами безопасности. То есть, я бы сказала, сейчас достаточно широкое распространение получает концепция гуманитарной безопасности или на русский язык можно перевести – безопасность человека, вот этот индекс, он в очень значительной мере отражает именно уровень вот этой безопасности. Во-первых, половина из 23 показателей – это показатели безопасности и стабильности внутри общества, а это может быть все, что угодно, от уровня политической стабильности до, например, процента перемещенных лиц в общем составе населения, до, скажем, представления об уровне криминализации общества в самом обществе. Конечно, уважение прав человека, потенциал террористических актов, уровень преступности с использованием насилия. Она не вся с присутствием насилия, экономическая преступность, скажем, она в основном ненасильственная. Скажем, уровень, процент заключенных в стране на сто тысяч населения. Вот таких индикаторов здесь очень много. Более того, кроме них, конечно, есть традиционные индикаторы безопасности – уровень милитаризации, или уровень внешних и внутренних конфликтов. Но каждому индикатору из 23 присваивается по шкале от 1 до 5 его удельный вес. Потом на его основании выводится два индекса, один показатель уровня внутренней безопасности, второй показатель уровня внешней безопасности. И вот уже после этого показателю для каждой страны, абсолютно для каждой из 144, после этого уровень внутренней безопасности, вот этот показатель, он получает 60% значимости конечного индекса. А внешняя безопасность только 40%, за 40% отвечает. И в результате получается очень интересная картина. Если вы имели возможность посмотреть на индекс этого года, то мы увидим, что именно совокупность этих показателей, отход от понятия безопасности, как только безопасность государства и, причем, преимущественно военная безопасность, и преимущественно военных угроз, отход от этой, кардинальный, я бы сказала, отход от этой позиции, он приводит к тому, что у нас в первой, скажем, десятке государств, наиболее миролюбивых государств мира, где высокий уровень мира и стабильности и безопасности в обществе, все пять скандинавских стран присутствуют, что вряд ли вызывает удивление. Но из крупных стран, ведущих стран Запада, там только одна страна - Германия.
Ирина Лагунина: Напомню, мы беседуем с Екатериной Степановой, которая возглавляет группу исследования вооруженных конфликтов и их предотвращения в Стокгольмском международном институте исследования мира. Что является основными движущими силами миролюбивости стран? Основными факторами, которые способствуют тому, что страна находится в мире сама с собой?
Екатерина Степанова: По данным этого года наиболее серьезными структурными факторами, способствующими более высокому уровню мира и стабильности для стран – это, во-первых, хорошие отношения с соседями, низкий уровень коррупции внутри страны, эффективное функционирование государственной системы, высокий уровень дохода на душу населения, высокий уровень образования, низкая детская смертность, свобода прессы, как сильный индикатор, один из самых сильных и высокий уровень региональной интеграции страны, ее интегрированность в собственные регионы.
Ирина Лагунина: Вот вам, как конфликтологу, что вам дают такие индикаторы, как количество женщин в парламенте и значение религии в национальной жизни общества?
Екатерина Степанова: Эти индикаторы как раз относятся к той группе показателей, которые мы только начинаем как экспертная группа вводить в оборот. Вообще значительная часть показателей, они не имеют количественного индекса в этом индексе, они определяются на основании качественных оценок, оценочные показатели. Как правило, представители этого статистического центра по конкретным странам, специалистов по конкретным странам. Скажем, вероятность демонстраций, которые могут перейти в насильственную фазу – это чисто качественный показатель. Даже уровень преступности с применением насилия, тоже его очень трудно применить сравнительно, даже на показании ооновских данных, ООН публикует специальные обзоры, вот это качественный показатель. Уровень политической нестабильности – качественный показатель. И вот такие же качественные показатели в качестве детерминантов, планируется, кстати, там добавить и культурные факторы. Но в данном случае речь идет о том, насколько общество секуляризовано и насколько отделено от государства. Вот это очень важный момент для этого показателя. Но, повторяю, они только тестируются и по ним данные не столь явные, как по тем, которые я перечислила.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с Екатериной Степановой, которая возглавляет группу исследования вооруженных конфликтов и их предотвращения в Стокгольмском международном институте исследования мира. Какие же показатели привели к тому, что Россия находится на 136 месте в индексе миролюбия (то есть 9-я с конца), а Новая Зеландия на первом? Ну, например, в России намного легче обзавестись оружием, чем в Новой Зеландии. Соответствующие показатели – 4 к 1. Но не это главное. Россия отстает в графе движущие факторы мира – по индексу политической демократии, по свободам выборов, по эффективному функционированию государственных структур, по участию граждан в политической жизни, по политической культуре, по гражданским свободам, по свободе прессы и участию женщин в руководстве государством. И несравнимо опережает Новую Зеландию по коррумпированности. И еще из ключевых факторов, которых России не достает, - способность устанавливать хорошие отношения с соседями. Кстати, вот еще один любопытный показатель – число посещающих страну в процентном отношении к численности населения. В далекой Новой Зеландии это 57,2 процента. А в европейской стране России 15,8.
Исследование проводится уже третий год подряд, и российские показатели в них остаются вполне стабильными.
И еще один момент, отличительная черта индекса этого года. Подготовившая его группа ученых в своих рекомендациях международному сообществу предлагает обратить внимание на то, к каким последствиям для безопасности может привести нынешний экономический кризис. «История первой и второй мировых войн показывает, что огромный военных долг Германии после первой мировой войны заложил основу того, что произошло впоследствии. Обслуживание национального долга во время Великой Депрессии привело к краху германской экономики и общества. Адольф Гитлер захватил воображение и мечты общества граждан, которые были полностью деморализованы экономическим коллапсом. Гитлер обещал положить конец унизительным условиям, порожденным поражением Германии в первой мировой войне, и нажил политический капитал на том, что прекратил выплаты репатриации, чтобы продемонстрировать националистический эгоизм».
Я привела выдержку из аналитического материала, который сопровождает опубликованный во вторник индекс «миролюбия». Исследование это уникально по объему и методологии. И именно поэтому мы решили сегодня о нем рассказать. Оно охватывает 144 страны, то есть 99 процентов населения земного шара. Сразу скажу, что Россия на 136 месте из 144, а самая миролюбивая страна в мире – Новая Зеландия. Готовится индекс большой группой экспертов из разных стран под эгидой австралийского Института экономики и мира. А статистикой занимается исследовательский центр издательской группы «Экономист». С одним из экспертов, который давала оценку этому индексу, Екатериной Степановой, Стокгольмский международный институт исследования мира, мы и будем сегодня говорить о факторах миролюбия. Вам как исследователю, который занимается изучением конфликтов и предотвращением конфликтов, что дает этот индекс?
Екатерина Степанова: Этот индекс интересен тем, что он измеряет не просто какие-то отдельные параметры безопасности или уровень стабильности, не только уровень экономической безопасности или уровень конфликтности или ее отсутствия, а он измеряет общее состояние мира в стране и в обществе. Это показатель, базирующийся на очень широком спектре параметров жизни общества.
Ирина Лагунина: А что вы для себя выделили в этом индексе, что для вас было любопытным?
Екатерина Степанова: В каком-то смысле он революционен в его методологии в том, что он базируется на 23 показателях, из которых больше половины – это показатели, связанные с внутренней стабильностью общества и государства, а не с традиционными военными аспектами безопасности. То есть, я бы сказала, сейчас достаточно широкое распространение получает концепция гуманитарной безопасности или на русский язык можно перевести – безопасность человека, вот этот индекс, он в очень значительной мере отражает именно уровень вот этой безопасности. Во-первых, половина из 23 показателей – это показатели безопасности и стабильности внутри общества, а это может быть все, что угодно, от уровня политической стабильности до, например, процента перемещенных лиц в общем составе населения, до, скажем, представления об уровне криминализации общества в самом обществе. Конечно, уважение прав человека, потенциал террористических актов, уровень преступности с использованием насилия. Она не вся с присутствием насилия, экономическая преступность, скажем, она в основном ненасильственная. Скажем, уровень, процент заключенных в стране на сто тысяч населения. Вот таких индикаторов здесь очень много. Более того, кроме них, конечно, есть традиционные индикаторы безопасности – уровень милитаризации, или уровень внешних и внутренних конфликтов. Но каждому индикатору из 23 присваивается по шкале от 1 до 5 его удельный вес. Потом на его основании выводится два индекса, один показатель уровня внутренней безопасности, второй показатель уровня внешней безопасности. И вот уже после этого показателю для каждой страны, абсолютно для каждой из 144, после этого уровень внутренней безопасности, вот этот показатель, он получает 60% значимости конечного индекса. А внешняя безопасность только 40%, за 40% отвечает. И в результате получается очень интересная картина. Если вы имели возможность посмотреть на индекс этого года, то мы увидим, что именно совокупность этих показателей, отход от понятия безопасности, как только безопасность государства и, причем, преимущественно военная безопасность, и преимущественно военных угроз, отход от этой, кардинальный, я бы сказала, отход от этой позиции, он приводит к тому, что у нас в первой, скажем, десятке государств, наиболее миролюбивых государств мира, где высокий уровень мира и стабильности и безопасности в обществе, все пять скандинавских стран присутствуют, что вряд ли вызывает удивление. Но из крупных стран, ведущих стран Запада, там только одна страна - Германия.
Ирина Лагунина: Напомню, мы беседуем с Екатериной Степановой, которая возглавляет группу исследования вооруженных конфликтов и их предотвращения в Стокгольмском международном институте исследования мира. Что является основными движущими силами миролюбивости стран? Основными факторами, которые способствуют тому, что страна находится в мире сама с собой?
Екатерина Степанова: По данным этого года наиболее серьезными структурными факторами, способствующими более высокому уровню мира и стабильности для стран – это, во-первых, хорошие отношения с соседями, низкий уровень коррупции внутри страны, эффективное функционирование государственной системы, высокий уровень дохода на душу населения, высокий уровень образования, низкая детская смертность, свобода прессы, как сильный индикатор, один из самых сильных и высокий уровень региональной интеграции страны, ее интегрированность в собственные регионы.
Ирина Лагунина: Вот вам, как конфликтологу, что вам дают такие индикаторы, как количество женщин в парламенте и значение религии в национальной жизни общества?
Екатерина Степанова: Эти индикаторы как раз относятся к той группе показателей, которые мы только начинаем как экспертная группа вводить в оборот. Вообще значительная часть показателей, они не имеют количественного индекса в этом индексе, они определяются на основании качественных оценок, оценочные показатели. Как правило, представители этого статистического центра по конкретным странам, специалистов по конкретным странам. Скажем, вероятность демонстраций, которые могут перейти в насильственную фазу – это чисто качественный показатель. Даже уровень преступности с применением насилия, тоже его очень трудно применить сравнительно, даже на показании ооновских данных, ООН публикует специальные обзоры, вот это качественный показатель. Уровень политической нестабильности – качественный показатель. И вот такие же качественные показатели в качестве детерминантов, планируется, кстати, там добавить и культурные факторы. Но в данном случае речь идет о том, насколько общество секуляризовано и насколько отделено от государства. Вот это очень важный момент для этого показателя. Но, повторяю, они только тестируются и по ним данные не столь явные, как по тем, которые я перечислила.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с Екатериной Степановой, которая возглавляет группу исследования вооруженных конфликтов и их предотвращения в Стокгольмском международном институте исследования мира. Какие же показатели привели к тому, что Россия находится на 136 месте в индексе миролюбия (то есть 9-я с конца), а Новая Зеландия на первом? Ну, например, в России намного легче обзавестись оружием, чем в Новой Зеландии. Соответствующие показатели – 4 к 1. Но не это главное. Россия отстает в графе движущие факторы мира – по индексу политической демократии, по свободам выборов, по эффективному функционированию государственных структур, по участию граждан в политической жизни, по политической культуре, по гражданским свободам, по свободе прессы и участию женщин в руководстве государством. И несравнимо опережает Новую Зеландию по коррумпированности. И еще из ключевых факторов, которых России не достает, - способность устанавливать хорошие отношения с соседями. Кстати, вот еще один любопытный показатель – число посещающих страну в процентном отношении к численности населения. В далекой Новой Зеландии это 57,2 процента. А в европейской стране России 15,8.
Исследование проводится уже третий год подряд, и российские показатели в них остаются вполне стабильными.
И еще один момент, отличительная черта индекса этого года. Подготовившая его группа ученых в своих рекомендациях международному сообществу предлагает обратить внимание на то, к каким последствиям для безопасности может привести нынешний экономический кризис. «История первой и второй мировых войн показывает, что огромный военных долг Германии после первой мировой войны заложил основу того, что произошло впоследствии. Обслуживание национального долга во время Великой Депрессии привело к краху германской экономики и общества. Адольф Гитлер захватил воображение и мечты общества граждан, которые были полностью деморализованы экономическим коллапсом. Гитлер обещал положить конец унизительным условиям, порожденным поражением Германии в первой мировой войне, и нажил политический капитал на том, что прекратил выплаты репатриации, чтобы продемонстрировать националистический эгоизм».
