Марина Тимашева: В конце мая в Петербурге прошел ежегодный открытый поэтический фестиваль "Петербургские мосты". Рассказывает Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Фестиваль проходит в Петербурге в шестой раз, но если в прошлые годы он был поддержан городскими властями, то в этом году, на фоне кризиса, лишился всякой материальной поддержки и был проведен на голом энтузиазме. Поэтому некоторые пункты из программы выпали. Не удалось, например, провести турнир имени Даниила Хармса “Четвероногая ворона” и детский поэтический конкурс “Первый автограф”. Но свои основные черты - форума, объединяющего и известных, и начинающих авторов, принадлежащих к различным литературным направлениям - фестиваль сохранил. О том, как он вообще появился на свет, говорит одна из его организаторов, поэтесса Галина Илюхина.
Галина Илюхина: Фестиваль зародился в год 300-летия Петербурга. Мы все дружно собрались и познакомились на таком мероприятии, которое мы придумали и провели в арт-галерее “Борей”. Я помню, что это было лунное затмение, День города, и мы всю ночь, до шести утра, читали стихи. Это был такой поэтический марафон. Потом, видимо, как-то энтузиасты они друг к другу прибились и решили делать фестиваль. Уже в шестой раз. У нас выступают не только наши, петербургские литераторы, к нам приезжают из Москвы поэты самых разных направлений, у нас приезжают авторы из Казани, из Ижевска, из Новосибирска, из Рязани, из очень многих городов России, а также приезжают наши зарубежные друзья из США, из Бельгии, из Германии. Потому что еще фестиваль включает в себя традиционный конкурс имени Гумилева “Заблудившийся трамвай”, который тоже проходит в шестой раз и, в общем, завоевал популярность и, насколько нам удается судить, он пользуется авторитетом и является на сегодняшний день наиболее авторитетным в литературном кругу. Наверное, именно в силу своей демократии, потому что там нет поэтов, которые выступали бы под собственными фамилиями. Там поэты все идут под номерами, и член жюри не может ориентироваться на имя, на него не давит авторитет автора. Вот именно голым текстом. Там могут участвовать любые авторы, если их на этот конкурс представляет какая-то литературная организация.
Татьяна Вольтская: А судьи - кто?
Галина Илюхина: Происходит ротация. В главное жюри у нас входили в разное время совершенно полярные люди - Кушнер, Дмитрий Быков, Кибиров, Кенжеев, Алексей Цветков старший, Зубова Людмила. В прошлом году у нас не было питерских финалистов конкурса, точнее, финалисты были, а призеров не было. Первое и третье место уехали в США, а второе взял москвич.
Татьяна Вольтская: Фестиваль - поэтический, но это не значит, что на нем исключительно читают стихи, говорят о стихах и присуждают друг другу премии, опять же, за стихи. Кроме этого, представляются книги, альманахи и журналы, проводятся дискуссии, споры о насущном. На этот раз самым насущным для стихотворцев оказался не самый новый вопрос: литературный Петербург - столица или провинция? Обсудить его собрались литературной гостиной отеля “Старая Вена”. С одной стороны, конечно, можно посмеяться над комплексами бывших столичных жителей, никак не желающих смириться с обмелением родной почвы, с другой, спор получился горячий, и уже поэтому небезынтересный. Картина мнений пестрая. Поэтесса Татьяна Алферова, например, уверена: петербуржцы задвинуты в пыльный угол, потому что кругом - враги.
Татьяна Алферова: Каким-то образом Петербург искусственно замалчивается, те же самые поэты не приглашаются на фестивали. Это обычный заговор посредственностей. В первую очередь - чиновники, которые, конечно, хотят работать, чтобы их не трогали. Писатели, с которыми всегда работать удобно, которые всегда согласятся, которые не будут требовать ни премий, ничего. Это издатели, которые издают книги, выгодные, в первую очередь, самому издательству, чтобы нажиться. И они пытаются на авторах нажиться, не заботясь ни о вкусе публики, ни о чем. Это редакторы журналов, которые печатают авторов своего круга исключительно, или печатают людей полезных. Вот это у нас сейчас, к сожалению, стало очень сильно распространено. Это, опять же, какие-то группы, творческие объединения. Что характерно для посредственностей, что они всегда выступают большой группой, они в литературу, в искусство входят группой, они всегда продвигают своих. И сейчас у нас этот заговор набрал в Петербурге, я считаю, необычайную мощь.
Татьяна Вольтская: Совсем по-другому смотрит на столичные и нестоличные дела поэтесса Тамара Буковская.
Тамара Буковская: Культура дошла до того состояния, когда никто, если это человек деятельный, умный и талантливый, ничего не ждет. Лучшие журналы выходят стараниями Димы Кузьмина - журнал “Воздух”, тот, кто держал в руках, тот знает. Женя Степанов издает три журнала – "Футурум АРТ", “Занзивер”, "Дети Ра". Валера Мишин издает журналы - “Словолов”, “Акт”. И так далее. Все, что хочется, то делается. Находятся небольшие деньги. Дима Кузьмин берет в долг, Женя Степанов крутится, издавая какую-то экономическую литературу и прочее. Мы говорим: столица - не столица, первая – вторая…. Можно ввести термин Петербург - “столица секонд-хэнд”. Хотите – пожалуйста. Но в Питере состоялся потрясающий фестиваль 16-й Международный фестиваль верлибра. 1, 2, 3 мая в Доме Державина. Вот это все произошло без копейки денег, на фуфу, одной только волею народною, ежели по Пушкину говорить. Приехали из Москвы, из Сиднея, из Астаны, из Твери, из Екатеринбурга, и дальше можно по карте все, что угодно. Были потрясающие поэты, были замечательные переводчики, были замечательные ученые. Можно бесконечно плакать, что мы несчастные, мы бедные, что в Москве хорошо. Там тоже плохо. Наша жизнь конечна, увы, делать что-то надо. Я не перестаю удивляться фантастическим нашим творческим организациям, что Союзу художников, что Союзу писателей - вот бы кто-нибудь хороший к нам пришел и денег дал. Витя Кривулин замечательно написал, что никто хороший не приедет, придет кто-то нехороший денег не даст, отнимет у Союза художников здание, как это произошло с художниками. Даже в “Старой Вене” то, что происходит - это событие, то, что происходит на Пушкинской, 10, в Музее нонконформистского искусства - это событие. Ежели есть культура, пуля дырочку найдет, она просочится, а ждать нашего столичного уровня. Один автор сказал замечательно: “Лучше жить в провинции у моря”. Вот в этой провинции живем, но эта провинция не есть провинция духа, и каждый там себе что-то устраивает, как ласточка гнездо свое лепит из слюны, грязи и соломинки, которую найдет.
Татьяна Вольтская: Конечно, возможностей у питерских литераторов и, вообще, у людей искусства гораздо меньше, чем у московских. Но всегда ли это определяет столицу? Таким вопросом задается поэтесса Наталья Перевезенцева.
Наталья Перевезенцева: Понятие столица предполагает некую единственность. Тогда у нас одна столица - Москва и то, что она все себе забирает - ради бога. Есть и какой-то другой термин - вторая столица. Это прекрасно. В Екатеринбурге, допустим, сейчас развивается поэзия. Какой столицей мы его назовем - седьмой, десятой? Мне кажется, сам термин немножечко скользкий. Я вспоминаю, я была на Готланде в городишке симпатичном Висбю, и там на каждом шагу какие-то мастерские, художники на каждом шагу, девушки все вяжут, лепят - то есть, площадок громадное множество. Но определяет ли это Висбю, как центр художественной жизни Швеции? Наверное, нет. Наверное, понятие столицы все-таки связано больше с людьми, с тем, что они делают, а делают в Петербурге достаточно много, поэтому для меня Петербург все-таки является столицей, но не единственной.
Татьяна Вольтская: Все-таки, судя по всему, вряд ли в обозримом будущем подобные споры чем-либо разрешатся.
