Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Наталья Голицына.
Андрей Шароградский: Политическую ситуацию в Иране комментирует бывший посол Великобритании в Иране, а ныне эксперт Королевского института международных отношений сэр Ричард Далтон. В институте он возглавляет исследовательский проект "Понимание Ирана и иранских проблем". Ричард Далтон был британским послом в Иране с 2002 по 2006 год.
Наталья Голицына: Сэр Ричард, вы были свидетелем предыдущих президентских выборов в Иране, на которых победу одержал Махмуд Ахмадинеджад. Отличаются ли нынешние выборы от выборов 2005 года?
Ричард Далтон: Эти выборы отличаются от предыдущих во многих отношениях. Во-первых, на выборах в 2005 году люди, которые не одобряли режим, решили бойкотировать выборы. Они не голосовали за экс-президента Рафсанджани и тем самым способствовали избранию Ахмадинеджада. Сейчас они понимают, что не должны совершить такую же ошибку. Во-вторых, на этот раз на главных телеканалах происходил намного более ожесточенный обмен мнениями между кандидатами при обсуждении их программ. Прошли дебаты между кандидатами. Возникла более экзальтированная атмосфера конкуренции идей. В-третьих, впервые в предвыборной кампании участвовала жена одного из кандидатов – Захра Рахнавард, которая вела агитацию среди требующих перемен избирателей за своего супруга Мусави. Это спровоцировало дополнительный энтузиазм избирателей. Нападки Ахмадинеджада на Рахнавард во время теледебатов добавили Мусави немало голосов. В 2005 году предвыборная кампания была довольно вялой, не чувствовалось подлинной политической конкуренции. На этот раз всё по-другому. Избиратели почувствовали, что возникла историческая возможность перемен в Иране.
Наталья Голицына: Улучшатся ли отношения Ирана и Запада в случае поражения Ахмадинеджада?
Ричард Далтон: Процесс улучшения отношений Ирана с Западом мне представляется долгим, трудным и противоречивым. Однако, если Ахмадинеджад потерпит поражение, возникнет гораздо меньше препятствий для улучшения этих отношений. Мусави заявил, что хотел бы уменьшить разногласия с Западом по ряду проблем. Однако в Иране президент не принимает окончательного решения в вопросах внешней политики. Для этого необходимо, чтобы духовный лидер Ирана был убежден в необходимости перемен и улучшении отношений с Западом. Его мнение на этот счет пока не известно. В частности, не известна его позиция по переговорам с Соединенными Штатами. Пока Иран воздерживается от реакции на предложенный президентом Бараком Обамой диалог. Неизвестно, какой будет внешняя политика в случае смены президента. Но мы знаем одно: основные принципы отношения Ирана с внешним миром не изменятся.
Наталья Голицына: Можно ли надеяться, что в случае избрания Масави смягчится позиция Ирана в отношении Израиля?
Ричард Далтон: Мусави полагает, что Израиль – потенциальный противник Ирана. Однако он не занимает столь жесткой позиции, как президент Ахмадинеджад. Он считает, что проблема Холокоста не должна служить препятствием для отношений Ирана с окружающим миром. По его мнению, Холокост – не иранская проблема, но Израиль должен учитывать в своей политике мнение международного сообщества, признать права палестинцев и право Ирана в качестве региональной силы. Так что от Мусави можно ожидать смягчения позиции в отношении Израиля, но, как я уже сказал, президент Ирана не принимает окончательных решений по таким проблемам.
Наталья Голицына: Возможны ли какие-то сдвиги в позиции Ирана в отношении своей ядерной программы в случае победы Мусави?
Ричард Далтон: Во-первых, Мусави считает, что Иран имеет право продолжить работу над обогащением урана на своей территории. Во-вторых, он полагает, что у Ирана должна быть обширная программа мирного использования ядерного потенциала. И, в-третьих, он высказывается за снижение напряжения, которое вызвала иранская ядерная программа между его страной и Западом. Однако он ничего не говорит о том, как можно снизить это напряжение.
Наталья Голицына: Как вы полагаете, кого предпочтут иранские избиратели?
Ричард Далтон: Думаю, что победитель не выявится в первом раунде выборов. Скорее всего? Мусави и Ахмадинеджаду предстоит второй раунд 19 июня. Если судить по имеющейся на сегодня информации, то новым президентом должен стать Мусави. Однако я не могу с уверенностью это утверждать, поскольку Иран – огромная страна с 46-ю миллионами избирателей, и трудно судить, какой поддержкой пользуется Мусави за пределами крупных городов. Меня не удивит и переизбрание президента Ахмадинеджада.
Наталья Голицына: Говорил бывший посол Великобритании в Иране сэр Ричард Далтон.
Андрей Шароградский: Политическую ситуацию в Иране комментирует бывший посол Великобритании в Иране, а ныне эксперт Королевского института международных отношений сэр Ричард Далтон. В институте он возглавляет исследовательский проект "Понимание Ирана и иранских проблем". Ричард Далтон был британским послом в Иране с 2002 по 2006 год.
Наталья Голицына: Сэр Ричард, вы были свидетелем предыдущих президентских выборов в Иране, на которых победу одержал Махмуд Ахмадинеджад. Отличаются ли нынешние выборы от выборов 2005 года?
Ричард Далтон: Эти выборы отличаются от предыдущих во многих отношениях. Во-первых, на выборах в 2005 году люди, которые не одобряли режим, решили бойкотировать выборы. Они не голосовали за экс-президента Рафсанджани и тем самым способствовали избранию Ахмадинеджада. Сейчас они понимают, что не должны совершить такую же ошибку. Во-вторых, на этот раз на главных телеканалах происходил намного более ожесточенный обмен мнениями между кандидатами при обсуждении их программ. Прошли дебаты между кандидатами. Возникла более экзальтированная атмосфера конкуренции идей. В-третьих, впервые в предвыборной кампании участвовала жена одного из кандидатов – Захра Рахнавард, которая вела агитацию среди требующих перемен избирателей за своего супруга Мусави. Это спровоцировало дополнительный энтузиазм избирателей. Нападки Ахмадинеджада на Рахнавард во время теледебатов добавили Мусави немало голосов. В 2005 году предвыборная кампания была довольно вялой, не чувствовалось подлинной политической конкуренции. На этот раз всё по-другому. Избиратели почувствовали, что возникла историческая возможность перемен в Иране.
Наталья Голицына: Улучшатся ли отношения Ирана и Запада в случае поражения Ахмадинеджада?
Ричард Далтон: Процесс улучшения отношений Ирана с Западом мне представляется долгим, трудным и противоречивым. Однако, если Ахмадинеджад потерпит поражение, возникнет гораздо меньше препятствий для улучшения этих отношений. Мусави заявил, что хотел бы уменьшить разногласия с Западом по ряду проблем. Однако в Иране президент не принимает окончательного решения в вопросах внешней политики. Для этого необходимо, чтобы духовный лидер Ирана был убежден в необходимости перемен и улучшении отношений с Западом. Его мнение на этот счет пока не известно. В частности, не известна его позиция по переговорам с Соединенными Штатами. Пока Иран воздерживается от реакции на предложенный президентом Бараком Обамой диалог. Неизвестно, какой будет внешняя политика в случае смены президента. Но мы знаем одно: основные принципы отношения Ирана с внешним миром не изменятся.
Наталья Голицына: Можно ли надеяться, что в случае избрания Масави смягчится позиция Ирана в отношении Израиля?
Ричард Далтон: Мусави полагает, что Израиль – потенциальный противник Ирана. Однако он не занимает столь жесткой позиции, как президент Ахмадинеджад. Он считает, что проблема Холокоста не должна служить препятствием для отношений Ирана с окружающим миром. По его мнению, Холокост – не иранская проблема, но Израиль должен учитывать в своей политике мнение международного сообщества, признать права палестинцев и право Ирана в качестве региональной силы. Так что от Мусави можно ожидать смягчения позиции в отношении Израиля, но, как я уже сказал, президент Ирана не принимает окончательных решений по таким проблемам.
Наталья Голицына: Возможны ли какие-то сдвиги в позиции Ирана в отношении своей ядерной программы в случае победы Мусави?
Ричард Далтон: Во-первых, Мусави считает, что Иран имеет право продолжить работу над обогащением урана на своей территории. Во-вторых, он полагает, что у Ирана должна быть обширная программа мирного использования ядерного потенциала. И, в-третьих, он высказывается за снижение напряжения, которое вызвала иранская ядерная программа между его страной и Западом. Однако он ничего не говорит о том, как можно снизить это напряжение.
Наталья Голицына: Как вы полагаете, кого предпочтут иранские избиратели?
Ричард Далтон: Думаю, что победитель не выявится в первом раунде выборов. Скорее всего? Мусави и Ахмадинеджаду предстоит второй раунд 19 июня. Если судить по имеющейся на сегодня информации, то новым президентом должен стать Мусави. Однако я не могу с уверенностью это утверждать, поскольку Иран – огромная страна с 46-ю миллионами избирателей, и трудно судить, какой поддержкой пользуется Мусави за пределами крупных городов. Меня не удивит и переизбрание президента Ахмадинеджада.
Наталья Голицына: Говорил бывший посол Великобритании в Иране сэр Ричард Далтон.
