Программу ведет Лейла Гиниатулина. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Тамара Ляленкова.
Лейла Гиниатулина: Великая отечественная война, которая началась 22 июня 1941 года, постепенно становится достоянием истории, документальной и мифологической, передаваемой из поколения в поколение. Соответствует ли народное представление исторической правде. Об этом с историком Борисом Соколовым беседует Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: Несмотря на все опубликованные документы и исследования историков, которые были бы невозможны в советские времена, миф о Великой отечественной войне продолжает преобладать над правдой. "Вероломно, без объявления войны", - эти слова прозвучали 22 июня в 12 часов дня, и я спросила у историка Бориса Соколова. На ваш взгляд, тот миф, что это было вероломное нападение, насколько он имеет право на существование? Насколько он исторически оправдан?
Борис Соколов: Что нападение неожиданным, в нарушение договора, спора нет. Насчет того, что вероломное, как Гитлер не верил Сталину, так и Сталин не верил Гитлеру, это одинаково. А то, что Сталин собирался напасть на Гитлера, Гитлер тоже в этом не сомневался. Другое дело, он думал, что это нападение последует в 1942 году, а в действительности Сталин думал об этом нападении еще в 1940-м и готовил его где-то в июле 1941 года по ряду признаков.
Тамара Ляленкова: Это доказанный факт?
Борис Соколов: Да, это доказанный факт. Есть два совершенно железных доказательства. Первое - это резолюция генерала Ватутина, заместителя начальника Генерального штаба Красной армии на плане развертывания Красной армии на западе, составленного в марте 1941 года. В делах юго-западного направления была резолюция Ватутина: наступление начать 12 июня. А главный удар как раз предусматривался на юго-западном направлении. Второе доказательство: 4 июня Политбюро решило сформировать польскую дивизию Красной армии, поляков и лиц, знающих польский язык. К 1 июля должна была быть сформирована эта дивизия. Такая дивизия могла быть нужна только для войны с Германией.
Тамара Ляленкова: Насколько намерение Сталина вступить в войну с Германией могло спровоцировать нападение на советскую Россию?
Борис Соколов: Непосредственной провокации не было, потому что Гитлер не ожидал нападения в 1941 году. Но Гитлер нападал против потенциальной угрозы, он был уверен, что Сталин рано или поздно вступит в войну против него.
Тамара Ляленкова: Это было мнение историка Бориса Соколова.
Лейла Гиниатулина: Великая отечественная война, которая началась 22 июня 1941 года, постепенно становится достоянием истории, документальной и мифологической, передаваемой из поколения в поколение. Соответствует ли народное представление исторической правде. Об этом с историком Борисом Соколовым беседует Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: Несмотря на все опубликованные документы и исследования историков, которые были бы невозможны в советские времена, миф о Великой отечественной войне продолжает преобладать над правдой. "Вероломно, без объявления войны", - эти слова прозвучали 22 июня в 12 часов дня, и я спросила у историка Бориса Соколова. На ваш взгляд, тот миф, что это было вероломное нападение, насколько он имеет право на существование? Насколько он исторически оправдан?
Борис Соколов: Что нападение неожиданным, в нарушение договора, спора нет. Насчет того, что вероломное, как Гитлер не верил Сталину, так и Сталин не верил Гитлеру, это одинаково. А то, что Сталин собирался напасть на Гитлера, Гитлер тоже в этом не сомневался. Другое дело, он думал, что это нападение последует в 1942 году, а в действительности Сталин думал об этом нападении еще в 1940-м и готовил его где-то в июле 1941 года по ряду признаков.
Тамара Ляленкова: Это доказанный факт?
Борис Соколов: Да, это доказанный факт. Есть два совершенно железных доказательства. Первое - это резолюция генерала Ватутина, заместителя начальника Генерального штаба Красной армии на плане развертывания Красной армии на западе, составленного в марте 1941 года. В делах юго-западного направления была резолюция Ватутина: наступление начать 12 июня. А главный удар как раз предусматривался на юго-западном направлении. Второе доказательство: 4 июня Политбюро решило сформировать польскую дивизию Красной армии, поляков и лиц, знающих польский язык. К 1 июля должна была быть сформирована эта дивизия. Такая дивизия могла быть нужна только для войны с Германией.
Тамара Ляленкова: Насколько намерение Сталина вступить в войну с Германией могло спровоцировать нападение на советскую Россию?
Борис Соколов: Непосредственной провокации не было, потому что Гитлер не ожидал нападения в 1941 году. Но Гитлер нападал против потенциальной угрозы, он был уверен, что Сталин рано или поздно вступит в войну против него.
Тамара Ляленкова: Это было мнение историка Бориса Соколова.
