Программу «Итоги недели» ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие руководитель интернет-портала Ingushetia.org Роза Мальсагова.
Дмитрий Волчек: Сегодня скончался двоюродный брат президента Ингушетии Рамзан Евкуров, раненый в результате покушения в прошлый понедельник. Сам президент Юнус-Бек Евкуров находится в московском институте хирургии имени Вишневского. Он получил многочисленные ранения и не приходит в создание. 22 июня в автомобиль президента врезалась начиненная взрывчаткой машина. Одной версии нет, обвиняют боевиков, радикальное подполье, но подозрение падает и на коррупционеров, с которыми боролся президент. О том, что происходит в Ингушетии, мы будем сегодня говорить с руководителем интернет-портала Ingushetia.org Розой Мальсаговой.
Роза, добрый вечер. Я думаю, надо напомнить нашим слушателям, что ваша судьба и судьба сайта, который вы возглавляете, тесным и трагическим образом связана с переменами, которые в конце прошлого года произошли в Ингушетии. Когда республикой руководил Мурат Зязиков, вы вынуждены были попросить политическое убежище во Франции, а Магомеда Евлоева, создателя сайта «Ингушетия», убили. Мурат Зязиков был снят со своего поста, был назначен Юнус-Бек Евкуров. Вы тогда приветствовали смену власти в Ингушетии. Но прошло немало времени, поэтому я хочу прежде всего спросить, изменилось ли как-то ваше отношение к Юнус-Беку Евкурову и как вы оцениваете его работу за это время?
Роза Мальсагова: Мое личное отношение ни в коем мере не изменилось, потому что я знаю Евкурова давно очень. Это один из самых, пожалуй, действенных президентов. Очень мужественный человек, очень искренний и честный. И находясь на посту президента, он, пожалуй, как никто другой сумел завоевать доверие и просто любовь. Есть, конечно, категория людей, чаще всего это из радикальных исламистов, которые проявляют свою нетерпимость, и все это выражается на интернет-форумах. Где-то 2% от посещающих форум высказывают свое негативное отношение к Юнус-Беку Евкурову. В основной массе полное признание личности Евкурова. За те 8 месяцев, что он находился на посту и находится на посту (я считаю, что он все равно вернется к исполнению своих обязанностей), ситуация кардинально в Ингушетии поменялась в сторону доверия к власти. Можно соглашаться или не соглашаться с какими-то методами борьбы с членами вооруженных формирований на территории Ингушетии, тем не менее, это все предполагает стабильность.
Дмитрий Волчек: Роза, я думаю, вы и ваши друзья в первую очередь надеялись на то, что новый президент привлечет к ответственности виновных в убийстве Магомеда Евлоева, но, кажется, ход следствия нельзя назвать впечатляющим, хотя прошло уже немало времени.
Роза Мальсагова: Мне приходится очень тесно общаться с родными Магомеда, и я полагаю, что меньше всего Евкуров заинтересован в том, чтобы ход дела тормозился. Он достаточно часто встречается с родными, говорит с ними. И здесь, скорее всего, надо искать корень проблемы в совершенно других силах. Прежде всего, это следственные комитеты, это сама персона Бастрыкина, который встречался после убийства с экс-президентом Зязиковым, и была, видимо, некая договоренность. Потому что нельзя исключать ни в коем случае причастность высших чинов к убийству Магомеда. Я не могу сказать, что оно было санкционировано, но то, что они имеют прямое отношение к убийству Магомеда - это безусловно. Сам ход полета, его задержание, его убийство в кортеже министра внутренних дел налагает прямую ответственность на государственных лиц и, прежде всего, на экс-президента Зязикова и министра внутренних дел Медова, которых после всего случившегося, это является вообще нонсенсом в истории, в политике, когда людей, причастных к убийству, просто-напросто повышают в должности и берут на работу в кремлевские органы.
Дмитрий Волчек: А Зязиков по-прежнему обладает влиянием в республике?
Роза Мальсагова: Нет, ни в коей мере. Об этом даже речи быть не может. И все эти домыслы о том, что Евкуров и Зязиков находились в какой-то связке, не имеют никакого отношения к истине. Евкуров свободен от влияния бывших президентов. Он достаточно самостоятельный человек для того, чтобы вести свою политику.
Дмитрий Волчек: Вполне убедительно звучит версия, согласно которой на Юнус-Бека Евкурова покушались боевики, но не менее убедительно говорят о том, что покушение организовали коррупционеры, с которыми боролся президент. «Он многим наступил на хвост», - говорил в нашем эфире политолог Алексей Малашенко. Роза, у вас есть какие-то соображения, догадки, кто мог организовать такой теракт?
Роза Мальсагова: Можно все, что угодно, предполагать, но пока следственные комитеты, эксперты, криминалисты гадают и предполагают пол, цвет кожи, цвет волос, официальные средства массовой информации бандформирований взяли на себя ответственность и заявили о том, что это они совершили покушение на Юнус-Бека Евкурова. И тут, наверное, не стоит сомневаться в этом, потому что после покушения и убийства зам председателя суда, и после убийства Башира Аушева они взяли на себя ответственность и признались в причастности к покушению.
Дмитрий Волчек: Роза, я думаю, что следует рассказать нашим слушателям, как сегодня выглядит вооруженное подполье в Ингушетии, ведь отряды Доку Умарова как раз в Ингушетии и базировались в последнее время, а не в Чечне.
Роза Мальсагова: Искать проблему надо не в самой Ингушетии, искать проблему надо в той политике, которую вел Кремль на протяжении последних десятков лет на территории Кавказа вообще и, в частности, в Чечни. Та преступная война, которую затеяли тогда кремлевские идеологи, партия войны, военные на территории Чечни, уничтожив более ста тысяч населения, 50 тысяч детей было убито, сотни тысяч людей расстреляно, вот тогда надо было остановить, тогда надо было идти на переговоры. К этому призывал Руслан Аушев и требовал остановить войну и вести переговоров с боевиками.
Дмитрий Волчек: В первой части нашей программы прозвучал фрагмент интервью, которое Руслан Аушев дал нашей радиостанции в этот четверг. Давайте послушаем, как он отвечает на вопрос об идее объединения Чечни и Ингушетии, которая сейчас снова возникла после покушения на Юнус-Бека Евкурова.
Руслан Аушев: Вся политика в чем заключается: плохо было в Чечне, когда там события были, в Ингушетии было лучше - давайте объединять, чтобы Чечню присоединить к Ингушетии. Сейчас наоборот: давайте Ингушетию присоединим к Чечне. Вот это все присоединение уже надоело всем вот так.
Ингушетия не примет никогда при всем братском отношении к чеченскому народу, я об этом тысячу раз говорил, все, даже Зязиков об этом тысячу раз говорил, который, если бы ему указали, в пять минут это сделал, он и то сопротивлялся. И Юнус-Бек об этом говорил. И поэтому, конечно, есть подозрения, что, может быть, вот это есть, но я думаю, что не совсем уж в федеральном центре люди не понимают, что будет, если начнется это объединение.
Я думаю, я подозреваю, что все-таки эти вещи делает кто-то из тех, кто работает в федеральном центре и в этом случае использует Кадырова. Я до сих пор не могу понять концентрированную политику России на Кавказе. Вот уже с 1992 года я с Кавказом связан руками и ногами - и не могу понять до сих пор, что хотят от Кавказа. Все говорят про мир, все говорят про то, чтобы Кавказ не воевал, а все делается к тому, чтобы все было хуже и хуже. Ингушско-осетинский конфликт - это же было ясно, что события были выгодны федеральному центру для того, чтобы решить чеченскую проблему. Потому первая чеченская война. Можно было снять этот вопрос в течение там 20 минут, я об этом сто раз говорил, и к этому был готов Дудаев. Но нет, сказали, что с бандитами воюем, разворошили всю республику, побили там и так далее. Потом дошли до 1999 года - опять боевые действия в Чечне. Теперь вышло это за границы. Посмотрите, что происходит в Дагестане. Спокойная Кабардино-Балкария? Нет-нет да приходят новости, что там, там и так далее. Появились новые религиозные идейные вооруженные группы, которые сегодня набирают обороты, и они сегодня не ставят задачи независимости какой-то там республик, они говорят уже о других задачах, религиозных задачах.
Это последствие всей нашей политики на Кавказе. Посмотрим на Афганистан. Я же тоже там был почти 5 лет. Мы Афганистан довели до того, что там появилось движение "Талибан". Афганистан не жил нормальной жизнью долгие годы. Мы там находились 10 лет, до нас там находились, после нас началась гражданская война - и появился "Талибан", который всех смел, и сегодня НАТО плюс коалиция во главе с лучшей армией в мире, как ее все считают, американцами - сегодня уже 8 лет, и конца и края не видно, и "Талибан" уже вовсю атакует Пакистан. Вместо того, чтобы по Афганистану не приняли нормальных решений, а все решили силовым способом, и вот к этому привели.
Дмитрий Волчек: Роза, ну вот Руслан Аушев сказал, что он не понимает, чего федеральная власть хочет от Кавказа и, я думаю, вы тоже присоединитесь к этому недоумению.
Роза Мальсагова: Безусловно. И вопрос должен рассматриваться не с силовой точки зрения, об этом не раз заявляли ведущие политики России и не только России. Когда пытаются силовыми методами решить проблемы, и не только на Кавказе, ничем хорошим это никогда не заканчивалось ни для кого абсолютно, прежде всего для самой России. Точно так же, как много людей полегло с этой стороны, так и с российской стороны, кто ответит за десятки тысяч погубленных жизней солдат, мальчиков 18-летних, которых пускали в бой необученных, неподготовленных. Кто? И сегодня, когда эта тенденция продолжается, и опять пытаются силовыми методами решать проблему - это все грозит катастрофой. Ведь сепаратистские настроения, когда на территории Ингушетии действовали эскадроны смерти, заезжали и со стороны Чечни, и со стороны Северной Осетии. И когда Россия пыталась просто скрыть убийства. Вспомните убийство учительницы Кирюхиной в 2007 году, когда обвинили ее коллегу в убийстве, а коллега в это время и за 7 месяцев до этого находился уже в Ирландии. На самом деле оказалось, что расстрелом занимались военнослужащие российской армии, которые базировались в станице Троицкой. Все закончилось тем, что их просто эвакуировали в соседнюю республику.
Дмитрий Волчек: Роза, вы говорили, что нельзя решать силовыми методами. Только что на совещании с членами Совета безопасности Дмитрий Медведев говорил о том, что в ближайшее время по боевикам должен быть нанесен «правильный ответный удар», то есть эта политика продолжается. С другой стороны, что делать в такой ситуации, как ответить на покушение на президента республики, как не силовыми методами?
Роза Мальсагова: Правильный ответный удар надо было наносить не сегодня, сегодня надо призвать убийц к ответственности, найти их. И по закону, который диктует российская судебная система, российская конституция, призывать их к ответственности, наказывать, судить. Но когда под общую гребенку попадают так называемые исламские радикалисты, те, кто исповедует чистый ислам, ваххабизм, как хотите, когда в эту категорию попадают 18-летние мальчики, когда они подвергаются пыткам, изощренным пыткам в застенках федеральной службы безопасности, мы не раз об этом говорили и выкладывали документальные кадры - это не простой звук, вот он - корень проблемы.
Дмитрий Волчек: А Юнус-Бек Евкуров в последнее время положил конец подобной практике?
Роза Мальсагова: Безусловно. Но отслеживать и контролировать федеральные службы безопасности, я не думаю, что это прерогатива президента республики, и ему просто не дали бы. В силу тех полномочий, которые ему были даны, и своей властью он пытался противодействовать этому. Вспомните, пожалуйста, совершенно недавно в станице Орджоникидзовская была спецоперация, где убиты двое боевиков и две женщины взяты под арест. Одна из них была средствами массовой информации России обвинена в причастности к покушению. Так вот, Юнус-Бек Евкуров сам лично беседовал с Питимат Муталиевой, разговаривал с ней и сказал, что ты свободна, живи нормальной жизнью. И это не единичный случай.
Дмитрий Волчек: Роза, но вы сказали в начале нашей беседы, что не все были довольны методами борьбы с членами вооруженных формирований и методами, которые практиковал Евкуров. Тогда, чем же были недовольны недовольные?
Роза Мальсагова: Недовольны недовольные были тем, что так или иначе они были причастны, это семьи тех молодых людей, которые попадали под зону внимания федеральных служб безопасности. Они арестовывались, они допрашивались, их пытали. И потом следует цепная реакция. Если кто-то из них попадает под расстрел, естественно, идет адекватная реакция со стороны родных этих молодых людей. Они уходят в лес, они уходят в горы, берут оружие и возникает вопрос так называемой мести - убили моего родного, и я буду мстить. Кому мстить? Мстить сотрудникам, мстить ребятам, точно таким же молодым людям. Посмотрите, в последнее время на территории Ингушетии обострились перестрелки и стали отстреливать ребят, которые стоят на постах ГИБДД, потом стали отстреливать религиозных деятелей. Кто за этим стоит? Вопрос возник в последнее время с тем, что начали отстреливать религиозных деятелей очень высокого духовного звания, людей авторитетных. И ни одна подпольная организация на себя их убийство не взяла. Убийство 85-летнего Темирханова, кому оно было на руку? Очень много слухов порождается и говорят о том, что к ним причастны федеральные службы безопасности. Сейчас сложно стопроцентно говорить, кто стоял за этим убийством, кто стоял за убийством Калиматова, кто стоял за убийством Исмурдиева, одного из самых авторитетных религиозных деятелей Ингушетии. Но кому-то это было на руку. И самое странное во всей этой ситуации, что ни одно убийство не раскрыто. Возникают те самые недовольные. С одной стороны винят в этом вооруженное формирование, с другой стороны, большая часть населения предполагает, что к этому причастны федеральные службы безопасности, что все это делается для того, чтобы разжечь огонь войны. И для того, чтобы остановить это, как раз и существуют судебные органы, следственные комитеты.
Дмитрий Волчек: Роза, еще много говорят сейчас о роли Рамзана Кадырова, который может извлечь выгоду для себя из ситуации безвластия и быть может в какой-то степени прибрать Ингушетию к рукам. Что вы скажете о последних заявлениях президента Чечни?
Роза Мальсагова: Когда Москва дает карт-бланш Кадырову на то, чтобы вести политику на территории Ингушетии, это предполагает внутринациональный конфликт. Хотим мы того или нет, какими бы мы родственными нациями ни были, мы об этом не раз заявляли, об этом говорит ингушский и чеченский народ, что у каждого из нас есть своя автономия, есть своя республика и есть свои президенты. Да, мы не отказываемся от помощи, да, мы говорим, что мы родственные народы. Но когда эскорт Кадырова на предельной скорости врывается в Ингушетию и когда ведется разговор на повышенных тонах с представителями сотрудников Министерства внутренних дел Ингушетии, когда начинаются бесчинства по отношению к гражданам Ингушетии, тогда возникает ответная реакция. Мы не желаем вмешательства, - я говорю сейчас и от своего имени, и от подавляющего числа людей тех, кто живет на территории Ингушетии, кому бы то ни было во внутренние дела Ингушетии. У нас есть свои руководители, свой президентский аппарат, правительственный аппарат. Мы готовы принять помощь, но решать проблемы и распоряжаться на территории Ингушетии должны властные структуры Ингушетии, но никак не Чечни, если мы не хотим развития конфликта в дальнейшем.
Дмитрий Волчек: А что вы думаете о предложении оппозиции созвать чрезвычайный съезд ингушского народа и надеждах на возвращение, хотя бы временного, к власти Руслана Аушева?
Роза Мальсагова: Вчера Руслан Аушев сделал официальное заявление и сказал, что он не давал никому права говорить от своего имени – это раз, ни оппозиции, никому другому, ни официальным лицам Ингушетии. Я достаточно хорошо знаю людей, которые причастны к этому заявлению. И разговор шел все-таки не о созыве съезда народа Ингушетии, а о созыве ингушского народа - это разные вещи совершенно. Здесь прежде всего сказалась та ситуация, критическая ситуация, в которой сегодня оказалась Ингушетия. Это не безвластие, есть власть, есть исполняющий обязанности. Другое дело, что к этому подтолкнуло прежде всего заявление Медведева, президента России и заявление президента Чечни Кадырова о том, что Кадыров будет наводить порядок на территории Ингушетии. Вот здесь надо быть осторожным во всех высказываниях и трактовках любых заявлений. Потому что ситуация настолько взрывоопасная, что малейшее неосторожное слово может просто подлить масла в огонь.
Дмитрий Волчек: Сегодня скончался двоюродный брат президента Ингушетии Рамзан Евкуров, раненый в результате покушения в прошлый понедельник. Сам президент Юнус-Бек Евкуров находится в московском институте хирургии имени Вишневского. Он получил многочисленные ранения и не приходит в создание. 22 июня в автомобиль президента врезалась начиненная взрывчаткой машина. Одной версии нет, обвиняют боевиков, радикальное подполье, но подозрение падает и на коррупционеров, с которыми боролся президент. О том, что происходит в Ингушетии, мы будем сегодня говорить с руководителем интернет-портала Ingushetia.org Розой Мальсаговой.
Роза, добрый вечер. Я думаю, надо напомнить нашим слушателям, что ваша судьба и судьба сайта, который вы возглавляете, тесным и трагическим образом связана с переменами, которые в конце прошлого года произошли в Ингушетии. Когда республикой руководил Мурат Зязиков, вы вынуждены были попросить политическое убежище во Франции, а Магомеда Евлоева, создателя сайта «Ингушетия», убили. Мурат Зязиков был снят со своего поста, был назначен Юнус-Бек Евкуров. Вы тогда приветствовали смену власти в Ингушетии. Но прошло немало времени, поэтому я хочу прежде всего спросить, изменилось ли как-то ваше отношение к Юнус-Беку Евкурову и как вы оцениваете его работу за это время?
Роза Мальсагова: Мое личное отношение ни в коем мере не изменилось, потому что я знаю Евкурова давно очень. Это один из самых, пожалуй, действенных президентов. Очень мужественный человек, очень искренний и честный. И находясь на посту президента, он, пожалуй, как никто другой сумел завоевать доверие и просто любовь. Есть, конечно, категория людей, чаще всего это из радикальных исламистов, которые проявляют свою нетерпимость, и все это выражается на интернет-форумах. Где-то 2% от посещающих форум высказывают свое негативное отношение к Юнус-Беку Евкурову. В основной массе полное признание личности Евкурова. За те 8 месяцев, что он находился на посту и находится на посту (я считаю, что он все равно вернется к исполнению своих обязанностей), ситуация кардинально в Ингушетии поменялась в сторону доверия к власти. Можно соглашаться или не соглашаться с какими-то методами борьбы с членами вооруженных формирований на территории Ингушетии, тем не менее, это все предполагает стабильность.
Дмитрий Волчек: Роза, я думаю, вы и ваши друзья в первую очередь надеялись на то, что новый президент привлечет к ответственности виновных в убийстве Магомеда Евлоева, но, кажется, ход следствия нельзя назвать впечатляющим, хотя прошло уже немало времени.
Роза Мальсагова: Мне приходится очень тесно общаться с родными Магомеда, и я полагаю, что меньше всего Евкуров заинтересован в том, чтобы ход дела тормозился. Он достаточно часто встречается с родными, говорит с ними. И здесь, скорее всего, надо искать корень проблемы в совершенно других силах. Прежде всего, это следственные комитеты, это сама персона Бастрыкина, который встречался после убийства с экс-президентом Зязиковым, и была, видимо, некая договоренность. Потому что нельзя исключать ни в коем случае причастность высших чинов к убийству Магомеда. Я не могу сказать, что оно было санкционировано, но то, что они имеют прямое отношение к убийству Магомеда - это безусловно. Сам ход полета, его задержание, его убийство в кортеже министра внутренних дел налагает прямую ответственность на государственных лиц и, прежде всего, на экс-президента Зязикова и министра внутренних дел Медова, которых после всего случившегося, это является вообще нонсенсом в истории, в политике, когда людей, причастных к убийству, просто-напросто повышают в должности и берут на работу в кремлевские органы.
Дмитрий Волчек: А Зязиков по-прежнему обладает влиянием в республике?
Роза Мальсагова: Нет, ни в коей мере. Об этом даже речи быть не может. И все эти домыслы о том, что Евкуров и Зязиков находились в какой-то связке, не имеют никакого отношения к истине. Евкуров свободен от влияния бывших президентов. Он достаточно самостоятельный человек для того, чтобы вести свою политику.
Дмитрий Волчек: Вполне убедительно звучит версия, согласно которой на Юнус-Бека Евкурова покушались боевики, но не менее убедительно говорят о том, что покушение организовали коррупционеры, с которыми боролся президент. «Он многим наступил на хвост», - говорил в нашем эфире политолог Алексей Малашенко. Роза, у вас есть какие-то соображения, догадки, кто мог организовать такой теракт?
Роза Мальсагова: Можно все, что угодно, предполагать, но пока следственные комитеты, эксперты, криминалисты гадают и предполагают пол, цвет кожи, цвет волос, официальные средства массовой информации бандформирований взяли на себя ответственность и заявили о том, что это они совершили покушение на Юнус-Бека Евкурова. И тут, наверное, не стоит сомневаться в этом, потому что после покушения и убийства зам председателя суда, и после убийства Башира Аушева они взяли на себя ответственность и признались в причастности к покушению.
Дмитрий Волчек: Роза, я думаю, что следует рассказать нашим слушателям, как сегодня выглядит вооруженное подполье в Ингушетии, ведь отряды Доку Умарова как раз в Ингушетии и базировались в последнее время, а не в Чечне.
Роза Мальсагова: Искать проблему надо не в самой Ингушетии, искать проблему надо в той политике, которую вел Кремль на протяжении последних десятков лет на территории Кавказа вообще и, в частности, в Чечни. Та преступная война, которую затеяли тогда кремлевские идеологи, партия войны, военные на территории Чечни, уничтожив более ста тысяч населения, 50 тысяч детей было убито, сотни тысяч людей расстреляно, вот тогда надо было остановить, тогда надо было идти на переговоры. К этому призывал Руслан Аушев и требовал остановить войну и вести переговоров с боевиками.
Дмитрий Волчек: В первой части нашей программы прозвучал фрагмент интервью, которое Руслан Аушев дал нашей радиостанции в этот четверг. Давайте послушаем, как он отвечает на вопрос об идее объединения Чечни и Ингушетии, которая сейчас снова возникла после покушения на Юнус-Бека Евкурова.
Руслан Аушев: Вся политика в чем заключается: плохо было в Чечне, когда там события были, в Ингушетии было лучше - давайте объединять, чтобы Чечню присоединить к Ингушетии. Сейчас наоборот: давайте Ингушетию присоединим к Чечне. Вот это все присоединение уже надоело всем вот так.
Ингушетия не примет никогда при всем братском отношении к чеченскому народу, я об этом тысячу раз говорил, все, даже Зязиков об этом тысячу раз говорил, который, если бы ему указали, в пять минут это сделал, он и то сопротивлялся. И Юнус-Бек об этом говорил. И поэтому, конечно, есть подозрения, что, может быть, вот это есть, но я думаю, что не совсем уж в федеральном центре люди не понимают, что будет, если начнется это объединение.
Я думаю, я подозреваю, что все-таки эти вещи делает кто-то из тех, кто работает в федеральном центре и в этом случае использует Кадырова. Я до сих пор не могу понять концентрированную политику России на Кавказе. Вот уже с 1992 года я с Кавказом связан руками и ногами - и не могу понять до сих пор, что хотят от Кавказа. Все говорят про мир, все говорят про то, чтобы Кавказ не воевал, а все делается к тому, чтобы все было хуже и хуже. Ингушско-осетинский конфликт - это же было ясно, что события были выгодны федеральному центру для того, чтобы решить чеченскую проблему. Потому первая чеченская война. Можно было снять этот вопрос в течение там 20 минут, я об этом сто раз говорил, и к этому был готов Дудаев. Но нет, сказали, что с бандитами воюем, разворошили всю республику, побили там и так далее. Потом дошли до 1999 года - опять боевые действия в Чечне. Теперь вышло это за границы. Посмотрите, что происходит в Дагестане. Спокойная Кабардино-Балкария? Нет-нет да приходят новости, что там, там и так далее. Появились новые религиозные идейные вооруженные группы, которые сегодня набирают обороты, и они сегодня не ставят задачи независимости какой-то там республик, они говорят уже о других задачах, религиозных задачах.
Это последствие всей нашей политики на Кавказе. Посмотрим на Афганистан. Я же тоже там был почти 5 лет. Мы Афганистан довели до того, что там появилось движение "Талибан". Афганистан не жил нормальной жизнью долгие годы. Мы там находились 10 лет, до нас там находились, после нас началась гражданская война - и появился "Талибан", который всех смел, и сегодня НАТО плюс коалиция во главе с лучшей армией в мире, как ее все считают, американцами - сегодня уже 8 лет, и конца и края не видно, и "Талибан" уже вовсю атакует Пакистан. Вместо того, чтобы по Афганистану не приняли нормальных решений, а все решили силовым способом, и вот к этому привели.
Дмитрий Волчек: Роза, ну вот Руслан Аушев сказал, что он не понимает, чего федеральная власть хочет от Кавказа и, я думаю, вы тоже присоединитесь к этому недоумению.
Роза Мальсагова: Безусловно. И вопрос должен рассматриваться не с силовой точки зрения, об этом не раз заявляли ведущие политики России и не только России. Когда пытаются силовыми методами решить проблемы, и не только на Кавказе, ничем хорошим это никогда не заканчивалось ни для кого абсолютно, прежде всего для самой России. Точно так же, как много людей полегло с этой стороны, так и с российской стороны, кто ответит за десятки тысяч погубленных жизней солдат, мальчиков 18-летних, которых пускали в бой необученных, неподготовленных. Кто? И сегодня, когда эта тенденция продолжается, и опять пытаются силовыми методами решать проблему - это все грозит катастрофой. Ведь сепаратистские настроения, когда на территории Ингушетии действовали эскадроны смерти, заезжали и со стороны Чечни, и со стороны Северной Осетии. И когда Россия пыталась просто скрыть убийства. Вспомните убийство учительницы Кирюхиной в 2007 году, когда обвинили ее коллегу в убийстве, а коллега в это время и за 7 месяцев до этого находился уже в Ирландии. На самом деле оказалось, что расстрелом занимались военнослужащие российской армии, которые базировались в станице Троицкой. Все закончилось тем, что их просто эвакуировали в соседнюю республику.
Дмитрий Волчек: Роза, вы говорили, что нельзя решать силовыми методами. Только что на совещании с членами Совета безопасности Дмитрий Медведев говорил о том, что в ближайшее время по боевикам должен быть нанесен «правильный ответный удар», то есть эта политика продолжается. С другой стороны, что делать в такой ситуации, как ответить на покушение на президента республики, как не силовыми методами?
Роза Мальсагова: Правильный ответный удар надо было наносить не сегодня, сегодня надо призвать убийц к ответственности, найти их. И по закону, который диктует российская судебная система, российская конституция, призывать их к ответственности, наказывать, судить. Но когда под общую гребенку попадают так называемые исламские радикалисты, те, кто исповедует чистый ислам, ваххабизм, как хотите, когда в эту категорию попадают 18-летние мальчики, когда они подвергаются пыткам, изощренным пыткам в застенках федеральной службы безопасности, мы не раз об этом говорили и выкладывали документальные кадры - это не простой звук, вот он - корень проблемы.
Дмитрий Волчек: А Юнус-Бек Евкуров в последнее время положил конец подобной практике?
Роза Мальсагова: Безусловно. Но отслеживать и контролировать федеральные службы безопасности, я не думаю, что это прерогатива президента республики, и ему просто не дали бы. В силу тех полномочий, которые ему были даны, и своей властью он пытался противодействовать этому. Вспомните, пожалуйста, совершенно недавно в станице Орджоникидзовская была спецоперация, где убиты двое боевиков и две женщины взяты под арест. Одна из них была средствами массовой информации России обвинена в причастности к покушению. Так вот, Юнус-Бек Евкуров сам лично беседовал с Питимат Муталиевой, разговаривал с ней и сказал, что ты свободна, живи нормальной жизнью. И это не единичный случай.
Дмитрий Волчек: Роза, но вы сказали в начале нашей беседы, что не все были довольны методами борьбы с членами вооруженных формирований и методами, которые практиковал Евкуров. Тогда, чем же были недовольны недовольные?
Роза Мальсагова: Недовольны недовольные были тем, что так или иначе они были причастны, это семьи тех молодых людей, которые попадали под зону внимания федеральных служб безопасности. Они арестовывались, они допрашивались, их пытали. И потом следует цепная реакция. Если кто-то из них попадает под расстрел, естественно, идет адекватная реакция со стороны родных этих молодых людей. Они уходят в лес, они уходят в горы, берут оружие и возникает вопрос так называемой мести - убили моего родного, и я буду мстить. Кому мстить? Мстить сотрудникам, мстить ребятам, точно таким же молодым людям. Посмотрите, в последнее время на территории Ингушетии обострились перестрелки и стали отстреливать ребят, которые стоят на постах ГИБДД, потом стали отстреливать религиозных деятелей. Кто за этим стоит? Вопрос возник в последнее время с тем, что начали отстреливать религиозных деятелей очень высокого духовного звания, людей авторитетных. И ни одна подпольная организация на себя их убийство не взяла. Убийство 85-летнего Темирханова, кому оно было на руку? Очень много слухов порождается и говорят о том, что к ним причастны федеральные службы безопасности. Сейчас сложно стопроцентно говорить, кто стоял за этим убийством, кто стоял за убийством Калиматова, кто стоял за убийством Исмурдиева, одного из самых авторитетных религиозных деятелей Ингушетии. Но кому-то это было на руку. И самое странное во всей этой ситуации, что ни одно убийство не раскрыто. Возникают те самые недовольные. С одной стороны винят в этом вооруженное формирование, с другой стороны, большая часть населения предполагает, что к этому причастны федеральные службы безопасности, что все это делается для того, чтобы разжечь огонь войны. И для того, чтобы остановить это, как раз и существуют судебные органы, следственные комитеты.
Дмитрий Волчек: Роза, еще много говорят сейчас о роли Рамзана Кадырова, который может извлечь выгоду для себя из ситуации безвластия и быть может в какой-то степени прибрать Ингушетию к рукам. Что вы скажете о последних заявлениях президента Чечни?
Роза Мальсагова: Когда Москва дает карт-бланш Кадырову на то, чтобы вести политику на территории Ингушетии, это предполагает внутринациональный конфликт. Хотим мы того или нет, какими бы мы родственными нациями ни были, мы об этом не раз заявляли, об этом говорит ингушский и чеченский народ, что у каждого из нас есть своя автономия, есть своя республика и есть свои президенты. Да, мы не отказываемся от помощи, да, мы говорим, что мы родственные народы. Но когда эскорт Кадырова на предельной скорости врывается в Ингушетию и когда ведется разговор на повышенных тонах с представителями сотрудников Министерства внутренних дел Ингушетии, когда начинаются бесчинства по отношению к гражданам Ингушетии, тогда возникает ответная реакция. Мы не желаем вмешательства, - я говорю сейчас и от своего имени, и от подавляющего числа людей тех, кто живет на территории Ингушетии, кому бы то ни было во внутренние дела Ингушетии. У нас есть свои руководители, свой президентский аппарат, правительственный аппарат. Мы готовы принять помощь, но решать проблемы и распоряжаться на территории Ингушетии должны властные структуры Ингушетии, но никак не Чечни, если мы не хотим развития конфликта в дальнейшем.
Дмитрий Волчек: А что вы думаете о предложении оппозиции созвать чрезвычайный съезд ингушского народа и надеждах на возвращение, хотя бы временного, к власти Руслана Аушева?
Роза Мальсагова: Вчера Руслан Аушев сделал официальное заявление и сказал, что он не давал никому права говорить от своего имени – это раз, ни оппозиции, никому другому, ни официальным лицам Ингушетии. Я достаточно хорошо знаю людей, которые причастны к этому заявлению. И разговор шел все-таки не о созыве съезда народа Ингушетии, а о созыве ингушского народа - это разные вещи совершенно. Здесь прежде всего сказалась та ситуация, критическая ситуация, в которой сегодня оказалась Ингушетия. Это не безвластие, есть власть, есть исполняющий обязанности. Другое дело, что к этому подтолкнуло прежде всего заявление Медведева, президента России и заявление президента Чечни Кадырова о том, что Кадыров будет наводить порядок на территории Ингушетии. Вот здесь надо быть осторожным во всех высказываниях и трактовках любых заявлений. Потому что ситуация настолько взрывоопасная, что малейшее неосторожное слово может просто подлить масла в огонь.
