Ссылки для упрощенного доступа

Снисхождение величиной в год


Дмитрий Довгий, теперь - осужденный
Дмитрий Довгий, теперь - осужденный
Девять лет в колонии строгого режима проведет по решению Московского городского суда бывший начальник Главного следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре России Дмитрий Довгий. Присяжные признали его виновным в превышении служебных полномочий и получении взятки в 750 тысяч евро.

Прокуратура во время обсуждения последствий обвинительного вердикта присяжных требовала приговорить Дмитрия Довгия к 10 годам лишения свободы в колонии строгого режима и понудить его к выплате 1 миллиона рублей штрафа в пользу государства. Судья Дмитрий Фомин проявил гуманность, сократив и срок наказания - до 9 лет, и размер штрафа - до 800 тысяч рублей. Кроме того, в соответствии с приговором Дмитрий Довгий лишен права занимать в течение 3 лет должности на госслужбе и в области охраны правопорядка. "Преступление совершено против госвласти и интересов госорганов", - резюмировал судья.

Адвокат Дмитрия Довгия Юрий Баграев, настаивающий на невиновности своего подзащитного, назвал этот приговор жестоким:

- И я, и мой подзащитный - профессиональные юристы. Поэтому мы были готовы к любым срокам, но с точки зрения элементарной человеческой справедливости, с точки зрения ситуации по уголовному делу - это, конечно, ничем не обоснованная жестокость. Не жесткость наказания, а жестокость.

Второй фигурант дела о взяточничестве - бывший руководитель одного из отделов следственного управления Главной военной прокуратуры России Андрей Сагура - тоже получил меньший срок, чем того требовали государственные обвинители. Суд приговорил его к 8 годам строгого режима за пособничество в получении взятки должностным лицом и также назначил штраф - 800 тысяч рублей. Вместе с тем, суд посчитал возможным оправдать Сагуру по обвинению в незаконном хранении оружия и боеприпасов. По мнению защиты, это решение было довольно предсказуемо - поскольку профессиональный судья, зная о сложившейся практике, просто не мог вынести иного решения.

- Любому обывателю, наверное, должно быть понятно: человек, награжденный боевым оружием и боевыми патронами, имеет право и хранить у себя, и перемещать и оружие, и тем более патроны, - уверен адвокат Андрея Сагуры Дмитрий Зиновьев.

Неприятности у ныне бывшего начальника Главного следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре России Дмитрия Довгия начались весной прошлого года. Именно тогда в прессе появились сообщения о том, что подчиненные подали на него рапорт, обвинив своего шефа в коррупционных связях. Сотрудники заявляли, что Довгий якобы получил крупные взятки от фигурантов уголовных дел; назывались суммы в 1,5 миллиона долларов и 2 миллиона евро.
Если бы он просто тихо ушел в сторону, "утерся" после незаконного увольнения, то, наверное бы, все этим и закончилось

Служебная проверка фактов взяточничества не подтвердила. Тем не менее, Довгия уволили, а его попытки восстановиться в должности через суд успехом не увенчались. По мнению адвоката Юрия Баграева, именно то обстоятельство, что Довгий не смирился со своим увольнением, и стало толчком для возбуждения против него уголовного дела:

- Если бы он просто тихо ушел в сторону, "утерся" после незаконного увольнения, то, наверное бы, все этим и закончилось. А поскольку он не стал с этим мириться, пошел в суд и, более того, выступил с интервью по поводу внутренней "кухни" Следственного комитета, - то результат не то чтобы был ожидаем, но вполне объясним.

Многие наблюдатели полагают, что появлению на свет этого уголовного дела предшествовала подковерная борьба в Следственном комитете при Прокуратуре. И последней каплей, переполнившей чашу терпения руководителя СКП Александра Бастрыкина, стало интервью Довгия, опубликованное в газете "Московский комсомолец". К его автору, депутату Госдумы Александру Хинштейну, обозреватель Радио Свободы обратился с просьбой прокомментировать приговор суда.

- Я не могу назвать дело Довгия политическим, потому что политики здесь нет, - заявил Александр Хинштейн. - Можно вести разговор скорее об отсутствии какой-либо правовой составляющей и о попытке сведения счетов, отмщения со стороны уязвленного господина Бастрыкина. Это не политика.

- Что, с вашей точки зрения, могло так уязвить начальника Следственного комитета при Прокуратуре России?


- Целый ряд факторов. Во-первых, Довгий ведь не только дал мне подробное интервью, в котором рассказал о практике работы Следственного комитета - о том, что в этом ведомстве на поток поставлена фабрикация уголовных дел, заведомо незаконных; о том, что непосредственно Бастрыкин приказывал ему лично без каких-либо оснований возбуждать уголовные дела в отношении различных должностных высокопоставленных лиц. В частности, это касается дела против замминистра финансов Сергея Сторчака, дела в отношении генералов Службы наркоконтроля и целого ряда других вещей, о которых рассказывал Довгий.

Однако, помимо этого, был еще рапорт на имя президента, который Довгий написал в адрес тогда еще Владимира Путина. В рапорте еще более жестко и детально описывались те обстоятельства, о которых Довгий рассказал позднее в интервью. В этой ситуации господин Быстрыкин, конечно же, оказался в сложном положении: ему следовало как-то отвечать на выдвинутые обвинения. Но во-первых, как ему казалось, вступать в прямую полемику - ниже его достоинства. Во-вторых, у Бастрыкина не было контраргументов: все, что говорил Довгий - или большинство из того, что он говорил, - подтверждалось объективными обстоятельствами. В частности, по делу генералов Госнаркоконтроля, по делу Александра Бульбова есть позиция Генпрокуратуры - и она не секретна: Бульбов находится под стражей незаконно. По делу Сторчака - в части возбуждения дела по хищению кувейтского долга - Генеральная прокуратура постановление отменила; ну, а сам Сторчак и остальные фигуранты этого дела находятся на свободе. Сергей Анатольевич Сторчак работает заместителем министра, как и до своего ареста: сидит в кабинете на улице Ильинка, в здании Министерства финансов.

Поэтому, повторюсь, какой-либо контраргументации Бастрыкин выдвинуть не мог. И, таким образом, встал вопрос: для того, чтобы дезавуировать выдвинутые обвинения, нужно дискредитировать того, кто эти обвинения выдвинул.
Вообще, с точки зрения уголовного права это полный абсурд. Доказать взятку, которая не подтверждается ничем, кроме заявления взяткодателя – и при этом мы говорим о заявлении, полученном после ареста взяткодателя, через 7 дней содержания его в камере, - ну, это очень сложно. По этой логике сейчас я могу сказать, что я - к примеру говорю - передал Александру Ивановичу Бастрыкину 2 миллиона евро. Означает ли это, что Александра Ивановича нужно немедленно арестовывать и давать ему 9 лет?

- Насколько показательным будет приговор, вынесенный в отношении Дмитрия Довгия, для других следователей, которые пытаются проявлять свою независимость и отстаивать свои позиции перед начальством?


- К моему глубокому сожалению, людей принципиальных - имеющих свою четкую, ясную позицию, руководствующихся требованиями закона, а не указаниями руководства, - в центральном аппарате практически нет. На местах, конечно, такие люди, по счастью, еще сохранились: вытравить всех одномоментно нельзя. Но для них, конечно, этот процесс и этот приговор крайне показательны: добиваться правды, чего-то требовать, а уж тем более вступать в публичную перепалку и конфликт с руководством - это чревато вполне понятным итогом.

Защита Дмитрия Довгия и Андрея Сагуры уже заявила о намерении обжаловать приговор, вынесенный на основе вердикта присяжных.
XS
SM
MD
LG