Если бы Уолтера Кронкайта назвали при жизни "совестью нации" или чем-то в этом роде, он бы иронически усмехнулся из-под своих фирменных усов щеточкой. Он не любил громких слов. Он просто честно и профессионально делал свое дело. За это в опросе 1972 года соотечественники наградили его титулом "самый правдивый человек Америки".
Дата имеет особое значение: 1972-й был для Америки годом Уотергейта, когда доверие к государственным институтам упало до самой низкой в истории страны отметки.
Он родился в захолустье Среднего Запада в семье дантиста, был бойскаутом, редактировал школьную газету, а на студенческой скамье вступил в Орден де Моле – организацию юных масонов. Университет он бросил ради журналистики: сначала подвизался в мелких газетенках, а потом нашел место спортивного репортера на провинциальной радиостанции. 30-е годы были "золотым веком радио". Ведущих ток-шоу публика знала по именам, но имена эти были собственностью работодателя: радиостанция, опасаясь, что популярный комментатор, поменяв место работы, уведет за собой и свою аудиторию, присваивала ему псевдоним, который он не мог по условиям контракта забрать с собой. Псевдонимом Кронкайта было имя Уолтер Уилкокс.
Воланд жаловался Маргарите на косноязычие девушек, читающих последние новости по радио. Не только он не мог толком разобрать, о чем тараторят голоса в радиоприемнике. Носитель английского языка произносит в среднем 165 слов в минуту. Радиокомментатор говорил со скоростью 200 слов в минуту. Кронкайт приучил себя произносить не более 124 слов в минуту, и в этом состоял один из секретов его успеха.
Когда началась мировая война, Кронкайт подписал контракт с агентством UPI и стал военным корреспондентом. Он работал в Северной Африке, участвовал в авианалетах на Германию и вместе с десантниками прославленной 101-й воздушно-штурмовой дивизии прыгал с парашютом в Нормандии, а после войны вел репортажи с Нюрнбергского процесса.
В 50-е в Америке началась эра телевидения. Кронкайт пришел на CBS и оставался там до пенсии. Одной из его первых программ была серия исторических репортажей – он брал интервью у Юлия Цезаря, Жанны д’Арк, Зигмунда Фрейда и делал это настолько убедительно, что зритель готов был поверить в машину времени. А потом он стал ведущим вечерней новостной программы. Кронкайт был одним из создателей и жанра, и амплуа, которое в Америке называется anchorman или просто anchor; термин пришел из спорта и означает "сильнейший игрок команды", замыкающий эстафету. Из тележурналистов так впервые назвали именно Кронкайта. А в шведском языке эта профессия называется его именем – cronkiter.
Он и его коллеги создали для миллионов американцев привычку, можно сказать, сформировали ежедневный жизненный цикл: по вечерам вся семья собиралась за обеденным столом перед телевизором и смотрела новости. Ведущий программы стал членом семьи, для которого впору было ставить еще один прибор. Такой разговор со зрителем не терпел фальшивых нот и ложного пафоса. Много позже советское телевидение сделало по этому канону программу "Время", заполнив ее официозом, от которого кусок в горло не лез.
Его звездным часом стали репортажи из Вьетнама. Это была первая война телевизионной эры. Телевидение осознало свое могущество и свою ответственность, превратилось в настоящую четвертую власть. И Америка сказала "нет" войне. В марте 1968 года президент Джонсон, один из величайший социальных реформаторов Америки, чьи заслуги перед движением за гражданские права неоспоримы, сдался. "Если я потерял Кронкайта, я потерял Америку", - сказал он и принял решение отказаться от борьбы за переизбрание.
And that’s the way it is – "Вот так обстоят дела". Этой традиционной, бесхитростной и почти интимной фразой Кронкайт заканчивал каждую свою программу на протяжении 20 лет. Сегодня, когда его программу ведет другая звезда, Кэти Корик, ее представляет голос Кронкайта – это знак качества, абсолютный сертификат надежности.
Уолтер Кронкайт пережил эпоху, для которой он сделал так много. Сегодня публике не нужно дожидаться вечернего новостного эфира – она в любой момент может прочесть последние новости в Интернете, а на YouTube увидеть их в бесконечном числе вариаций. Но эталон остался.
Я думаю, его именем можно назвать единицу измерения профессинализма в журналистике – "один кронкайт". Чтобы получить высший балл, требуется немногое: никогда не лгать и не поддакивать властям.
Дата имеет особое значение: 1972-й был для Америки годом Уотергейта, когда доверие к государственным институтам упало до самой низкой в истории страны отметки.
Он родился в захолустье Среднего Запада в семье дантиста, был бойскаутом, редактировал школьную газету, а на студенческой скамье вступил в Орден де Моле – организацию юных масонов. Университет он бросил ради журналистики: сначала подвизался в мелких газетенках, а потом нашел место спортивного репортера на провинциальной радиостанции. 30-е годы были "золотым веком радио". Ведущих ток-шоу публика знала по именам, но имена эти были собственностью работодателя: радиостанция, опасаясь, что популярный комментатор, поменяв место работы, уведет за собой и свою аудиторию, присваивала ему псевдоним, который он не мог по условиям контракта забрать с собой. Псевдонимом Кронкайта было имя Уолтер Уилкокс.
Воланд жаловался Маргарите на косноязычие девушек, читающих последние новости по радио. Не только он не мог толком разобрать, о чем тараторят голоса в радиоприемнике. Носитель английского языка произносит в среднем 165 слов в минуту. Радиокомментатор говорил со скоростью 200 слов в минуту. Кронкайт приучил себя произносить не более 124 слов в минуту, и в этом состоял один из секретов его успеха.
Когда началась мировая война, Кронкайт подписал контракт с агентством UPI и стал военным корреспондентом. Он работал в Северной Африке, участвовал в авианалетах на Германию и вместе с десантниками прославленной 101-й воздушно-штурмовой дивизии прыгал с парашютом в Нормандии, а после войны вел репортажи с Нюрнбергского процесса.
В 50-е в Америке началась эра телевидения. Кронкайт пришел на CBS и оставался там до пенсии. Одной из его первых программ была серия исторических репортажей – он брал интервью у Юлия Цезаря, Жанны д’Арк, Зигмунда Фрейда и делал это настолько убедительно, что зритель готов был поверить в машину времени. А потом он стал ведущим вечерней новостной программы. Кронкайт был одним из создателей и жанра, и амплуа, которое в Америке называется anchorman или просто anchor; термин пришел из спорта и означает "сильнейший игрок команды", замыкающий эстафету. Из тележурналистов так впервые назвали именно Кронкайта. А в шведском языке эта профессия называется его именем – cronkiter.
Он и его коллеги создали для миллионов американцев привычку, можно сказать, сформировали ежедневный жизненный цикл: по вечерам вся семья собиралась за обеденным столом перед телевизором и смотрела новости. Ведущий программы стал членом семьи, для которого впору было ставить еще один прибор. Такой разговор со зрителем не терпел фальшивых нот и ложного пафоса. Много позже советское телевидение сделало по этому канону программу "Время", заполнив ее официозом, от которого кусок в горло не лез.
Его звездным часом стали репортажи из Вьетнама. Это была первая война телевизионной эры. Телевидение осознало свое могущество и свою ответственность, превратилось в настоящую четвертую власть. И Америка сказала "нет" войне. В марте 1968 года президент Джонсон, один из величайший социальных реформаторов Америки, чьи заслуги перед движением за гражданские права неоспоримы, сдался. "Если я потерял Кронкайта, я потерял Америку", - сказал он и принял решение отказаться от борьбы за переизбрание.
And that’s the way it is – "Вот так обстоят дела". Этой традиционной, бесхитростной и почти интимной фразой Кронкайт заканчивал каждую свою программу на протяжении 20 лет. Сегодня, когда его программу ведет другая звезда, Кэти Корик, ее представляет голос Кронкайта – это знак качества, абсолютный сертификат надежности.
Уолтер Кронкайт пережил эпоху, для которой он сделал так много. Сегодня публике не нужно дожидаться вечернего новостного эфира – она в любой момент может прочесть последние новости в Интернете, а на YouTube увидеть их в бесконечном числе вариаций. Но эталон остался.
Я думаю, его именем можно назвать единицу измерения профессинализма в журналистике – "один кронкайт". Чтобы получить высший балл, требуется немногое: никогда не лгать и не поддакивать властям.
