Ирина Лагунина: Российские экологи выступают против открытия Байкальского Целлюлозно-Бумажного Комбината, выбросы которого более 40 лет отравляли воды озера Байкал. Напомню, с идеей о возобновлении запуска предприятия выступили местные власти, которые не могли иначе трудоустроить уволенных работников БЦБК. Рассказывает Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Закрытие БЦБК осенью 2008 года российские экологи назвали «радостью со слезами на глазах». Уже тогда было ясно, что остановка предприятия, более сорока лет загрязнявшего озеро Байкал, обернется потерей работы для его сотрудников. Никакой другой работы людям не предложили. А во время кризиса проблема с трудоустройством стала более острой. И поэтому спустя почти два года после закрытия комбината власти Иркутской области решили поддержать идею «временного запуска» Байкальского ЦБК в замкнутом цикле. Эта тема будет поднята и во время визита в Иркутскую область российского премьера Владимира Путина. О том, что думают о возможном запуске комбината жители Иркутской области, в репортаже корреспондента Радио Свобода в Иркутске Екатерины Вертинской…
Екатерина Вертинская: Новая история БЦБК, его второе рождение началась 15 июля этого года. Пресс-служба правительства Иркутской области распространила информацию о том, что губернатор Дмитрий Мезенцев в ходе консультаций о судьбе предприятия в Москве поддержал идею временного запуска Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. Предприятие было остановлено из-за нерентабельности и отсутствия сырья в октябре прошлого года. И казалось, по крайне мере иркутской общественности, депутатам и представителям региональной власти, что вред Байкалу БЦБК приносить никогда больше не будет. Продолжает сопредседатель Байкальской экологической волны Марина Рихванова.
Марина Рихванова: Во-первых, для решения проблем года Байкальска это не нужно, а нужно твердое направление на развитие туризма, потому что такое решение временное, оно поставит крест на всех предполагаемых инвестициях в туризм. Те люди, которые хотели вкладывать деньги в альтернативные предприятия, они уже откажутся.
Екатерина Вертинская: Решение о возможном открытии было настолько неожиданно, что первые дни в прессе даже не звучали комментарии по самой важной проблеме региона. Публикации начали появляться только на этой неделе. Иркутский телеканал НТС, принадлежащий структурам собственника БЦБК Олегу Дерипаске перед приездом премьера РФ Путина начал активно работать с общественным мнением. Каждый день в эфир выходят материалы о том, что БЦБК самое экологически чистое предприятие у берегов Байкала и вреда людям производство не представляет. Глава региона Дмитрий Мезенцев тоже придерживается этого мнения. По сообщению агентства РИА Сибирь, кроме социальной значимости запуска предприятия губернатор отметил, что речь идёт о гарантированно экологически чистом и безопасном производстве на относительно небольшой срок. Продолжает эколог Марина Рихванова.
Марина Рихванова: Вообще-то замкнутого цикла водооборота нет и не было и быть не могло, потому что предприятие очень старое. Есть накопленные загрязнения под самим комбинатом, которые просачиваются в Байкал без всякой очистки. И поэтому предприятие не может считаться, что оно на замкнутом водообороте. Замкнутый водооборот он все равно предполагает выбросы в атмосферу и соответствующая вонь и тогда и туристы не пойдут в город, и инвесторы не будут вкладывать деньги.
Екатерина Вертинская: С более практической стороны ситуацию комментирует Валерий Лукин активист Байкальского движения и заместить председатель областного профобъединения.
Валерий Лукин: Что касается запуска целлюлозного завода на условиях замкнутого водооборота. С правовой точки зрения это возможно, однако с технической точки зрения, и с экономической точки зрения я считаю, что это нецелесообразно. Во-первых, состояние оборудования таково, что требуется дополнительных средств, в условиях кризиса таких средств нет у собственника. Второе, выпуск небеленой целлюлозы по сообщению экономистов-экспертов необходимо ежемесячно 32 миллиона рублей дотировать, чтобы было безубыточным это производство. Дело в том, что мы не видим, что эти средства есть у собственника. Собственник не может рассчитаться с заработной платой работников, не говоря уже об этих вопросах. Возможно выделение средств из федерального бюджета, учитывая то, что часть средств находится в руках государства. Но в условиях кризиса финансирование этого вопроса тоже считаю нецелесообразным.
Екатерина Вертинская: Вопросы экологии для населения города Байкальска, который собственно и построен, для обслуживания комбината напрямую связаны с выживанием. За десять месяцев остановки производства целлюлозы региональные власти не смогли организовать альтернативные предприятия, которые дали бы гарантированную работу населению. В Байкальске до принятия окончательного решения, которое должен сделать Путин уже начали реанимировать производство. А сотрудники кадровой службы БЦБК обзванивают сокращённых работников и предлагают трудоустроиться. Комментирует ситуацию директор Байкальской международной бизнес-школы Владимир Саунин, за его подписью было отправлено обращение к первому вице-премьеру Игорю Шувалову, который посещал Иркутск месяц назад с официальным визитом. В письме ученые описали предложение создать в Байкальске Центр глобальных инвестиционных технологий.
Владимир Саунин: Запуск БЦБК – это шаг в прошлое. Это лучший тест для премьера Путина. Была большая обида на Обаму в том, что наше правительство и Путин одной ногой стоят в прошлом. Вот в хороший тест, в прошлом или будущем стоит наш премьер. Я не верю, что он стоит в прошлом. Хочется верить, что будет принято на самом деле разумное решение.
Екатерина Вертинская: Премьера Путина, который должен поставить окончательную точку в судьбе комбината ждут с 30 июля. Первого августа в Иркутске должно пройти совещание по охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности. Среди рассмотренных вопросов будет и обсуждение темы «О мерах по сохранению уникальной экологической системы озера Байкал».
Любовь Чижова: Впервые идея о возобновлении работы БЦБК в замкнутом цикле была предложена губернатором Иркутской области Дмитрием Мезенцевым. Координатору Байкальского проекта российского отделения Гринпис Роману Важенкову она кажется, мягко говоря, не очень разумной…
Роман Важенков: Прокомментировать это можно двумя способами: либо как человек новый он еще не полностью вник в ситуацию, которая происходит в городе Байкальске и на самом Байкальском целлюлозно-бумажном комбинате, либо он ведет себя как абсолютно безответственный человек, которому, нельзя, чтобы такие люди занимали такие важные посты. Потому что не Гринпис, а Сибирское отделение Российской академии наук произвело расчет возможных перспектив развития Байкальска и Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. В соответствии с этими расчетами, ни при каком варианте производства целлюлозы ВЦБК не может стать эффективным производством, способным самостоятельно поддерживать себя на плаву. В любом случае он либо будет терпеть убытки, либо эти убытки будет терпеть государство, которое каким-то образом будет убытки предприятий компенсировать. Таким образом заявление о временном запуске на самом деле можно назвать даже, наверное, преступлением не против окружающей среды, а против самих жителей Байкальска. Потому что сейчас, когда остановлен комбинат, все силы были брошены, в том числе местной общественностью, в том числе Сибирским отделением Академии наук, научной общественности, все силы были брошены на то, чтобы найти какие-то возможные альтернативы городу Байкальску и альтернативы, которые могли бы заменить Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат. А сейчас на всех этих усилиях по сути дела ставится крест, потому что ничего более постоянного, чем временное, у нас в стране не бывает. И временный запуск БЦБК – это лишь откладывание решения проблемы на какое-то неопределенное будущее. Все равно эти люди рано или поздно останутся без работы, все равно нужно будет искать выход из этой ситуации. Зачем это нужно откладывать – мне непонятно. Тем более, что неизвестно, что произойдет потом. Известно зато, что у нас губернаторы могут работать какое-то время, но потом они все равно уходят и с них взятки гладки.
Любовь Чижова: Можете напомнить об основных этапах борьбы экологов и представителей общественности за закрытие Байкальского целлюлозно-бумажного комбината? Насколько я знаю, эта борьба длилась много лет и практически в начале этого года почти что праздновали победу и считали, что все уже, его не откроют.
Роман Важенков: Я все-таки надеюсь, что здравый смысл возобладает и что все-таки его не запустят. Так как здесь не только проблема такого организованного, имиджевого типа, но и технические проблемы. Комбинат простоял довольно долгое время и специалисты утверждают, что по характеристикам технологического процесса оборудование, которое простояло так долго, может оказаться не в том состоянии, чтобы продолжать работу. И это чревато в первую очередь авариями. Поэтому, я надеюсь, что люди будут думать о будущем, а не о сегодняшнем моменте и сиюминутной выгоде и запускать его не будут.
Что же касается этапов борьбы, то да, этой проблеме в 2006 году исполнилось 40 лет. Комбинат был запущен в 1966 году, собственно говоря, считается, что именно он стал колыбелью природоохранного движения в Советском Союзе и, соответственно, в Российской Федерации. Потому что тогда научная общественность и просто рядовые люди выступали против решения партии о строительстве такого комбината на берегу озера Байкал.
Любовь Чижова: Это было мнение координатора Байкальского проекта российского отделения Гринпис Романа Важенкова. Советник Российской академии наук, председатель фракции Зеленая Россия в партии «Яблоко» Алексей Яблоков напоминает, что чего был создан БЦБК…
Алексей Яблоков: История БЦБК трагична и показательна. Было принято пять правительственных решений в советское время, чтобы закрыть БЦБК. Напомню, что он был построен для холодной войны. Тогда предполагалось, что для корда истребителей нужна очень высококачественная целлюлоза, которую можно сделать только на байкальской чистейшей воде. То есть он был сделан как военно-промышленное предприятие. Потом оказалось, что корд целлюлозный – это ерунда, потому что там гораздо более совершенные синтетические волокна, более твердые были. Превратился в обычное, подчеркиваю, самое обычное грязное предприятие целлюлозно-бумажной промышленности. Нам говорили те люди, которые получают деньги от бумажной промышленности – ничего страшного. В конце 80 годов были сделаны замеры точные, показавшие, что влияние БЦБК инструментально распространяется на 90-110 километров от того места, где выбрасываются воды. А нам тоже говорили, кто-то приезжает, пьет воду – какая она чистая. На самом деле до 90 километров байкальская жизнь оказалась испорчена. Сейчас, я думаю, и побольше, чем 90 километров, испорчена БЦБК. Когда посчитали, сколько за сбросы надо платить. Когда посчитали, сколько стоят ежегодные сбросы Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, то оказалось, что он должен платить миллиарды рублей в государственную казну, если он будет продолжать работать. Вот эти цифры очень важны, потому что все остальное надо сопоставлять с этими цифрами. Временно – это за счет природы, временно – это за счет будущих поколений, временно – это за счет гибели объектов всемирного наследия. Конечно, можно вообще распродать родину, можно пепелище сделать вместо страны России, которая была богатая.
Любовь Чижова: Как местные власти должны решать экономические проблемы местных жителей? Потому что они говорят, что негде работать, безработица, надо запустить БЦБК.
Алексей Яблоков: Понимаете, в чем дело, они не слышали того, что мы говорили. Байкальская экологическая волна провела специальное исследование, как надо вести. Давайте потратим те деньги, которые получает БЦБК, на создание новых рабочих мест. Давайте создадим то ли свою Силиконовую долину, то ли еще что-то. Около Байкала надо делать тонкое производство, безотходное, которое можно отходы взять грузовиком и вывезти и не трогать Байкал. Это можно было сделать, для этого нужна политическая воля. Этой политической воли не было у руководства ни БЦБК, ни у руководства Иркутской области. Ее и сейчас нет. Все разводят руками: а как же, а куда же. Конечно, сейчас сию минуту ничего не сделаешь, но вы хоть сделайте что-нибудь, чтобы завтра можно было этим людям получать деньги.
Байкальская экологическая волна – это замечательная организация, которая существует в Иркутске, провела несколько месяцев, опрашивали людей, поиск технологий и каких-то производств, которые можно было бы сделать. Но прежде всего напрашивается и это легко сделать – туризм, экологический туризм. Дальше – бутилированая вода. А почему отказались производить «Пепси» на Байкале? Шли разговоры, можно было сделать, Митволь об этом говорил, почти договорился с компанией. Сказали – нет, дескать, должны выпускать целлюлозу. Да ерунда все это. Нет политической воли, была бы воля, можно было бы сделать.
Любовь Чижова: Экологи напоминают, что Байкал – это красивейшее место на Земле, и давно предлагают развивать там туризм. Это самое глубокое озеро планеты, крупнейший резервуар пресной воды. В 1996 году Байкал, вместе с территориями площадью почти 9 миллионов гектаров, при содействии защитников природы был включен в Список Всемирного и культурного наследия ЮНЕСКО. Помимо загрязнения самого озера сбросами БЦБК, есть еще масса проблем, которые до сих пор не решены: это бесконтрольная и незаконная вырубка лесов в бассейне озера, браконьерство, сбросы балластных вод с проходящих судов и загрязнение озера нефтепродуктами. Есть и еще одна проблема, о которой давно говорят экологи - - это неконтролируемый массовый туризм. Люди, которые приезжают отдохнуть на Байкал, оставляют после себя годы мусора.
Любовь Чижова: Закрытие БЦБК осенью 2008 года российские экологи назвали «радостью со слезами на глазах». Уже тогда было ясно, что остановка предприятия, более сорока лет загрязнявшего озеро Байкал, обернется потерей работы для его сотрудников. Никакой другой работы людям не предложили. А во время кризиса проблема с трудоустройством стала более острой. И поэтому спустя почти два года после закрытия комбината власти Иркутской области решили поддержать идею «временного запуска» Байкальского ЦБК в замкнутом цикле. Эта тема будет поднята и во время визита в Иркутскую область российского премьера Владимира Путина. О том, что думают о возможном запуске комбината жители Иркутской области, в репортаже корреспондента Радио Свобода в Иркутске Екатерины Вертинской…
Екатерина Вертинская: Новая история БЦБК, его второе рождение началась 15 июля этого года. Пресс-служба правительства Иркутской области распространила информацию о том, что губернатор Дмитрий Мезенцев в ходе консультаций о судьбе предприятия в Москве поддержал идею временного запуска Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. Предприятие было остановлено из-за нерентабельности и отсутствия сырья в октябре прошлого года. И казалось, по крайне мере иркутской общественности, депутатам и представителям региональной власти, что вред Байкалу БЦБК приносить никогда больше не будет. Продолжает сопредседатель Байкальской экологической волны Марина Рихванова.
Марина Рихванова: Во-первых, для решения проблем года Байкальска это не нужно, а нужно твердое направление на развитие туризма, потому что такое решение временное, оно поставит крест на всех предполагаемых инвестициях в туризм. Те люди, которые хотели вкладывать деньги в альтернативные предприятия, они уже откажутся.
Екатерина Вертинская: Решение о возможном открытии было настолько неожиданно, что первые дни в прессе даже не звучали комментарии по самой важной проблеме региона. Публикации начали появляться только на этой неделе. Иркутский телеканал НТС, принадлежащий структурам собственника БЦБК Олегу Дерипаске перед приездом премьера РФ Путина начал активно работать с общественным мнением. Каждый день в эфир выходят материалы о том, что БЦБК самое экологически чистое предприятие у берегов Байкала и вреда людям производство не представляет. Глава региона Дмитрий Мезенцев тоже придерживается этого мнения. По сообщению агентства РИА Сибирь, кроме социальной значимости запуска предприятия губернатор отметил, что речь идёт о гарантированно экологически чистом и безопасном производстве на относительно небольшой срок. Продолжает эколог Марина Рихванова.
Марина Рихванова: Вообще-то замкнутого цикла водооборота нет и не было и быть не могло, потому что предприятие очень старое. Есть накопленные загрязнения под самим комбинатом, которые просачиваются в Байкал без всякой очистки. И поэтому предприятие не может считаться, что оно на замкнутом водообороте. Замкнутый водооборот он все равно предполагает выбросы в атмосферу и соответствующая вонь и тогда и туристы не пойдут в город, и инвесторы не будут вкладывать деньги.
Екатерина Вертинская: С более практической стороны ситуацию комментирует Валерий Лукин активист Байкальского движения и заместить председатель областного профобъединения.
Валерий Лукин: Что касается запуска целлюлозного завода на условиях замкнутого водооборота. С правовой точки зрения это возможно, однако с технической точки зрения, и с экономической точки зрения я считаю, что это нецелесообразно. Во-первых, состояние оборудования таково, что требуется дополнительных средств, в условиях кризиса таких средств нет у собственника. Второе, выпуск небеленой целлюлозы по сообщению экономистов-экспертов необходимо ежемесячно 32 миллиона рублей дотировать, чтобы было безубыточным это производство. Дело в том, что мы не видим, что эти средства есть у собственника. Собственник не может рассчитаться с заработной платой работников, не говоря уже об этих вопросах. Возможно выделение средств из федерального бюджета, учитывая то, что часть средств находится в руках государства. Но в условиях кризиса финансирование этого вопроса тоже считаю нецелесообразным.
Екатерина Вертинская: Вопросы экологии для населения города Байкальска, который собственно и построен, для обслуживания комбината напрямую связаны с выживанием. За десять месяцев остановки производства целлюлозы региональные власти не смогли организовать альтернативные предприятия, которые дали бы гарантированную работу населению. В Байкальске до принятия окончательного решения, которое должен сделать Путин уже начали реанимировать производство. А сотрудники кадровой службы БЦБК обзванивают сокращённых работников и предлагают трудоустроиться. Комментирует ситуацию директор Байкальской международной бизнес-школы Владимир Саунин, за его подписью было отправлено обращение к первому вице-премьеру Игорю Шувалову, который посещал Иркутск месяц назад с официальным визитом. В письме ученые описали предложение создать в Байкальске Центр глобальных инвестиционных технологий.
Владимир Саунин: Запуск БЦБК – это шаг в прошлое. Это лучший тест для премьера Путина. Была большая обида на Обаму в том, что наше правительство и Путин одной ногой стоят в прошлом. Вот в хороший тест, в прошлом или будущем стоит наш премьер. Я не верю, что он стоит в прошлом. Хочется верить, что будет принято на самом деле разумное решение.
Екатерина Вертинская: Премьера Путина, который должен поставить окончательную точку в судьбе комбината ждут с 30 июля. Первого августа в Иркутске должно пройти совещание по охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности. Среди рассмотренных вопросов будет и обсуждение темы «О мерах по сохранению уникальной экологической системы озера Байкал».
Любовь Чижова: Впервые идея о возобновлении работы БЦБК в замкнутом цикле была предложена губернатором Иркутской области Дмитрием Мезенцевым. Координатору Байкальского проекта российского отделения Гринпис Роману Важенкову она кажется, мягко говоря, не очень разумной…
Роман Важенков: Прокомментировать это можно двумя способами: либо как человек новый он еще не полностью вник в ситуацию, которая происходит в городе Байкальске и на самом Байкальском целлюлозно-бумажном комбинате, либо он ведет себя как абсолютно безответственный человек, которому, нельзя, чтобы такие люди занимали такие важные посты. Потому что не Гринпис, а Сибирское отделение Российской академии наук произвело расчет возможных перспектив развития Байкальска и Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. В соответствии с этими расчетами, ни при каком варианте производства целлюлозы ВЦБК не может стать эффективным производством, способным самостоятельно поддерживать себя на плаву. В любом случае он либо будет терпеть убытки, либо эти убытки будет терпеть государство, которое каким-то образом будет убытки предприятий компенсировать. Таким образом заявление о временном запуске на самом деле можно назвать даже, наверное, преступлением не против окружающей среды, а против самих жителей Байкальска. Потому что сейчас, когда остановлен комбинат, все силы были брошены, в том числе местной общественностью, в том числе Сибирским отделением Академии наук, научной общественности, все силы были брошены на то, чтобы найти какие-то возможные альтернативы городу Байкальску и альтернативы, которые могли бы заменить Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат. А сейчас на всех этих усилиях по сути дела ставится крест, потому что ничего более постоянного, чем временное, у нас в стране не бывает. И временный запуск БЦБК – это лишь откладывание решения проблемы на какое-то неопределенное будущее. Все равно эти люди рано или поздно останутся без работы, все равно нужно будет искать выход из этой ситуации. Зачем это нужно откладывать – мне непонятно. Тем более, что неизвестно, что произойдет потом. Известно зато, что у нас губернаторы могут работать какое-то время, но потом они все равно уходят и с них взятки гладки.
Любовь Чижова: Можете напомнить об основных этапах борьбы экологов и представителей общественности за закрытие Байкальского целлюлозно-бумажного комбината? Насколько я знаю, эта борьба длилась много лет и практически в начале этого года почти что праздновали победу и считали, что все уже, его не откроют.
Роман Важенков: Я все-таки надеюсь, что здравый смысл возобладает и что все-таки его не запустят. Так как здесь не только проблема такого организованного, имиджевого типа, но и технические проблемы. Комбинат простоял довольно долгое время и специалисты утверждают, что по характеристикам технологического процесса оборудование, которое простояло так долго, может оказаться не в том состоянии, чтобы продолжать работу. И это чревато в первую очередь авариями. Поэтому, я надеюсь, что люди будут думать о будущем, а не о сегодняшнем моменте и сиюминутной выгоде и запускать его не будут.
Что же касается этапов борьбы, то да, этой проблеме в 2006 году исполнилось 40 лет. Комбинат был запущен в 1966 году, собственно говоря, считается, что именно он стал колыбелью природоохранного движения в Советском Союзе и, соответственно, в Российской Федерации. Потому что тогда научная общественность и просто рядовые люди выступали против решения партии о строительстве такого комбината на берегу озера Байкал.
Любовь Чижова: Это было мнение координатора Байкальского проекта российского отделения Гринпис Романа Важенкова. Советник Российской академии наук, председатель фракции Зеленая Россия в партии «Яблоко» Алексей Яблоков напоминает, что чего был создан БЦБК…
Алексей Яблоков: История БЦБК трагична и показательна. Было принято пять правительственных решений в советское время, чтобы закрыть БЦБК. Напомню, что он был построен для холодной войны. Тогда предполагалось, что для корда истребителей нужна очень высококачественная целлюлоза, которую можно сделать только на байкальской чистейшей воде. То есть он был сделан как военно-промышленное предприятие. Потом оказалось, что корд целлюлозный – это ерунда, потому что там гораздо более совершенные синтетические волокна, более твердые были. Превратился в обычное, подчеркиваю, самое обычное грязное предприятие целлюлозно-бумажной промышленности. Нам говорили те люди, которые получают деньги от бумажной промышленности – ничего страшного. В конце 80 годов были сделаны замеры точные, показавшие, что влияние БЦБК инструментально распространяется на 90-110 километров от того места, где выбрасываются воды. А нам тоже говорили, кто-то приезжает, пьет воду – какая она чистая. На самом деле до 90 километров байкальская жизнь оказалась испорчена. Сейчас, я думаю, и побольше, чем 90 километров, испорчена БЦБК. Когда посчитали, сколько за сбросы надо платить. Когда посчитали, сколько стоят ежегодные сбросы Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, то оказалось, что он должен платить миллиарды рублей в государственную казну, если он будет продолжать работать. Вот эти цифры очень важны, потому что все остальное надо сопоставлять с этими цифрами. Временно – это за счет природы, временно – это за счет будущих поколений, временно – это за счет гибели объектов всемирного наследия. Конечно, можно вообще распродать родину, можно пепелище сделать вместо страны России, которая была богатая.
Любовь Чижова: Как местные власти должны решать экономические проблемы местных жителей? Потому что они говорят, что негде работать, безработица, надо запустить БЦБК.
Алексей Яблоков: Понимаете, в чем дело, они не слышали того, что мы говорили. Байкальская экологическая волна провела специальное исследование, как надо вести. Давайте потратим те деньги, которые получает БЦБК, на создание новых рабочих мест. Давайте создадим то ли свою Силиконовую долину, то ли еще что-то. Около Байкала надо делать тонкое производство, безотходное, которое можно отходы взять грузовиком и вывезти и не трогать Байкал. Это можно было сделать, для этого нужна политическая воля. Этой политической воли не было у руководства ни БЦБК, ни у руководства Иркутской области. Ее и сейчас нет. Все разводят руками: а как же, а куда же. Конечно, сейчас сию минуту ничего не сделаешь, но вы хоть сделайте что-нибудь, чтобы завтра можно было этим людям получать деньги.
Байкальская экологическая волна – это замечательная организация, которая существует в Иркутске, провела несколько месяцев, опрашивали людей, поиск технологий и каких-то производств, которые можно было бы сделать. Но прежде всего напрашивается и это легко сделать – туризм, экологический туризм. Дальше – бутилированая вода. А почему отказались производить «Пепси» на Байкале? Шли разговоры, можно было сделать, Митволь об этом говорил, почти договорился с компанией. Сказали – нет, дескать, должны выпускать целлюлозу. Да ерунда все это. Нет политической воли, была бы воля, можно было бы сделать.
Любовь Чижова: Экологи напоминают, что Байкал – это красивейшее место на Земле, и давно предлагают развивать там туризм. Это самое глубокое озеро планеты, крупнейший резервуар пресной воды. В 1996 году Байкал, вместе с территориями площадью почти 9 миллионов гектаров, при содействии защитников природы был включен в Список Всемирного и культурного наследия ЮНЕСКО. Помимо загрязнения самого озера сбросами БЦБК, есть еще масса проблем, которые до сих пор не решены: это бесконтрольная и незаконная вырубка лесов в бассейне озера, браконьерство, сбросы балластных вод с проходящих судов и загрязнение озера нефтепродуктами. Есть и еще одна проблема, о которой давно говорят экологи - - это неконтролируемый массовый туризм. Люди, которые приезжают отдохнуть на Байкал, оставляют после себя годы мусора.
