Программу Марк Крутов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская.
Марк Крутов: Прошлой зимой у петербургских писателей вновь появился свой дом. По этому поводу было произнесено много благодарственных речей в адрес городской администрации, но вот уже наступило лето, а сказать, что у них есть полноценное пристанище, писатели до сих пор не могут.
Татьяна Вольтская: Не исключено, что Булгаков, описав в "Мастере и Маргарите" огненную гибель "Грибоедова", писательского ресторана, сожженного вездесущей свитой Воланда, имел в виду, среди прочего, и то, что писателям лучше обойтись без своего дома, особенно дарованного властями. Петербургский "Грибоедов" - Шереметьевский дворец на набережной Кутузова, где когда-то размещалось ленинградское отделение Союза писателей, сгорел в 1993 году. Тогда была утрачена ценнейшая библиотека, погиб и знаменитый шереметьевский бильярд в дубовой гостиной. Дом обещали восстановить, но в процессе восстановления он горел еще дважды, а потом, естественно, стал дорогим отелем, никакого отношения к писателям не имеющим.
И вот нынешней зимой бездомные питерские литераторы, наконец, обрели пристанище на Звенигородской улице 22В. Ленточку перерезали чиновники из комитета по печати и лично Валентина Матвиенко, в честь которой, как полагается, были сложены приличествующие случаю оды. Назывались внушительные суммы, выделяемые на проведение литературных фестивалей и семинаров, творческих встреч и конференций, книжных выставок, а также создание писательских интернет-центров и электронного литературного архива Петербурга.
Но когда осчастливленные писатели потянулись в свой обретенный дом, оказалось, что даже войти туда совсем непросто. Говорит поэт Александр Фролов.
Александр Фролов: Он находится во дворе, между двумя зданиями одного банка, и проходить надо через ворота или калитку, которая заперта. Приходиться проходить через специальные какие-то ресепшн банка, еще надо говорить, кто ты и к кому ты. Сделано все, чтобы писатель в свой дом попасть в то время, когда ему надо туда попасть или когда он туда хочет попасть, просто невозможно. И вот надо было эту проблему как-то решить. А то получается, по Хармсу: солидные люди, а поставить себя не умеют.
Татьяна Вольтская: Проблема совсем не в этом, говорит заместитель председателя Союза писателей Петербурга Татьяна Алферова.
Татьяна Алферова: То, что сейчас нельзя попасть, это временная такая трудность. Обещали, что все будет. На самом деле трудность другая. Там до сих пор нет телефонизации, телефоны не подключены. То есть мы должны туда въезжать. Там свет очень часто отключается, причем это отключение света происходило, даже когда нам дарили этот дом 22 декабря при губернаторе. Там, естественно, нет интернета и самое неприятное, там не хватает мебели. Левая половина выделена для Союза писателей Санкт-Петербурга, правая половина выделена для Союза писателей России, конференц-зал на половине Союза писателей России. Там же при нем весь холл, где стоят кожаные диваны, и там же есть 50 стульев. А на стороне Союза писателей Санкт-Петербурга, вот мы привезли свои стулья, 12 штук, но пока больше нет.
Татьяна Вольтская: Пожелай какой-нибудь журналист-борзописец приукрасить сюжет, вставь он эту пикантную подробность про 12 стульев, единственную мебель писателей, его бы освистали. Но уже кто-кто, а писатели хорошо знают, что правда бывает невероятнее вымысла. Но мебель - это еще цветочки. Главное, что дом работает в режиме офиса, а не дома для творческих людей. Говорит поэт Галина Илюхина.
Галина Илюхина: Смольный позаботился, дом нам передали вместе с полным штатом. Штат большой, который очень настроен на то, чтобы работать до 18 часов и нужно каким-то образом сделать так, чтобы платить им какие-то еще, видимо, сверхурочные деньги за то, чтобы дом работал в том режиме, который необходим писателям. А писателям, конечно, вполне возможно, что можно и в шесть закрывать, но тогда это будет богадельня, куда будут приходить пожилые люди. Конечно, им тоже нужно, наверное... А вот все те, кто работает писательским трудом, сегодня на хлебушек не заработаешь, поэтому писательская деятельность вся досуговая.
Татьяна Вольтская: В прежнем Доме писателей чуть ни каждый день проходили вечера, собиравшие читающую публику со всего города, а уж об их веселом продолжении в местном кафе и ресторане и говорить нечего. Те же, кому посчастливится прорваться в новый храм муз, ходят, поеживаясь, ловя на себе укоризненные взгляды офисных работников, многотрудные обязанности которых по сей день остаются для писателей тайной. А о шумной, прелестной, отвратительной, богемной, творческой, короче говоря, обстановке пока не напоминает ничего.
Марк Крутов: Прошлой зимой у петербургских писателей вновь появился свой дом. По этому поводу было произнесено много благодарственных речей в адрес городской администрации, но вот уже наступило лето, а сказать, что у них есть полноценное пристанище, писатели до сих пор не могут.
Татьяна Вольтская: Не исключено, что Булгаков, описав в "Мастере и Маргарите" огненную гибель "Грибоедова", писательского ресторана, сожженного вездесущей свитой Воланда, имел в виду, среди прочего, и то, что писателям лучше обойтись без своего дома, особенно дарованного властями. Петербургский "Грибоедов" - Шереметьевский дворец на набережной Кутузова, где когда-то размещалось ленинградское отделение Союза писателей, сгорел в 1993 году. Тогда была утрачена ценнейшая библиотека, погиб и знаменитый шереметьевский бильярд в дубовой гостиной. Дом обещали восстановить, но в процессе восстановления он горел еще дважды, а потом, естественно, стал дорогим отелем, никакого отношения к писателям не имеющим.
И вот нынешней зимой бездомные питерские литераторы, наконец, обрели пристанище на Звенигородской улице 22В. Ленточку перерезали чиновники из комитета по печати и лично Валентина Матвиенко, в честь которой, как полагается, были сложены приличествующие случаю оды. Назывались внушительные суммы, выделяемые на проведение литературных фестивалей и семинаров, творческих встреч и конференций, книжных выставок, а также создание писательских интернет-центров и электронного литературного архива Петербурга.
Но когда осчастливленные писатели потянулись в свой обретенный дом, оказалось, что даже войти туда совсем непросто. Говорит поэт Александр Фролов.
Александр Фролов: Он находится во дворе, между двумя зданиями одного банка, и проходить надо через ворота или калитку, которая заперта. Приходиться проходить через специальные какие-то ресепшн банка, еще надо говорить, кто ты и к кому ты. Сделано все, чтобы писатель в свой дом попасть в то время, когда ему надо туда попасть или когда он туда хочет попасть, просто невозможно. И вот надо было эту проблему как-то решить. А то получается, по Хармсу: солидные люди, а поставить себя не умеют.
Татьяна Вольтская: Проблема совсем не в этом, говорит заместитель председателя Союза писателей Петербурга Татьяна Алферова.
Татьяна Алферова: То, что сейчас нельзя попасть, это временная такая трудность. Обещали, что все будет. На самом деле трудность другая. Там до сих пор нет телефонизации, телефоны не подключены. То есть мы должны туда въезжать. Там свет очень часто отключается, причем это отключение света происходило, даже когда нам дарили этот дом 22 декабря при губернаторе. Там, естественно, нет интернета и самое неприятное, там не хватает мебели. Левая половина выделена для Союза писателей Санкт-Петербурга, правая половина выделена для Союза писателей России, конференц-зал на половине Союза писателей России. Там же при нем весь холл, где стоят кожаные диваны, и там же есть 50 стульев. А на стороне Союза писателей Санкт-Петербурга, вот мы привезли свои стулья, 12 штук, но пока больше нет.
Татьяна Вольтская: Пожелай какой-нибудь журналист-борзописец приукрасить сюжет, вставь он эту пикантную подробность про 12 стульев, единственную мебель писателей, его бы освистали. Но уже кто-кто, а писатели хорошо знают, что правда бывает невероятнее вымысла. Но мебель - это еще цветочки. Главное, что дом работает в режиме офиса, а не дома для творческих людей. Говорит поэт Галина Илюхина.
Галина Илюхина: Смольный позаботился, дом нам передали вместе с полным штатом. Штат большой, который очень настроен на то, чтобы работать до 18 часов и нужно каким-то образом сделать так, чтобы платить им какие-то еще, видимо, сверхурочные деньги за то, чтобы дом работал в том режиме, который необходим писателям. А писателям, конечно, вполне возможно, что можно и в шесть закрывать, но тогда это будет богадельня, куда будут приходить пожилые люди. Конечно, им тоже нужно, наверное... А вот все те, кто работает писательским трудом, сегодня на хлебушек не заработаешь, поэтому писательская деятельность вся досуговая.
Татьяна Вольтская: В прежнем Доме писателей чуть ни каждый день проходили вечера, собиравшие читающую публику со всего города, а уж об их веселом продолжении в местном кафе и ресторане и говорить нечего. Те же, кому посчастливится прорваться в новый храм муз, ходят, поеживаясь, ловя на себе укоризненные взгляды офисных работников, многотрудные обязанности которых по сей день остаются для писателей тайной. А о шумной, прелестной, отвратительной, богемной, творческой, короче говоря, обстановке пока не напоминает ничего.
