Программу ведет Марк Крутов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Лиля Пальвелева.
Марк Крутов: Мастерские художников, расположенные в старинном усадебном комплексе на Пречистенке, оказались на грани исчезновения. Москомнаследия потребовало освободить эти помещения до 15 августа.
Лиля Пальвелева: Из разных городов России постоянно приходят известия о том, что художников вытесняют из творческих мастерских. Способы незатейливы. Можно так повысить арендную плату, что содержание мастерской станет художнику не по силам. Еще можно просто в приказном порядке предложить ему освободить помещение. Москва, в которой недвижимость в центре города сверхпривлекательна в коммерческом отношении, здесь не исключение. А мастерские на Пречистенке - это как раз и есть центр столицы. Место здесь уникальное - подчеркивает координатор общественного движения Архнадзор Наталья Самовер.
Наталья Самовер: Мы находимся на территории городской усадьбы дворянского рода Охотниковых, которая была построена в конце XVIII века. Каменный дом пережил московский пожар, впоследствии был перестроен и вот тот фасад, которым мы сейчас можем любоваться, это уже классический московский ампир.
Лиля Пальвелева: То, что со стороны Пречистенки.
Наталья Самовер: Да, это, в общем, украшение Пречистенки. Двор менее известен, но это вообще судьба дворов на самом деле. К сожалению, люди редко заглядывают за фасады. А за фасадами очень часто находятся совершенно удивительные вещи. Здесь мы находимся, может быть даже в самом прекрасном из уцелевших московских усадебных дворов. Это абсолютно сохранившаяся композиция XVIII века, с полуциркульными корпусами, замкнутый тихий двор с поросшими деревьями, открытый, тем не менее, куда может зайти любой человек. Здесь можно отдохнуть, посидеть, спокойно поговорить. Кроме того, этот двор обладает тем замечательным свойством, что он представляет из себя своего рода Монмартр, потому что он образован главным зданием, в котором находится детская музыкальная школа, детская школа искусств и концертный зал, и вот этими служебными корпусами, в которых располагаются мастерские художников. На самом деле, наверное, это идеальное пространство для искусства и для обучения детей, и для творческих мастерских. И вот для того, чтобы этот стихийно сформировавшийся островок искусства не погиб, сейчас здесь эта акция. Собственно говоря, здесь происходит не акция в защиту мастерских, здесь происходит акция в защиту культурного очага в историческом центре Москвы, на который в последние годы происходит постоянное агрессивное наступление коммерции. Таких очагов становится все меньше и меньше и чем меньше их становится, тем больше мы понимаем ценность остающихся. Мы теряем усадебные дворы, с ними происходят ужасные вещи. В лучшем случае они перегораживаются, и в них прекращается доступ, когда во дворе размещается какая-нибудь серьезная организация, которая не хочет видеть здесь никого, кроме себя, в худшем случае они подвергаются реконструкции и искажается уже даже их архитектурный облик.
Лиля Пальвелева: Но в усадьбе по адресу Пречистенка 32 пока все цело - и боковые флигели с пузатенькими колоннами, и изогнутый крутой дугой каретный сарай c арочными входами.
Как это бывает с очень-очень старыми постройками, вход в сарай сейчас находится на добрых два метра ниже уровня земли. За долгое время во дворе наросли культурные слои. Должно быть, так было уже тогда, когда в гимназии Поливанова, нынешней музыкальной школе, учились Валерий Брюсов, Андрей Белый и Максимилиан Волошин.
Одну из мастерских в каретном сарае занимает графический дизайнер Аркадий Троянкер, на счету которого и замечательные книги по искусству, а также, к примеру, запоминающийся шрифт заголовка "Новой газеты". И вот вопрос художнику.
Как художникам работается в старых стенах?
Аркадий Троянкер: Невзирая на то, что есть просто такие бытовые сложности, тут очень плохие коммуникации водные, зимой холодно, мы греемся, очень часто работаем, не снимая верхней одежды даже, между тем, для меня будет большой потерей выехать отсюда. Это изумительная какая-то аура, здесь тишина, здесь нет сумасшедшего московского сознания такого, нет суеты и можно думать и делать то, что ты умеешь и можешь.
Лиля Пальвелева: Место, в котором мы сейчас находимся, действительно заповедный уголок. Предположим, вам все-таки всем придется отсюда съехать. Что станет с этим местом?
Аркадий Троянкер: Это можно отдать в коммерческое пользование. Вообразите себе, какой дивный, роскошный ресторан можно сделать здесь. И все. И погибло место. Это то, что подсказывает теперешнее воображение. На самом деле это изумительное место совершенно, которое надо, бесспорно, сделать таким культурным центром, каковым оно, в сущности, и является.
Лиля Пальвелева: Художники просят московские власти переменить свои решения и сохранить творческие мастерские.
Марк Крутов: Мастерские художников, расположенные в старинном усадебном комплексе на Пречистенке, оказались на грани исчезновения. Москомнаследия потребовало освободить эти помещения до 15 августа.
Лиля Пальвелева: Из разных городов России постоянно приходят известия о том, что художников вытесняют из творческих мастерских. Способы незатейливы. Можно так повысить арендную плату, что содержание мастерской станет художнику не по силам. Еще можно просто в приказном порядке предложить ему освободить помещение. Москва, в которой недвижимость в центре города сверхпривлекательна в коммерческом отношении, здесь не исключение. А мастерские на Пречистенке - это как раз и есть центр столицы. Место здесь уникальное - подчеркивает координатор общественного движения Архнадзор Наталья Самовер.
Наталья Самовер: Мы находимся на территории городской усадьбы дворянского рода Охотниковых, которая была построена в конце XVIII века. Каменный дом пережил московский пожар, впоследствии был перестроен и вот тот фасад, которым мы сейчас можем любоваться, это уже классический московский ампир.
Лиля Пальвелева: То, что со стороны Пречистенки.
Наталья Самовер: Да, это, в общем, украшение Пречистенки. Двор менее известен, но это вообще судьба дворов на самом деле. К сожалению, люди редко заглядывают за фасады. А за фасадами очень часто находятся совершенно удивительные вещи. Здесь мы находимся, может быть даже в самом прекрасном из уцелевших московских усадебных дворов. Это абсолютно сохранившаяся композиция XVIII века, с полуциркульными корпусами, замкнутый тихий двор с поросшими деревьями, открытый, тем не менее, куда может зайти любой человек. Здесь можно отдохнуть, посидеть, спокойно поговорить. Кроме того, этот двор обладает тем замечательным свойством, что он представляет из себя своего рода Монмартр, потому что он образован главным зданием, в котором находится детская музыкальная школа, детская школа искусств и концертный зал, и вот этими служебными корпусами, в которых располагаются мастерские художников. На самом деле, наверное, это идеальное пространство для искусства и для обучения детей, и для творческих мастерских. И вот для того, чтобы этот стихийно сформировавшийся островок искусства не погиб, сейчас здесь эта акция. Собственно говоря, здесь происходит не акция в защиту мастерских, здесь происходит акция в защиту культурного очага в историческом центре Москвы, на который в последние годы происходит постоянное агрессивное наступление коммерции. Таких очагов становится все меньше и меньше и чем меньше их становится, тем больше мы понимаем ценность остающихся. Мы теряем усадебные дворы, с ними происходят ужасные вещи. В лучшем случае они перегораживаются, и в них прекращается доступ, когда во дворе размещается какая-нибудь серьезная организация, которая не хочет видеть здесь никого, кроме себя, в худшем случае они подвергаются реконструкции и искажается уже даже их архитектурный облик.
Лиля Пальвелева: Но в усадьбе по адресу Пречистенка 32 пока все цело - и боковые флигели с пузатенькими колоннами, и изогнутый крутой дугой каретный сарай c арочными входами.
Как это бывает с очень-очень старыми постройками, вход в сарай сейчас находится на добрых два метра ниже уровня земли. За долгое время во дворе наросли культурные слои. Должно быть, так было уже тогда, когда в гимназии Поливанова, нынешней музыкальной школе, учились Валерий Брюсов, Андрей Белый и Максимилиан Волошин.
Одну из мастерских в каретном сарае занимает графический дизайнер Аркадий Троянкер, на счету которого и замечательные книги по искусству, а также, к примеру, запоминающийся шрифт заголовка "Новой газеты". И вот вопрос художнику.
Как художникам работается в старых стенах?
Аркадий Троянкер: Невзирая на то, что есть просто такие бытовые сложности, тут очень плохие коммуникации водные, зимой холодно, мы греемся, очень часто работаем, не снимая верхней одежды даже, между тем, для меня будет большой потерей выехать отсюда. Это изумительная какая-то аура, здесь тишина, здесь нет сумасшедшего московского сознания такого, нет суеты и можно думать и делать то, что ты умеешь и можешь.
Лиля Пальвелева: Место, в котором мы сейчас находимся, действительно заповедный уголок. Предположим, вам все-таки всем придется отсюда съехать. Что станет с этим местом?
Аркадий Троянкер: Это можно отдать в коммерческое пользование. Вообразите себе, какой дивный, роскошный ресторан можно сделать здесь. И все. И погибло место. Это то, что подсказывает теперешнее воображение. На самом деле это изумительное место совершенно, которое надо, бесспорно, сделать таким культурным центром, каковым оно, в сущности, и является.
Лиля Пальвелева: Художники просят московские власти переменить свои решения и сохранить творческие мастерские.
