Владимир Кара-Мурза: Чеченские правозащитники объявили о похищении лидера молодежной неправительственной организации «Спасем поколение» Заримы Садулаевой и ее супруга. Садулаевых увезли из офиса организации «Спасем поколение» неизвестные вооруженные люди, не предъявившие никаких документов, трое из пятерых похитителей были одеты в некую черную форму. Неспособность взять под контроль ситуацию на Северном Кавказе может стоить кресла полпреду президента Владимиру Устинову. Формально решение об отставке полпреда может быть принято с нейтральным аргументом - состояние здоровья. Как сообщает газета «Ведомости», наиболее вероятный претендент на этот пост - заместитель министра внутренних дел России Аркадий Егелев. Он отвечает за антитеррористическую борьбу на Северном Кавказе, его поддерживает президент Чечни Рамзан Кадыров. Перспективу возможной отставки представителя президента в Южном округе Владимира Устинова мы обсуждаем с бывшим председателем Госдумы, бывшим секретарем Совета безопасности Российской Федерации Иваном Рыбкиным. Как по-вашему, несет ли Владимир Устинов персональную ответственность за ситуацию в регионе, в частности, за то, что сегодня произошло в Грозном?
Иван Рыбкин: Полномочный представитель президента Российской Федерации в целом по югу России конечно несет ответственность за все, что происходит на юге России, в Северокавказском регионе, в частности. Но что касается Владимира Васильевича Устинова, он человек с Кавказа, он был прокурором Сочи, вырос буквально с рядовых должностей, почти водительских. Я помню, как Юрий Ильич Скуратов предлагал мне представителем прокуратуры при полномочном представителе президента по Чеченской республике в то время, когда мы занимались тяжелым переговорным процессом в этой мятежной республике. Неожиданно для меня Юрий Ильич Скуратов, мало того, что сделал его начальником главного управления как раз по этому региону, но и своим заместителем, заместителем генерального прокурора. Для меня это была неожиданность, все же какой бы Сочи ни был, ныне этот город называют третьей столицей нашей страны, тем не менее, это был вертикальный взлет Владимира Васильевича в прокуратуру. Проблему он знает не понаслышке и ответственность, конечно, за это несет.
Владимир Кара-Мурза: У нас на прямой телефонной связи из Грозного Ася Мальсагова, председатель Северокавказского миротворческого центра. Она стоит в пикете протеста против похищения лидера неправительственной организации «Спасем поколение» Заримы Садулаевой и ее супруга. Расскажите, пожалуйста, об обстоятельствах произошедшего.
Ася Мальсагова: Сегодня в 14 часов дня из собственного офиса была похищена Зарима Садулаева и ее супруг Умар. Неизвестные люди, трое в гражданском и двое в черных военных формах пришли в офис, представились представителями правоохранительных органов, но при этом не предъявили документов, и попросили проехаться с ними супруга Садулаевой, а потом как бы в шутку предложили и ей проехаться с ними. Типа для того, что муж будет допрошен, и они потом вместе смогут вернуться. С 14 часов, через 20 минут были оповещены нами все структуры – прокуратура, МВД республики, была задействована вся власть практически, знает об этом президент. Но до сих пор нет никакой информации. Руководители нескольких общественных и правозащитных организаций известных стоим возле Ленинского РОВД уже несколько часов. Мы были в прокуратуре республики, были в МВД, но никаких известий на данный момент не поступало, о местонахождении Садулаевой и ее супруга ничего неизвестно.
Владимир Кара-Мурза: А что указывает на причастность властей к случившемуся?
Ася Мальсагова: Вы знаете, абсолютно ничего не могу на эту тему сказать. Потому что мы точно убедились, что четыре райотдела города действительно не знают о местонахождении наших похищенных коллег и делают все, чтобы установить местонахождение.
Владимир Кара-Мурза: Напоминает ли вам что-нибудь знакомое, что произошло в Грозном.
Иван Рыбкин: Видите, с завидным постоянством, и это становится трагической ужасной традицией, пропадают люди, по преимуществу правозащитники, люди, которые имеют иную точку зрения на развитие событий, люди, которые сообщают средствам массовой информации об истинном положении дел в республике, о том, что на самом деле происходит на улицах Грозного, Гудермеса, в селениях, просто с простыми людьми. В мое время пропадали люди, были заложники. Мне довелось участвовать в освобождении за время моего пребывания на должности полномочного президента Российской Федерации, моей командой было освобождено 1536 человек. Но это было сразу по следам жестокой войны, которая шла в 94-96 годах. Сейчас войны нет, более того, даже контртеррористической операции нет, формально заявлено, что ее нет. Но пламя раздора, пламя войны, терроризма, похищение людей растеклось буквально по всему Северному Кавказу - и Дагестан, и Чечня, и Кабардино-Балкария.
Владимир Кара-Мурза: Удивило ли вас, что премьер Владимир Путин, который сегодня присутствовал в округе, проводил выездное заседание в Кисловодске, не потребовал от полпреда Устинова отчета о проделанной работе? Или это не по субординации, потому что полпред президента, хотя президент Путин его туда направлял?
Иван Рыбкин: Полномочный представитель президента Российской Федерации, он и подчиняется президенту Российской Федерации, формально премьер не может давать ему указания, он вне пределов его власти, хотя национальный лидер, видимо, мог бы и спросить на этом совещании. Мы не знаем совещаний, они по преимуществу закрыты, картинка передает только вступительную речь, как правило, премьера или президента, а дальше все за кадром. Разве можно прочесть в «Коммерсанте», лишь один человек, по-моему, Андрей Колесников, который иногда саркастически, иногда с юмором повествует о том, как протекают эти заседания, совещания, и все, больше никто, все лишены такого права. Они знают, присутствуют на этих совещаниях, но писать не пишут. Говорят – самоцензура, внутренний зов души и ограничители.
Владимир Кара-Мурза: Юрий Скуратов, бывший генеральный прокурор Российской Федерации, давал рекомендации будущему генеральному прокурору.
Юрий Скуратов: Я рекомендовал его Совету федерации, чтобы его назначили заместителем генерального прокурора, начальником управления по Северному Кавказу. Я считаю, что для него это была оптимальная должность, она наиболее соответствовала интеллектуальному и иному потенциалу. Конечно, я был несколько удивлен, когда он стал генеральным прокурором. Что касается нынешнего решения, в какой-то степени оно закономерно, потому что на этом посту никак себя не проявил. Можно было, что называется, отсиживаться на любом другом федеральном округе, а на Южном, который является судьбоносным для России, конечно, здесь надо было продемонстрировать и инициативу, и какие-то оптимальные решения.
Владимир Кара-Мурза: Напомните, пожалуйста, чем запомнился на вашем политическому веку генпрокурор бывший Владимир Устинов?
Иван Рыбкин: Мы с Юрием Скуратовым вспомнили один и тот же эпизод, эпизод назначения бывшего прокурора Сочи Владимира Устинова заместителем генерального прокурора. Это было неожиданностью, потому что я полагал, что он будет начальником главного управления, не более того. Но хочу сказать, что Владимир Васильевич Устинов органично вписался в новую команду нового президента Владимира Путина, и нам он запомнился, конечно, своим поведением в момент ареста главы медиа-холдинга Владимира Гусинского, когда будучи в Испании, Владимир Путин не мог никак дозвониться до генерального прокурора. Это было предметом шуток разного рода в Москве. Запомнился своим поведения в дни расследования гибели подлодки «Курск». Я думаю, что это расследование, наверное, надолго нас отодвинуло от того, что на самом деле происходило там с нашими бедными моряками, которые оказались в тяжелой ситуации, трагической и погибли. Можно и другие моменты вспоминать, всякое бывало у Владимира Васильевича.
Но я хочу сказать, что придя с должности генерального прокурора, он тяготился государственной службы, с таких высот ушедший. И конечно, когда был направлен полномочным представителем президента на юг России, тем более. Тем более на фоне таких недавних полномочных представителей президента, как Дмитрий Козак, который действительно много делал для мира на Кавказе и выступал, его часто упрекали в этом, как некий пожарный, который поспевал во все горячие точки, ко всем искоркам и ко всем очагам пламени. Можно сравнить с Григорием Рапотой, хотя я знаю Григория Рапота как вдумчивого человека, дельного, толкового, который много сил посвятил борьбе с коррупцией на Северном Кавказе. Борис Васильевич, к сожалению, никак не проявил. Не поспевал, не успевал. И даже в ситуациях тяжелейших не показывался у места событии, что очень важно. То есть он был малоподвижен, малоинициативен, верно говорит Юрий Скуратов, он его лучше знает, чем я, потому что я с ним соприкасался только тогда, когда работал начальником главного управления по Северному Кавказу, когда я был полномочным представителем президента и секретарем Совета безопасности там, на юге России. Поэтому усталость, я думаю, что на самом деле болезнь, тот пензенский приступ сердечный, когда его поезд фирменный особый был забросан камнями, кирпичами, и он с сердечным приступом оказался в Москве. Тоже даром не проходит. Но самое главное, что и результатов никаких.
Мне думается, вы говорили, что возможным кандидатом на пост полномочного представителя президента предполагается генерал Егелев. Я думаю, что не самая подходящая фигура, и молодой президент Дмитрий Анатольевич Медведев должен об этом знать. Потому что ориентация на силовой метод решения проблем Северного Кавказа, Кавказа в целом, и Южного, нас все больше и больше подводит к тому, что мы оказываемся там в целом на Кавказе, в жесточайшем изоляции в республиках северного Кавказа в том числе. Людям простым живется там тяжело. А проблемы Северного Кавказа, российского Северного Кавказа так и не решаются даже под проливным долларовым дождем, не были решены. По-прежнему жесточайшая безработица среди молодежи, нет рабочих мест. То, что производится в аграрном секторе, который преимущественно работает вместе с нефтегазовым, с трудом реализуется на рынках, а иногда за бесценок. Люди пребывают в тяжелейшем положении. И северокавказские республики на 95-98% датируемы из федерального центра. Это большая беда, она не решена. И поэтому силовики там ничего не решат. Там нужен человек, который бы мог бы предложить много других мирных инициатив, помочь президентам северокавказских республик, которые на самом деле на расстрельных должностях находятся, как показывает практика, помочь врастанию Северного Кавказа в мир, а не в терроризм.
Владимир Кара-Мурза: Евгений Киселев, бывший генеральный директор телекомпании НТВ, помнит роль прокурора Устинова в деле «Медиа-моста».
Евгений Киселев: Владимир Устинов был одним из ключевых участников операции НТВ, как и во властных кругах, и в Кремле, и в правительстве называли всю эту затею, связанную с отбором НТВ у прежних собственников и передачи ее под контроль государства в лице «Газпрома». Так вот господин Устинов, на мой взгляд, играл в этом деле принципиально важную роль, потому что именно он принимал решения о возбуждении уголовных дел против главного тогдашнего акционера компании Владимира Гусинского.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Виктора Ивановича.
Слушатель: Добрый вечер. Иван Петрович, я хочу дополнить к вашим словам, сказанным, притом очень точно, вспомните, когда он работал министром юстиции. Именно в его время не стали регистрировать все оппозиционные партии. Сейчас не получилось работать министром юстиции, не получается работать представителем в Южном федеральном округе. Теперь куда его? Наверное, назначат губернатором каким-нибудь.
Иван Рыбкин: Работа губернатора особенно сейчас в кризис показывает, как работа премьера правительства должна сопровождаться высоким знанием, точным знанием, глубоким знанием экономических процессов, которые происходят в России. Поэтому, я думаю, что с точки зрения может быть кого-то и подходящего, Владимир Васильевич как губернатор какого-то края, республики или области, с моей точки зрения, со всем не так. В принципе он дослужился до высоких чинов, званий, возраста, поэтому может в принципе быть на пенсии или пополнить большой длинный ряд советников премьера, советников президента, не знаю, по каким вопросам. Нам и так антикризисных управляющих не хватает в правительстве - это совершенно очевидно. Вы же видите, какая растерянность сопровождает заседания. Вы видите, что и там, и на уровне губернаторов очень много людей, которые не понимают ровным счетом ничего, что они делают и не понимают своей ответственности перед людьми простыми, которым все тяжелее и тяжелее живется. Это ожидание, когда Соединенные Штаты Америки, так проклинаемые на словах, выйдут из кризиса, снова как паровозик потянут в светлое будущее, могут и не сбыться.
Я хотел бы напомнить, что в 98 году баррель стоил около 8-10 долларов всего лишь на всего. Сейчас в кризис, помните, какой плач Ярославны был, когда он опустился до 40 долларов, сейчас он стоит 73, снова вдохновение на лицах. Так нельзя устраивать экономику. Многие губернаторы ни бельмеса не смыслят в экономике, нет никакой модернизации ни промышленности, ни сельского хозяйства, ни транспорта, ни строительства. Строительные мощности выстроены за эти годы, а в итоге оказались строители не у дел. Вы бы посмотрели концерт в честь дня строителя, на лицах людей, которые действительно занимаются созидательным трудом - это же покойников хоронят с лучшими лицами. Те дороги, которые можно построить в России, они в конец разбиты, и наши сводки дорожные напоминают сводки с фронтов Великой отечественной войны. Многие до волдырей на языке говорили и Дмитрию Анатольевичу Медведеву, а еще раньше Владимиру Путину, что дороги надо строить, по условным любым прикидкам 65-70 производств втягивается при строительстве дорог в обновление, в модернизацию. Этот момент был упущен, а деньги, как раньше пьяный мужик мог просадить в трактире, просажены. Деньги и резервного фонда, деньги, которые взялись не откуда-нибудь, за счет какого-то таланта, а за счет кладовых России, которые по праву принадлежали нашим дедам, прадедам, родителям и нашим внукам должны принадлежать. Из этой кладовой, как из чулана, все вытаскивается вон и с чем оставим своих потомков, сказать очень сложно. Поэтому Владимир Васильевич Устинов, пусть не обижается, он и сам прекрасно понимает, ни в какие губернаторы, конечно, не годится. А если и назначат губернатором, то это будет посмешищем. Хотя такого рода посмешищ сейчас на Руси много.
Владимир Кара-Мурза: Вы заговорили о кладовых, не будем забывать, что Владимир Устинов ближайший родственник Игоря Сечина.
Иван Рыбкин: Игорь Иванович Сечин, говорят, человек удивительной работоспособности, и он сейчас вице-премьер, который ведает топливно-энергетическим комплексом страны. Я диву даюсь, честно могу признаться, диву даюсь смелости, отчаянному характеру этих ребят. Ведь раньше говорили, что раз он член партии большевиков, он годится быть и аграрным кладовщиком, и деятелем культуры, и кем угодно. Сейчас партбилет «Единой России» дает еще более худшие варианты. Амбар законченный размеры имеет, а кладовые наши безразмерны. И Игорь Иванович Сечин с большим трудом понимает те проблемы, которыми он сейчас занимается. Мне могут сказать, что помощники найдутся и помогут, и подскажут. Друзья мои, никогда никакие помощники не подскажут, если у самого отсутствует знание предмета, которому ты посвятил жизнь. Он офицер федеральной службы безопасности, говорят, неплохой президент, своими делами и надо было бы заниматься. А в итоге таких вице-премьеров и премьеров мы в объятия бросились всех самых, что называется, маргинальных режимов мира и испортили отношения по преимуществу со многими странами вокруг себя, с ближайшими своими соседями в первую очередь.
Владимир Кара-Мурза: Юрия Дзагания, кандидат в мэры Сочи от КПРФ, помнит Устинова прокурором родного города.
Юрий Дзагания: Раньше, когда он был прокурором города, мы как-то не касались. И период был такой, только компартия из подполья, можно сказать, выходила, он не обижал нас. А сейчас, тем паче, когда курирует Южный федеральный округ, представитель президента. Сейчас Устинов на своей нынешней должности работает совершенно незаметно для населения, не светится здесь, не проявляется, заявлений никаких не делает, незаметна его работа как публичного деятеля. Если он работает, то работает как-то по своим каналам, не выходя на население.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Николая.
Слушатель: Доброй ночи. Родство такое, что муж и жена – одна сатана, а бывает и очень страшно. Случится развод и будут страшными врагами с товарищем Сечиным. Вы посмотрите, не только громких отставок или преследований, а наоборот клановость. Сейчас вице-премьер, бывший министр обороны тоже кумовья, сватья. И здесь тоже. Посмотрите, никого не оставляют. Зурабов тоже нашел себе место. Как вам эта перспектива? По поводу Сочи, очень много сменилось строителей и никак не могут справиться, все уходят и уходят. Вы говорите, безработица, видимо, будут строить не то албанцы, не то турки. Почему не допускают к рабочим местам местное население, такая текучесть кадров. И по ближайшим соседям, по поводу Зурабова?
Владимир Кара-Мурза: В Сочи был президент вместе с лидерами думских фракций. У вас было шесть фракций, сейчас осталось четыре.
Иван Рыбкин: Обсуждался формально закон, новый законопроект об обороне, точнее, дополнения и изменения закона об обороне, который был принят когда-то. Мне думается, вот это некое изъятие из закона, когда президент должен уведомлять Совет федерации о намерении своем использовать войска за пределами России. Это было очень важное, можно сказать, ключевое положение в законе. Если мы от него будем уходить, сегодня я смотрел, говорили о чем угодно, только не об этом, говорили о ЕГЭ, традиционно Геннадий Зюганов говорил о топливе, о солярке и прочее. Но это ключевой момент. Мы раз за разом втаскиваемы в авантюры, которые дорого обходятся не только внешней политике России, которую давно уже вершат один-два человека и МИД исполняет «чего изволите», роль дежурную, хотя там есть серьезные аналитики, умнейшие, толковые, талантливейшие дипломаты, но все сводится к простым словечкам, если не матерным, то приблатненным, как это говорят, лексикон фени. И это очень дорого обходится России.
Неожиданное решение с признанием новых государств, вторжение на территорию сопредельных государств породили ситуацию, когда нас просто побаиваться, я бы даже сказал, от нас шарахаются ближайшие сподвижники, будь то Беларусь, будь то Узбекистан. И поведение президентов и того, и другого государств, ближайших наших соседей на совещании ОДКБ тому свидетельством. И не только на Кавказе, в Средней Азии, видите, какие трещины. Желание создавать военные базы, желание побряцать оружием, неожиданные, вы знаете, я бы сказал с нормальным бытовым дежурством подводных лодок, стратегических бомбардировщиков, когда мы кому-то хотим показать незабвенную кузькину мать, только не дотягиваемся до стола, чтобы ботинок снять, каблуки не столь увесистые в наше время 50 годами спустя. Ни к чему хорошему, только к разбазариванию бюджета ведет, замахивались с учетом бюджетных ресурсов прошлых лет, а сейчас сама жизнь заставляет трезветь.
И хочу сказать Николаю, да, эта коротковатость, короткость нашей кадровой скамейки совершенно очевидна. Она вопиюще мала для такой громадины как Россия. Люди с раздражением говорят, что только они, эта команда, с приложением «питерские». Если силовики, опять же питерские или из близкого семейного круга, то брат, то сват, то кум, то зять. Когда пройдет время, будут писать об этом историки, будут юмористы, которые сегодня в услужение идут, хохотать сами прежде всего, вовлекая в этот гомерический хохот над этой командой целые залы, и это время скоро наступит. Просто молодому президенту, невзирая на лица, надо действовать. Из регионов России экономически, финансово одаренных людей, не склонных к коррупции, необязательно вовсе питерских, когда-то Ломоносов говорил: Сибирью будет прирастать наша Россия, зовите оттуда людей и дело пойдет. Эти люди, как суслики в норках, все социальные лифты заклинили и все, нет свежего притока, нет свежих мыслей, нет свежего решения. Одни офицеры вчерашние федеральной службы безопасности, я повторюсь, может быть хорошие офицеры, не сталкивался на полях сражений, там, где я бывал в горячих точка, кабинетные по преимуществу, они все властное пространство России это очень плохо для России. Два региона осталось - Москва и Питер.
Владимир Кара-Мурза: Елена Милашина, обозреватель «Новой газеты», напоминает негативную роль Владимира Устинова в расследовании гибели подлодки «Курск».
Елена Милашина: В плане того, что подводники были живы, их не спасли, вот это печально отрицалось и отрицают до сих пор. Официальная версия, которую озвучил именно прокурор Устинов, именно он сформулировал, что люди в 9 отсеке 23 подводника погибли не позднее 8 часов после первого взрыва на лодке, то есть 12 августа 2000 года. Это он сформулировал официальную версию, которая незыблема до сих пор и против которой и родственники погибших подводников, и адвокат Борис Кузнецов, и «Новая газета», и я все время приводили доводы, доказывали, есть доказательства, что люди прожили в отсеке дольше, что их можно было спасти на самом деле. Просто трусость, некомпетентность и распад на флоте, который произошел при Владимире Куроедове, которого и защищал Владимир Устинов всеми возможными и невозможными способами – вот это его роль.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос к Ивану Рыбкину. Находясь на саммите, Дмитрий Медведев торжественно заверил мировую общественность, что убийцы Натальи Эстемировой будут найдены и наказаны. Вместо этого сегодня в Чечне новое похищение правозащитников средь бела дня, теперь уже с места работы. Однако российское телевидение вместо трезвого анализа ситуации на Кавказе целую неделю показывает, как хорошо и весело стало жить в Южной Осетии на российские деньги. У меня вопрос: российское руководство, оно что, полностью не владеет ситуацией по Кавказу и кто его информирует обо всем?
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, насколько допустимо было заявление, что нам подбрасывают неприемлемые версии о причастности властей?
Иван Рыбкин: Я как раз об этом хотел сказать, отвечая на вопрос Николая и дополнить, что помимо того, что заверения были о том, что будет расследовано это убийство, было сказано, что версия участия властных структур в этом неприемлема. Кому неприемлема? Я считаю, что любая версия в расследовании приемлема, как бы там не произошло. Иногда всякое бывает. Но что касается нашей власти, у меня такое ощущение, она живет в комнатах с зеркальными стенами, видит только себя, больше никого. И в «Коммерсанте», в других газетах одна линия голубая, другая розовая, кто большая, кого больше показывают - Путина или Медведева. Эти игрушки надо бросать. Это очень серьезное дело - руководство страной. Когда-то Хрущев сказал, что страну вести ни кое-чем трясти. Пора кончать это трясение. Страна в кризисе серьезном, тяжелом. Запущена совершенно экономика. В 98 году вынырнули за счет непритязательного остаточного советского вкуса потребительского и плюс за счет той самой доходяги советской экономики, в то время остававшейся, вкраплениями. Сейчас кроме газового комплекса и переработки в аграрном секторе ничего по сути дела нет. Что-то пытаемся сделать в оборонке, туда вкладываются громадные деньги, но пока отдачи никакой. И последние испытания многих образцов, которыми и мне приходилось заниматься с Андреем Кокошиным, они сейчас в условиях падения технологических, технических нравов, прежде всего властных нравов, приводят к печальным последствиям эти испытания.
Серьезно надо заняться, остановиться на бегу, задать себе вопрос: а на том ли кресле я сижу. Должен премьер, который действительно не дутым рейтингом обладал, должен быть не такой рейтинг большой, а пусть он знает дело, как оно происходит, эти связи в промышленности, в сельском хозяйстве, на транспорте, в строительном деле, у нас очень много толковых, одаренных людей. Я напомнить хочу, при Евгении Максимовиче Примакове дела все вершил в правительстве Юрий Дмитриевич Маслюков. Каких бы он цветов политической раскраски ни был, это был высокий профессионал своего дела, вот такие профессионалы должны быть сейчас в правительстве. Да, Зубков Виктор Алексеевич проблемы аграрного сектора понимает. Но то, что ему навязана кандидатура министра сельского хозяйства, которая так далека от всего этого. Челябинский мединститут, узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа, я бы сказал так, повторяя известную формулировку известного деятеля России, не к ночи будет сказано. Поэтому решительно надо менять.
Если Дмитрий Анатольевич Медведев в истории хочет остаться как человек, который сумел от кризиса повернуть, это путь к яме. Эти все дружбы бог знает с кем и расставание, отталкивание от себя традиционных союзников России по жизни, по истории, испорчены отношения и с ближайшим кругом государств на постсоветском пространстве, и в Восточной Европе охлаждение серьезнейшее, и с срезными людьми в политике то же самое. Некоторые проекты будут получать оценку. Я одно назову: с Китаем надо искать доверительных, хороших отношений, очень важных. Но брать громадный кредит 25 миллиардов долларов на те же почти 25 лет, я точно не скажу, и рассчитываться по этому кредиту нефтью по бросовым ценам, вы знаете, это непозволительно. Поэтому решительные перемены нужны сейчас. И я считаю, при Дмитрии Анатольевиче Медведеве нужна серьезная группа советников, помощников, я знаю этих людей, а они ему в частных беседах говорят именно это, то, что они не хотят слушать - напрасно. Даже подсчеты аналитиков серьезных светлых наших умов, не только за пределами нашей страны, а в пределах, даже если баррель нефти будет стоить 150 долларов, нам проблемы не решить уже. Надо модернизировать, как бы ни было тяжело, нашу экономику.
Владимир Кара-Мурза: Вадим Речкалов, обозреватель газеты «Московский комсомолец», не высокого мнения о работе Владимира Устинова.
Вадим Речкалов: Мне трудно оценивать, скажем так, профессиональные достижения Владимира Устинова. Я думаю, что его карьера меньше всего связана с его профессионализмом, тут скорее всего сыграли значение решающее родственные связи с господином Сечиным. Это человек клана, команды. Но что касается его работы на посту полпреда по ЮФО, то очевидно, что сейчас в Южном федеральном округе требуются кадровые перестановки, потому что, как мы видим, по последним событиям Кавказ в целом очень неспокоен. Только мы навели порядок, допустим, в Ингушетии, взрывается в Кабардино-Балкарии, только спокойно стало в Кабардино-Балкарии, что-то происходит в Дагестане.
Иван Рыбкин: Я хочу сказать, что Вадим давно и пристально занимается проблематикой Кавказа, он очень осторожный человек в выражениях. И если он такие вещи говорит, то надо понимать, что в принципе Владимир Васильевич, конечно, не у дел, занимается не своим делом, занимается с неохотой большой. Я уже сказал, что ему давно государственная служба в тяжесть. Обидеть не хотят, потому что был генеральным прокурором. Много таких дел, о которых мы говорили, вершил, многие чувствуют в долгу перед ним. В целом для региона юга России, нашей житницы во многом это очень и очень важно иметь серьезного координатора. Но я вообще бы хотел сказать о руководстве регионов. В руководстве регионов люди сейчас себя ощущают на этих, повторюсь, на расстрельных должностях. Вы посмотрите, с таким замечательным человеком Юнус-Беком Евкуровым что произошло. Да и сам молодой Кадыров, ведь он пятый в истории Чеченской республики президент, на самом деле расстрельная должность. И судьба Дудаева, и судьба Яндарбиева, и судьба Масхадова, и Кадырова-старшего, в целом семьи Кадыровых, погиб старший брат, погиб отец. Конечно, психика человеческая должна быть в измождении в принципе. Отсюда, наверное, надо подумать о том, чтобы высокоодаренные, талантливые люди, гордость этих народов приходили во власть. Ведь о Юнус-Беке Евкурове ни у кого не повернется язык сказать плохое, человек с замечательным великолепным военным прошлым, который участвовал в тяжелейших испытаниях для военного, с честью пронес имя российского офицера.
Поэтому, считаю, что для всех Северокавказских республик надо востребовать те кадры, которые пользуются неподдельным авторитетом. Многим дать отдохнуть, может быть перевести на какие-то другие должности, не выдавать мнимые успехи за реальные, потому что очень и очень много мнимого. И эти наши подходы мнимых успехов переносятся на территорию Южной Осетии. Громадные деньги вкладываются, а в итоге год прошел, этим тяжелым испытаниям трагическим год, и ничего же не построено, ни один частный дом не восстановлен. То, что сделали частично, все на этом. В то время как в той же Грузии многие вещи сделаны и беженцы так не бедствуют. И еще - ведь это сотни тысяч беженцев. Эта проблема отравляет всю атмосферу на Северном Кавказе. Мне как-то говорят: как вы относитесь к переговорам Ахмеда Закаева с представителем правительства Чечни? Я сказал: положительно, как ко всем переговорам. Если человек любит свою родину, малую родину, он должен думать, что Грозный - это не только чеченцев, это родина многих русских, армян, татар. Сотни тысяч совершили оттуда исход. Им надо как-то деликатно предложить в Грозный вернуться, если захотят. А уж десятки тысяч чеченцев, разметанных по всему миру, по всей Европе. Я часто езжу в эти годы, так появилось время у меня совершенно нечаянно, и везде встречаю не только вице-президентов бывших, премьеров, председателей парламента, министров бывшей Чеченской республики Ичкерия, но и море чеченских беженцев. Правильно делается в этом направлении, если бы согласился Ахмед Закаев вернуться, но не на мнимых каких-то условиях, на реальных условиях уважения чести, достоинства, еще повторюсь, десятков тысяч чеченских беженцев, они тоже хотят вернуться. Вот об этом нужно думать, об обновлении руководства республик на Северном Кавказе, на юге России в целом и о решительной смене ориентиров. Реально достижение есть, значит есть, мнимый успех - значит мнимый. Не друг друга гладить принародно, телевизионно, как дурно воспитанные барышни, а говорить откровенно, что есть успех, что есть неуспех, тогда дело может быть пойдет.
Владимир Кара-Мурза: Станислав Белковский, учредитель Института национальной стратегии, не видит определяющей вины Устинова в происходящем на Кавказе.
Станислав Белковский: Слухи о том, что Владимир Устинов будет уволен с поста полпреда в Южном федеральном округе за провал кремлевской кавказской политики, имеют под собой определенные основания. Хотя если разобраться, в этих провалах Владимир Устинов совсем не виноват. И поэтому Устинов, несмотря на весь свой политический формат и внушительные личные габариты, в данном случае будет не больше, чем стрелочником. Весьма ограничен с точки зрения тех ценностей, которые существуют и культивируются в сегодняшней российской политико-экономической системе, Устинов был на посту генерального прокурора России. Именно при Устинове генеральная прокуратура стала отлаженным механизмом по решению бизнес-проблем. Но Устинов превратил рыхлое и работающее на несколько центров власти ведомство в достаточно эффективный бронебойный кулак, который смог быстро справиться с такой громадой, как дело ЮКОСа. В своих амбициях Владимир Устинов пошел несколько дальше, чем система ему позволяла, он действительно возомнил себя ключевой фигурой системы, публичным политиком и во многом поэтому лишился поста генерального прокурора, с того исторического момента шел исключительно вниз и на спад.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, создают ли очередные похищения в Грозном ту критическую массу событий, которая должна привести к отставке полпреда в Южном округе?
Иван Рыбкин: Вы знаете, может быть после нашей беседы с вами отставки и не настанет. Потому что очень часто вопреки тому, что говорят, что советуется, делается. И как ныне говорят, власть под давлением решений не принимает. Лучше откупится деньгами, как перед забастовщиками или чем-то иным перед стачечниками или кто перегораживает дорогу, ручку дадут подписать договор, как это было с господином Дерипаской, незамедлительно, тут же, не читая. Хотя потом, конечно, 9,5 миллиардов долларов подарят вслед этому для сглаживания моментов. Но в принципе событий происходит много. То, что сейчас доносится до средств массовой информации - это видимая часть айсберга. Действительно, еще раз повторю, и в Чеченской республике, и в Ингушской республике, в Кабардино-Балкарии, и в Северной Осетии, и в Дагестане руководители искренне стремятся обуздать ситуацию, взять ее под контроль, пытаются что-то предпринимать для решения тех проблем, о которых мы говорили. И в Чечне идет восстановление - это да. Но это картинки для выставки. Но это глубинные процессы и в экономике, в политике, просто в нравственном состоянии людей очень непростые, очень тяжелые. И я думаю, власть пора подумать о том, что помимо людей, я бы назвал фамилии и очень знаменитых аварцев, даргинцев, лакцев, чеченцев, ингушей, кабардинцев, балкарцев и так далее для того, чтобы они могли придти и помогли бы народу, которые действительно пользуются большим авторитетом у себя.
Власти надо менять ориентиры, надо менять политику внутри страны, внешнюю политику. То, что мы себе записываем, пользуясь услугами телевидения, настойчиво вбиваем в мозги о том, что это наши успехи - успехи мнимые. Мы не обретаем друзей новых, мы теряем друзей старых - это происходит повсюду. Об этом еще будет разговор, когда сменится команда и аналитики, которые сейчас прислуживают власти, первые бросятся обвинять, мы их обвинять не собираемся, но анализ должен быть бесстрастным, анализ должен быть точным, выверенным, с приведением аргументов. В данном случае кадровая политика никуда не годится, внешняя политика загублена серьезным образом. Внутри страны назначенство губернаторов, президентов, по сути назначенство привело к тому, что из узкого круга лиц, я не буду дальше дерзкие эпитеты перед микрофоном говорить, выбирается власть, люди тяготятся этими назначенцами. Мы должны вернуться к избранию людей на эти высокие посты для включения социальных лифтов не только методом подбора на озере Селигер, а именно прямые выборы, прямые назначения от народа.
