Недавно это в очередной раз подтвердилось замечательно наглядным образом.
В Ираке были захвачены российские дипломаты, и МИД России направил террористам послание, в котором попытался вразумить их тем доводом, что Россия никогда не воевала с исламом. К средневековью обратились на языке средневековья, и сделали это так естественно, как бывает, когда говорят на родном...
Через некоторое время погиб Шамиль Басаев, и руководитель Чечни Рамзан Кадыров заявил, что сожалеет о своей непричастности к этой смерти, поскольку, мол, Басаев – его кровник.
Российская федерация – светское государство с демократической конституцией. Чечня – часть России. Это, как видим, не мешает ни русскому министру, ни чеченскому джигиту быть самими собою: представителями не вполне современных народов.
Многие народы подходили к черте, когда одно из двух: или пропасть, или стряхнуть с себя старину, осовремениться. Этому нередко помогало такое страшное, но страшно действенное средство, как война. Войны ускоряют развитие. Они несут с собою большие, подчас решающие перемены. Одним из последствий чеченской войны явилось, например, ослабление родового уклада, в том числе – обычая кровной мести.
Война раскидала чеченцев по всему миру. Они воочию увидели Запад, тысячи из них обосновались в странах «золотого миллиарда». Это не может пройти бесследно ни для них, ни для их теперь далёкой Чечни.
Многие из тех, кто бывал в Чечне, кому приходилось общаться с чеченцами за её пределами, отзываются о них с большим уважением. Чеченцы – люди одарённые, великодушные и гордые. Но это – каждый в отдельности. Когда же они собираются вместе, откуда-то появляются, как духи подземелья, обычаи предков. Современные с виду и по многим другим убедительным признакам люди застывают, как под гипнозом. Древность сковывает, снижает конкурентоспособность, ставит под вопрос само существование прекрасного народа.
А кто не слышал подобные же отзывы о русских? Один русский – замечательный человек, пригодный к успешной жизни хоть в Париже, хоть в Нью-Йорке. Два – тоже. Но когда их трое, сразу же откуда-то берётся всё, что из века в век ограничивает конкурентоспособность России: и безалаберность, и «авось», и пьянство, и неуважение к личности и собственности, и, и… Это тоже духи подземелья – ордынская древность.
Вот они уже два века и витают, сшибаясь, над седым Кавказом: чеченские духи подземелья и русские.
Чеченцам труднее. Чеченское общество намного более традиционно. Русско-ордынская традиция, та делает своё дело молча. Русский думает, что он вообще не связан с нею. Чеченская же традиция грозно выставляет себя, говоря, что следовать ей – дело чести. Поэтому отказ от неё – это отказ от себя, полное преображение. Русский, чтобы стать вполне современным человеком, воспитывает себя. Чеченец себя – переделывает.
