Ирина Лагунина: В жизни каждой семьи наступает очень важный момент - когда дети идут в школу. Психологи говорят, что это непростой тест для всей семьи - как она выдерживает переход ребенка из семейного пространства в социум. Над темой работала Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Советские плакаты и открытки со счастливыми лицами первоклашек и желтыми кленовыми листочками, бодрые стихи Михалкова про то, как хочется в школу, прошли безвозвратно. Раньше ведь что: форма одинаковая на всю страну, ранец и – вперед. Ну да, некоторые родители ухитрялись устроить чадо в привилегированную языковую школу, но этих школ было так немного, что ситуацию можно считать нетипичной. Между тем, даже у Михалкова читается некоторая растерянность и страх перед школой и «как перо держать в руке, совсем не понимаю» и так далее. Теперь немыслимо придти в школу, не понимая таких вещей и многих других тоже, а чтобы дитя их понимало, родители начинают бегать, высунув язык, задолго до первого класса. В общем ничего принципиально нового тут нет, приготовительные классы существовали и в дореволюционных гимназиях, в конце концов, подготовка к школе – это во многом технический момент. Но дело в том, что к нему ни поступление ребенка в школу, ни сам выбор школы не сводится - это очень важный переходный рубеж для всей семьи и от того, как она пройдет это испытание, иногда зависит домашний климат, который установится в будущем. Говорит семейный психотерапевт Марина Мирошниченко.
Марина Мирошниченко: Это не стресс, но это тест на родительскую компетентность. Потому что ребенок выходит во внесемейный институт. Он до какого-то определенного времени живет в семье, первый его выход был в несемейный институт – это детский сад, а второй выход, это уже более такой серьезный тест – это школа. И поэтому тут тест на самом деле сдает не ребенок, а сдает семья, сдают родители. Они показывают, насколько они успешно подготовили ребенка к выходу в этот институт под названием школа. Это очень серьезный вопрос. Родители, конечно, очень много делают для того, чтобы ребенка подготовить, всякие подготовительные курсы, школа, которая с нулевого цикла начинает готовить. Но я в своей работе начинаю делать акцент на то, чтобы родители присоединялись, чтобы они тоже были готовы. Потому что если родители готовы к выходу ребенка, неминуем кризис супружества. Потому что прежде, чем создаются родительские отношения в семье, сначала люди создают семью, и они становятся супругами. Потому что фактор неуспешности ребенка супруги воспринимают как личную неуспешность и начинаются обвинения: ты виноват, нет, ты виновата.
Татьяна Вольтская: Ты его так воспитывал, нет, ты так воспитывал.
Марина Мирошниченко: Конечно, поиск виноватого начинается вместо того, чтобы всей семьей объединиться и работать на этот результат. Потому что семья должна сама себе и всему обществу доказать, насколько они успешны. Начинают оценки ребенку ставить: плохой - хороший, успешный – неуспепшный, компетентный 0 некомпетентный.
Татьяна Вольтская: То есть вы хотите сказать, что выход в школу – это отдельная работа для семьи? А есть ли вообще у тебя еще есть работа? Мы требуем, чтобы гражданин как-то выполнял, ты врач, ты учитель, ты же не сидишь отдельно и готовишь ребенка в школу.
Марина Мирошниченко: Вы сказали, работающий - не работающий. Но погоны родителей никто не снимал. Да, мы все работаем. Нам дана эта власть быть родителями и поэтому работаем мы или не работаем.
Татьяна Вольтская: Делание домашнего задания, участие в самом учебном процессе, оно должно быть?
Марина Мирошниченко: Как помогающее. То есть родитель должен быть не карающий, не оценивающий, не указующий перстом своим, он помогающий. Потому что, к сожалению, мы живем в обществе, где у нас люди больше научены оценивать, нежели поддерживать.
Татьяна Вольтская: Вы сказали, что надо готовиться, что возможен кризис супружества. Почему? Может быть потому что школу подбирают не исходя из способностей и склонностей ребенка, а исходя из своих амбиций?
Марина Мирошниченко: Это тоже, конечно. Естественно, для семьи, для нашей самооценки очень травматично понимать, что я неуспешный родитель.
Татьяна Вольтская: У ребенка бывают тоже разные способности. Есть действительно ребенок, которому трудно запомнить стихотворение, он от природы такой.
Марина Мирошниченко: В этом состоит работа родителей, чтобы увидеть и заметить, вовремя подготовиться.
Татьяна Вольтская: Именно для этого в Петербурге существует проект Школа успешного родителя.
Марина Мирошниченко: Чтобы родитель не был пассивен, а чтобы он умел заметить. Все равно основное время ребенок проводит в семье. Мы как специалисты видим может быть час в неделю, а 24 часа в сутки он с родителями.
Татьяна Вольтская: Говорит руководитель дошкольного отдела психологического центра медико-социального сопровождения Выборгского района Петербурга Стелла Матущенко.
Стелла Матущенко: Наш проект Школа успешного родителя нацелен на то, чтобы помочь семье разобраться в своем ребенке вместе со специалистами психологами, психотерапевтами, неврологами и потом уже дать нужное направление, нужную школу, нужный класс, причем. Посмотреть, умеют ли дети общаться. Потому что для него очень сложно получится дальнейшая жизнь, если ему трудно общаться, он замкнется в себе и получаются различные жизненные ситуации нехорошие. Поэтому это очень сложный процесс выбрать ребенку правильный класс, выбрать правильную учительницу. Может быть слово смешное, но оно так и звучит, именно правильную учительницу, которая понимает каждого ребенка в классе.
Татьяна Вольтская: Школа в районе, тебя тестируют, проверяют на собеседовании и записывают в А, Б, В. Разве родители выбирают?
Стелла Матущенко: Тестирование, собеседование только лишь с разрешения некоторым школам. А, к сожалению, многие школы этим пользуются. Это неправильно.
Татьяна Вольтская: Практика-то такова.
Стелла Матущенко: Я исходила всегда в своей работе от личностно ориентированной модели ребенка. Поэтому центр психологический, именно дошкольное отделение, программа для его развития именно индивидуальная создается, а не общая.
Татьяна Вольтская: Родители осознают эти проблемы?
Стелла Матущенко: Я думаю, да.
Татьяна Вольтская: Наверное, пора спросить самих родителей. Говорит Татьяна Давидович, мама троих детей.
Татьяна Давидович: У меня дочка уже первоклассница. Мы в принципе начинаем испытывать проблемы, которые родители некоторые будут испытывать на будущий год. И сынишки-двойняшки, будущие первоклассники. Лично я на проблему смотрю с двух сторону, когда мы пошли в первый класс и проблема выбора школы. Потому что дочка у меня ходит в гимназию 74, у нас чудесная, замечательная учительница, очень хорошая школа, насколько мы успели с ней познакомиться. У меня ребенок в принципе по натуре лидер и ей сложно. Занятия относительно нелегкие, все-таки это гимназия и ей хочется, чтобы все было замечательно. Это у нее не получается, на фоне этого получается стресс. Две недели назад начали с ней заниматься с психологом. До школы мы ходили в сад, мы тоже занимались с психологом, вроде было нормально, интеллектуально подготовлены, настроены, и мама учительница, и бабушка в школе работает. Но теперь проблемы всплывают. Но мы их решаем довольно успешно.
Татьяна Вольтская: Нет кризиса супружества, о котором говорила психолог?
Татьяна Давидович: У нас в принципе этого кризиса вообще нет, мы не пытаемся найти виноватого. Может быть где-то как-то, я не спорю. Но мы все время пытаемся найти корень проблемы, и в принципе уже оттуда решать саму проблему. То есть мы не пытаемся найти, кто виноват, почему у нас ребенок ходит в гимназию, а не в общеобразовательную школу. Мы просто пытаемся понять, что у ребенка не получается, либо я своими методами, либо муж приходит с работы, помогает. Я не работа. В связи с тем, что ребята в группе короткого дня в детском саду.
Татьяна Вольтская: Как вы искали школу?
Татьяна Давидович: В принципе у кого ребенок один, у кого есть личный автомобиль, тот может искать школу широкими путями. Мы по пути наименьшего сопротивления – самая ближайшая. Я поговорила с воспитателями, посоветовалась: как вы считаете, мы потянем гимназию или не потянем? Все-таки они ее учили, они с ней работали. Я с ней только вечерами встречалась и то доделывали. Потом беседовала с логопедом, с психологом, с мужем поговорили и решили, почему бы не попробовать. Еще мы спросили дочку, естественно. Потому что гимназия, каждый день по пять уроков, нагрузки. Она по натуре лидер, а гимназия с уклоном немецкого языка, у меня, так сложилось, сестра уехала в Германию, поэтому у нее прямо страсть - я хочу учить немецкий язык, прямо сегодня, прямо сейчас. Поэтому мы немецкий язык начинаем изучать.
Татьяна Вольтская: А мальчики куда пойдут?
Татьяна Давидович: Проблема правильно выбрать школу. Лично я бы очень хотела, чтобы мои мальчишки пошли бы в ту же гимназию.
Татьяна Вольтская: Вам бы удобнее было.
Татьяна Давидович: Да, потому что все дети были бы в одной школе. Во-вторых, дорогу переходить не надо, она на нашей стороне улицы. Я эту школу уже знаю, вообще было бы со всех сторон очень хорошо. Но, судя по способностям ребят, я бы не сказала, что они именно потянут. Один из них быстро утомляемый, второй непоседливый. Поэтому, я думаю, скорее всего мы пойдем в 76, потому что она ближайшая, в другую школу я просто не смогу возить.
Татьяна Вольтская: Вы не хотите перегружать своих детей и не хотите создавать ситуацию стресса, когда они не будут успевать?
Татьяна Давидович: Да, мы сейчас на старшем ребенке это испытываем, хотя в принципе она может, но в стрессе. А они, если у них начнут возникать какие-то трудности, с которыми может где-то не смогут справиться, все равно это будет еще больший стресс и только для детей, я буду в ужасе ходить, папа придет с работы, тоже под раздачу попадет. Поэтому мы пойдем в общеобразовательную школу.
Татьяна Вольтская: У Елены Руденковой, тоже обратившейся в Школу успешного родителя, несколько другие проблемы.
Елена Руденкова: У меня двое детей, старшему 12 лет и девочке 6 лет. Первому ребенку мы школу выбирали, исходя из родительских амбиций, то есть хотелось, чтобы он учился в лицее с углубленным изучением иностранных языков, как все родители. В общем он справляется с этой проблемой. Там у них углубленные иностранные языки и с 7 класса они выбирают либо математику, физику, либо иностранные языки, три направления. А с дочерью у меня проблемы, то есть нам было бы удобнее идти туда, само собой, но у нас не получается, потому что у нас проблемы с речевым развитием. Мы посещаем логопедическую школу, занимаемся много с педагогами в частном порядке. Динамика такая. Теперь мы посещаем этот центр и даже сегодня на собрании с педагогами, они хотя бы вывели из такого, что мне было страшно, что мы пойдем либо в речевую школу. Я была одна со своей проблемой, общеобразовательную школу мы не потянем. Мне как бы объяснили ту ситуацию, что не надо ничего бояться, ребенок мой не один такой, и он пойдет в специализированную школу и ничего страшного.
Татьяна Вольтская: Она плохо говорит или плохо пересказывает?
Елена Руденкова: В общем-то все, включая гиперактивность, и никак не поставить правильно звуки. То есть она не совсем успевает за детьми. В общеобразовательной школе, как говорят, найти хорошего учителя, но это просто невозможно, потому что приходишь на общее собрание школы, не обсуждать же каждого учителя в индивидуальном порядке – это невозможно найти именно своего учителя.
Татьяна Вольтская: Мне тоже кажется, что это очень сложно. Просто опрашиваешь, советуешься со знакомыми, с теми, кто уже учился.
Елена Руденкова: Лично не стоит идти.
Татьяна Вольтская: Проблемы семьи и школы в смысле поиска школы, первого серьезного выхода ребенка из домашнего пространства стала такой острой именно в последнее время, считает Елена Руденкова.
Елена Руденкова: Когда-то раньше дети шли в школу в общем-то, семья не очень участвовала в мои годы. Пошел и пошел. Может быть не столь завышенные требования были раньше. Сейчас, наверное, стрессовой ситуации больше для ребенка. Меньше общаются сейчас, поэтому семье, наверное, приходится.
Татьяна Вольтская: Проблема, что жизнь стала более разобщенная у людей.
Елена Руденкова: Разобщенная, динамичная, мы собой не успеваем, не то, что ребенок. Скорее всего, чтобы избежать стрессовых ситуаций, нужно, чтобы в семье работали с тем, что ты пошел в общество, как-то подготавливать его к этому. Если есть еще бабушки, дедушки. А когда двое работающих родителей…
Татьяна Вольтская: В связи с этим встает еще одна проблема: работающим родителям практически негде, да и некогда узнать о таких центрах помощи семье, как, например, Школа успешного развития. На Западе гораздо лучше организована информационная сторона дела, говорит психолог педагог Ирина Хоменко, побывавшая в нескольких английских центрах помощи семье.
Ирина Хоменко: Мне очень понравилась такая штука у них есть - электронный навигатор для родителей. То есть родитель, который приходит в центр, перед ним стоит терминал, как у нас, мы платим за телефон нажимаешь: выберите оператора, выберите сумму. Там родитель может выбрать образовательный маршрут своего ребенка. То есть он подходит к этому терминалу, выбирает возраст ребенка, пол, район, в котором живет, сферу, в которой хотел бы развивать ребенка. Ему представляется разнообразие тех видов услуг или каких-то организаций, которые ближе всего к его запросу. Если бы мы тоже имели возможность стандартному родителю, который не имеет возможности работать с интернетом, чтобы поискать это все, а там очень просто. Там существует единая база данных, по которой вся информация собирается заинтересованных организаций, и эти организации заинтересованы публиковать свои сведения. И родитель, приходя в терминал, стоит за входной дверью, то есть родитель может даже не заходить в центр, а может зайти, воспользоваться терминалом, не имея никаких взаимоотношений с этим центром.
Татьяна Вольтская: Советские плакаты и открытки со счастливыми лицами первоклашек и желтыми кленовыми листочками, бодрые стихи Михалкова про то, как хочется в школу, прошли безвозвратно. Раньше ведь что: форма одинаковая на всю страну, ранец и – вперед. Ну да, некоторые родители ухитрялись устроить чадо в привилегированную языковую школу, но этих школ было так немного, что ситуацию можно считать нетипичной. Между тем, даже у Михалкова читается некоторая растерянность и страх перед школой и «как перо держать в руке, совсем не понимаю» и так далее. Теперь немыслимо придти в школу, не понимая таких вещей и многих других тоже, а чтобы дитя их понимало, родители начинают бегать, высунув язык, задолго до первого класса. В общем ничего принципиально нового тут нет, приготовительные классы существовали и в дореволюционных гимназиях, в конце концов, подготовка к школе – это во многом технический момент. Но дело в том, что к нему ни поступление ребенка в школу, ни сам выбор школы не сводится - это очень важный переходный рубеж для всей семьи и от того, как она пройдет это испытание, иногда зависит домашний климат, который установится в будущем. Говорит семейный психотерапевт Марина Мирошниченко.
Марина Мирошниченко: Это не стресс, но это тест на родительскую компетентность. Потому что ребенок выходит во внесемейный институт. Он до какого-то определенного времени живет в семье, первый его выход был в несемейный институт – это детский сад, а второй выход, это уже более такой серьезный тест – это школа. И поэтому тут тест на самом деле сдает не ребенок, а сдает семья, сдают родители. Они показывают, насколько они успешно подготовили ребенка к выходу в этот институт под названием школа. Это очень серьезный вопрос. Родители, конечно, очень много делают для того, чтобы ребенка подготовить, всякие подготовительные курсы, школа, которая с нулевого цикла начинает готовить. Но я в своей работе начинаю делать акцент на то, чтобы родители присоединялись, чтобы они тоже были готовы. Потому что если родители готовы к выходу ребенка, неминуем кризис супружества. Потому что прежде, чем создаются родительские отношения в семье, сначала люди создают семью, и они становятся супругами. Потому что фактор неуспешности ребенка супруги воспринимают как личную неуспешность и начинаются обвинения: ты виноват, нет, ты виновата.
Татьяна Вольтская: Ты его так воспитывал, нет, ты так воспитывал.
Марина Мирошниченко: Конечно, поиск виноватого начинается вместо того, чтобы всей семьей объединиться и работать на этот результат. Потому что семья должна сама себе и всему обществу доказать, насколько они успешны. Начинают оценки ребенку ставить: плохой - хороший, успешный – неуспепшный, компетентный 0 некомпетентный.
Татьяна Вольтская: То есть вы хотите сказать, что выход в школу – это отдельная работа для семьи? А есть ли вообще у тебя еще есть работа? Мы требуем, чтобы гражданин как-то выполнял, ты врач, ты учитель, ты же не сидишь отдельно и готовишь ребенка в школу.
Марина Мирошниченко: Вы сказали, работающий - не работающий. Но погоны родителей никто не снимал. Да, мы все работаем. Нам дана эта власть быть родителями и поэтому работаем мы или не работаем.
Татьяна Вольтская: Делание домашнего задания, участие в самом учебном процессе, оно должно быть?
Марина Мирошниченко: Как помогающее. То есть родитель должен быть не карающий, не оценивающий, не указующий перстом своим, он помогающий. Потому что, к сожалению, мы живем в обществе, где у нас люди больше научены оценивать, нежели поддерживать.
Татьяна Вольтская: Вы сказали, что надо готовиться, что возможен кризис супружества. Почему? Может быть потому что школу подбирают не исходя из способностей и склонностей ребенка, а исходя из своих амбиций?
Марина Мирошниченко: Это тоже, конечно. Естественно, для семьи, для нашей самооценки очень травматично понимать, что я неуспешный родитель.
Татьяна Вольтская: У ребенка бывают тоже разные способности. Есть действительно ребенок, которому трудно запомнить стихотворение, он от природы такой.
Марина Мирошниченко: В этом состоит работа родителей, чтобы увидеть и заметить, вовремя подготовиться.
Татьяна Вольтская: Именно для этого в Петербурге существует проект Школа успешного родителя.
Марина Мирошниченко: Чтобы родитель не был пассивен, а чтобы он умел заметить. Все равно основное время ребенок проводит в семье. Мы как специалисты видим может быть час в неделю, а 24 часа в сутки он с родителями.
Татьяна Вольтская: Говорит руководитель дошкольного отдела психологического центра медико-социального сопровождения Выборгского района Петербурга Стелла Матущенко.
Стелла Матущенко: Наш проект Школа успешного родителя нацелен на то, чтобы помочь семье разобраться в своем ребенке вместе со специалистами психологами, психотерапевтами, неврологами и потом уже дать нужное направление, нужную школу, нужный класс, причем. Посмотреть, умеют ли дети общаться. Потому что для него очень сложно получится дальнейшая жизнь, если ему трудно общаться, он замкнется в себе и получаются различные жизненные ситуации нехорошие. Поэтому это очень сложный процесс выбрать ребенку правильный класс, выбрать правильную учительницу. Может быть слово смешное, но оно так и звучит, именно правильную учительницу, которая понимает каждого ребенка в классе.
Татьяна Вольтская: Школа в районе, тебя тестируют, проверяют на собеседовании и записывают в А, Б, В. Разве родители выбирают?
Стелла Матущенко: Тестирование, собеседование только лишь с разрешения некоторым школам. А, к сожалению, многие школы этим пользуются. Это неправильно.
Татьяна Вольтская: Практика-то такова.
Стелла Матущенко: Я исходила всегда в своей работе от личностно ориентированной модели ребенка. Поэтому центр психологический, именно дошкольное отделение, программа для его развития именно индивидуальная создается, а не общая.
Татьяна Вольтская: Родители осознают эти проблемы?
Стелла Матущенко: Я думаю, да.
Татьяна Вольтская: Наверное, пора спросить самих родителей. Говорит Татьяна Давидович, мама троих детей.
Татьяна Давидович: У меня дочка уже первоклассница. Мы в принципе начинаем испытывать проблемы, которые родители некоторые будут испытывать на будущий год. И сынишки-двойняшки, будущие первоклассники. Лично я на проблему смотрю с двух сторону, когда мы пошли в первый класс и проблема выбора школы. Потому что дочка у меня ходит в гимназию 74, у нас чудесная, замечательная учительница, очень хорошая школа, насколько мы успели с ней познакомиться. У меня ребенок в принципе по натуре лидер и ей сложно. Занятия относительно нелегкие, все-таки это гимназия и ей хочется, чтобы все было замечательно. Это у нее не получается, на фоне этого получается стресс. Две недели назад начали с ней заниматься с психологом. До школы мы ходили в сад, мы тоже занимались с психологом, вроде было нормально, интеллектуально подготовлены, настроены, и мама учительница, и бабушка в школе работает. Но теперь проблемы всплывают. Но мы их решаем довольно успешно.
Татьяна Вольтская: Нет кризиса супружества, о котором говорила психолог?
Татьяна Давидович: У нас в принципе этого кризиса вообще нет, мы не пытаемся найти виноватого. Может быть где-то как-то, я не спорю. Но мы все время пытаемся найти корень проблемы, и в принципе уже оттуда решать саму проблему. То есть мы не пытаемся найти, кто виноват, почему у нас ребенок ходит в гимназию, а не в общеобразовательную школу. Мы просто пытаемся понять, что у ребенка не получается, либо я своими методами, либо муж приходит с работы, помогает. Я не работа. В связи с тем, что ребята в группе короткого дня в детском саду.
Татьяна Вольтская: Как вы искали школу?
Татьяна Давидович: В принципе у кого ребенок один, у кого есть личный автомобиль, тот может искать школу широкими путями. Мы по пути наименьшего сопротивления – самая ближайшая. Я поговорила с воспитателями, посоветовалась: как вы считаете, мы потянем гимназию или не потянем? Все-таки они ее учили, они с ней работали. Я с ней только вечерами встречалась и то доделывали. Потом беседовала с логопедом, с психологом, с мужем поговорили и решили, почему бы не попробовать. Еще мы спросили дочку, естественно. Потому что гимназия, каждый день по пять уроков, нагрузки. Она по натуре лидер, а гимназия с уклоном немецкого языка, у меня, так сложилось, сестра уехала в Германию, поэтому у нее прямо страсть - я хочу учить немецкий язык, прямо сегодня, прямо сейчас. Поэтому мы немецкий язык начинаем изучать.
Татьяна Вольтская: А мальчики куда пойдут?
Татьяна Давидович: Проблема правильно выбрать школу. Лично я бы очень хотела, чтобы мои мальчишки пошли бы в ту же гимназию.
Татьяна Вольтская: Вам бы удобнее было.
Татьяна Давидович: Да, потому что все дети были бы в одной школе. Во-вторых, дорогу переходить не надо, она на нашей стороне улицы. Я эту школу уже знаю, вообще было бы со всех сторон очень хорошо. Но, судя по способностям ребят, я бы не сказала, что они именно потянут. Один из них быстро утомляемый, второй непоседливый. Поэтому, я думаю, скорее всего мы пойдем в 76, потому что она ближайшая, в другую школу я просто не смогу возить.
Татьяна Вольтская: Вы не хотите перегружать своих детей и не хотите создавать ситуацию стресса, когда они не будут успевать?
Татьяна Давидович: Да, мы сейчас на старшем ребенке это испытываем, хотя в принципе она может, но в стрессе. А они, если у них начнут возникать какие-то трудности, с которыми может где-то не смогут справиться, все равно это будет еще больший стресс и только для детей, я буду в ужасе ходить, папа придет с работы, тоже под раздачу попадет. Поэтому мы пойдем в общеобразовательную школу.
Татьяна Вольтская: У Елены Руденковой, тоже обратившейся в Школу успешного родителя, несколько другие проблемы.
Елена Руденкова: У меня двое детей, старшему 12 лет и девочке 6 лет. Первому ребенку мы школу выбирали, исходя из родительских амбиций, то есть хотелось, чтобы он учился в лицее с углубленным изучением иностранных языков, как все родители. В общем он справляется с этой проблемой. Там у них углубленные иностранные языки и с 7 класса они выбирают либо математику, физику, либо иностранные языки, три направления. А с дочерью у меня проблемы, то есть нам было бы удобнее идти туда, само собой, но у нас не получается, потому что у нас проблемы с речевым развитием. Мы посещаем логопедическую школу, занимаемся много с педагогами в частном порядке. Динамика такая. Теперь мы посещаем этот центр и даже сегодня на собрании с педагогами, они хотя бы вывели из такого, что мне было страшно, что мы пойдем либо в речевую школу. Я была одна со своей проблемой, общеобразовательную школу мы не потянем. Мне как бы объяснили ту ситуацию, что не надо ничего бояться, ребенок мой не один такой, и он пойдет в специализированную школу и ничего страшного.
Татьяна Вольтская: Она плохо говорит или плохо пересказывает?
Елена Руденкова: В общем-то все, включая гиперактивность, и никак не поставить правильно звуки. То есть она не совсем успевает за детьми. В общеобразовательной школе, как говорят, найти хорошего учителя, но это просто невозможно, потому что приходишь на общее собрание школы, не обсуждать же каждого учителя в индивидуальном порядке – это невозможно найти именно своего учителя.
Татьяна Вольтская: Мне тоже кажется, что это очень сложно. Просто опрашиваешь, советуешься со знакомыми, с теми, кто уже учился.
Елена Руденкова: Лично не стоит идти.
Татьяна Вольтская: Проблемы семьи и школы в смысле поиска школы, первого серьезного выхода ребенка из домашнего пространства стала такой острой именно в последнее время, считает Елена Руденкова.
Елена Руденкова: Когда-то раньше дети шли в школу в общем-то, семья не очень участвовала в мои годы. Пошел и пошел. Может быть не столь завышенные требования были раньше. Сейчас, наверное, стрессовой ситуации больше для ребенка. Меньше общаются сейчас, поэтому семье, наверное, приходится.
Татьяна Вольтская: Проблема, что жизнь стала более разобщенная у людей.
Елена Руденкова: Разобщенная, динамичная, мы собой не успеваем, не то, что ребенок. Скорее всего, чтобы избежать стрессовых ситуаций, нужно, чтобы в семье работали с тем, что ты пошел в общество, как-то подготавливать его к этому. Если есть еще бабушки, дедушки. А когда двое работающих родителей…
Татьяна Вольтская: В связи с этим встает еще одна проблема: работающим родителям практически негде, да и некогда узнать о таких центрах помощи семье, как, например, Школа успешного развития. На Западе гораздо лучше организована информационная сторона дела, говорит психолог педагог Ирина Хоменко, побывавшая в нескольких английских центрах помощи семье.
Ирина Хоменко: Мне очень понравилась такая штука у них есть - электронный навигатор для родителей. То есть родитель, который приходит в центр, перед ним стоит терминал, как у нас, мы платим за телефон нажимаешь: выберите оператора, выберите сумму. Там родитель может выбрать образовательный маршрут своего ребенка. То есть он подходит к этому терминалу, выбирает возраст ребенка, пол, район, в котором живет, сферу, в которой хотел бы развивать ребенка. Ему представляется разнообразие тех видов услуг или каких-то организаций, которые ближе всего к его запросу. Если бы мы тоже имели возможность стандартному родителю, который не имеет возможности работать с интернетом, чтобы поискать это все, а там очень просто. Там существует единая база данных, по которой вся информация собирается заинтересованных организаций, и эти организации заинтересованы публиковать свои сведения. И родитель, приходя в терминал, стоит за входной дверью, то есть родитель может даже не заходить в центр, а может зайти, воспользоваться терминалом, не имея никаких взаимоотношений с этим центром.
