Свой день рождения Владимир Путин провел среди российских писателей.
За круглым столом в Литературном музее премьер-министр встретился с приглашенными литераторами. Валентин Распутин сетовал об исчезновении торжественности в сознании российского человека, Андрей Битов интересовался судьбой русского ПЕН-центра, а Александр Архангельский поднял вопрос о Ходорковском и Подрабинеке.
Как сообщил пресс-секретарь премьера Дмитрий Песков, Путин заявил, что, упоминая о Ходорковском и других фигурантах "дела ЮКОСа", главное - помнить, что они были причастны к убийствам людей и это было доказано судом. РИА "Новости" цитирует пресс-секретаря Путина: "При этом премьер-министр подчеркнул, отвечая на вопрос о возможном помиловании Ходорковского, что и такая возможность предусмотрена законом, но чтобы воспользоваться ею, осужденному необходимо полностью признать свою вину и обратить с соответствующей просьбой... Что касается Подрабинека, то по свидетельству Александра Архангельского, Путин высказался следующим образом: "Это свидетельство нашей низкой политической культуры, один пишет хамскую статью о ветеранах, другие загоняют его в подъезд... Вообще, если вы хотите знать мое отношение к тому, о чем вы рассказали, то мне все это не нравится".
В целом же, как полагает присутствовавший на встрече Александр Кабаков, писателей больше занимали проблемы писателей, но никак не читателей:
- Интересный разговор получился?
- У меня никакого не получилось. Очередь не дошла.
- Ни вопроса, ни ответа?
- Так, реплика какая-то. Дело в том, что Андрей Георгиевич Битов, как президент Пен-центра, и Юрий Михайлович Поляков, как редактор "Литературной газеты" и представитель писательских союзов, очень долго рассказывали Владимиру Владимировичу про проблемы с собственностью, которую хотят отнять или уже отняли у писателей... В общем, над писателями измываются проклятые разбойники, бизнесмены, Федеральная налоговая служба, какие-то прохиндеи просто. Переделкино вот рвут из рук.
- И эти темы заняли много времени в разговоре с премьер-министром?
- Да. Я принял участие в совещании хозяйственных руководителей среднего звена... Ну, что я скажу? Допустим, не дай бог, разрушат дом Пастернака или Окуджавы в Переделкине - мне будет очень жалко. Других эмоций я по этому поводу не испытываю.
- А Владимир Владимирович какие-то эмоции по какому-нибудь поводу испытывал на этой встрече?
- Он вел себя очень адекватно. Он все записывал, пытался на ходу разобраться в том, в чем можно на ходу разобраться в изложении писателей. Но записывал абсолютно все. Совещание прошло под нормальным председательством.
- Что писатели, что металлурги, что доярки - все имеют свои хозяйственные проблемы?
- Олеся Николаева поговорила о проблемах русской ментальности и национальной идее. Но это уже заняло гораздо меньше времени. Потом Саша Архангельский сказал несколько слов общеправозащитного характера. Собственно, на этом встреча и кончилась. Потому что три часа - сколько же можно!
- Собственно о литературе речь и не зашла?
- Речь собственно о писателях, особенно бывших, и о материальной стороне их жизни шла, а о читателях, которых условно можно назвать другим словом - народ, речь как-то не особенно шла. Но это совершенно не претензия к виновнику торжества, у которого был день рождения и он его провел таким вот образом. С ним все в порядке. Ничего не вызвало у меня какого-то поеживания. Все правильно - люди пришли порешать вопросы, он на это отреагировал адекватно.
- Люди порешали вопросы?
- Люди порешали вопросы. Но это все. Поскольку я ни к Литфонду, ни к Союзу писателей, ни к Пен-центру никакого отношения не имею, а вроде бы имею некоторое отношение к литературным занятиям, мне все это было не очень интересно. Я хотел сказать, что основной-то мой читатель, находящийся в диапазоне медсестры и мелкого служащего, в силу своей бедности чувствует себя очень униженным. Мне тяжело и грустно работать для униженного читателя. Но вот об этом я сказать не смог, потому что времени не нашлось.
- Иначе говоря, и Владимир Владимирович не много приобрел от этой встречи, и те, кто не пошли на эту встречу, тоже ничего не потеряли.
- Он приобрел от этой встречи знание о том, какие материальные проблемы у писателей. Вот еще Валентин Георгиевич Распутин говорил по делу, что нужно поддерживать толстые журналы, то есть опять деловой вопрос. Может быть, конечно, он и культурный, но он деловой.
- Но не метафизический.
- Не метафизический, нет. Так что у меня сегодняшний день прошел со всех сторон без результата, за исключением того, что я с полным удовлетворением просидел три часа как раз строго напротив (через стол) от председателя правительства и чувствовал себя вполне комфортно.
Свое мнение о взаимоотношениях писателей и власти в эфире Радио Свобода высказал также Борис Стругацкий. Оба интервью - из программы Андрея Шарого "Время свободы: итоговый выпуск"
За круглым столом в Литературном музее премьер-министр встретился с приглашенными литераторами. Валентин Распутин сетовал об исчезновении торжественности в сознании российского человека, Андрей Битов интересовался судьбой русского ПЕН-центра, а Александр Архангельский поднял вопрос о Ходорковском и Подрабинеке.
Как сообщил пресс-секретарь премьера Дмитрий Песков, Путин заявил, что, упоминая о Ходорковском и других фигурантах "дела ЮКОСа", главное - помнить, что они были причастны к убийствам людей и это было доказано судом. РИА "Новости" цитирует пресс-секретаря Путина: "При этом премьер-министр подчеркнул, отвечая на вопрос о возможном помиловании Ходорковского, что и такая возможность предусмотрена законом, но чтобы воспользоваться ею, осужденному необходимо полностью признать свою вину и обратить с соответствующей просьбой... Что касается Подрабинека, то по свидетельству Александра Архангельского, Путин высказался следующим образом: "Это свидетельство нашей низкой политической культуры, один пишет хамскую статью о ветеранах, другие загоняют его в подъезд... Вообще, если вы хотите знать мое отношение к тому, о чем вы рассказали, то мне все это не нравится".
В целом же, как полагает присутствовавший на встрече Александр Кабаков, писателей больше занимали проблемы писателей, но никак не читателей:
- Интересный разговор получился?
- У меня никакого не получилось. Очередь не дошла.
- Ни вопроса, ни ответа?
Да. Я принял участие в совещании хозяйственных руководителей среднего звена...
- Так, реплика какая-то. Дело в том, что Андрей Георгиевич Битов, как президент Пен-центра, и Юрий Михайлович Поляков, как редактор "Литературной газеты" и представитель писательских союзов, очень долго рассказывали Владимиру Владимировичу про проблемы с собственностью, которую хотят отнять или уже отняли у писателей... В общем, над писателями измываются проклятые разбойники, бизнесмены, Федеральная налоговая служба, какие-то прохиндеи просто. Переделкино вот рвут из рук.
- И эти темы заняли много времени в разговоре с премьер-министром?
- Да. Я принял участие в совещании хозяйственных руководителей среднего звена... Ну, что я скажу? Допустим, не дай бог, разрушат дом Пастернака или Окуджавы в Переделкине - мне будет очень жалко. Других эмоций я по этому поводу не испытываю.
- А Владимир Владимирович какие-то эмоции по какому-нибудь поводу испытывал на этой встрече?
- Он вел себя очень адекватно. Он все записывал, пытался на ходу разобраться в том, в чем можно на ходу разобраться в изложении писателей. Но записывал абсолютно все. Совещание прошло под нормальным председательством.
- Что писатели, что металлурги, что доярки - все имеют свои хозяйственные проблемы?
- Олеся Николаева поговорила о проблемах русской ментальности и национальной идее. Но это уже заняло гораздо меньше времени. Потом Саша Архангельский сказал несколько слов общеправозащитного характера. Собственно, на этом встреча и кончилась. Потому что три часа - сколько же можно!
- Собственно о литературе речь и не зашла?
- Речь собственно о писателях, особенно бывших, и о материальной стороне их жизни шла, а о читателях, которых условно можно назвать другим словом - народ, речь как-то не особенно шла. Но это совершенно не претензия к виновнику торжества, у которого был день рождения и он его провел таким вот образом. С ним все в порядке. Ничего не вызвало у меня какого-то поеживания. Все правильно - люди пришли порешать вопросы, он на это отреагировал адекватно.
- Люди порешали вопросы?
- Люди порешали вопросы. Но это все. Поскольку я ни к Литфонду, ни к Союзу писателей, ни к Пен-центру никакого отношения не имею, а вроде бы имею некоторое отношение к литературным занятиям, мне все это было не очень интересно. Я хотел сказать, что основной-то мой читатель, находящийся в диапазоне медсестры и мелкого служащего, в силу своей бедности чувствует себя очень униженным. Мне тяжело и грустно работать для униженного читателя. Но вот об этом я сказать не смог, потому что времени не нашлось.
- Иначе говоря, и Владимир Владимирович не много приобрел от этой встречи, и те, кто не пошли на эту встречу, тоже ничего не потеряли.
- Он приобрел от этой встречи знание о том, какие материальные проблемы у писателей. Вот еще Валентин Георгиевич Распутин говорил по делу, что нужно поддерживать толстые журналы, то есть опять деловой вопрос. Может быть, конечно, он и культурный, но он деловой.
- Но не метафизический.
- Не метафизический, нет. Так что у меня сегодняшний день прошел со всех сторон без результата, за исключением того, что я с полным удовлетворением просидел три часа как раз строго напротив (через стол) от председателя правительства и чувствовал себя вполне комфортно.
Свое мнение о взаимоотношениях писателей и власти в эфире Радио Свобода высказал также Борис Стругацкий. Оба интервью - из программы Андрея Шарого "Время свободы: итоговый выпуск"
