Александр Генис: Сегодняшний "Американский час" завершит “Кинообозрение” с Андреем Загданским, который познакомит нас с необычным героем нового фильма, вызвавшего большой интерес, особенно - среди любителей независимого кино.
Андрей Загданский: Фильм “Адам” режиссера и сценариста Макса Майера - классическая городская история с неизбежным поворотом. Всем городским романтическим историям нужен поворот, новый элемент. Именно этот новый элемент и делает историю заметной. Сама по себе история - лишь двигатель. Помните, например, русский фильм 60-х годов “Двое” Михаила Богина? Вся история была в том, что молодой парень хочет познакомиться с очень красивой девушкой, ее играла сама Виктория Федорова. И, когда контакт происходит, герой понимает, почему девушка все время молчала - она глухонемая. Один из лучших фильмов 60-х годов. У Макса Майера двое знакомятся в весьма прозаическом месте - в подвале дома в Нью-Йорке, где стоят стиральные машины. Она, ее зовут Бэт - молодая и красивая, хочет стать писателем. Он, его зовут Адам - несколько странный. Он кажется рассеянным, смущается, явно не из тех, кто легко сходится с женщинами. Бэт и Адам живут в одном доме, и Бэт приглашает Адама зайти на вечеринку к ее друзьям по соседству. Адам смущается и говорит, что не уверен, сможет ли он освободиться вечером. “Ну, как получится, - говорит Бэт, - я позвоню тебе в дверь около восьми”. Вечером Адам - один в квартире, он мучается и смотрит на часы. Восемь часов, восемь часов пять минут, восемь часов десять минут и, наконец - звонок. И еще один. Тишина. “Адам, ты идешь?” - спрашивает из-за двери Бэт. Адам стоит у двери, слышит каждый звук и содрогается от беззвучных рыданий. Это ключевая сцена фильма, она мне очень понравилась, из нее, как из зерна, авторы выращивают весь фильм. Но далеко не всегда весь фильм так интересен, как его главное зерно. У Адама - синдром Аспергера. Это что-то вроде аутизма. Люди, страдающие синдромом Аспергера, могут обладать высоким интеллектом, могут быть блестящими, эрудированными, образованными и очень активными, но страдают, тут я цитирую энциклопедию, “нестандартными или слаборазвитыми социальными способностями”. Часто из-за этого их эмоциональное и социальное развитие, интеграция в общество страдают. Здесь - самое интересное. Адам начисто лишен способности догадываться или просто-напросто читать эмоциональное состояние другого человека, в том числе и девушки, которую он полюбил. Все абсолютно должно быть сказано, проговорено, артикулировано, только тогда Адам в состоянии усвоить эту информацию. Представляете, как интересно и как страшно? Адам знает о своей болезни и адекватно и очень точно объясняет, словно дает Бэт ключ к его пониманию, как им управлять. Фильм получил приз фестиваля Санденс и приз фестиваля с очень интересным названием “Метод”. Так в Америке называют систему Станиславского. И актерские работы в фильме действительно самого высокого класса, особенно я бы похвалил актера Хьюго Дэнси, который играет Адама. Если вы вспомните фильм “Человек дождя”, то в новом фильме Адам - герой куда более социальный, его форма аутизма менее острая. И, знаете, Саша, когда я смотрел фильм, я вспомнил своего одноклассника в киевской школе много лет назад. Как я теперь понимаю, у него было что-то очень похожее на синдром Аспергера, и я с ужасом вспоминаю, как ему было тяжело в школе, и как его мучили и учителя, и дети, каким, по всей видимости, ежедневным кошмаром была его жизнь. И я вот подумал, после просмотра этого фильма, что если мы чуть-чуть лучше будем понимать людей, которые страдают этими врожденными заболеваниями, чуть-чуть внимательнее воспринимать их потребности, то уже неплохо, правда?
Александр Генис: Это, кончено, верно, но я думаю об эстетических последствиях подобных приемов. Еще Гофман интересовался любыми особенностями психики, потому что романтики первые увидели огромную потенциальную возможность для искусства искаженного сознания. Дело в том, что всякое искажение сознания дает остранение. Поэтому сумасшедшие так часто бывают замечательными героями, сначала в литературе, а потом и в кино. Вспомните “Записки сумасшедшего” Гоголя - совершенно не случайно. И в последнее время много фильмов сделано об этом. Вы вспоминали “Человека дождя”, но это далеко не единственная работа подобного рода. Я думаю о том, что рациональность наша, она для искусства всегда немножко пресная, нужен какой-то вывих, и обычно вывихом служат внешние обстоятельства – война, преступление. Но когда вывих происходит внутри, когда мы имеем дело с инвалидностью, остраняющей человеческую психику, то перед нами открываются большие творческие возможности. Я думаю, что эта тема только начинается в мировом искусстве.
