Питерскому ЛГБТ-кинофестивалю "Бок о Бок" нужны были синопсисы. Выбор пал на меня. С немецкой фильмовой классикой двадцатых – тридцатых годов мне повезло. Даже не видя самой картины, можно было легко понять, о чем она, найдя описание на каком-нибудь англоязычном сайте. Удивительно, но факт: почему-то из рецензии, соструганной на Pigeon English, понять, о чем фильм, гораздо проще, чем, скажем, когда на страницах одного из двух уважаемых в России деловых изданий о нем рассказывает Лидия Маслова. Великолепно, между прочим, выражающаяся по-русски. Но англоязычная рецензия выгодно отличается хотя бы тем, что из нее становится ясно, чем полтора часа заняты все эти люди на экране. Что молоденькая воспитанница девичьей школы отчаянно влюблена в свою менторшу, например. Или что знаменитый художник умирает, преданный коварным натурщиком. На худой конец, что сценарий "Не такой как все" написал все тот же доктор Хиршфельд, который придумал термин "трансвестит", хотя что именно обозначал доктор этим термином, так до конца и не ясно.
В общем, классика приятно удивляла своей внятностью. С современными фильмами дело обстояло хуже. Пижонская манера говорить все, как есть, не помогала. Воображение разбивалось о хитросплетения сюжета: в прачечной выходца из Пакистана отмывают деньги английские наркобароны, а сам он влюблен в фашиста. Или: в приступе безумия холеный грек рассказывает матери (клуша-домохозяйка), отцу (футбольный фанат) и брату (татуированный гопник), что он – гей. Но окончательно воображение гибло, придавленное глыбой coming-out. Проклятый coming-out встречался почти в каждой рецензии. Избежать его было невозможно. Если каким-то чудом о coming-out не говорилось напрямую, coming-out наверняка подразумевался. Допущение, что coming-out просто мерещится, ситуацию не проясняло: эфемерный coming-out был все так же непереводим. Игра слов. Загадочный инвариант. Константа. Химера. Камингаут. Черт знает что такое. Странно, что до сих пор из всех непереводимых слов на букву "к" я прекрасно обходился двумя: "кунилингус" и "конституция".
В конце концов я, конечно, разобрался. Мне помогли, Гуля Султанова подсказала. Но я никому не скажу, что этот coming-out значит. Потому что непереводимо. Но контекст обозначу, это просто.
Искал я тут как-то в сети ссылки на сочинения Осиного деда. Того звали Савелий Низовский, он писал сказки. Наткнулся на обсуждение одной – "Как царь ушел в девочки". Ее сюжет легко пересказать. У девочки Верочки был бант – такой расчудесный, что прятала она его под зонтом. Один злой царь прослышал про бант и решил его у Верочки похитить – сперва хитростью, а потом и войной. Но ничего у него не вышло: войска поразились красотой банта, царь остался ни с чем. Но девочка пожалела злого царя и подарила ему бант – сама. Тогда царь тоже сам раскаялся, надел бант и ушел из злых царей в добрые девочки.
То есть, вот – незамысловатый такой сюжет. Но каков, оказывается, подтекст!
avlady: "В принципе-то модненько, актуальненко. Царь-трансвестит! Пусть детишки с детства узнают о таких вещах. Это называется теперь «сексуальное воспитание»".
petruspriest: "Сказка заказная! Направлена на воспитание толерантности к гомосексуалистам (простите, к "персонам альтернативной ориентации"). Поэтому и заголовок голубой, и корона и туфелька у Царя. Я за терпимость, более того я за любовь. Да, надо любить грешника, но надо ненавидеть грех, который уродует его душу. А пропаганда греха и есть то самое растление, за которое отвечать растлителям".
r_o_na: "Ни за что бы не стала читать своему ребёнку такие страсти, это может повредить детскую психику... и так во всех сказках Царей придурками выставляют, но это сказка превзошла все ожидания".
tapochkina: "В силу происходящего на экранах не удивлена нисколько".
sigma_s: "Убожество, чтущее себя очень талантливым. Графоманы с пидерастическим оттенком. Надеюсь, их дети вырастут готовыми пациентами психбольницы (на папиных книжках) и на всю жизнь будут изолированы от общества".
И, наконец, инициатор обсуждения kot_begemott: "Приятно, что, судя по отзывам, приверженцев русской культуры и истинных, непреходящих ценностей, как всегда, оказалось больше".
Сомнения, пойдите… эээ… вон. Каменты юзеров русскоязычного сегмента Live Journal не оставляют вам ни малейшего шанса. Coming-out? Один царь в девочки ушел, и то царя застебали. Целого царя, а то! Нет, на русский – непереводимо.
Кстати, о детях. Взял Осю на работу, транзитом. В офисе Ося упоенно палил в настоящих ЛГБТ-активистов игрушечными пулями. Активисты активно умирали. Через пару дней Ося интересовался: "Папа, ты куда собираешься?" – "На работу" – "Я тоже хочу на твою работу!" – "Понравилось?" – "Классная у тебя, папа, работа, во!" – Ося выставляет большой палец.
"Ну, и что же тебе понравилось?" – искренне ненавидя себя за снисходительную интонацию, я ожидаю услышать про мультики, пряники и пистолетные стрельбы. "Дядьки", – неожиданным басом застенчиво отвечает Ося.
Я выяснил у Гули Султановой, кто подставлял себя под пули. Это были гей Валера и Саша в шляпе, девушка с непростой гендерной судьбой. Ося – парень серьезный. Он не промахивается.
В общем, классика приятно удивляла своей внятностью. С современными фильмами дело обстояло хуже. Пижонская манера говорить все, как есть, не помогала. Воображение разбивалось о хитросплетения сюжета: в прачечной выходца из Пакистана отмывают деньги английские наркобароны, а сам он влюблен в фашиста. Или: в приступе безумия холеный грек рассказывает матери (клуша-домохозяйка), отцу (футбольный фанат) и брату (татуированный гопник), что он – гей. Но окончательно воображение гибло, придавленное глыбой coming-out. Проклятый coming-out встречался почти в каждой рецензии. Избежать его было невозможно. Если каким-то чудом о coming-out не говорилось напрямую, coming-out наверняка подразумевался. Допущение, что coming-out просто мерещится, ситуацию не проясняло: эфемерный coming-out был все так же непереводим. Игра слов. Загадочный инвариант. Константа. Химера. Камингаут. Черт знает что такое. Странно, что до сих пор из всех непереводимых слов на букву "к" я прекрасно обходился двумя: "кунилингус" и "конституция".
В конце концов я, конечно, разобрался. Мне помогли, Гуля Султанова подсказала. Но я никому не скажу, что этот coming-out значит. Потому что непереводимо. Но контекст обозначу, это просто.
Искал я тут как-то в сети ссылки на сочинения Осиного деда. Того звали Савелий Низовский, он писал сказки. Наткнулся на обсуждение одной – "Как царь ушел в девочки". Ее сюжет легко пересказать. У девочки Верочки был бант – такой расчудесный, что прятала она его под зонтом. Один злой царь прослышал про бант и решил его у Верочки похитить – сперва хитростью, а потом и войной. Но ничего у него не вышло: войска поразились красотой банта, царь остался ни с чем. Но девочка пожалела злого царя и подарила ему бант – сама. Тогда царь тоже сам раскаялся, надел бант и ушел из злых царей в добрые девочки.
То есть, вот – незамысловатый такой сюжет. Но каков, оказывается, подтекст!
avlady: "В принципе-то модненько, актуальненко. Царь-трансвестит! Пусть детишки с детства узнают о таких вещах. Это называется теперь «сексуальное воспитание»".
petruspriest: "Сказка заказная! Направлена на воспитание толерантности к гомосексуалистам (простите, к "персонам альтернативной ориентации"). Поэтому и заголовок голубой, и корона и туфелька у Царя. Я за терпимость, более того я за любовь. Да, надо любить грешника, но надо ненавидеть грех, который уродует его душу. А пропаганда греха и есть то самое растление, за которое отвечать растлителям".
r_o_na: "Ни за что бы не стала читать своему ребёнку такие страсти, это может повредить детскую психику... и так во всех сказках Царей придурками выставляют, но это сказка превзошла все ожидания".
tapochkina: "В силу происходящего на экранах не удивлена нисколько".
sigma_s: "Убожество, чтущее себя очень талантливым. Графоманы с пидерастическим оттенком. Надеюсь, их дети вырастут готовыми пациентами психбольницы (на папиных книжках) и на всю жизнь будут изолированы от общества".
И, наконец, инициатор обсуждения kot_begemott: "Приятно, что, судя по отзывам, приверженцев русской культуры и истинных, непреходящих ценностей, как всегда, оказалось больше".
Сомнения, пойдите… эээ… вон. Каменты юзеров русскоязычного сегмента Live Journal не оставляют вам ни малейшего шанса. Coming-out? Один царь в девочки ушел, и то царя застебали. Целого царя, а то! Нет, на русский – непереводимо.
Кстати, о детях. Взял Осю на работу, транзитом. В офисе Ося упоенно палил в настоящих ЛГБТ-активистов игрушечными пулями. Активисты активно умирали. Через пару дней Ося интересовался: "Папа, ты куда собираешься?" – "На работу" – "Я тоже хочу на твою работу!" – "Понравилось?" – "Классная у тебя, папа, работа, во!" – Ося выставляет большой палец.
"Ну, и что же тебе понравилось?" – искренне ненавидя себя за снисходительную интонацию, я ожидаю услышать про мультики, пряники и пистолетные стрельбы. "Дядьки", – неожиданным басом застенчиво отвечает Ося.
Я выяснил у Гули Султановой, кто подставлял себя под пули. Это были гей Валера и Саша в шляпе, девушка с непростой гендерной судьбой. Ося – парень серьезный. Он не промахивается.
