Спустя год после отставки Мурата Зязикова и назначения Юнус-Бека Евкурова в Москве прошла дискуссия под названием "Ингушетия ― территория беспредела".

В республике продолжаются убийства и похищения людей. В июне было совершено покушение на президента республики Юнус-Бека Евкурова, в августе в результате взрыва у здания ГУВД в Назрани более 20 человек погибли и около 140 получили ранения, а 25 октября был убит известный ингушский общественный деятель, бывший владелец сайта "Ингушетия.ру" Макшарип Аушев.

Открывший дискуссию пресс-секретарь президента Ингушетии Калой Ахильгов сказал, что ему как ингушу неприятно слышать формулировку "территория беспредела". При этом Ахильгов признал наличие в республике острейших проблем:

― В Ингушетии мы наблюдаем до сих пор очаг напряженности. Никто не говорит о том, что это край межнационального согласия и процветания. Сегодня в Ингушетии есть определенное количество представителей бандподполья, которые решают свои проблемы и поставленные перед ними задачи. Есть проблема пресловутой коррупции. О ней не говорит только ленивый, но в республике сегодня предпринимаются достаточно эффективные шаги по борьбе с коррупцией.

Историк и политолог Сергей Маркедонов считает, что президент Евкуров сегодня буквально мечется, интуитивно ощущая, что стремительно теряет полученный им год назад кредит доверия:

― Год назад, 30-го числа, появился указ (президента России) Медведева о досрочном прекращении полномочий президента

Ингушетии. Наверное, кроме окружения президента Зязикова, остальные восприняли это как давно назревший шаг. Ситуация такая, что хуже, казалось бы, не может быть: абсолютная растерянность при полном кадровом голоде и практическом отсутствии скамейки запасных. В результате был найден не слишком известный широкому кругу офицер, заместитель командующего Приволжско-Уральским округом, десантник, имеющий большие отличия, не паркетный генерал, как у нас часто бывает. Он стал президентом и по своей стилистике очень серьезно отличался от других кавказских небожителей, начиная от инаугурации, которая была проигнорирована, заканчивая попыткой как-то системно выстроить борьбу с терроризмом. Как человек, прошедший Северный Кавказ и миротворческие операции на Балканах, Евкуров (не потому, что он философ или аналитик, просто как практик) понимал одну вещь: власть должна иметь моральное оправдание для применения насилия. Для того чтобы у власти было право кого-то "мочить", говоря словами нашего действующего премьер-министра, она должна иметь определенный ресурс популярности. Но в итоге прошел год. Можем ли мы сказать, что ситуация стала намного лучше? Мы видим определенную растерянность. Проявляется она в очень разнонаправленных действиях. С одной стороны, премьер-министром назначается "варяг". Отчасти навязывается достаточно глупая и политически вредная дискуссия: вот если русский придет ― коррупции не будет, а ингуш ориентирован на коррупцию. С другой стороны, есть попытка выстроить авторитет, традиции, создать совет тейпов. И третья линия ― Гуцериев, с которого снимают опалу: а вдруг он придет с деньгами и как-то поможет. То есть, мы не видим, как и год назад, никакой стратегии.

На днях один из лидеров оппозиции бывшему президенту Ингушетии Мурату Зязикову Муса Плиев, ставший после назначения Евкурова его помощником, решил отказаться от этой должности. Он объяснил свое решение тем, что за год работы Юнус-Бека Евкурова в республике ничего не изменилось. "Когда только он (Евкуров) пришел, поток насилия немного снизился, но потом все началось снова", ― констатировал ингушский правозащитник.

Старший научный сотрудник Центра кавказских исследований Московского института международных отношений Николай Силаев склонен считать, что у Юнус-Бека Евкурова есть еще возможности для того, чтобы исправить ситуацию в республике к лучшему:

― Я не согласился бы с тем, что у Евкурова нет стратегии. Я бы сказал по-другому: эта стратегия пока не сформулирована. Она, конечно, есть. Метаний я здесь не вижу, а вижу скорее проблему в предложении каких-то конкретных политических, юридических решений. Евкуров действительно не сформулировал стратегию, но он принес на Кавказ очень важный новый политический стиль. Он принес на Кавказ политику, которая может основываться не только и не столько на насилии, сколько на таких ценностях, как диалог, примирение, компромисс.

Однако, по словам руководителя оргкомитета общенационального съезда ингушского народа Магомеда Хазбиева, диалог между оппозицией и новым президентом быстро сменился трениями, а в конце зимы - начале весны и вовсе сошел на нет.

Политолог Сергей Маркедонов считает, что проблемы Ингушетии ― это, в первую очередь, отражение общероссийских нерешенных проблем:

― Это большое заблуждение, когда в экспертном, журналистском сообществе говорят: вот есть проблема Ингушетии, где-то там, в заповеднике кавказском есть какие-то ингуши, что-то у них постреливают. Проблема Ингушетии ― это проблема России. Вот пока осознания этого не будет, ситуация принципиально не сдвинется.

Сергей Маркедонов и другие участники дискуссии ставят вопрос: превратится ли когда-нибудь "территория беспредела" в территорию мира и согласия? Ответ на него должны, видимо, дать российские и ингушские власти.