Руководители России и Белоруссии в торжественной обстановке отмечают 10-ю годовщину создания Союзного государства России и Белоруссии. Произносятся торжественные речи, устраивается церемония заседания Высшего совета Союзного государства России и Белоруссии. Как будто бы механизм функционирует. Хотя все собравшиеся в Кремле знают: никакого союзного государства на самом деле нет, но предпочитают, как персонажи знаменитой сказки Андерсена о голом короле, делать вид, что представление продолжается, что одежды роскошны и король великолепен как никогда.
Забыто уже время, когда Александр Лукашенко бил бокалы в Кремле, рассчитывая, вероятно, стать не просто одним из участников нового интеграционного проекта, но – подумать только! – наследником тогдашнего российского президента Бориса Ельцина. Забыто, что рассчитывали на создание некой новой структуры, призванной стать зародышем бывшего Советского Союза, но уже на совершенно иных мотивациях – экономических, политических и, вероятно, связанных с доминированием Российской Федерации на постсоветском пространстве. Проект не вышел. Как не состоялась идея перевоплощения Содружества независимых государств в некий прообраз нового Советского Союза, как не состоялись другие интеграционные проекты, которые всегда имели своей сутью российское доминирование. Даже тогда, когда в Кремле подписывали соглашение о создании Союзного государства России и Белоруссии, руководители в самой России не могли понять: в Белоруссии на такое доминирование никогда не согласятся. И уж тем более не согласятся на исчезновение Республики Беларусь с политической карты мира.
Самым важным моментом в существовании Союзного государства России и Белоруссии стало, пожалуй, не то, что оно так и не возникло, а то, как в Минске отреагировали на вежливое предложение тогдашнего российского президента Владимира Путина, чтобы Белоруссия просто присоединилась к России областями. Казалось бы, вполне логично, если не иметь в виду, что речь идет об интеграции двух государств, которые должны иметь в составе союзного объединения равноправные, паритетные отношения. Именно это нежелание считаться с равноправием партнера и приводит к краху любых интеграционных проектов. Именно это нежелание считаться с равноправием партнера приводит к тому, что российские ресурсы просто обмениваются на пышные речи, а когда обмен оказывается затруднительным, российскому руководству сразу же говорят, что о нем думают на самом деле, как это последнее время происходит между руководителями двух частей Союзного государства.
Нежелание считаться с равноправием партнера приводит к тому, что российские ресурсы просто обмениваются на пышные речи, а когда обмен оказывается затруднительным, российскому руководству сразу же говорят, что о нем думают на самом деле
Забыто уже время, когда Александр Лукашенко бил бокалы в Кремле, рассчитывая, вероятно, стать не просто одним из участников нового интеграционного проекта, но – подумать только! – наследником тогдашнего российского президента Бориса Ельцина. Забыто, что рассчитывали на создание некой новой структуры, призванной стать зародышем бывшего Советского Союза, но уже на совершенно иных мотивациях – экономических, политических и, вероятно, связанных с доминированием Российской Федерации на постсоветском пространстве. Проект не вышел. Как не состоялась идея перевоплощения Содружества независимых государств в некий прообраз нового Советского Союза, как не состоялись другие интеграционные проекты, которые всегда имели своей сутью российское доминирование. Даже тогда, когда в Кремле подписывали соглашение о создании Союзного государства России и Белоруссии, руководители в самой России не могли понять: в Белоруссии на такое доминирование никогда не согласятся. И уж тем более не согласятся на исчезновение Республики Беларусь с политической карты мира.
Самым важным моментом в существовании Союзного государства России и Белоруссии стало, пожалуй, не то, что оно так и не возникло, а то, как в Минске отреагировали на вежливое предложение тогдашнего российского президента Владимира Путина, чтобы Белоруссия просто присоединилась к России областями. Казалось бы, вполне логично, если не иметь в виду, что речь идет об интеграции двух государств, которые должны иметь в составе союзного объединения равноправные, паритетные отношения. Именно это нежелание считаться с равноправием партнера и приводит к краху любых интеграционных проектов. Именно это нежелание считаться с равноправием партнера приводит к тому, что российские ресурсы просто обмениваются на пышные речи, а когда обмен оказывается затруднительным, российскому руководству сразу же говорят, что о нем думают на самом деле, как это последнее время происходит между руководителями двух частей Союзного государства.
