Михаил Соколов: Руководство "Единой России" продолжает предлагать президенту страны Дмитрию Медведеву кандидатуры на посты губернаторов.
В Саратовской области ждут, будет ли на новый срок назначен губернатор Павел Ипатов.
Рассказывает корреспондента Радио Свобода в Саратове Ольга Бакуткина.
Ольга Бакуткина: В начале декабря завершился процесс по делу бывшего мэра Саратова Юрия Аксененко. Он обвинен в получении взятки, злоупотреблении должностными полномочиями и приговорен к четырем годам колонии строго режима. Приговор подвел черту под целой политической эпохой в истории Саратовской области. Юрий Аксененко возглавлял столицу региона с 1996-го по 2005-й год, и его пребывание на посту мэра совпало с губернаторством Дмитрия Аяцкова.
Это время как по оценкам местных аналитиков, так и по мнению жителей Саратова, стало эпохой расцвета коррупции, а имя Юрия Аксененко было ее символом.
Однако небольшой соцопрос, проведенный одним из саратовских телеканалов, показал, что отношение жителей Саратова к экс-мэру уже не так однозначно: число зрителей, считающих, что вынесенный приговор недостаточно суров, примерно равно числу тех, кто считает Аксененко невиновным.
Рейтинг же Павла Ипатова, сменившего Дмитрия Аяцкова на посту губернатора, претерпел обратные изменения. Возлагаемые на него надежды не оправдались. Павел Ипатов, руководитель Балаковской АЭС, пришел к власти с репутацией успешного менеджера, высококвалифицированного специалиста, хорошего хозяйственника. Его неудачи на посту губернатора депутат Саратовской областной думы от КПРФ Ольга Алимова связывает с отсутствием независимой политической позиции, точнее, с нежеланием ее отстаивать.
В Саратовском регионе неформальным лидером много лет является секретарь президиума Генсовета партии «Единая Россия» Вячеслав Володин (бывший при Дмитрии Аяцкове вице-губернатором области).
Влиятельный политик не мог допустить существование сильного губернатора, считает Ольга Алимова:
Ольга Алимова: Партия власти пытается принизить его должность, принизить его самого как человека, как личность, попытки диктовать ему условия и, по возможности, обо всех его неудачах сообщать в федеральные структуры. Но, несмотря на все эти непонятные взаимоотношения однопартийцев, мне кажется, все-таки у него большие шансы остаться губернатором, потому что все те кандидатуры, которые пытаются предложить из обоймы этой партии, не выдерживают никакой критики.
Ольга Бакуткина: О кандидатурах на должность Саратовского губернатора можно судить по списку, обнародованному депутатом облдумы Леонидом Писным. Рассказывает саратовский аналитик Алексей Колобродов:
Алексей Колобродов: Это действующий губернатор Павел Ипатов, это глава саратовских единороссов Петр Глыбочко, спикер облдумы Радаев, руководитель регионального отделения Минюста РФ Александр Бурдавицын, бывший генерал ФСБ, и глава Энгельсского района г-н Лысенко. Радаев по той простой причине, что в номенклатуре губернской он второе лицо – он спикер парламента. А Глыбочко как лидер партии тоже видимо всегда рассматривается в той процедуре, которая предусмотрена при подаче списка президенту на назначение губернатора. Это люди, как бы представляющие володинский клан. Думаю, шансы у них не очень большие в силу их несамостоятельности и малого управленческого опыта: первый из них стал спикером парламента из глав района, второй до сих пор занимает кресло ректора медицинского университета.
Ольга Бакуткина: Наиболее интересной фигурой в списке претендентов является глава Энгельского района Михаил Лысенко. Энгельс – город-спутник Саратова, соединенный с областным центром мостом через Волгу.
В последние годы он стал разительно отличаться от областного центра благоустроенностью и чистотой, популярность Михаила Лысенко как успешного руководителя растет, именно поэтому у него нет шансов на должность губернатора, считает Ольга Алимова:
Ольга Алимова: С моей точки зрения, нынешняя партия власти, они не любят тех, кто может руководить, тех, кто умнее их и тех, кто может работать и главное, брать ответственность на себя, но и спросить с других, поэтому он им не нравится. Он эту всю стаю разгонит сразу, и тогда будем чувствовать, что есть хозяин в губернии, поэтому он им совершенно не нужен – слишком много о них знает, но и, самое главное, он не потерпит словоблудия, сотрясения воздуха, он потребует работать, а работать они не умеют.
Ольга Бакуткина: И все же сам факт включения Михаила Лысенко в список претендентов на пост губернатора говорит о многом, считает Алексей Колобродов:
Алексей Колобродов: Если этот список рассматривается как некий уже оформленный список, то можно констатировать, что влияние Володина на процессы достаточно преувеличено единоросским агитпропом по той причине, что в список попали два прямых недоброжелателя, один из них можно сказать, прямой враг – Михаил Лысенко, второй недоброжелатель в лице господина Бурдавицына. Ну и Ипатов, который рассматривается единороссами как меньшее из зол и прямым союзником не является. Поэтому мы можем констатировать, что а) список этот явно не саратовского происхождения, б) каждого из этих уважаемых господ кто-то, наверное, лоббирует на федеральном уровне, в) что влияние Володина на процесс назначения губернатора – не самое существенное.
Ольга Бакуткина: По мнению Алексея Колобродова, на сегодняшний момент самые высокие шансы на губернаторское кресло у нынешнего Саратовского губернатора Павла Ипатова:
Алексей Колобродов: Отношение к Павлу Ипатову на протяжении его первого срока менялось, но что интересно, оно всегда и в элитах, и в народе было примерно одинаково: от больших надежд, от уважения, от позитива к негативизму, разочарованию. Но накануне переназначения и с учетом того политического расклада, который сложился в Саратовской области, опять же и элиты, и продвинутая часть народа понимают, что это меньшее из зол и господствующее мнение – пусть лучше он.
Ольга Бакуткина: Губернаторский срок Павла Ипатова истекает через два с небольшим месяца.
Михаил Соколов: Началась избирательная кампания по выборам Законодательного собрания Ямало-Ненецкого автономного округа. Региональное отделение партии "Единая Россия" уже утвердило список кандидатов на этих выборах, и возглавил губернатор региона Юрий Неелов. Партию не смутило то, что губернатор еще только ждет утверждения.
А в соседнем Ханты-Мансийском автономном округе гадают, будет ли утвержден на новый срок Александр Филиппенко. У него есть сильные конкуренты, например, глава думского комитета по природным ресурсам Наталья Комарова. Из Ханты-Мансийска сообщает Михаил Воронов.
Михаил Воронов: Список кандидатов на пост губернатора от Ханты-Мансийского автономного округа уже представлен президенту Дмитрию Медведеву.
В него вошли четыре кандидата. Действующий глава региона Александр Филипенко, вице-губернатор Тюменской области Сергей Сарычев, депутат Государственной Думы от Ханты-Мансийского округа Владимир Асеев, и депутат Государственной Думы Наталья Комарова. Этот список стал вторым, составленным «Единой Россией».
В предварительном варианте конкуренцию Александру Филипенко составляли главный югорский единоросс Александр Сидоров и мэр Нижневартовска Борис Хохряков.
В Ханты-Мансийском округе существенной социальной напряженности не наблюдается, замечают эксперты, и формального повода для смены руководителя региона у федерального центра как будто нет. Так что причин для волнения и у представителей региональной власти пока нет. Они надеются на авторитет главы региона и на то, что доверие населения станет основным критерием для переназначения.
Александру Филипенко всегда удавалось решать возникающие проблемы, поэтому не исключено что он сохранит свой пост, к такому мнению приходит большинство экспертов, - комментарий политолога Евгения Забродина.
Евгений Забродин: На самом деле Александр Филипенко, нынешний губернатор, является абсолютным фаворитом этой гонки по одной простой причине. Во-первых, у него очень хорошая поддержка населения. В принципе население округа по многим данным социологических обследований, причем независимых и разных, показывают, что он несомненный лидер и ему доверяет большинство населения, подавляющее большинство населения. С другой стороны, он очень хорошо на протяжении многих лет знает регион и контролирует ситуацию в регионе.
Что касается возможных альтернатив, тут всегда надо понимать, что мы не можем влезть в голову тем людям, которые принимают решение в Москве – это очень сложно. Потому что порой бывает очень парадоксальные, непонятные решения.
Что касается ситуации, связанную с нашими выборами, здесь нельзя рассматривать ситуацию в отрыве от ситуации, от выборов на Ямале. Потому что это две немного зависимые кампании. Появление в нашем списке такой фигуры, как Комарова, человек абсолютно "газпромовский", происхождением с Ямала, она была когда-то мэром Нового Уренгоя, первым замом у Неелова. Ее появление, на мой взгляд, было проллобировано некоторыми структурами, близкими ямальскому губернатору, чтобы она не попала в список на Ямале. Мне так кажется.
Поэтому, кто из реальных претендентов здесь кроме нашего губернатора на пост еще, наверное, Сарычев. Скорее всего он. Он может составить конкуренцию, но достаточно небольшую и только исключительно в кулуарной политике. В политической – вряд ли.
Михаил Воронов: Конкурентами Филипенко в той или иной степени можно считать всех кандидатов из списка «Единой России». Однако фаворитами иные эксперты называют вице-губернатора Сергея Сарычева и депутата Госдумы Владимира Асеева. Так, некоторые аналитики относят Сарычева по уровню квалификации единственным, из четверки «Единой России», кандидатом практически равновесным губернатору Югры.
А в отношении Владимира Асеева может сработать так называемая «свердловская схема», когда к управлению регионом пришла так называемая «темная лошадка».
Михаил Соколов: Политолог Александр Кынев считает невозможным гадать, кто же станет губернатором в том или ином регионе. Даже если уже есть список предложенных президенту кандидатов.
Александр Кынев: Та версия законодательства, которая была принята в начале этого года и вступила в силу в июле месяце, делает процесс очень сложным и многоступенчатым. В частности, готовится кандидатура и после консультации с президентом ему же вносится партией. Потом президент извещает партию, что он с ними согласен и уже потом он из этого списка кого-то выбирает. Пока по всем регионам впереди только первый этап, то, что называется согласие со списком внесенных кандидатур. Это не есть выбор.
К сожалению, на местах зачастую не понимают смысл этой процедуры. Они ждут что кого-то в ближайшие дни объявят, кто будет главой. Не объявят, кто будет главой, объявят, что президент согласен со всем внесенным списком. Как это уже было по Свердловской области, по Астраханской, по Курганской.
Как показывает практика, выбирают из этого списка уже в конце периода, за десять дней, за неделю до окончания полномочий губернаторов.
Все идет к тому, что по другим регионам окончательная ясность будет буквально в последние дни истечения сроков полномочий. То есть по Ханты-Мансийскому округу, Ямало-Ненецкому, видимо, это будет начало марта месяца. А сейчас так неясность будет сохраняться.
Прямые выборы давали более прогнозируемые и понятные результаты, не деморализовали до такой степени управление в регионах, как подобная система, когда управление регионов в течение нескольких месяцев погружается в пучину тотальной неизвестности, где никто абсолютно не знает, как на это можно повлиять и чем все это кончится. И ходят чиновники на работу, они не знают: мы еще работаем или уже не работаем. Потому что, понятно, что сложно принимать решение, когда чиновник думает, что может быть я дальше работать не буду, то можно предположить, что дополнительно усиливаются аргументы за оставшиеся месяцы в максимальной степени максимизировать какие-то дополнительные гешефты для себя, для своей семьи, пока возможность есть что-то урвать.
Появление списков – это лишь промежуточный этап в этапе лоббизма.
Вспомните ситуацию в Свердловской области, борьба в информационных ресурсах региональных велась до последнего. То есть губернатор бьется до последнего, пока у него есть силы и возможности. Посмотрите, что идет по Курганской области. То, что сейчас делается в последние месяцы с губернатором Богомоловым, на мой взгляд, это очевидная информационная война за назначение.
Михаил Соколов: Депутаты Курганской областной думы 14 марта 2010 года будут избираться по смешанной системе: 17 - по партийным спискам, остальные 17 - по одномандатным округам, о проблемах с местным законодательством расскажет Дарья Антонова.
Дарья Антонова: Курганская область, вслед за рядом российских регионов, перешла на новую систему подсчета голосов на выборах в региональный парламент, так называемую систему «Империале». Изменения в закон «О выборах депутатов Курганской областной думы» в двух чтениях был одобрен на ноябрьском заседании представительного собрания и уже вступил в силу.
Выборы в зауральский парламент проходят по смешанной системе голосования: 17 депутатов избираются по одномандатным округам, 17 – по партийным спискам. Избирательная кампания фактически уже объявлена (выборы назначены на 14 марта 2010 года). Выдвижение кандидатов будет идти до 11 января, но пока ни одно политическое объединение даже не озвучило дат партийных конференций. Вместе с тем, споры вокруг новой системы подсчета голосов все набирают обороты.
С выборами по одномандатным округам все предельно ясно, а вот принцип определения победителей среди кандидатов по партийным спискам вызывает сомнение. Если на выборах областной думы в 2004 году каждый список, кроме региональной части имел общеобластную, то на предстоящих мартовских выборах, общеобластной части уже не будет. То есть, объясняют разработчики, повысится конкуренция внутри партийных групп, и в думу попадут те, кто лучше отработает в агитационный период. Кроме того, уверен спикер парламента, единоросс Марат Исламов, человек, ставший депутатом по партийному списку, возьмет на себя двойную ответственность: и за конкретный округ, и за всю область в целом.
Марат Исламов: "Единая Россия" усложняет выборы. Нам ведь проще областной список сформировать. Кто больше всех в этом списке получил в своем, тот и проходит в областную думу. Пройдя в думу, он будет привязан к своему округу, будет пахать в этом округе, и естественно, он будет работать по области.
Дарья Антонова: Однако с мнением разработчиков и представителей партии власти не согласны ни коммунисты, ни либерал-демократы, которые на данный момент имеют в общей сложности 6 мест в областной думе. Они уверены, что применение метода «Империале», при котором «остатки» голосов, то есть результаты партий, не преодолевших 7-процентный барьер, передаются лидеру гонки, приведет к однопартийности в парламенте. КПРФ и ЛДПР традиционно набирают в Зауралье более 10% голосов, а значит, имеют шансы получить мандаты. А вот попадут ли в думу представители «Справедливой России», которая на выборах в Госдуму два года назад не набрала и 6% голосов, и партии «Правое дело», которая в регионе и вовсе не известна, - это большой вопрос. Правда, в отличие от своих политических конкурентов, свое несогласие с поправками в закон они никак не выразили.
Михаил Соколов: В Хабаровском крае подготовка к выборам не привела к исправлению избирательного законодательства в соответствие с пожеланиями президента России Дмитрия Медведева.
Из Хабаровска сообщает Алексей Минин.
Алексей Минин: В выборах намерены принимать участие представители семи партий - «Единой России», «Справедливой России», «Правого дела», «Яблока», КПРФ, ЛДПР и «Патриотов России». И, как сообщил глава краевого избиркома Виктор Цырфа, четыре человека уже объявили о своем выдвижении.
Виктор Цырфа: Мы имеем четырех кандидатов, которые выдвинулись самостоятельно. Все четыре выдвинулись по Центральному округу города Хабаровска. Это Барабанов и Ковальчук, представители политической партии "Патриоты России", Евдокимов, представитель профсоюза военных, и Дмитриенко.
Алексей Минин: Наиболее известный из вышеназванных – Дмитрий Ковальчук, бывший депутат хабаровской городской Думы. Лидер хабаровских «Патриотов России» говорит, что упор в предвыборной кампании будет сделан в основном на краевой центр.
Дмитрий Ковальчук: Здесь молодежь, много пенсионеров, здесь принимаются основные решения, которые можно проконтролировать. И еще мы учли мудрость русской пословицы – за семью зайцами погонишься, ни одного не поймаешь
Алексей Минин: Кстати, по закону «Патриоты России», а также «Яблоко» и «Правое дело» должны собрать подписи избирателей. Только тогда представители этих партий могут быть зарегистрированы в качестве кандидатов в краевой парламент. Времени на это не так уж и много – процесс регистрации завершится 13 января. А подписей нужно собрать порядка 11 тысяч.
Отмечу, что 4 декабря представители трех региональных политических объединений — «Единой России», «Справедливой России» и «Правого дела» подписали соглашение, что во время предвыборной кампании будут корректно и уважительно относиться к конкурентам, объективно оценивать программные установки соперников, использовать достоверную информацию и «откажутся от методов, формально нарушающих законодательство, которые противоречат нормам морали». «Яблоко», КПРФ, ЛДПР и «Патриоты России» от подписания соглашения уклонились, особо не комментируя этот шаг. По их словам, в выборах они будут участвовать, но сомневаются, что кандидаты от «Единой России» последуют принципам, под которыми они поставили свою подпись.
И последнее. 14 марта в хабаровскую краевую Думу изберут 26 депутатов: 13 по одномандатным округам и еще 13 — по партийным спискам. Не исключено, однако, что в думу пятого созыва могут быть избраны уже не 26, а 35 человек. Связано это с тем, что Дмитрий Медведев в послании федеральному собранию предлагал увязать количество депутатов с численностью населения региона. Правда, пока это всего лишь выводы рабочей группы по реализации послания президента в регионе. Не идет пока речь и о снижении 7-процентного барьера, который партиям нужно преодолеть для прохождения в краевой парламент.
Михаил Соколов: В Рязанской области перед выборами законодательного собрания стала заметна деятельность партии "Справедливая Россия". Из Рязани сообщает Борис Маркин.
Борис Маркин: Конфликт в рязанской «Справедливой России» начал назревать около трех месяцев назад, по мнению экспертов, из-за попыток центрального аппарата партии навязать рязанскому региональному отделению в лидеры своего человека – Дмитрия Гудкова, сына заместителя главы думской фракции партии Геннадия Гудкова.
Появление Дмитрия Гудкова в качестве нового лидера связывают с предстоящими выборами в Рязанскую областную Думу, а в его заявлении о том, что он не пойдет в депутаты, верят пока далеко не все аналитики.
В рязанскую прессу информация о внутрипартийной борьбе за власть стала просачиваться после того, как руководство партии «Справедливая Россия» вынесло решение о приостановлении полномочий семерых членов совета регионального отделения партии в Рязанской области, в том числе и его председателя Сергея Исакова, «за деятельность, приносящую вред партии».
Причем недоумение вызывал тот факт, что, как утверждал ранее сам Дмитрий Гудков, на должность секретаря бюро совета рязанского областного отделения его рекомендовал как раз Сергей Исаков.
Но с наибольшим интересом за всеми этими внутрипартийными перипетиями рязанцы стали следить после того, как Дмитрий Гудков заявил о задержании милицией руководителя аппарата регионального отделения партии "Справедливая Россия" Натальи Цветковой.
По словам Гудкова, никаких документов, подтверждающих законность задержания Цветковой, предъявлено не было. После такого заявления Рязанскому УВД пришлось выступить с официальными разъяснениями…
Как следует из распространенного пресс-релиза, поводом для появления милиции в офисе «эсеров» послужило заявление председателя Рязанского отделения партии Анатолия Воронкова. Он просил оказать помощь в розыске партийных документов.
Как выяснилось после приезда милиции, протоколы заседаний первичных отделений, лист регистрации присутствующих на конференции и решение председателя местного отделения о проведении собрания были увезены присутствовавшей на конференции Рязанского регионального отделения партии «Справедливая Россия» Натальей Цветковой.
Членам оперативно-следственной группы не составило труда найти Наталью Цветкову и еще одного вовлеченного в конфликт «эсера» Сергея Шатилова. Оба предъявили милиционерам удостоверения помощников депутата Госдумы.
В ходе устной беседы они пояснили, что похищенные документы находятся у них, однако дать письменные объяснения, а также вернуть бумаги они категорически отказались. Более того, оба якобы вели себя вызывающе, угрожая сотрудникам УВД неприятностями по службе. После этого госпоже Цветковой была вручена повестка о том, чтобы она явилась в милицию для опроса.
В пресс-релизе Рязанского УВД подчеркивается, что «сотрудники милиции действовали строго в рамках закона, выполняя свои прямые обязанности по проверке официально поступившего заявления».
Однако Дмитрий Гудков продолжает заявлять об оказываемом давлении со стороны рязанской «Единой России» и со стороны рязанских региональных властей и губернатора Олега Ковалева, в частности.
Давление действительно стало заметно, и вполне явное. Например, пару недель назад местные «единоросы» обратились к губернатору Олегу Ковалеву с предложением отозвать представителя регионального правительства в Совете федерации, члена центрального совета «Справедливой России» Рафгата Алтынбаева.
Среди причин, по которым высшая власть региона обиделась на конкурентов - попытка «эсеров» обвинить «Единую Россию» в подготовке фальсификации итогов выборов в Рязанскую Думу. Партия обратилась к президенту Дмитрию Медведеву, попросив организовать внешнее управление избирательными процессами в регионе, чтобы не допустить на предстоящих в марте будущего года региональных выборах махинаций в пользу «Единой России».
Губернатор Олег Ковалев тогда обещал подумать о замене сенатора, сказав, что «разделяет озабоченность партийцев и изучит юридическую составляющую предложения, а также проведет соответствующие консультации на государственном уровне».
Правда, на прошлой неделе рязанский губернатор заговорил уже по-другому. Цитата из его официального заявления: «Я обдумал ситуацию и принял решение не предпринимать действий по отзыву Рафгата Алтынбаева из Совета Федерации. Дискутировать с кем бы то ни было по этому поводу я не буду. Действительно, Рафгат Закиевич является одним из руководителей партии «Справедливая Россия», однако он также является взвешенным и профессиональным человеком. Мы должны быть последовательными в своих решениях и поступках, и если уж партийная принадлежность Алтынбаева не помешала его туда назначить, полагаю, что в данном случае некорректно было бы и отзывать», - конец цитаты из заявления Олега Ковалева.
Сейчас эксперты уже выдвигают версию о том, что должность сенатору сохранили для того, чтобы перед выборами в Рязанскую областную думу «Справедливая Россия» не получила имиджа жертвы репрессий.
Кстати, ответный примирительный жест сделал и сенатор Рафгат Алтынбаев: член Совета федерации заявил, что для него было неожиданным появление открытого обращения к президенту Медведеву, и тем более, подпись под ним представителя рязанского регионального отделения «Справедливой России».
Михаил Соколов: В Москве прошла ежегодная научная конференция «Российские альтернативы», которую ее организаторы называют «Ходорковскими чтениями». Основная тема: «Россия-2009: природа и ресурсы режима».
Рассказывает корреспондент Радио Свобода Виталий Камышев.
Виталий Камышев: В зале гостиницы «Рэдиссон Славянская», где проходили Пятые Ходорковские чтения, можно было увидеть известных российских экономистов, политологов, социологов, историков и юристов. Президент фонда «Либеральная миссия» Евгений Ясин в своем вступительном слове с оттенком горечи говорил о ценностях, которые объединяют всех этих очень разных людей.
Евгений Ясин: Нынешний режим, по крайней мере, его вожди исходят из убеждения, что люди живут сугубо материальными интересами, включая дележку имущества, долей во всяких компаниях и так далее. Представление о том, что есть еще какие-то другие ценности, есть какие-то вещи, такие как совесть и прочее, они просто считают пустыми разговорами, зряшным делом. Вот эти человеческие качества не способны влиять на развитие событий в стране и мире, потому что мир управляется совсем другими факторами. Вот эти факты на их стороне, а то, что там кучка интеллигентов регулярно собирается и о чем-то говорит, о каких-то нематериальных активах – это никакого значения не имеет.
Виталий Камышев: Профессор Евгений Ясин говорил и об исторических корнях нынешнего режима. Термидор после демократической революции начала 90-х был, по его мнению, неизбежен, однако такой «загогулины» российские реформаторы не ожидали.
Евгений Ясин: Я думаю, что это в каком-то смысле закономерный этап в нашем развитии. Вслед за драматическими реформами 90-х годов и теми последствиями, которые имели, мы вступили в процесс стабилизации. Этот процесс стабилизации был необходим. Но стабилизация вылилась в политические изменения, которые привели к созданию авторитарного режима, который старается минимальными средствами контролировать всю общественную жизнь, самое главное, не допустить кадровых изменений в правящей верхушке, полностью сохранять контроль за властью.
И понятное дело, что самый ключевой момент во всем этом процессе – это проблема верховенства закона. Независимый суд и прочее – это клубок вопросов, которые являются самыми главными на современном этапе, это предмет политической борьбы. Российская революция конца 90 годов 20 века имела две составляющие – рыночные реформы и демократизация. По рыночным реформам у нас есть определенные достижения. По демократизации мы потерпели поражение. Мы должны добиться поворота, в противном случае ситуация будет для страны необратима.
Виталий Камышев: Одна из главных тем Ходорковских чтений в этом году звучала так: «Физиология режима». Ожидания аудитории сформулировал генеральный директор Центра этнополитических и региональных исследований Эмиль Паин.
Эмиль Паин: Общество интересуется, в каком направлении будет эволюционировать эта самая физиология, будет ли она сближаться с туркменбашизмом или просто фашизмом, а может, наоборот, будет развиваться в сторону вестернизации, модернизации, демократизации. Народ хочет знать, какова жизнеспособность устойчивости этого режима. Видимо, организаторы полагают, что только общество ограничивает живучесть этого режима.
Я с ними принципиально не согласен, потому что, полагаю, что мы имеем дело с двигателем внутреннего сгорания, который если и сгорает, то по причинам внутренних дисфункций, почти без воздействия внешних сил, по причинам того, если говорить языком физиологии, что у него есть некие врожденные или приобретенные болезни. Но у этого режима нехилый иммунитет и его надо нам знать может быть в большей мере, чем болезни. Этот режим гнется, но не ломается, потому что у него есть внутренние механизмы самосохранения, технологии самоподдержания, и знание этих технологий, знание этого иммунитета поможет нам в очередной раз не попасть в лужу с прогнозами.
В который раз на Ходорковских чтениях я слышу слухи о скорой кончине этого организма, но слухи всякий раз оказываются слишком преувеличенными.
Виталий Камышев: Разобраться в сути сложившегося сегодня в России политического режима далеко не просто, убежден директор «Левада-центра» Лев Гудков.
Лев Гудков: Пониманию его природы мешают наши иллюзии и инерция мышления. Есть два расхожих мнения: страна возвращается в СССР и нынешний режим разновидность фашизма, и второе – нынешний режим – это персональная авторитарная власть Путина. И то, и другое мнение, на мой взгляд, неверно. Путинизм - явление, не описанное еще в политологии и требует своего анализа. Режим выстроен из обломков и материалов старой системы, но сама композиция институтов и главные функции стали другими.
Многие институциональные структуры, суд, прокуратура, армия, МВД, школы и тому подобное сохранились в том же виде советского времени, однако контекст их функционирования стал иным.
Виталий Камышев: Легче всего дать характеристику «путинизму» от противного, считает социолог Левада-центра» Лев Гудков.
Лев Гудков: Путинизм – это не тоталитаризм и не привычный и хорошо описанный авторитаризм. Во-первых, нет прежней монополии партии и государства, сращение партийного аппарата и государственных органов управления, идеологического и государственного контроля, пронизывающего общественную жизнь. "Единая Россия" не повторяет КПСС ни по своему устройству, ни по функции, ни по эффективности. Она не образует дублирующую инфраструктуру управления террора, как КПСС, но и не обладает правами правительства, как в демократических странах. Функции ее партийного аппарата сводятся к обеспечению инсценировок массовой поддержки власти.
Новыми в режиме являются прежде всего технологии власти. Путин не демиург и не демагог, завоевавший доверие власти в ситуации глубокого кризиса. По своей ментальности это чиновник, пришедший к власти в результате аппаратных сделок и интриг, которому пропаганда уже задним числом после утверждения его у власти придала харизматический ореол.
Виталий Камышев: Антидемократизм современного российского режима виден невооруженным глазом, но до «настоящего» тоталитаризма калибра Гитлера, Сталина или Ким Ир Сена с Ким Чен Иром, по мнению Льва Гудкова, Владимиру Путину еще далеко.
Лев Гудков: Путинизм не в состоянии предложить каких-либо значимых для массы политических ориентиров или целей развития общества, кроме обещаний сохранить то, что есть сегодня. В нем нет какой-либо притягательной для масс картины завтрашнего дня. Его внешняя политика не нацелена на экспансию, на образование нового соцлагеря. Максимум возможное для него – это создание санитарного кордона против вестернизации. Его политическая демагогия предназначена для поддержания самоидентичности режима и консолидация элиты вокруг власти, защищающей страну от враждебного окружения и либералов, пятой колонны Запада.
Нет специфического для тоталитаризма соединения террора, массовых репрессий и тотальной пропаганды. Надзор за СМИ сегодня различен в зависимости от объема их аудитории, жесткий на телевидении, слабый в печатных средствах информации и пока еще отсутствует в интернете. Манипулирование общественным мнением не исчезло, а сменило технологию. Сегодня разломана связь между деятельностью партий и общественных организаций и СМИ, которая была значима и эффективна в 90 годах. Тем самым оказались парализованы возможности информирования общества о состоянии дел и критической публичной рефлексией над тем, что происходит в стране и в Кремле.
Установить ответственность властей за те или иные политические действия или решения стало невозможным, нет режима закрытого общества.
Виталий Камышев: В отличие от Льва Гудкова политолог Татьяна Ворожейкина не склонна преувеличивать своеобразие путинизма: по ее мнению, это один из вариантов широко известной латиноамериканской популистской модели с ее «хунтами» и «камарильями».
Татьяна Ворожейкина: Представление об уникальности российского политического режима несколько преувеличено. Даже самые кондовые из этих режимов Центральноамериканские военные диктатуры проводили выборы с самой прилежной регулярностью, для них это было важно как источник легитимации режима. Все без исключения латиноамериканские диктаторы этого типа были выходцами из репрессивных структур и до прихода на пост президента или диктатора были начальниками национальной гвардии или полиции.
Виталий Камышев: Латиноамериканские диктаторы, напоминает Татьяна Ворожейкина, тоже выдвигали различного рода преемников и занимались перетасовкой правительственных постов и должностей.
Когда в 1954 году генерал Рафаэль Леонидас Трухильо Молина посетил с визитом Мадрид и Рим, то его принимали и генералиссимус Франко, и Папа Римский, хотя формально он не был ни премьер-министром, ни лидером правящей партии, а занимал пост представителя Доминиканской республики в Организации американских государств. Но неписаные правила игры были понятны всем.
В 90-х годах среди части российской интеллигенции была популярна идея о необходимости «хорошего авторитаризма»: нужна, мол, «жесткая рука», желательно генеральская, чтобы осуществить реформы и привести экономику страны к расцвету. Это – иллюзия, уверяет латиноамериканист Татьяна Ворожейкина.
Единственным относительно успешным опытом «авторитарной модернизации» остается Чили.
Татьяна Ворожейкина: Экономическая успешность чилийского режима во второй половине 80 годов была связана прежде всего с четким разделением государства и собственников. У государства не было своих экономических интересов как собственника, и оно не контролировало собственника через механизмы прямой и завуалированной коррупции, через взимание дани и предоставление преференций и прочее. Там же, где военные диктатуры не смогли разделить власть и собственность, как, например, в Аргентине в 70 годы, никакой экономической модернизации осуществить не удалось, и экономический крах этих режимов был оглушительным.
Виталий Камышев: В социальном плане, нынешний российский режим опирается на наиболее реакционно настроенные слои населения, внутренних ресурсов у него немного, а значит, речи о «рывках» и «прорывах» быть не может; лозунг Дмитрия Медведева «Россия, вперёд!» - это только слова, - отмечает социолог Лев Гудков.
Лев Гудков: Ментальная и психологическая опора режима – периферия, консервативная депрессивная среда, не имеющая шансов и ресурсов справиться с последствиями распада советской социальной инфраструктуры. Для модернизационных рывков у нынешней власти нет ни сил, ни ресурсов, ни идейных лидеров. Но режим осознает необходимость модернизации, хотя и боится ее. Поскольку любая трансформация сопряжена с реальным риском потерять всю полноту распорядительной власти, которой сегодня располагает. Открыто признаваемая государством коррумпированность системы означает неспособность власти справиться с функциями государства.
На мой взгляд, персонализм у режима внешний. Путин не творец нынешнего режима, а номинальное выражение для сложившейся расстановки сил в самом узком круге лиц. Он не определяет состав этого круга, в лучшем случае он арбитр конкурирующих между собой группировок. Ни личные его способности, ни стиль управления, ни проведение спецопераций против намеченных групп влияния или групп интересов, не позволяют в нем видеть государственного лидера. Путин не задает программу деятельности бюрократии, а пытается приспособиться. А это значит, что упомянутый узкий круг не считает Путина достаточно авторитетным и надежным для обеспечения устойчивости режима, для утверждения подлинного авторитаризма ресурсов у режима нет.
Поэтому режим использует два идеологических ключа – имитационный традиционализм дополняется модернизационной риторикой и Путина, и у Медведева.
Виталий Камышев: Между тем ситуация в мировой экономике ставит Россию перед жестким выбором, и здесь никакая риторика не поможет, убежден научный руководитель высшей школы экономики профессор Евгений Ясин.
Евгений Ясин: Страны развитые уходят вперед на пути инновационной экономики. Каждый год появляются какие-то новые и новые инновации, с которыми нам приходится знакомиться, как-то определять свое отношение большей частью как потребителям и совсем без того, чтобы принимать участие в этом процессе. С другой стороны развивающиеся страны, прежде всего древние цивилизации Китай и Индия, которые набирают силы, которые проходят фазу поздней индустриализации, осваивают современные технологии.
Они являются гораздо более конкурентными, чем мы, благодаря низкой стоимости рабочей силы, благодаря тому, что они не проходили школы социализма и они не настолько развращены с точки зрения трудовых мотиваций. В конце концов, у них есть шансы обойти нас и отнять даже на внутренних рынках те возможности, которые имеются у отечественной индустрии. И мы оказываемся в таком положении: или догонять развитые страны, опираясь на теснейшее с ними сотрудничество, либо откатываться в мировую периферию.
Виталий Камышев: Предупреждает научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин.
Некоторые штрихи к портрету путинского режима как имитационного по своей сути добавил член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров, который использовал выражение «сверхуправляемая демократия».
Николай Петров: Сейчас все посыпалось и страна вступила в череду крупных аварий и техногенных, и не техногенных. Это и Саяно-Шушенская ГЭС, и Ульяновск, и теперь еще жуткий пожар в Перми. В каждом конкретном случае можно объяснять это какими-то неудачными стечениями обстоятельств, промахами ведомственными и так далее. Но все в целом складывается в такую мрачную картину тотального непрофессионализма и развала системы управления.
Нас критикуют коллеги западные иногда за то, что мы это назвали сверхуправляемой демократии, говоря о том, что соотношении демократии и авторитаризма совсем не в пользу демократии и так далее. Я с этим полностью согласен. Мы перешли в эту фазу из протодемократии ельцинского времени, и есть надежда и она позволяет жить и трудиться. Все-таки вслед за тем, что мы имеем сейчас, будет демократизация, именно поэтому мы говорим о сверхуправляемой демократии, как о высшей и последней стадии объявленной Кремлем управляемой демократии.
Виталий Камышев: В сложившейся системе «путинизма», указывает Николай Петров, очень важную роль играет то, что он назвал «субститутами». Это подмена подлинных демократических институтов некими протезами, муляжами, картонными декорациями.
Николай Петров: Визуальный образ, мне кажется, самый хороший – это картины Дали. Если вы помните, у него один из самых навязчивых образов – это когда все плывет, и какие-то рогульки, плывущие по спирали. С одной стороны институты, теряют свою роль и наполнение, не ликвидируются полностью. Поэтому у нас есть выборы, у нас есть парламент, многое другое. А с другой стороны, субституты никогда не превращаются в институты.
У нас сейчас 13 советов при президенте и 5 или 8 комиссий. По аналогии с теневой экономикой, когда 40, 50 или 60% экономики в тени, есть у нас теневая политика, когда очень значительная часть всей политической деятельности осуществляется в тени. Это практика "нулевых чтений" в Государственной думе – это даже такой элемент внутрипартийной демократии, как праймериз в "Единой России". То есть, это способ каким-то образом заместить выпадение реального института, но такой способ, который позволяет власти или конкретному человеку в каждый момент решать, а стоит ли ему послушаться или нет. Это как бы выборы, но выборы, результат которых зависит не от избирателей, а от человека, который подписывает по результатам этих выборов что-то.
При Медведеве процесс субститутационализации активно продолжился.
Виталий Камышев: Фактически уничтожив выборы, констатирует Николай Петров, власть пытается их подменить целой системой муляжей.
Николай Петров: Есть такая важная функция выборов, как осуществление обратной связи между властью и обществом. Если нормальных выборов нет, как-то нужно выходить из положения. У нас это огромная сеть самых разных общественных приемных, которая, собственно, и призвана осуществлять вот эту самую связь.
Когда я слушал последнюю прямую линию премьер-министра, он, отвечая на вопрос, какие главные проблемы развития страны он видит, начал говорить о патернализме. Он его назвал десоциализиованным сознанием. Что вот, де, такая проблема, наши граждане привыкли все получать от государства. Но сама прямая линия – апофеоз патернализма, как то, что власть сознательно культивирует, демонстрируя, что если у вас есть проблема, течет крыша или что-то еще, пишите премьер-министру. Если он не починит сам, он распорядится и найдет того, кто может это сделать лучше.
Виталий Камышев: Президент фонда «Либеральная миссия» Евгений Ясин напомнил в этой связи участникам и гостям Пятых Ходорковских чтений о том, что в мировой политической науке есть как раз и относящееся к путинской России понятие «дефектной демократии».
Евгений Ясин: Дефектная демократия определяется тем, что по многим принципам демократии имеются какие-то отступления. От авторитаризма дефектную демократию отделяет один признак. Есть много признаков от дефектной демократии и либеральной демократии, есть много разных оттенков, а вот на границе авторитаризма есть один признак. Он состоит в том, что начинается масштабная фальсификация выборов. Мы это все наблюдали в октябре нынешнего года. С моей точки зрения, некая граница, которая была пройдена на наших глазах под шумные разговоры относительно либерализации, модернизации.
Виталий Камышев: И всё же, каким бы «имитаторским», и, в сущности, безликим и серым ни был путинский режим, «прогноз на завтра» для страны и общества директор «Левада-центра» Лев Гудков дает пессимистический – и объясняет, почему.
Лев Гудков: Речь идет не о новом застое, а о нарастающих явлениях социальной культурной деградации. Следуя логике самосохранения власти, режим сам по себе не может остановиться в этом движении. Объем принуждения с каждым годом будет расти, масштабы фальсификации выборов и новых судебных процессов будут увеличиваться. Сегодня политическая полиция не столько инструмент для власти, сколько сама фактически стала властью.
Органы, сохраняющие монополию государственного насилия в условиях кризиса управления 90 годов, оказались единственной организованной силой, казавшейся тогда высшему руководству опорой для себя.
Но дело не только в удельном весе сотрудников органов, сколько в изменении практики управления. Обеспечивая принудительные, но незаконные или слабо легитимированные методы перераспределения собственности, административного влияния, став теневой частью политического руководства, спецслужбы превратились в субститут прежней плановой регуляции экономики, квази-государственное регулирование и суррогат кадрового резерва для власти.
Руководство политической полиции не только заняло ключевые государственные позиции в рыночной экономике, но, войдя в состав политической верхушки, решает задачи определения политического курса страны, что, по сути дела, полиции несвойственно. В таких условиях исполнительная бюрократия, не имеющая противовесов и внешних инстанций контроля, работает сама по себе.
Главным технологическим ресурсом нынешней власти, указывающим на ее происхождение, остается сочетание легальных и нелегальных методов, характерных для работы спецслужб, инициирование разного рода провокаций, судебных процессов.
Дело не в самих чекистах и собственно политической полиции, а в том, что присущая им практика исключения из общих правил, на то она и тайная полиция, специальная служба, была распространена на всю область публичной жизни. Это означает исключение общества не просто из политики, а из числа фактов, подлежащих учету, принятию во внимание теми, кто обладает властью.
Виталий Камышев: Социолог Лев Гудков, подчеркивает при этом очень важный, по его мнению, момент: сконцентрировав в своих руках и власть, и собственность, переступив черту, выходцы из «силовых ведомств» превратились из «слуг государевых» в тех самых «нуворишей», о которых с презрением говорил во время своей «прямой линии» с народом Владимир Путин.
Питерские утрачивают какой бы то ни было «кодекс чести», «чувство локтя», «чекистскому братству» приходит конец и начинается неизбежное разложение былой общности.
На какие трансформации способен сегодняшний российский режим и может ли «путинизм» эволюционировать в сторону «настоящей» диктатуры?
Об этом, отвечая на вопрос Радио Свобода, размышляла ведущий научный сотрудник Московского Центра Карнеги Лилия Шевцова.
Лилия Шевцова: Власть уже ощущает, что система неустойчива, нестабильна. И сам тот факт, что президент Дмитрий Медведев начал говорить о модернизации, о каких-то переменах, означает то, что правящая команда начала искать новый способ самовыживания. Вот путинский способ самовыживания уже недостаточен, нужно нечто другое. Нужно ориентироваться не только на прежний путинский консенсус, но нужно и кооптировать других - прагматиков, либералов, нужно наладить отношения с Западом. Все это, эти поиски говорят о том, что власть осознает, насколько будущее непредсказуемо.
Сможет ли она пойти в этом направлении дальше? Думаю, что нет, ибо это потеря власти. Любая ротация власти, любой провал монополии на власть означает потерю власти. Они на это пойдут.
Пойдут ли они на усиление репрессивного синдрома? Я не исключаю, что да. Потому что при всех подобного рода режимах все они в случае непредсказуемости и неуверенности пытались удержаться в седле.
Но все дело в том, что нет никаких оснований для такого рода стабильного режима. Нет силовых структур, которые не были бы коррумпированы. Сами милиционеры идут на вэб-сайты и говорят, как плохо им живется. Нет идеологии, которая бы мобилизовала общество. И более того, те, которые у власти, они сами не хотят закрытия России. Поэтому попытка может произойти, но мы заплатим за это дорогую цену. А вот насчет успешности этой попытки я сомневаюсь.
Виталий Камышев: …И еще одна важная характеристика правящего в России режима, принадлежащая независимому исследователю Татьяне Ворожейкиной:
Татьяна Ворожейкина: Путинский режим – это режим избирательного правосудия и избирательного применения репрессий. Это некий кисель, который не способен создать сколько-нибудь устойчивые институты авторитарной власти. Я вижу в этом его основной изъян, его уязвимость. Но в то же время это один из основных факторов его устойчивости. Это же обстоятельство, киселеподобный, неструктурированный характер режима представляет собой одно из главных препятствий для того, чтобы был структурирован социальный и политический процесс против него в обществе и, соответственно, само общество.
Виталий Камышев: Да, бороться с киселем - это задачка из того же разряда, что сварить суп из топора, задачка типично российская. Правда, у героев русских народных сказок иногда и не такое получалось…
Но участники пятых Ходорковских чтений, на чудеса в России сегодня явно не надеются.
