Анна Качкаева: Телевидение в выходные попрощалось с Егором Гайдаром, попрощалось почтительно, в отличие от Думы. Промелькнуло несколько редких архивных кадров: Егор Гайдар прорывается в Думу сквозь шельмующую его толпу, а спустя годы он же тихо стоит на каком-то митинге в задних рядах, окруженный старушками, и они не обращают на него никакого внимания. Два кадра как метафора жизни. И длинный план, когда камера скользит вдоль многотысячной очереди к гробу - ее завершение. Вечное опоздание живых вовремя сказать спасибо.
«НТВшники» во втором своем выпуске покричали о Сталине. На этот раз шумели плодотворнее, чем в прошлый раз, когда обсуждали тему: «Над чем смеется Россия». «Сталин с нами» – это по-прежнему мировоззренческий окоп, который невозможно заровнять пикантными историями о внебрачных детях вождя. Общественно-политическому вещанию, видимо, нужен был такой формат, похожий на программу «Пусть говорят», но без драк и с коллективной репутацией информационных ведущих НТВ. А разговор про Сталина при всей его бестолковой разноголосице, необходим, потому что он про страну и про нашу жизнь.
Мы сегодня будем, как всегда говорить о телевидении пошире, но, конечно, оттолкнемся и от этой темы. Я представляю моего гостя – Вячеслав Муругов, генеральный директор СТС, продюсер очень многих сериалов, которые рассказывают о сегодняшнем поколении и сегодняшней жизни. Но особым языком, языком позитивного, юмористического, радостного ощущения жизни. Это - сериал «Солдаты», «Кадетство», «Ранетки», «Папины дочки», «Маргоша», ну, и «Воронины» последние.
Почти год Муругов занимается всем каналом, развивая главную тему, которая была заложена на СТС – это канал про жизнь в ее позитивном, добром, иногда смешном проявлении. Но давайте, прежде чем поговорим об СТС, поговорим об актуальном. Вы как бывший военный, сын военного, внук военного, как вы оцениваете то, что происходит вокруг Сталина и разговор про Сталина, и как продюсер как вы оцениваете новый проект «НТВшники»?
Вячеслав Муругов: Ну, я сразу с конца начну. Новый проект «НТВшники» укладывается как раз в знаковую череду больших проектов на каналах таких, как «Лучшие годы нашей жизни», «Достояние республики». Видимо, в этом сезоне аудиторией была востребована вот эта ностальгия, связь поколений. Не секрет, что у нас такой образовался разрыв между молодыми, старшим поколением в том числе. Видимо, в первую очередь, потому что у нас непростая история. И как мы говорили у себя на канале СТС, что как раз «Лучшие годы нашей жизни» для нашей аудитории еще впереди, потому что если говорить языком остроумным, то действительно собрались показать лучшие годы, а показать особо оказалось нечего. Здесь как раз уместнее, наверное, вот такой разговор. Тема Сталина провокационная. Я думаю, что на телевидении, конечно, такое ощущение, что будет вечно воспринята. Естественно, я как гражданин, для меня все это, безусловно, больно, вся эта наша история… Эти фантомные боли никак не могут зажить. Никак не можем мы себе сказать, что это все в прошлом, и надо смотреть в будущее. Я лично как профессионал как раз делаю то телевидение, которое скорее базируется на сегодняшнем дне. Безусловно, уважая и зная историю, тем не менее, мне интересно говорить о сегодняшнем дне и о том, что будет завтра.
Анна Качкаева: А как говорить о сегодняшнем и о завтра, если никак не расстанемся с прошлым?
Вячеслав Муругов: Ну, как-то внутри себя, каким-то покаянием внутри. Это, безусловно, очень важно в нашей всей истории понимать, что такая тонкая грань между жесткостью и жестокостью бывает неуловима.
Анна Качкаева: В вашей семье были люди, кого как-то задела история?
Вячеслав Муругов: Пострадал? Безусловно. Это прошлось по моим прадедам скорее. Один пострадал на Дальнем Востоке, он занимался коммерческой деятельностью. А другой был жестянщиком в Сибири, его там и раскулачили. Так или иначе, конечно, задело. При этом, естественно, с дедушкой разговаривал, который служил военным советником в Китае, я тогда еще не понимал, был ребенком, собирался поступать в Суворовское училище. Он мне рассказывал эти вещи, сейчас вспоминаю и не понимаю, зачем он мне их рассказывал. Говорит, просыпаемся, а целого командного состава нет уже, уже новые. Не только мне, естественно, рассказывал, папа мой сидел.
Анна Качкаева: В итоге правильно, что рассказывал.
Вячеслав Муругов: В итоге я это все запомнил, а потом осознал то, что он говорил уже гораздо позднее. Потому что то, что смогли передать в советские времени недоговоренные фразы. Естественно, я прошедший путь суворовца, курсанта…
Анна Качкаева: Дослужившийся до капитана.
Вячеслав Муругов: Тем не менее, я рад, что мне удалось все-таки как-то самому внутри себя разобраться. И я, безусловно, патриотично настроен именно еще и поэтому. Я считаю, что наш народ может, безусловно, выдавать героические поступки не только из-под палки, что собственно доказывают многие примеры. А служил я тем более в Бресте, это было на границе с Польшей. Естественно, я так или иначе соприкасался с населением, которое помнило и 1939, вход, естественно Красной Армии, освободительное вот это движение, и белорусская земля – все это было неоднозначно.
Анна Качкаева: Если говорить о самом проекте «НТВшники», такой, я бы сказала, немножко базарный разговор, который у нас все время получается, о чем бы мы ни говорили, - это естественное состояние общества, которое никак не может сформулировать, но вынуждено разговаривать вот именно так, потому что есть часть людей, которые друг друга не слышат - или все-таки этот базар возможно преодолеть? Это даже не упрек в сторону самого формата.
Вячеслав Муругов: Ну, сам формат вызывает уважение поиска, что у нас появляются какие-то новые формы. И я так думаю, что у нас таких больших развлекательных шоу много. А вот таких интересных разговоров все-таки меньше, и надо приветствовать, конечно, появление такого рода. Другое дело, что есть время для того, чтобы подточить этот формат. Насчет формулировок, или как мы правильно формулируем друг другу – поколение или просто граждане, думаю, что здесь проблема в том, формулировать можно правильно, но поймет ли эти правильные формулировки оппонент. Я думаю, что у нас очень сегментированное общество как раз в зоне понимания. Одни, скажем, для себя внутренне уже решили этот вопрос, и друг друга люди не слышат. А когда не слышат, в итоге и приобретают такую свалку.
Анна Качкаева: Ну, уже переходя ближе к вам, к каналу и к настоящему, все равно зацеплюсь за то, о чем вы сказали. Все ваши родственники с Дальнего Востока, Сибири. Видимо, неслучайно и у вас есть такая тяга к философской восточной мысли. Потому что я не один раз слышала и уже читала, что вы любите восточные афоризмы. Например, о препятствиях на пути воинов.
Вячеслав Муругов: Это Кастанеда.
Анна Качкаева: В данном случае Кастанеда, но еще и Восток, как я понимаю и от вашего сына и от вашего деда.
Вячеслав Муругов: Да, еще дедушка, кстати, воевала с японцами.
Анна Качкаева: Если говорить о Кастанеде про три препятствия - старость, силу и ясность. В этой связи, что вам ясно про себя и про нынешнее телевидение? С чем нужно прощаться?
Вячеслав Муругов: Мне?
Анна Качкаева: Не знаю. Вы же как-то для себя эти понятия ставите, как вешки
Вячеслав Муругов: Я стараюсь… Жизнь – это путь, и есть промежуточные оценки этого пути. И, естественно, безусловно, вы меня смутили, нескромно говорить о себе, я лучше о канале могу сказать.
Анна Качкаева: Нет, это очень интересно. Поскольку вы, как мне кажется, претендуете встать в ряд тех основных людей, которые формулируют смысл для большинства российских каналов, во всяком случае, в этом нет, по-моему, ничего дурного, если у молодого человека, а вы – 40-летний человек, у которого есть амбиции. Но так вам про себя, что ясно сейчас? А дальше будем говорить про канал.
Вячеслав Муругов: Хорошо, я понял. Говорить если про меня, ясно, что в моей телевизионной карьере постоянно был такой некий челлендж. И мне приходилось это все и внутри себя, и снаружи преодолевать и расти вместе. Внутренне быть готовым к некому карьерному росту, потому что я, если философски говорить, не отношусь к профессии как к такому забегу, который измеряется регалиями или какими-то погонами и рангами. Поэтому внутренне я так всегда смотрел на ситуацию в профессиональном мире, в жизни, и в целом занимал такую позицию. Я такой пример приведу, что если взять океан, в океане все жители океана живут в одном огромном большом доме под названием океан. Но те, кто плавает совсем на дне, я имею в виду жители этого большого океана, они могут даже не знать, что наверху идет шторм, и бедных жителей, которые плавают ближе к поверхности, в этот момент, как говорит наша аудитория, колбасит. Но, тем не менее, и те, и другие живут в одном большом доме. Поэтому я считаю, что нужно правильно выбирать координаты в жизни. И тогда будет спокойнее жить. Поэтому все зависит от выбора координат, все зависит от такой гармонии.
Анна Качкаева: Так закрутил, что все равно не ясно. Как вам после Роднянского? Вас ведь наверняка сравнивают?
Вячеслав Муругов: Ну, я думаю, меня не одного сравнивают. Есть в первую очередь Антон Кудряшов, который возглавляет холдинг.
Анна Качкаева: Кудряшов – не публичная фигура. Это вы формулируете.
Вячеслав Муругов: Пока.
Анна Качкаева: Вы сейчас формулируете то, что привык формулировать Роднянский в отношении СТС.
Вячеслав Муругов: Я ничего кардинального, перпендикулярного как раз не предлагаю. Все, что я делаю, так или иначе, базируется, безусловно, на уважении к предшественникам. Естественно, это и Александр Ефимович, если еще глубже смотреть, конечно же, это и Роман Петренко, и Сергей Скворцов. Канал, собственно, не с нуля строился.
Анна Качкаева: Замечательно. Тогда скажите мне, почему в этом сезоне появились такие слоганы, как «Телевидение изменится навсегда. Новая история телевидения уже началась»?
Вячеслав Муругов: Это в некоторых программах они появились. И как только я это заметил, я это, конечно, исправил ситуацию.
Анна Качкаева: То есть это ваши молодые люди, как всегда решили, что телевидение началось с них.
Вячеслав Муругов: Безусловно, задачи стояли, если говорить с профессиональной точки зрения, нужно было отстроить баланс, нужно было сфокусироваться на более взрослую аудиторию, какая-то внутренняя кухня. Тем не менее, бренд уже существовал, конечно, произвести такой файн тюнинг канала, чтобы в целом уйти от риска.
Анна Качкаева: Файн тюнинг – это что?
Вячеслав Муругов: Хорошо, фейс лифтинг.
Анна Качкаева: Еще лучше.
Вячеслав Муругов: Нужно было все это превратить в систему, нужно было отстроить многие внутренние вещи.
Анна Качкаева: Хорошо, это опять общие слова.
Вячеслав Муругов: Я могу конкретно сказать.
Анна Качкаева: У Роднянского движение, в чем его упрекали в последний год, движение аудитории пошло в слишком молодо-детскую. У вас была задача ее вытащить, повзрослить?
Вячеслав Муругов: Безусловно. Да, конечно, во-первых, если у Александра Ефимовича брать в принципе весь период, там разные были периоды, но последнее время, безусловно, канал немножко, если так можно сказать, произошел перекос в профиль-аудитории в 4-17 лет, в тинейджеровскую. И в этом смысле, между прочим, тоже я в этом участвовал в случае с «Ранетками» и «Кадетством». Другое дело, что к тому, что было сделано, нужно было добавить баланс в профиль-аудитории. Собственно, когда я приступил к своим обязанностям директора канала, я сфокусировался на том, чтобы в нашем прайме все было сбалансировано.
Анна Качкаева: Прайм – это главное вечернее время.
Вячеслав Муругов: И как раз, если посмотреть на прайм СТС, в данный момент за год произошли глобальные, может быть, сразу невидимые изменения. Но если внимательно посмотреть, у нас аудитория взрослеет по мере захода солнца. У нас как раз в предпрайм идет «Галилео», мы гордимся этой программой.
Анна Качкаева: Да, ее очень хорошо смотрят дети разных возрастов.
Вячеслав Муругов: Да, абсолютно верно. А также ее можно смотреть и взрослым. Она очень такая широкая программа. Тем не менее, она скорее от подростковой к семейной аудитории. Далее эстафету берут «Папины дочки», за ними «Воронины», «Маргоша» и голливудская линейка фильмов. Поэтому все пять тайм-слотов сбалансированы. И такого пика, который был в 2005-2006 год с одним проектом «Не родись красивой» в данный момент нет. Это, конечно, с одной стороны, мы пришли к тому, что у нас более сбалансированная профиль-аудитория в 18-45, в 18-35. В этой аудитории у нас просто лидирующие позиции. А в 6-54, в нашей основной аудитории, где мы делаем наш бизнес, безусловно, мы сделали большие достижения. Кстати говоря, должен сказать, все это происходило на фоне так называемого кризиса. Если раньше мы, что очень важно, пришлось быть всей команде не просто кризисными менеджерами, но и кризисными продюсерами. Потому что нужно было все это сделать еще на фоне сокращения расходов на контент и падающего мирового и российского рынка. И это есть в чистом виде, и естественно, менеджмент, и продюсирование. И мы очень гордимся, безусловно, этим результатом.
Анна Качкаева: Вы настойчиво говорите про это ядро аудитории в 18-45, которое, конечно, самое вкусное для рекламодателя.
Вячеслав Муругов: Да, безусловно.
Анна Качкаева: Самая активная, самая принимающая решения. И вот чувствуя ее, вы постоянно проводите фокус-группы, проверяя сериалы на этого типа аудиторию, вы про нее что понимаете, она какая?
Вячеслав Муругов: Она очень требовательная.
Анна Качкаева: Как хотите на нее влиять? Какая она? Опишите.
Вячеслав Муругов: Аудиторию саму?
Анна Качкаева: Да.
Вячеслав Муругов: Знаете, тут я должен еще оговориться, когда мы ставим рамки, чтобы не пугались люди, кому 46 или 17, понятно, что это скорее не биологический возраст, а состояние души. Здесь люди, которых, так или иначе, сегодня можно назвать личностями, которые сегодня делают себя, семью.
Анна Качкаева: Ну, социально активная часть.
Вячеслав Муругов: Можно сказать, продвинутая, которая постоянно стремится к поиску нового, информации, самосовершенствуется, которая как раз покаялась, можно сказать, и смотрит в будущее.
Анна Качкаева: Я боюсь, что она сейчас не думает про покаяние, она как-то выключилась. Я вчера в «НТВшниках» посмотрела, Хреков таскал фигуру Сталина по разным местам, где бы ее установить. Нужен памятник в Москве или не нужен? Кстати, поколение более старших людей разделилось кардинально. Некоторые говорили «Ни в коем случае, вампир и кровопийца», другие: «Правильно, потому что наше все». А молодежь как-то неловко улыбалось: «Да какая разница? Ну, будет, ну, не будет…» Вроде как фиолетово. С одной стороны, это, наверное, правильно, что отец народов никого не пугает, а с другой стороны, некоторое беспамятство не пробуждает гражданского чувства.
Вячеслав Муругов: Это проблема образования. Согласен.
Анна Качкаева: Поэтому ваша аудитория вряд ли покаялась. Она просто об этом не думает.
Вячеслав Муругов: И с этим тоже соглашусь. Я думаю, здесь вообще в принципе комплекс составляющих. И, конечно, аудитория, которая смотрит и берет пример с каких-то западных культур, что очень важно, здесь можно брать и воплощать в себе самое лучшее. Это не означает, что нужно разрушать свой менталитет. И при этом, я думаю, проблема – это еще и образование.
Анна Качкаева: А вам важно чувствовать себя человеком, влияющим на эту аудиторию?
Вячеслав Муругов: Я не считаю, что у телевидения есть какая-то мессия. И я в этом смысле это по-другому формулирую. Я считаю, что есть ответственность, и я ее чувствую.
Анна Качкаева: Тогда в каком-то из интервью вы лукавили. Потому что вы сказали, когда вам задавали вопрос, какой проект для СТС мог бы быть интересным, вы ответили: «Оригинальный и влияющий на аудиторию». Что вы тогда подразумевали?
Вячеслав Муругов: Во-первых, начнем с того, что я совершенствуюсь и дальше продолжаю работать над собой. Это одно другому не противоречит. Я на самом деле, говоря слово «ответственность», это, так или иначе, есть влияние. Именно потому, что в любом случае телевидение влияет, конечно же, на аудиторию, надо чувствовать эту ответственность и очень аккуратно осуществлять какое-то свое понимание вечных человеческих, семейных ценностей. И через вот эту оболочку юмора, остроумных ситуаций, легких для восприятия все-таки доносить правильные вещи, добрые, семейные, глубокие. И они будут легче запоминаться. Поэтому если возвращаться к тому же «Кадетству», сериал был сделан, мне об этом говорили, по крайней мере, в духе советского романтизма в хорошем смысле. И поэтому мне в свое время, когда я «Солдат» начинал, говорили: «А зачем? Есть же «ДМБ». Но я, наверное, армию по-другому запомнил. Но я еще запомнил в тот момент, когда все рушилось, я находился тогда на границе, на моих глазах рушились семьи, судьбы, и, конечно, можно было порадоваться и нужно за то, что рухнула стена. Но вместе с рухнувшей стеной рухнули многие судьбы молодых офицеров, и поломаны были человеческие истории, семьи. Это как-то так привыкли мы в нашей стране, может быть, не замечать во благо опять же будущего. Но я тогда и прессу читал, мне изнутри было видно, что происходит с армией. Я не всегда соглашался. И как-то вот этим всем пропитавшись, когда уже у меня на телевидении возможность появилась, я попытался воплотить аккуратно, о чем думает часть нашего общества в погонах и мальчишки 15-летние. Там же не в армии дело, а, естественно, в становлении личности.
Анна Качкаева: Ага, значит, в становлении личности.
Вячеслав Муругов: Гражданская позиция, да.
Анна Качкаева: Значит, все-таки не отнекиваетесь от влияния.
Вячеслав Муругов: Это ответственность.
Анна Качкаева: Потому что я думаю, что вы все равно рассчитываете встать в ряд с Эрнстом и Роднянским, и всеми людьми, которые рассказывают картинки, пытаясь формулировать смысл. Иначе бы вы не вспоминали Кастанеду, Фромма.
Вячеслав Муругов: Я беру пример с разных указанных товарищей. Я где-то сказал в интервью, что меня ничему не учили, но я многому учился у людей, с кем работал.
Анна Качкаева: Завершая тему про аудиторию и про то, как вы с ней работаете, очевидно, что, и вы сами с этого, собственно, начали, и проект «НТВшники», и часть ночных эфиров у вас говорит о том, что с этой аудиторией что-то происходит. И вы что-то про нее новое узнали, потому что она заявляет, эта аудитория, что она телевизор не смотрит, но все-таки вас как-то смотрит, и с ней нужно что-то делать. Это вот что за ощущение? Почему вы в своем этом развлекательном позитивном, несколько юмористическом формате двинулись в сторону журналистики? Да, особого свойства, она тоже с таким флером развлекательности, но все равно к разговору. И я думаю, что это не связано исключительно с кризисом, что меньше бюджеты и дешевле программы, а еще с чем-то. Вот с чем? Уверены ли вы, что эта аудитория сейчас этого какого-то нового языка ждет, ищет?
Вячеслав Муругов: Конечно. Это видно и не только по нашему каналу, и по другим каналам, как и Первый канал, мы видим, выстраивает взаимоотношения с этой аудиторией по таким продвинутым проектам. Я просто хочу сказать, что, во-первых, фраза «Я не смотрю телевизор»… Мы, кстати, сняли еще одну информационно-развлекательную программу прямо с таким названием. Сегодня я посмотрю, что получилось, и может быть, это даже доживет до эфира.
Анна Качкаева: «Я не смотрю телевизор».
Вячеслав Муругов: Да, «Я не смотрю телевизор». Потому что так действительно стало уже модным эта фраза. И мое личное отношение, если совсем коротко сказать, я считаю, что это неправильно говорить «Я не смотрю телевизор» и не смотреть телевизор. Потому что те времена, когда единственным источником информации была книга, прошли. И телевидение – один из источников информации. И отсекать или не уметь находить в нем интересное – это, конечно, неправильно. Но мы, со своей стороны, должны, конечно, интересное предлагать. Поэтому с этой аудиторией мы разговариваем, используя разные форматы, и скетчи, и ситкомы, и драмеди, если говорить о «Маргоше». И, естественно, видя успех такой программы, как «Галилео», мы, естественно, подумали, что не хватает для полноценности такого диалога таких неких журналистских программ, которые так или иначе в формате телевизионной журналистики развлекательной могли бы дать людям в таком вечернем времени дополнительную информацию об интересных людях, событиях.
Анна Качкаева: Вы считаете, что с этой аудиторией невозможно разговаривать на языке классической аналитики? Тот же «Прожектор Пэрис Хилтон» - это такой вариант веселой аналитики, «Инфомания» у вас позиционируется как информационно-аналитическая программа в клиповой эстетике. Вообще, жанра такого не существует.
Вячеслав Муругов: Ньюском такой. Но мы ищем формы.
Анна Качкаева: Как-то так вы это обозначаете.
Вячеслав Муругов: Я, кстати, не исключаю, что у нас будет и аналитическая программа, и вообще считаю, что на СТС с этой аудиторией можно говорить на любые темы. Другое дело, что нужно правильно найти интонацию и выстроить диалог в том формате, который эта аудитория воспримет. То же «Кадетство» упомянутое, я лично воспитывался на таких фильмах, сериалах, как «Офицеры». Но так сейчас разговаривать с аудиторией нельзя, нравоучительно или совсем превращать в агитку некие наши месседжи. Это, безусловно, не поймут. Это будет диалог двух – немого и глухого, и все превратится, как было в «НТВшниках». Поэтому мы выбираем как раз язык такой, чтобы аудитория понимала нас. Здесь вы правы абсолютно. Поэтому и выбираются форматы, которые все равно несут в себе информацию. Мы не шутим ради просто юмора. Конечно, в любом нашем проекте мы хотим при этом что-то сказать. Но иногда нужно говорить прямо, выбирать аналитические программы, делать интересные ток-шоу.
Анна Качкаева: Я просто несколько раз смотрела «Инфоманию», я тоже не отношусь к числу людей, вроде выпавшей по возрасту из этой вот аудитории ядра, но мне кажется, что там довольно мало того, что можно обсуждать, потому что это либо вторичность, либо тоже некоторая гламурность. Например, чего бы не обсудить тему ночных клубов в той же «Инфомании»? Но этого не обсуждают. Можно же не говорить о политике.
Вячеслав Муругов: Я соглашусь, здесь будем работать просто над конкретной программой.
Анна Качкаева: Связь с коррупцией. От ночных клубов можно подняться к разговору и об ответственности, и о гражданственности и о власти.
Вячеслав Муругов: Конечно, здесь можно немножко по-другому развернуть тогда тему и говорить о том, что нужно в принципе с совсем юных лет людям объяснять, что такое закон и как его нужно исполнять, и какие законы должны быть в стране.
Анна Качкаева: Например.
Вячеслав Муругов: Здесь, естественно, надо просто заходить на эти темы, с нашей стороны, те же самые темы поднимать по-другому и видеть то зерно, чего не хватает молодой аудитории, чтобы таких трагедий больше не происходило. Безусловно, это трагическая случайность, которой, может быть, порой тяжело избежать. Но как всегда, риск минимизировать можно.
Анна Качкаева: Случайность, которая похожа на закономерность в этой коррупционно-бюрократической схеме, потому что когда в «Норд-Осте» гибнет меньше, чем после этого пожара, то в общем, террор приравнивается к ужасу системы. Я не о том, чтобы говорить в таких выражениях. Но не говорить об очень важном и о том, что, скажем, чрезвычайно интересует интернет, и вы вроде бы заявляли в этих программах, что будете обсуждать то, что так интересует людей в форумах, странно. Но, ни в истории с «Теорией невероятности», ни в «Инфомании» я вот этого актуального ощущения жизни не чувствую. Может быть, я опять же уже выпадаю из ядра этой аудитории.
Вячеслав Муругов: Опять же у нас есть время все поправить. Это только первые проекты. Мы все равно будем продолжать этот нелегкий путь и поиска новых форматов, и критику мы нормально абсолютно воспринимаем, и даже спасибо большое. Потому что иногда она бывает незаметна. Когда занимаешься этим, глаз замыливается. И, безусловно, здесь у нас большие планы для того, чтобы данный проект делать более актуальным и привлекать молодых журналистов. Мы с вами говорили как раз о возможном проекте, здесь мы открыты и над собой готовы, безусловно, работать. Здесь не наша задача выходить за рамки развлекательного формата, я имею в виду о канале СТС. Безусловно, есть для этого большие такие аналитические шоу на других каналах, которые имеют порой провокативный аспект. Но в чем и сложность? В том, чтобы найти, с одной стороны, те темы и актуальные, и в то же время даже такие трагические вещи, невозможно, безусловно, о них говорить, это наша страна, и надо на них единственное выходить с наших позиций. Я просто в этом смысле думаю, мне такая мысль приходит как раз о том, что мы должны понимать прошлое, анализировать и двигаться вперед. Мы как-то вспоминали и об армии. Меня всегда удивляло, почему же наши боевые уставы постоянно основаны на опыте Великой отечественной войны. Мне кажется, здесь нужно делать некий такой апдейт, надеюсь не надо переводить слово, перестраиваться, делать выводы и стараться их в будущем избегать.
Анна Качкаева: Хорошо, если вы это понимаете про канал, на котором раньше, кроме, может быть, Майорова, более журналистской программы на СТС не было.
Вячеслав Муругов: Майоров, Канделаки, отличные были программы.
Анна Качкаева: Вы сейчас стараетесь двигаться, расширяя это пространство в ежевечернем, ночном эфире.
Вячеслав Муругов: Так очень аккуратно.
Анна Качкаева: Вы думаете, что это путь и для всего телевидения? Оно вообще испытывает в этом смысле кризис или все-таки нет, телевидение разное, и не будем думать о том, что большое, как-то тоже мучается по этому поводу. Сама аудитория разберется.
Вячеслав Муругов: Мне кажется, это не телевидение испытывает кризис, а аудитория. И телевидение реагирует на этот кризис. Безусловно, то, о чем мы говорим, обнажились какие-то противоречия между поколениями, какие-то темы остаются в прошлом и уже либо одну аудиторию не волнуют, а другая устала о них говорить. И если раньше один канал мог покрыть разные сегменты аудитории, сейчас, конечно же, разрыв увеличился, и, конечно, большим федеральным каналам все сложнее работать, делать уникальные предложения всем сегментам. Поэтому эта сложность ситуации сегодняшняя телевизионная, а не кризис. И здесь как раз, слава Богу, у нас у руля ведущих каналов сильные, креативные менеджерские команды стоят. Видно, как они предпринимают титанические усилия, чтобы удовлетворить как раз собственно молодое поколение. Нам просто в каком-то смысле легче, мы для себя ядро выбрали. Нам не нужно думать о таком совсем возрастном зрителе, хотя когда мы встречаем наших поклонников, мы видим, что у тех же «Папиных дочек», сейчас у «Ворониных», которые, кстати говоря, базируются на двух поколениях, мы видим, что очень много людей возрастных, потому что, скажем, старшее поколение очень хочет быть востребованными сейчас. Они просто ищут эту возможность и как встроиться в эту жизнь. Это тоже одна из больших проблем. Поэтому телевидение реагирует на этот кризис в аудитории. Я не хочу сказать, в обществе. Я аккуратно говорю, кризис в аудитории, и пытается реагировать.
Виктор Ерофеев: Но это означает, что «Воронины» и их успех прогнозируем был? То есть вы это предполагали, или все-таки он вас удивил?
Вячеслав Муругов: Он меня удивил отчасти, что настолько будет большой успех. Мне было, наверное, безусловно, когда делаешь проект, надеешься на успех, пытаешься избежать всех ошибок, все вычислить, отчасти быть, как меня называют тут, парфюмером, иметь нюх такой. Но что настолько попадет, что будет в нашей аудитории доля в среднем 20, причем с первой же недели, мы не могли предположить. Но, безусловно, надеялись на успех, потому что смотрели, что зритель, находясь перед телевизором в 8 часов вечера, он, конечно же, не выбирает форматы, он просто выбирает истории человеческие. И в 8 вечера эта история оказалась наиболее востребована просто. И что меня особо радует, «Воронины» отражают абсолютный концепт СТС. Какой еще ситком может или сериал так точно отразить вот именно концепцию развлекательного семейного телевидения? И в 8 вечера, когда видели мы уже готовый материал, безусловно, понимали, что это должно быть, судя по тому, что сейчас предлагает телевидение, судя по тому, что происходит в обществе, это такая база, где зритель должен зацепиться. Дальше через это мы можем как раз и вести диалог со зрителем. Такое было ощущение, что не хватало такого проекта. Потому что в 9 вечера мощные проекты Первого канала, канала «Россия», НТВ, естественно, шли в рваном ритме. Когда сменялись бренды, мощные бюджеты и так далее, здесь мы противопоставили нашу «Маргошу», которая, казалось бы, о сегодняшнем дне.
Анна Качкаева: Правда, по иностранной лицензии.
Вячеслав Муругов: Это нас не пугает. Главное, что очень точно мы адаптировали к нашему менталитету. Собственно, мне кажется, все это и привело к успеху. И мы оказались в четко сформулированном бренде, в этой нише и своей позиции СТС, когда человек нажимает на кнопку…
Анна Качкаева: Как бы вы сейчас определили, что такое СТС? Раньше по-разному его называли: канал про буржуазные ценности, СТС – первый развлекательный. Сейчас это что?
Вячеслав Муругов: Ну, он все равно остается первым развлекательным. Это семейный развлекательный канал, который старается держаться своей ниши не в предложениях, пересекающихся про прошлое, а абсолютно говорить о сегодняшнем дне, отвечает нашему зрителю, может быть, на те вопросы, которые ставит жизнь, формулирует, моделирует ситуации и заглядывает в будущее. Это канал, который старается быть на шаг впереди в диалоге с аудиторией. Но опять же если говорить о китайских мудростях, идя за зрителем, веди его за собой.
Анна Качкаева: Все-таки веди за собой.
Вячеслав Муругов: Но идя за ним.
Анна Качкаева: Анатолий Сергеевич, Москва, здравствуйте.
Слушатель: Я вчера посмотрел «НТВшники». Я считаю, что не было бы столько сторонников Сталина, если бы в стране было все нормально и лучше, чем тогда. Но у меня чувство глубокого стыда за родственников Сталина и тех, кто пытался как-то положительно отнестись к Сталину. Это было глумление, тем более накануне дня рождения. Дело в том, что эти же люди, которые хаяли Сталина. И если они сейчас выходят на «Марши несогласных», они получают по полной от ОМОНовцев и возмущаются. Любая власть себя защищает, а почему-то не связывает эти поломанные ребра и руки с именем нынешних руководителей.
Анна Качкаева: Мы все-таки давайте оставим эту тему для вечера, обсудим, где с нами Сталин, каков миф, зачем он нам нужен, что мы с этим будем дальше делать? Вот это к семи вечера в мою же программу. Игорь, Москва, мы вас слушаем.
Слушатель: Мне не совсем понятно, чем бы вы могли объяснить тот факт, что современный человек, советский офицер достаточно успешен сейчас, и это достаточно массовое явление, и интересуется настолько серьезно восточной философией и мистикой? Причем человек говорить, что жизнь – это путь, значит, человек очень хорошо понимает в даосизме. Но что меня больше всего смущает, что, в общем-то, свою религию, как бы которая должна быть, первая книжка, которую он должен был прочитать, должна быть Библия, миссию с мессией путать нецелесообразно. И более того, я хочу сказать, что вы говорите «покайтесь» по поводу Сталина, то есть личное покаяние. Но личное покаяние в христианстве, в даосизме этого нет, насколько я представляю.
Вячеслав Муругов: Я вас успокою, я православный человек и, безусловно, это моя главная религия.
Анна Качкаева: Хотя я совершенно не вижу причин, почему бы она не могла быть даосизмом.
Вячеслав Муругов: Человеку современному в этой жизни все наши религии и философия даны для того, чтобы познать этот мир. Но, тем не менее, я православный человек, вы не волнуйтесь.
Анна Качкаева: Да даже если бы были и атеистом или кем-то другим, какая же разница?
Вячеслав Муругов: Человека волнует, может быть, через призму телевидения.
Анна Качкаева: Кто делает канал, и как это связано с тем, что вы советский офицер, я тоже не очень понимаю, потому что ну, хорошо, ну советский офицер вот поменял или не поменял представления, вернее развивался, потому что жизнь – это путь. Кирилл, Электросталь.
Слушатель: Скажите, пожалуйста, вот у вас такой хороший сериал идет, только он рано идет, «Рыцарь дорог», новый, не тот, который был когда-то давно, еще по «Дарьял» показывали. Меня удивило то, что он очень рано идет. А будет ли «Самый умный» с Тиной Канделаки, только для взрослых?
Вячеслав Муругов: Действительно, «Найт райдер» - новая версия «Рыцаря дорог», обновленная. Мне очень понравился формат. Безусловно, у нас так сейчас выстроен прайм, и замечательно работают тайм -слоты, все линейки сериалов наших, что в самом деле мы нашли пока место в раннем совсем таком показе. Но в дальнейшем мы, конечно, будем большое внимание уделять западным таким интересным новинкам в нашем эфире. Мы в данный момент ведем с мейджором переговоры.
Анна Качкаева: Это с теми, кто производит и продает.
Вячеслав Муругов: С большими игроками в мире. Вы увидите еще много интересного и на «Домашнем», и на «ДТВ» - все, что входит в наш холдинг. Действительно, жизнь изменилась настолько, что сегодня можно в магазинах увидеть большое предложение западных сериалов, голливудских сериалов. Раньше «Отчаянными домохозяйками» были первопроходцы. «Самый умный» мы, конечно, будем продолжать в следующем году. Несмотря на то что делать для детей очень сложно через призму отсутствия рекламы, тем не менее, мы, как видите, не только о бизнесе думаем, а и о детях. Насчет «Самый умный взрослый», возможно, будут некие спешлы, отдельные программы, посвященные каким-то праздникам. Но, так или иначе, формат предусматривает, безусловно, поиск самого умного ребенка.
Анна Качкаева: А вовсе не самого умного взрослого.
Вячеслав Муругов: Да, да, взрослых у нас много умных.
Анна Качкаева: Юрий, Кузбасс, мы вас слушаем.
Слушатель: Почему сталинисты до сих пор не покаются перед народом?
Анна Качкаева: А у вас есть ответ на этот вопрос?
Слушатель: Хочу узнать почему. Ведь погрязшие по горло в крови, виноватые перед собственным народом.
Анна Качкаева: Юрий, я понимаю, но у вас есть ответ на этот вопрос – почему?
Слушатель: Я не знаю. Их бы простили, народ бы простил их, но им надо покаяться принародно, вселюдно.
Анна Качкаева: А у вас есть ответ, почему не каемся?
Вячеслав Муругов: Я думаю, что смотря кого мы называем сталинистами. Тех, кто участвовал в тех событиях, либо людей, которые даже из молодого поколения сегодня поддерживают эту позицию? Мне кажется, с теми, кто участвовал, уже все понятно. Они уходят в прошлое. Из них вытягивать покаяние, наверное, может быть, и бессмысленно. Гораздо важнее понять, что делать с той частью молодого поколения, которая выходит на марши с портретами вождей.
Анна Качкаева: Депутатами, которые приходят с портретами Сталина в студию.
Вячеслав Муругов: Вот это важнее. У меня ответа нет, но есть сознание проблемы.
Анна Качкаева: Наталья Михайловна, Москва, вы в эфире.
Слушатель: Многие говорят, что я не смотрю телевидение. Почему? Оно стало примитивным. «Голые и смешные», «Дом-2» и так далее, мистика, Петросян, «Постскриптум» с Пушковым, Малаховы и иже с ними. В новостях много лжи. Вы хотите рассказывать о законах. Но это бессмысленно, когда сын министра обороны убивает насмерть машиной и скрывается с места преступления, и даже не испугался, его отмазали. Что ж тут рассказывать о законах? Когда полковник ГРУ Квачков покушается на убийство человека, к тому же одного из лучших сынов России, я считаю Анатолия Чубайса, его оправдывают, а теперь он на телевидении отстаивает Сталина. Вот поэтому и не хочется смотреть мыслящим людям телевидение. Тошно!
Вячеслав Муругов: Я скажу, что помимо указанных программ, телевидение настолько широкое и дает большой выбор. У нас огромное количество каналов. Если говорить о первых шести. Помимо юмористических проектов, в этом сезоне мы помним о таких громких, может быть, на уровне всемирного телевидения, проекты как «Евровидение», я, например, гордился, когда это все смотрел. Это, наверное, трудно назвать каким-то позором или стыдом. Это, наоборот, большой продюсерский успех для всей индустрии. И я также могу вспомнить программу Познера и интересную качественную документалистику канала «Россия». Если вообще говорить о канале «Вести-24», я тут, кстати, отдыхал летом в Греции, и ничего не шло, только этот канал, я такое большое удовольствие получил. Я посмотрел, что телевидение у нас очень качественное. Просто надо находить то, что вас лично интересует. Отсекайте сами.
Анна Качкаева: «Неужели для того, чтобы разоблачать Сталина, во вчерашней передаче НТВ пришлось пригласить такого разоблачителя, как пошлая Тина Канделаки? Это само по себе издевательство над памятью жертв сталинизма. Как вы думаете?» Вы как думаете, правильно или неправильно?
Вячеслав Муругов: Неправильно, во-первых, употреблять слово «пошлая», потому что это неправда. В чем я не понимаю пошлость приглашения Тины. Тина – очень активный, и даже с политической точки зрения, гражданин и житель нашей страны. И она очень талантливая. Я, кстати, говорю о Тине не как уже о лице канала СТС, Тина уже вышла за рамки одного канала. Она уже и в Общественной палате. Тина действительно очень талантливая молодая женщина и очень талантливый телевизионщик. Поэтому пригласили ее как раз, наверное, наши коллеги с НТВ как раз с тех позиций, что она из тех, кто сегодня делает телевидение и кто, безусловно, имеет большой авторитет для молодой аудитории.
Анна Качкаева: Меня просят прочитать стихотворение Евтушенко о Сталине. «Ваш гость изящно обошел вопрос, как он относится к Сталину. Создается впечатление, что, как и большинство бывших военных, положительно», - Раиса, Москва.
Вячеслав Муругов: Да нет, я не обходил этого. Как я могу положительно относиться? Я, по-моему, в самом начале сказал разговора однозначно.
Анна Качкаева: В основном благодарят вас за «Папиных дочек», за «Ранеток». Вот еще говорят: «Сериалы аполитичные. Может, их в молодежное движение «Наши» включить или в какое-нибудь другое?».
Вячеслав Муругов: Команды не поступало.
Анна Качкаева: Замечательно! Как бывший КВНщик, Слава пошутил. Кстати, очень коротко, а что вы думаете о качестве нынешнего смешного телевидения? Как-то, по-моему, буксует оно все.
Вячеслав Муругов: Мое отношение вообще к юмору, я им очень долго занимаюсь, вы вспомнили и про КВНовское прошлое, конечно, у меня за спиной ряд скетчкомов, ситкомов, много юмористических проектов, я считаю, что настолько, насколько у нас общество сегментировано, настолько у нас и юмор сегментирован.
Анна Качкаева: И юмор такой. Мы не успели подвести такой итог большой, но я вас поздравляю с вашим первым годом.
Вячеслав Муругов: Спасибо большое! Для меня это очень важный был год. Если раньше я делал проекты, теперь делаю канал.
Анна Качкаева: Теперь вы делаете канал. Посмотрим, как пойдет дальше. Как я понимаю, для вас прогноз – вполне вдохновляющий.
Вячеслав Муругов: По крайней мере, я четко вижу будущее.
