Александр Генис: Сегодня в гостях “Американского часа” - эксперт по интеллекту собак, который рассказывает о том, чем мы отличаемся от собак – и в какую сторону. Наш корреспондент Ирина Савинова беседует c Клайвом Уинном (Clive Wynne), профессором психологии университета штата Флорида, специализирующимся в области познавательных способностей собак.


Ирина Савинова: Что такое собачий ум? Как его оценить?


Клайв Уинн: Признаюсь, я не очень склонен обсуждать понятие “собачий ум”, потому что единственная часть собачьего ума, с которой мы знакомы, это - ее поведение. Я принадлежу к старой поведенческой школе. Мы считаем, что понять собаку, да и наши отношения друг с другом можно, наблюдая наше поведение. Но мы не так уж много узнаем, стараясь понять, что собака может думать.


Ирина Савинова: Тем не менее, установлено, что есть умные собаки и не очень умные. Какими критериями пользовались ученые, поведением собак?


Клайв Уинн: Да, но мне не хочется опять возражать вам и заявлять противоположное тому, что только что сказал. Можно найти множество книг, объясняющих, насколько умна собака той или иной породы. Известно, например, что шотландская колли очень умна. Но я бы скорее сказал, что у каждой собаки есть набор определенных способностей, трюков что ли, которые они выполняют с поразительным умением. Приведу пример. Я уже упоминал шотландскую колли. Это энергичная, симпатичная, смышленая собака. Ее можно научить очень многому. Но это не значит, что она подходит для других занятий, кроме присмотра за овцами. У нас в северной Флориде охотятся на диких свиней. На такую охоту никто не возьмет колли: у нее нет нужных навыков. Столетиями тренировок привили разным породам собак набор самых разных навыков.


Ирина Савинова: То есть, умную собаку сделал человек, научив ее тому, что ему нужно.


Клайв Уинн: Да, это верно в случае, когда вы берете щенка – вы натренируете его. Но разные щенки имеют разные наборы отличительных черт. Они с ними рождаются. И, несмотря на то, чему вы будете учить собаку, лучше всего она будет выполнять те задания, которые характерны для ее породы. Сам человек вывел разные породы.


Ирина Савинова: Но вот волка никто не учит. Собака умнее волка?


Клайв Уинн: Вовсе нет! Волк во многом умнее собаки. Он выживает сам, без помощи человека, дающего ему еду. Немногие породы собак способны существовать без поддержки человека. Даже бездомные и дикие собаки выживают, в основном находя пищу в мусорных ящиках и на свалках. И, если удается, крадут прямо из жилища человека. Волки же счастливо живут в диких условиях без участия человека. Так что можно с уверенностью сказать, что волк более смышленое животное, чем собака.


Ирина Савинова: Насколько индивидуальны достижения собак? Как у людей?


Клайв Уинн: Абсолютно верно. Даже в той породе, которую люди считают умной, найдутся и более, и менее сообразительные собаки. Способности собаки складываются из трех компонентов: врожденный интеллект; опыт, получаемый щенком, когда его мозг очень восприимчив; и новые навыки, которые вы им прививаете уже во взрослом возрасте.


Ирина Савинова: Мы с глубокой древности живем с собаками. Чего мы о них еще не знаем?


Клайв Уинн: Мы много чего не знаем о собаках. Восемь тысяч лет мы живем с ними, а знаем их так поверхностно. Мы знаем об их способности поддаваться дрессировке, знаем об их желании угодить владельцу, но не было научных исследований этих проявлений в поведении собак. В истории была одна единственная попытка, - правда, не с собаками, - выращивать щенков лисиц в разных условиях и получать разные результаты. С собаками таких экспериментов не делали, а нужно.
Мы уверены, что собака понимает мир так, как его понимаем мы. Это - большое заблуждение, но исследований в этой области не проводилось. Приведу пример. Вы приходите домой, ваша собака встречает вас с “виноватым” видом: уши прижаты, голова опущена. И есть причина: или ваза разбита, или газета разорвана, или на ковре следы. Вы думаете: ага! собака чувствует себя виноватой так же, как я бы чувствовал себя в такой ситуации, Но это заблуждение. Виноватый вид не что иное, как пример поведения, характерного для животных, живущих в стае. В стае есть вожак, и собака показывает своим видом, что боится вожака. В вашем случае вы - вожак, вы – главный в стае. Но собака не испытывает чувства вины – просто из опыта она знает, что если в доме что-то сломано, вожак будет сердиться, отсюда заранее примирительная поза с поджатым хвостом и прижатыми ушами. Я привел пример того, как мы ошибочно проецируем на собаку наше понимание окружающего, а это никоим образом не помогает нам лучше понять их.


Ирина Савинова: Значит, собака видит в нас главного в стае?


Клайв Уинн: Да, и вам не нужно особенно утверждаться в этой роли. Так же, как мы проецируем на них наше понимание окружающего, щенок вырастает, зная, что вы – часть его социального мира, и, хотя не очень похожи на обыкновенную собаку, вы – главный в стае. Так он понимает мир. Хотя бы из-за того, что вы заведуете ресурсами: знаете, как открывать банку с едой. Утверждать себя вожаком излишне.


Ирина Савинова: Интеллект собаки отличается от интеллекта других умных животных: дельфинов, слонов, обезьян, от интеллекта кошки?


Клайв Уинн: Я не рассматриваю интеллект как температуру, которая может повышаться и понижаться, я не вижу никакой общей шкалы интеллекта. Я вижу разные интеллекты у разных животных, - даже у разновидностей одного класса, - соответствующие их стилю жизни.
Те, кто жили и с собакой, и с кошкой, знают, что формы их интеллекта невероятно разные. Собаки полностью сконцентрированы на социальных проблемах. Если бы они могли говорить, они все время обсуждали бы происходящее: кто что сказал, кто как поступил, кто друг, с кем водиться. Кошки не всегда предпочитают одиночество, но гораздо в большей степени независимы.
Дельфин или шимпанзе каждый обладает определенным интеллектом, отвечающим условиям, в которых эти виды существует миллионы лет.


Ирина Савинова: Общаясь с собаками, мы пользуемся словами – мы, люди, по-другому не умеем. А собаки понимают слова?


Клайв Уинн: Некоторые собаки понимают некоторые слова. Как много слов они понимают – это еще одна прекрасная тема исследования. Я предполагаю, что обыкновенная собака понимает от дюжины до полдюжины слов. Но это предположение, не подтвержденное научным исследованием.
Есть примеры собак, опять-таки из породы шотландских колли, которые знали до нескольких сотен названий предметов. Я лично знал колли, в Южной Каролине, которая знала названия более тысячи двухсот игрушек. На веранде дома владельца стояли коробки с сотнями игрушек. На каждой была наклейка с написанным названием. Вы могли выбрать какую-то игрушку, записать ее название на листке бумаги, в числе других названий. Собаку посылали найти ту игрушку, на название которой в списке других указывал хозяин. Собака приносила правильную игрушку. Но это очень редкий случай. Как правило, собака знает до дюжины самых важных для нее слов: поводок, прогулка, обед.


Ирина Савинова: Известно, что собаки могут обнаружить признаки ракового заболевания, помогают больным, чувствуя заранее наступление припадка эпилепсии, напоминают старикам принять лекарство, предупреждая попытки самоубийства. Как это происходит?


Клайв Уинн: Собаки различают все по запахам. У них очень развита эта способность. И я допускаю, что они могут чувствовать по запаху тела наличие ракового заболевания, – больной человек пахнет по-особенному. И они, конечно, могут определить присутствие взрывчатых веществ. Могут чувствовать приближение приступа страха или нервного срыва – возможно излишнее выделение пота служит им сигналом. Я думаю, это вполне возможно. Полагаться же на зрение они не могут – они не различают цветов и видят хуже, чем я без очков.


Ирина Савинова: У вас есть собака?


Клайв Уинн: Нет, к сожалению сейчас нету. В детстве у меня была собака. Сейчас у нас кошка, но это собаке не замена. Я часто навещаю собак других людей и несколько раз в году я езжу в штат Индиана вести наблюдение за волками. Так интересно видеть вблизи этих умных диких животных.