Ирина Лагунина: Иран начал процесс обогащения урана до 20 процентов. Официальная версия режима в Тегеране – для медицинского реактора. Кстати, заявленные медицинские цели иранской ядерной программы – это способ сделать саму программу народной, внушить мысль, что мир не противостоит подозрительному поведению правительства Махмуда Ахмадинежада, а наказывает весь иранский народ. Мы уже говорили как-то в эфире, что даже прошлый министр здравоохранения страны однажды заявил, что если выпивать по утрам стакан воды с низким уровнем радиации, то это очень полезно для здоровья. Убедительно прошу тех, кто слушает сейчас Радио Свобода, не пробовать этот рецепт на себе.
Как бы то ни было, глава иранского Агентства по атомной энергии Али Акбар Салехи, как цитирует его государственное телевидение, заявил, что обогащенный на 20 процентов изотоп будет производиться на предприятии в Натанце. Причем эта установка для медицинских целей включает 164 центрифуги, в отличие от каскада в 5 тысяч центрифуг, которые сейчас производят уран, обогащенный на 3 с половиной процента – то есть топливо для атомных станций. А вот как объяснил решение Тегерана посол Исламской республики в Международном Агентстве по атомной энергии в Вене Али Асгар Солтание.
Али Асгар Солтание: Мы ждали ответа на наше предложение в течение нескольких месяцев. Одна вещь, если говорить коротко, является общим элементом для обоих предложений. Общим элементом является то, что Иран готов вывозить из страны необходимый материал и одновременной с этим получать взамен топливо. И им нужно было уважать эту уступку Ирана. На самом деле мы и не хотели производить его самостоятельно, в противном случае мы бы начали производство 8 месяцев назад, потому что у нас уже есть технологии обогащения.
Ирина Лагунина: В заявлении есть лукавство. Интрига состояла в том, что международное сообщество настаивало (и именно это компромиссное соглашение и предлагала ООН): Иран вывозит ВСЕ ядерное топливо для дальнейшего обогащения в Россию или во Францию. А Тегеран требовал несколько другого – он предлагал вывозить только столько, сколько потом вернется в страну в обогащенном виде. И даже количество обогащенного до 20 процентов урана в 1200 килограммов, которое предложил Запад, не соблазнили Тегеран принять это предложение. На самом деле медицинскому реактору вообще нужно только 30 килограммов, и их хватит на весь жизненный ресурс реактора, то есть на 10 лет. 1200 килограммов – это 75 процентов нынешних запасов обогащенного до 3 с половиной процентов иранского урана. Как отмечает аналитик Института исследования ближневосточной прессы Эй. Савион, в Иране просто есть опасения, что Россия и Франция обогатят его так, что дальнейший процесс превращения его в оружейный уран будет невозможен.
Новость о начале 20-процентного обогащения вызвала довольно резкую реакцию в мире. К международному сообществу напрямую обратился премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху.
Даже председатель Совета Безопасности России Николай Патрушев выразил беспокойство по поводу такого развития событий.
Николай Патрушев: Иран утверждает, что он не стремится к тому, чтобы иметь ядерное оружие, он развивает мирный атом. Но те действия, которые он совершает, в том числе, когда он приступил к обогащению низкообогащенного Ирана до 30%, они вызывают сомнения у других стран, сомнения эти достаточно обоснованные.
Ирина Лагунина: Эксперты говорят о том, что технология обогащения урана до 20 процентов ничем не отличается от технологии обогащения урана до 90 процентов, что необходимо для производства ядерного оружия. В США на фоне официальной резкой реакции против нового шага Тегерана по пути к ядерной бомбе оживились сторонники военного решения этой проблемы. А один из аналитиков – военный специалист в Институте исследования Военно-воздушных сил США Адам Лоутер выступил на страницах газеты «Нью-Йорк Таймс» с любопытным комментарием:
Иран может думать, что его заводы по обогащению урана поселят страх в сердцах американцев. На самом деле они должны давать нам надежду на то, что наступит ренессанс в американском влиянии на Ближнем Востоке.
Ирина Лагунина: А вот какие доводы приводит автор в пользу подобного заключения:
Есть основания полагать, что первый шок от возникновения ядерного Ирана очень быстро сменится новой региональной динамикой, очень похожей на динамику во время «холодной войны» в Европе. Саудовскую Аравию и Ирак, а также их менее крупных соседей, объединит страх перед Ираном, Соединенные Штаты выступят в качестве создателя атмосферы стабильной региональной безопасности. К тому же нашим европейским партнерам, которые пока не разделяют наши взгляды, как, возможно, и Китаю и России, будет сложнее оправдывать продажу товаров и технологий Тегерану, что еще больше изолирует режим Исламской Республики.
Ирина Лагунина: Действительно, мало кто говорит о росте антииранских настроений и гонке вооружений на Ближнем Востоке, которая непосредственно вызвана иранской ядерной программой. Хотя снижение цены на нефть и глобальный экономический кризис, а также грозящий внутренний демографический кризис в Саудовской Аравии несколько уменьшили оружейные аппетиты королевства, закупки вооружения и военной техники за рубежом продолжаются, как и попытки «саудизации» военного производства для создания новых рабочих мест в стране. По данным Международного института стратегических исследований в Лондоне, который ежегодно выпускает Доклад о военном балансе стран мира, нынешние переговоры между Эр-Риядом и Москвой, например, включают поставки военной техники на 2 миллиарда долларов. Это 150 вертолетов (30 МИ-35 и 120 МИ-17), более 150 танков Т-90, 250 боевых машин пехоты и системы ПВО. В дальнейших планах – российская зенитная ракетная система нового поколения С-400 и еще несколько вертолетов МИ-28. Судя по докладу, С-400 хотели бы приобрести несколько ближневосточных стран. И это при том, что основным поставщиком оружия в регион все-таки были Соединенные Штаты и немалую активность проявляла Франция. Саудовская Аравия продолжает получать военное оборудование и системы в соответствии с контрактом с США 2006 года на 10 миллиардов долларов и на строительство супер современной границы – еще полтора миллиарда.
И это – далеко не единственное проявление резкой обеспокоенности Саудовской Аравии тем, что происходит в регионе. Вот пример, замеченный уже упомянутым мной Институтом исследования ближневосточной прессы. В конце прошлого года выяснилось, что некоторые из детей Усамы бин Ладена живут, начиная с 2001 года, с американского вторжения в Афганистан, под домашним арестом в Иране. Дочь бин Ладена Иман убежала из-под ареста, добралась до посольства Саудовской Аравии и позвонила своему брату. Один из ведущих комментаторов страны Мухаммад аль-Милфи откликнулся на эти новости такой статьей:
Иман бин Ладен, а также ее братья и сестры, вместе со своими детьми и супругами, не одни в Иране. По некоторым оценкам их сопровождают сотни, если не больше, бойцов «Аль-Каиды». Главным среди них является гражданин Саудовской Аравии Салах аль-Карави, чье имя находится в списке наиболее опасных разыскиваемых лиц в королевстве, выпущенном в январе 2009 года. Он звонил своим родственникам с разных телефонных номеров в Иране. Там находятся также Сулейман абу Гейт и Мухаммад Маккави. Абу Гейт, бывший офицер египетского спецназа, известен как «меч правосудия» «Аль-Каиды». Его называют умом организации, который разрабатывает и планирует операции из Ирана. /…/ Иман бин Ладен раскрыла глубину связей, которые Усама бин Ладен и Айман аз-Завахири поддерживают с Ираном. И объяснение этого факта не требует тщательного расследования. Умные люди смогут сделать вывод?
Ирина Лагунина: Добавлю, что сам Усама бин Ладен был лишен гражданства Саудовской Аравии, против него был издан религиозный закон - фатва, а его банковские счета заморожены. А вот как представляется Иран на идеологическом уровне. И это – не политический аналитик. Это – фрагмент интервью с представителем духовенства, главой отделения Исламских исследований в Учительском колледже в Эр-Рияде Валидом ар-Рашуди, которое транслировало арабская спутниковая телевизионная станция Икраа.
Валид ар-Рашуди: Ахмадинежад поносит Израиль, но давайте я вам скажу кое-что, чего вы не знаете – он ездит на специально оборудованной бронемашине, произведенной в Израиле, чтобы сохранить свою жизнь. Он купил ее на автосалоне в Китае и всего в мире есть только 20 тысяч таких автомобилей.
Иранский режим, который накидывается с бранью на Израиль, - первый коллаборационист. Великим экономическим обменом 2008-2009 годов было соглашение о продаже фисташек. Вы знаете, что Иран продал Израилю фисташек на 20 миллионов долларов? Соперником иранских фисташек выступают на рынке американские фисташки. И США пришли в ярость. Все упирается в интересы. Израиль боится Ирана не больше, чем он боится, что я брошу в него камнем.
Иран потерпел поражение от своих собственных размеров. Он взрывается изнутри. Оппозиция правительству Ахмадинежада по-прежнему активна, и днем, и ночью. Их лозунг: реформа невозможна без крови. Это – вера шиитов. Они могут жить только в крови. Иранский режим – это кот, который претворяется, что он – лев. Если бы арабы знали правду об этом бумажном тигре, то они бы его высмеяли, и он бы в мгновение развалился.
Ирина Лагунина: Замечу, что все выдержки из арабской прессы предоставлены Институтом исследования ближневосточной прессы memri.org.
Конечно, при таком подходе стран региона режим Исламской революции на самом деле мог бы оказаться в изоляции и под серьезным давлением, если бы в Европе и в Совете Безопасности ООН образовался консенсус и если бы представление о том, что эта страна, обзаведись она ядерным оружием, представляет опасность не только для Ближнего Востока.
Как бы то ни было, глава иранского Агентства по атомной энергии Али Акбар Салехи, как цитирует его государственное телевидение, заявил, что обогащенный на 20 процентов изотоп будет производиться на предприятии в Натанце. Причем эта установка для медицинских целей включает 164 центрифуги, в отличие от каскада в 5 тысяч центрифуг, которые сейчас производят уран, обогащенный на 3 с половиной процента – то есть топливо для атомных станций. А вот как объяснил решение Тегерана посол Исламской республики в Международном Агентстве по атомной энергии в Вене Али Асгар Солтание.
Али Асгар Солтание: Мы ждали ответа на наше предложение в течение нескольких месяцев. Одна вещь, если говорить коротко, является общим элементом для обоих предложений. Общим элементом является то, что Иран готов вывозить из страны необходимый материал и одновременной с этим получать взамен топливо. И им нужно было уважать эту уступку Ирана. На самом деле мы и не хотели производить его самостоятельно, в противном случае мы бы начали производство 8 месяцев назад, потому что у нас уже есть технологии обогащения.
Ирина Лагунина: В заявлении есть лукавство. Интрига состояла в том, что международное сообщество настаивало (и именно это компромиссное соглашение и предлагала ООН): Иран вывозит ВСЕ ядерное топливо для дальнейшего обогащения в Россию или во Францию. А Тегеран требовал несколько другого – он предлагал вывозить только столько, сколько потом вернется в страну в обогащенном виде. И даже количество обогащенного до 20 процентов урана в 1200 килограммов, которое предложил Запад, не соблазнили Тегеран принять это предложение. На самом деле медицинскому реактору вообще нужно только 30 килограммов, и их хватит на весь жизненный ресурс реактора, то есть на 10 лет. 1200 килограммов – это 75 процентов нынешних запасов обогащенного до 3 с половиной процентов иранского урана. Как отмечает аналитик Института исследования ближневосточной прессы Эй. Савион, в Иране просто есть опасения, что Россия и Франция обогатят его так, что дальнейший процесс превращения его в оружейный уран будет невозможен.
Новость о начале 20-процентного обогащения вызвала довольно резкую реакцию в мире. К международному сообществу напрямую обратился премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху.
Даже председатель Совета Безопасности России Николай Патрушев выразил беспокойство по поводу такого развития событий.
Николай Патрушев: Иран утверждает, что он не стремится к тому, чтобы иметь ядерное оружие, он развивает мирный атом. Но те действия, которые он совершает, в том числе, когда он приступил к обогащению низкообогащенного Ирана до 30%, они вызывают сомнения у других стран, сомнения эти достаточно обоснованные.
Ирина Лагунина: Эксперты говорят о том, что технология обогащения урана до 20 процентов ничем не отличается от технологии обогащения урана до 90 процентов, что необходимо для производства ядерного оружия. В США на фоне официальной резкой реакции против нового шага Тегерана по пути к ядерной бомбе оживились сторонники военного решения этой проблемы. А один из аналитиков – военный специалист в Институте исследования Военно-воздушных сил США Адам Лоутер выступил на страницах газеты «Нью-Йорк Таймс» с любопытным комментарием:
Иран может думать, что его заводы по обогащению урана поселят страх в сердцах американцев. На самом деле они должны давать нам надежду на то, что наступит ренессанс в американском влиянии на Ближнем Востоке.
Ирина Лагунина: А вот какие доводы приводит автор в пользу подобного заключения:
Есть основания полагать, что первый шок от возникновения ядерного Ирана очень быстро сменится новой региональной динамикой, очень похожей на динамику во время «холодной войны» в Европе. Саудовскую Аравию и Ирак, а также их менее крупных соседей, объединит страх перед Ираном, Соединенные Штаты выступят в качестве создателя атмосферы стабильной региональной безопасности. К тому же нашим европейским партнерам, которые пока не разделяют наши взгляды, как, возможно, и Китаю и России, будет сложнее оправдывать продажу товаров и технологий Тегерану, что еще больше изолирует режим Исламской Республики.
Ирина Лагунина: Действительно, мало кто говорит о росте антииранских настроений и гонке вооружений на Ближнем Востоке, которая непосредственно вызвана иранской ядерной программой. Хотя снижение цены на нефть и глобальный экономический кризис, а также грозящий внутренний демографический кризис в Саудовской Аравии несколько уменьшили оружейные аппетиты королевства, закупки вооружения и военной техники за рубежом продолжаются, как и попытки «саудизации» военного производства для создания новых рабочих мест в стране. По данным Международного института стратегических исследований в Лондоне, который ежегодно выпускает Доклад о военном балансе стран мира, нынешние переговоры между Эр-Риядом и Москвой, например, включают поставки военной техники на 2 миллиарда долларов. Это 150 вертолетов (30 МИ-35 и 120 МИ-17), более 150 танков Т-90, 250 боевых машин пехоты и системы ПВО. В дальнейших планах – российская зенитная ракетная система нового поколения С-400 и еще несколько вертолетов МИ-28. Судя по докладу, С-400 хотели бы приобрести несколько ближневосточных стран. И это при том, что основным поставщиком оружия в регион все-таки были Соединенные Штаты и немалую активность проявляла Франция. Саудовская Аравия продолжает получать военное оборудование и системы в соответствии с контрактом с США 2006 года на 10 миллиардов долларов и на строительство супер современной границы – еще полтора миллиарда.
И это – далеко не единственное проявление резкой обеспокоенности Саудовской Аравии тем, что происходит в регионе. Вот пример, замеченный уже упомянутым мной Институтом исследования ближневосточной прессы. В конце прошлого года выяснилось, что некоторые из детей Усамы бин Ладена живут, начиная с 2001 года, с американского вторжения в Афганистан, под домашним арестом в Иране. Дочь бин Ладена Иман убежала из-под ареста, добралась до посольства Саудовской Аравии и позвонила своему брату. Один из ведущих комментаторов страны Мухаммад аль-Милфи откликнулся на эти новости такой статьей:
Иман бин Ладен, а также ее братья и сестры, вместе со своими детьми и супругами, не одни в Иране. По некоторым оценкам их сопровождают сотни, если не больше, бойцов «Аль-Каиды». Главным среди них является гражданин Саудовской Аравии Салах аль-Карави, чье имя находится в списке наиболее опасных разыскиваемых лиц в королевстве, выпущенном в январе 2009 года. Он звонил своим родственникам с разных телефонных номеров в Иране. Там находятся также Сулейман абу Гейт и Мухаммад Маккави. Абу Гейт, бывший офицер египетского спецназа, известен как «меч правосудия» «Аль-Каиды». Его называют умом организации, который разрабатывает и планирует операции из Ирана. /…/ Иман бин Ладен раскрыла глубину связей, которые Усама бин Ладен и Айман аз-Завахири поддерживают с Ираном. И объяснение этого факта не требует тщательного расследования. Умные люди смогут сделать вывод?
Ирина Лагунина: Добавлю, что сам Усама бин Ладен был лишен гражданства Саудовской Аравии, против него был издан религиозный закон - фатва, а его банковские счета заморожены. А вот как представляется Иран на идеологическом уровне. И это – не политический аналитик. Это – фрагмент интервью с представителем духовенства, главой отделения Исламских исследований в Учительском колледже в Эр-Рияде Валидом ар-Рашуди, которое транслировало арабская спутниковая телевизионная станция Икраа.
Валид ар-Рашуди: Ахмадинежад поносит Израиль, но давайте я вам скажу кое-что, чего вы не знаете – он ездит на специально оборудованной бронемашине, произведенной в Израиле, чтобы сохранить свою жизнь. Он купил ее на автосалоне в Китае и всего в мире есть только 20 тысяч таких автомобилей.
Иранский режим, который накидывается с бранью на Израиль, - первый коллаборационист. Великим экономическим обменом 2008-2009 годов было соглашение о продаже фисташек. Вы знаете, что Иран продал Израилю фисташек на 20 миллионов долларов? Соперником иранских фисташек выступают на рынке американские фисташки. И США пришли в ярость. Все упирается в интересы. Израиль боится Ирана не больше, чем он боится, что я брошу в него камнем.
Иран потерпел поражение от своих собственных размеров. Он взрывается изнутри. Оппозиция правительству Ахмадинежада по-прежнему активна, и днем, и ночью. Их лозунг: реформа невозможна без крови. Это – вера шиитов. Они могут жить только в крови. Иранский режим – это кот, который претворяется, что он – лев. Если бы арабы знали правду об этом бумажном тигре, то они бы его высмеяли, и он бы в мгновение развалился.
Ирина Лагунина: Замечу, что все выдержки из арабской прессы предоставлены Институтом исследования ближневосточной прессы memri.org.
Конечно, при таком подходе стран региона режим Исламской революции на самом деле мог бы оказаться в изоляции и под серьезным давлением, если бы в Европе и в Совете Безопасности ООН образовался консенсус и если бы представление о том, что эта страна, обзаведись она ядерным оружием, представляет опасность не только для Ближнего Востока.
