Израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху провел два дня в Москве в переговорах с российским руководством. Он встречался с премьером Владимиром Путиным и президентом Дмитрием Медведевым, и хотя информации о содержании переговоров публиковалось немного, было ясно, на чем именно сосредоточился Нетаньяху в своих московских беседах.
Российской публике официальные телеканалы показали только те фрагменты встреч Биньямина Нетаньяху в Москве, где президент Дмитрий Медведев говорил с ним о недопустимости переписывания истории и подготовке к празднованию 65-летия победы над фашизмом во Второй мировой войне. Но всем, следящим за контактами России и Израиля, было ясно, что в первую очередь израильские и российские официальные лица говорили об Иране, о последних его обещаниях самостоятельно обогащать уран и о том, собирается ли Москва поставить Тегерану ракетные комплексы С-300.
Обозреватель газеты "Время новостей" Елена Супонина, путешествующая с российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым, говорит, что глава российского внешнеполитического ведомства избегает резких высказываний по иранской теме:
– Вопрос об Иране звучит на каждой пресс-конференции и на любом выходе Лаврова к журналистам. Но, если прежде он отвечал пространно на вопросы об Иране, то сейчас он супер-суперосторожен. Такое ощущение, что Россия еще не потеряла надежды на то, что в Тегеране образумятся и вдруг пойдут навстречу международному сообществу, начнут сотрудничать.
В то же время в США надеются на то, что Россия присоединится к международному давлению на Иран. Неделю назад Барак Обама объявил о выработке американской администрацией в течение ближайших недель пакета жестких санкций в отношении Ирана и тогда же сказал, что в Москве стали лучше понимать опасность поведения иранского лидера Махмуда Ахмадинежада.
На то, что Биньямину Нетаньяху во время его визита в Россию удалось убедить Медведева и Путина в опасности поставок Тегерану комплексов С-300, надеется и директор Института Ближнего Востока Евгений Сатановский:
– Известно, что если ракеты С-300 поставят в Иран, возникнет casus belli: это причина ликвидации тех ядерных объектов, которые они призваны защищать, еще до того, как они встали на боевое дежурство. Это известно российскому руководству и не является для него секретом. Израиль, безусловно, готовится к войне, потому что в Иране то ли путч, то ли новая революция, в Иране уничтожается элита. В этой ситуации иранский режим может пойти абсолютно на любую авантюру. В первую очередь он, разумеется, пойдет на авантюру в адрес Израиля. Израиль просто хочет жить. Нетаньяху необходима если не война, то санкции немедленные и очень-очень жесткие, а вот с этим (с немедленностью и жесткостью санкций), конечно, большая проблема.
Некоторые наблюдатели полагают, что в Москве нет единства по поводу того, что нужно делать с Ираном. С этим не согласна Елена Супонина, которая, как и Евгений Сатановский, уверена, что в самой иранской власти сейчас царит неразбериха:
– На мой взгляд, сейчас нет противоречий между администрацией президента и российским МИДом по иранскому вопросу. Просто в самом Иране нет одной четкой линии. Ведь когда Лавров встречался в Мюнхене на конференции по безопасности со своим иранским коллегой Манучехром Моттаки, иранский министр не говорил о том, что Тегеран через день объявит о своем желании самостоятельно дообогащать уран для исследовательского реактора. Это заявление прозвучало для российского министра как гром среди ясного неба еще и потому, что Манучехр Моттаки буквально накануне говорил совершенно другие слова и в совершенно другом тоне.
Впрочем, и в России есть эксперты, которые полагают, что Иран нужно обеспечить российскими ракетами. Именно на этом настаивает президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов, и есть ощущение, что многие российские военные с ним согласны. Возможно, израильские военные об этом знают и надеются отреагировать быстро.
Российской публике официальные телеканалы показали только те фрагменты встреч Биньямина Нетаньяху в Москве, где президент Дмитрий Медведев говорил с ним о недопустимости переписывания истории и подготовке к празднованию 65-летия победы над фашизмом во Второй мировой войне. Но всем, следящим за контактами России и Израиля, было ясно, что в первую очередь израильские и российские официальные лица говорили об Иране, о последних его обещаниях самостоятельно обогащать уран и о том, собирается ли Москва поставить Тегерану ракетные комплексы С-300.
Обозреватель газеты "Время новостей" Елена Супонина, путешествующая с российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым, говорит, что глава российского внешнеполитического ведомства избегает резких высказываний по иранской теме:
– Вопрос об Иране звучит на каждой пресс-конференции и на любом выходе Лаврова к журналистам. Но, если прежде он отвечал пространно на вопросы об Иране, то сейчас он супер-суперосторожен. Такое ощущение, что Россия еще не потеряла надежды на то, что в Тегеране образумятся и вдруг пойдут навстречу международному сообществу, начнут сотрудничать.
В то же время в США надеются на то, что Россия присоединится к международному давлению на Иран. Неделю назад Барак Обама объявил о выработке американской администрацией в течение ближайших недель пакета жестких санкций в отношении Ирана и тогда же сказал, что в Москве стали лучше понимать опасность поведения иранского лидера Махмуда Ахмадинежада.
На то, что Биньямину Нетаньяху во время его визита в Россию удалось убедить Медведева и Путина в опасности поставок Тегерану комплексов С-300, надеется и директор Института Ближнего Востока Евгений Сатановский:
– Известно, что если ракеты С-300 поставят в Иран, возникнет casus belli: это причина ликвидации тех ядерных объектов, которые они призваны защищать, еще до того, как они встали на боевое дежурство. Это известно российскому руководству и не является для него секретом. Израиль, безусловно, готовится к войне, потому что в Иране то ли путч, то ли новая революция, в Иране уничтожается элита. В этой ситуации иранский режим может пойти абсолютно на любую авантюру. В первую очередь он, разумеется, пойдет на авантюру в адрес Израиля. Израиль просто хочет жить. Нетаньяху необходима если не война, то санкции немедленные и очень-очень жесткие, а вот с этим (с немедленностью и жесткостью санкций), конечно, большая проблема.
Некоторые наблюдатели полагают, что в Москве нет единства по поводу того, что нужно делать с Ираном. С этим не согласна Елена Супонина, которая, как и Евгений Сатановский, уверена, что в самой иранской власти сейчас царит неразбериха:
– На мой взгляд, сейчас нет противоречий между администрацией президента и российским МИДом по иранскому вопросу. Просто в самом Иране нет одной четкой линии. Ведь когда Лавров встречался в Мюнхене на конференции по безопасности со своим иранским коллегой Манучехром Моттаки, иранский министр не говорил о том, что Тегеран через день объявит о своем желании самостоятельно дообогащать уран для исследовательского реактора. Это заявление прозвучало для российского министра как гром среди ясного неба еще и потому, что Манучехр Моттаки буквально накануне говорил совершенно другие слова и в совершенно другом тоне.
Впрочем, и в России есть эксперты, которые полагают, что Иран нужно обеспечить российскими ракетами. Именно на этом настаивает президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов, и есть ощущение, что многие российские военные с ним согласны. Возможно, израильские военные об этом знают и надеются отреагировать быстро.
