В Москве утром в четверг в Центральной клинической больнице на 65-м году жизни после продолжительной болезни скончался первый президент самопровозглашённой республики Абхазия Владислав Ардзинба. В 1994 году Владислав Ардзинба был избран первым президентом Абхазии и руководил республикой до 2005 года.
Владимир Кара-Мурза: Сегодня в Москве в Культурном центре вооруженных сил прошла гражданская панихида по первому президенту Абхазии Владиславу Ардзинбе. Проститься с ним пришли тысячи людей. Владислав Ардзинба будет похоронен 9 марта в родном селе Нижние Эшеры недалеко от реки Гумиста, по которой в 92-93 годах во время грузино-абхазского конфликта проходила линия фронта. В 66 году Ардзинба окончил исторический факультет Сухумского государственного педагогического института. В 88 был избран директором абхазского научно-исследовательского Института языка. В 89 Ардзинба был избран народным депутатом СССР и депутатом Верховного совета СССР, а в 1990 депутатом Верховного совета Абхазии и председателем Верховного совета Абхазии. В 92 году он был назначен председателем Государственного комитета обороны, а 26 ноября 1994 Владислав Ардзинба был избран первым президентом республики Абхазия. 3 октября 99 всенародным голосованием он был переизбран на второй президентский срок. Историческую эпоху, завершившуюся с уходом из жизни Владислава Ардзинбы, мы обсуждаем с политологом Зурабом Тодуа, специалистом по Северокавказскому региону. Как вы оцениваете роль Владислава Ардзинба в новейшей истории народов Северного Кавказа?
Зураб Тодуа: Я полагаю, что его имя неразрывно связано с историей прежде всего Абхазии, современной Абхазии, и он войдет в историю Кавказа как человек, который возглавил Абхазию в самый тяжелый период ее существования и был лидером сопротивления абхазского, ее противостояния с Грузией. Мне кажется, он не готовил себя к такой роли, вряд ли предполагал, что ему придется заниматься именно этим, судя по его биографии, все-таки он предполагал быть историком востоковедом. Но однако судьба призвала его, и он выполнил свою роль как умел, отдельно вопрос о том, была ли его ответственность за все то хорошее, что было сделано, и все то плохое, что было сделано. Конечно, Грузия, Тбилиси относится к этой фигуре категорически отрицательно, это вполне можно понять. Думаю, что он на своей родине в Абхазии будет национальным героем, его именем назовут улицы, может быть поставят памятник. Хотя надо иметь в виду, что нынешний президент республики Сергей Багапш пришел вопреки воле к власти в Абхазии. Но это, я думаю, сейчас отходит на второй план.
Владимир Кара-Мурза: На какие этапы вы бы разделили новейшую историю грузино-абхазских отношений, этого противостояния?
Зураб Тодуа: Это очень длительная история отношений вообще, не будет столько времени, чтобы углубляться далеко в историю, есть смысл остановиться на новейшей истории, начиная с конца 80 годов. Я бы разделил на две части, на то, что было до 90-91 года, до распада союза, и после. Мне неоднократно приходилось быть и в Абхазии, и в Менгрелии, которая граничит с Абхазией, и в Грузии, неоднократно приходилось быть в Сухуми, я прекрасно помню этот город, который со своей знаменитой набережной, с морем, с запахом кофе, с гостеприимным населением и так далее. Но по объективным причинам я там не мог быть с 92 года в силу того, что во мне течет грузинская кровь, я там быть не мог. И до 91 года я отлично помню, что отношения между абхазами и грузинами, если не принимать во внимание отдельные бытовые эпизоды, то в целом были нормальными, добрососедскими, можно сказать, практически братскими. Я не помню ни одного случая, будучи еще ребенком, а потом взрослым человеком, когда бы на моих глазах происходили эксцессы межнационального порядка. Не помню ни одного случая, когда бы грузины мне рассказывали или абхазцы, что история двух народов полна каких-то кровавых эпизодов. Наоборот, пребывание в Сухуми, проезд по дороге, которая ведет вдоль моря из Сухуми в Мегрелию, всегда для меня были как праздник, потому что кругом были люди улыбчивые, всегда готовые тебя встретить, с тобой поговорить, угостить вином и так далее.
Поэтому то, что произошло после 91 года, для меня лично трагедия, потому что в Сухуми, Мегрелии, Грузии у меня огромное количество родственников и знакомых было. То, что начало происходить, на каком-то этапе для меня было просто необъяснимо. Потом стали всплывать разного рода "исторические" разного рода труды, в которых рассказывалось, что где-то когда-то в 17 веке, в 18 кто-то с кем-то воевал и так далее. Это, конечно, уже идеологический подтекст, идеологическое обеспечение конфликта было. Но до 91 года нормальная братская жизнь двух народов, после 90-91 года - это начало конфликта, за который вина лежит и на Тбилиси, и на Сухуми. Степень, равность этой вины - это отдельный вопрос. Но в целом, мне кажется, что если бы не произошло распада Советского Союза в 91 году, то я думаю, что отношения между грузинами и абхазами оставались бы такими же добрососедскими и братскими, какими они были до 91 года. Но это уже вопрос к глобальной истории.
Владимир Кара-Мурза: Рафаэль Гусейнов, шеф-редактор газеты "Трибуна", высоко ценит деловые и человеческие качества первого президента Абхазии.
Рафаэль Гусейнов: Это достаточно крупный ученый, последние годы перед событиями в Абхазии проживавший в Москве. Когда начались известные события, попытки Грузии ликвидировать попытки абхазов добиться самостоятельности, он переехал в Сухуми. И потрясающим образом смог за короткое время добиться и военных, и дипломатических успехов. Абхазия на какое-то время стала местом, где по существу действовали спецслужбы разных стран, и ему удалось неким образом все-таки добиться относительной самостоятельности и независимости своей страны. Ему удалось, и это тоже очень важный вопрос, не допустить превращения сил самообороны в силу, которая смогла бы помешать строить государственность. Достаточно нормально прошел переход власти, его кандидатура, которую он поддерживал, не стала руководить республикой, победил Багапш, как вы знаете, в конечном счете. Тем не менее, ему хватило мужества поддержать нынешнего президента. И поэтому сейчас дань уважения ему отдают и его политические противники в самой Абхазии так же.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
Владимир Кара-Мурза: Сегодня в Москве в Культурном центре вооруженных сил прошла гражданская панихида по первому президенту Абхазии Владиславу Ардзинбе. Проститься с ним пришли тысячи людей. Владислав Ардзинба будет похоронен 9 марта в родном селе Нижние Эшеры недалеко от реки Гумиста, по которой в 92-93 годах во время грузино-абхазского конфликта проходила линия фронта. В 66 году Ардзинба окончил исторический факультет Сухумского государственного педагогического института. В 88 был избран директором абхазского научно-исследовательского Института языка. В 89 Ардзинба был избран народным депутатом СССР и депутатом Верховного совета СССР, а в 1990 депутатом Верховного совета Абхазии и председателем Верховного совета Абхазии. В 92 году он был назначен председателем Государственного комитета обороны, а 26 ноября 1994 Владислав Ардзинба был избран первым президентом республики Абхазия. 3 октября 99 всенародным голосованием он был переизбран на второй президентский срок. Историческую эпоху, завершившуюся с уходом из жизни Владислава Ардзинбы, мы обсуждаем с политологом Зурабом Тодуа, специалистом по Северокавказскому региону. Как вы оцениваете роль Владислава Ардзинба в новейшей истории народов Северного Кавказа?
Зураб Тодуа: Я полагаю, что его имя неразрывно связано с историей прежде всего Абхазии, современной Абхазии, и он войдет в историю Кавказа как человек, который возглавил Абхазию в самый тяжелый период ее существования и был лидером сопротивления абхазского, ее противостояния с Грузией. Мне кажется, он не готовил себя к такой роли, вряд ли предполагал, что ему придется заниматься именно этим, судя по его биографии, все-таки он предполагал быть историком востоковедом. Но однако судьба призвала его, и он выполнил свою роль как умел, отдельно вопрос о том, была ли его ответственность за все то хорошее, что было сделано, и все то плохое, что было сделано. Конечно, Грузия, Тбилиси относится к этой фигуре категорически отрицательно, это вполне можно понять. Думаю, что он на своей родине в Абхазии будет национальным героем, его именем назовут улицы, может быть поставят памятник. Хотя надо иметь в виду, что нынешний президент республики Сергей Багапш пришел вопреки воле к власти в Абхазии. Но это, я думаю, сейчас отходит на второй план.
Владимир Кара-Мурза: На какие этапы вы бы разделили новейшую историю грузино-абхазских отношений, этого противостояния?
Зураб Тодуа: Это очень длительная история отношений вообще, не будет столько времени, чтобы углубляться далеко в историю, есть смысл остановиться на новейшей истории, начиная с конца 80 годов. Я бы разделил на две части, на то, что было до 90-91 года, до распада союза, и после. Мне неоднократно приходилось быть и в Абхазии, и в Менгрелии, которая граничит с Абхазией, и в Грузии, неоднократно приходилось быть в Сухуми, я прекрасно помню этот город, который со своей знаменитой набережной, с морем, с запахом кофе, с гостеприимным населением и так далее. Но по объективным причинам я там не мог быть с 92 года в силу того, что во мне течет грузинская кровь, я там быть не мог. И до 91 года я отлично помню, что отношения между абхазами и грузинами, если не принимать во внимание отдельные бытовые эпизоды, то в целом были нормальными, добрососедскими, можно сказать, практически братскими. Я не помню ни одного случая, будучи еще ребенком, а потом взрослым человеком, когда бы на моих глазах происходили эксцессы межнационального порядка. Не помню ни одного случая, когда бы грузины мне рассказывали или абхазцы, что история двух народов полна каких-то кровавых эпизодов. Наоборот, пребывание в Сухуми, проезд по дороге, которая ведет вдоль моря из Сухуми в Мегрелию, всегда для меня были как праздник, потому что кругом были люди улыбчивые, всегда готовые тебя встретить, с тобой поговорить, угостить вином и так далее.
Поэтому то, что произошло после 91 года, для меня лично трагедия, потому что в Сухуми, Мегрелии, Грузии у меня огромное количество родственников и знакомых было. То, что начало происходить, на каком-то этапе для меня было просто необъяснимо. Потом стали всплывать разного рода "исторические" разного рода труды, в которых рассказывалось, что где-то когда-то в 17 веке, в 18 кто-то с кем-то воевал и так далее. Это, конечно, уже идеологический подтекст, идеологическое обеспечение конфликта было. Но до 91 года нормальная братская жизнь двух народов, после 90-91 года - это начало конфликта, за который вина лежит и на Тбилиси, и на Сухуми. Степень, равность этой вины - это отдельный вопрос. Но в целом, мне кажется, что если бы не произошло распада Советского Союза в 91 году, то я думаю, что отношения между грузинами и абхазами оставались бы такими же добрососедскими и братскими, какими они были до 91 года. Но это уже вопрос к глобальной истории.
Владимир Кара-Мурза: Рафаэль Гусейнов, шеф-редактор газеты "Трибуна", высоко ценит деловые и человеческие качества первого президента Абхазии.
Рафаэль Гусейнов: Это достаточно крупный ученый, последние годы перед событиями в Абхазии проживавший в Москве. Когда начались известные события, попытки Грузии ликвидировать попытки абхазов добиться самостоятельности, он переехал в Сухуми. И потрясающим образом смог за короткое время добиться и военных, и дипломатических успехов. Абхазия на какое-то время стала местом, где по существу действовали спецслужбы разных стран, и ему удалось неким образом все-таки добиться относительной самостоятельности и независимости своей страны. Ему удалось, и это тоже очень важный вопрос, не допустить превращения сил самообороны в силу, которая смогла бы помешать строить государственность. Достаточно нормально прошел переход власти, его кандидатура, которую он поддерживал, не стала руководить республикой, победил Багапш, как вы знаете, в конечном счете. Тем не менее, ему хватило мужества поддержать нынешнего президента. И поэтому сейчас дань уважения ему отдают и его политические противники в самой Абхазии так же.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
