Ирина Лагунина: В интервью Радио Свобода ушедший с поста президент Татарстана Ментимер Шаймиев на днях сказал:
Минтимер Шаймиев: За последние 10-15 лет в России и за рубежом наблюдается подъем среди татар, рост национального самосознания. Нам это было крайне необходимо. Вы и сами прекрасно знаете, как по советским учебникам преподавали историю татаро-монгольского ига, какое отношение было к этому 300-летнему периоду истории. Когда началась перестройка, татарский народ показал свое истинное лицо. Татары – гордый, знающий себе цену и в то же время считающийся с другими народ. Если бы татарский народ повел себя иначе - а наша история ничем не легче истории чеченского или других кавказских народов, - в центре России могли бы произойти трагические события. Это с политической стороны. Если посмотреть с точки зрения экономики и сравнить нашу ситуацию с Москвой и Санкт-Петербургом, то в Татарстане были позитивные экономические изменения. Мне и говорить об этом неудобно, но это очевидно.
Ирина Лагунина: Чем обусловлена относительная экономическая стабильность региона и сохранится ли она при новом лидере. В беседе участвуют доктор географических наук Наталья Зубаревич и политолог, член движения «Солидарность» Марк Фейгин. Цикл «Российские регионы» ведет Игорь Яковенко.
Игорь Яковенко: Наталья Васильевна, первый к вам вопрос: что происходит сегодня с экономикой Татарстана и каково там качество жизни?
Наталья Зубаревич: Начну чуть издалека. В конце 90 годов - начале 2000 Татарстан вошел в нормальное федеративное пространство с точки зрения межбюджетных отношений, налоги стали поступать так, как они должны поступать – в федеральный уровень федеральная часть, в региональный региональная. Но это было результатом специального соглашения. И поэтому все 2000 годы в абсолютно разных формах обратно из федерального бюджета Татарстан получал много больше, чем другие развитые регионы России. Он чемпион по перекачке денег из федерального бюджета среди всех развитых регионов страны. Уровень специальных обратных перечислений достигал 8-10% всех доходов республики – это очень много. И поэтому Татарстан имел специальную мягкую подстилку для проведения свой социально-экономической политики.
Второй момент: в Татарстане прописана единственная крупнейшая региональная компания "Татнефть", и в результате налоговые доходы от этой компании в значительной мере оставались в бюджете республики, в частности, прежде всего налог на прибыль и до последнего времени налог на добычу полезных ископаемых. Что происходит дальше. Татарстан, войдя в кризис, прошел его реально мягче - это и следствие большей сбалансированности экономики, это и следствие того, что нефтянка почти не пострадала в этот кризис по объемам производства, и темпы спада были мягче российских, минус 9 за год, Россия минус 11. Меньше сократились инвестиции, меньше упало жилье, всего 9-10%.
Как же удалось Татарстану так хорошо сохраниться? И вот когда вы начинаете смотреть бюджетные вещи, очень многое становится понятным. В 9 году Татарстан получил особые преференции от федерального бюджета. Во-первых, вдвое выросли трансферты и теперь каждый третий рубль татарстанского бюджета в 9 году - это федеральный рубль. Благодаря этому доходы бюджета Татарстана не упали вообще, хотя у всех развитых регионов они сократились и довольно прилично. Благодаря этому Татарстан до сих пор, даже в кризисном году, 28% своего бюджета тратит на так называемую нацэкономику, фактически на инвестиции. И этих денег все равно не хватает, и Татарстан в последние два года залез в очень серьезные долги. И сейчас, если сравнить объем долговых обязательств республики, включая муниципальные долги и ее собственные доходы бюджета, то это почти половина 49% собственных доходов бюджета - это уже зона риска.
Татарстан удивительным образом даже в кризис, я один пример приведу, смог даже по таким разделам, где, казалось бы, ему не должны много перечислить, получить очень приличные деньги. Например, есть такой сюжет, как общественные работы - это финансирование тех, кто высвобождается. Если вы посмотрите статистику, вы с удивлением обнаружите, что больше всего потребность в финансировании общественных работ вовсе не в металлургических или моно-машиностроительных регионах, больше всего взял на себя Татарстан, у него 13% занятых в какое-то время сидело на пособиях по общественным работам. Это мастерство, это гроссмейстерский результат. Но как долго он будет помогать Татарстану, я пока сказать затрудняюсь.
Игорь Яковенко: Марк Захарович, закончился 20-летний период правления Минтимера Шаймиева. Ушел не просто политик-тяжеловес, ушел политик, которому не было равных в России по уровню и степени контроля за экономикой, политикой, культурно-религиозной жизнью в большом и очень сложном российском регионе. В какую сторону и как изменится качество власти при Рустаме Минниханове?
Марк Фейгин: Действительно, следует говорить о том, что прошел длинный достаточно цикл, цикл этот связан прежде всего с Минтимером Шаймиевым, и как принято говорить, кланом Шаймиева, который достаточно обширный. Это не только его двое сыновей, достаточно влиятельные бизнесмены. Не будем забывать, что в сфере их интересов все эти годы находилась значительная часть экономического потенциала Татарстана. Но и достаточно более широко его окружение, в состав которого входил в последние годы, будучи премьер-министром, Минниханов, сменивший его на посту президента. Поэтому нулевые годы именно Шаймиев, как это ни парадоксально, в 2000 году, когда подходил к концу его второй срок избрания президентом, Шаймиев и его лоббисты сумели добиться изменений и этим был дан старт изменениям в региональное и федеральное законодательство о продлении сроков полномочий действующих на тот момент губернаторов и президентов национальных автономий.
Напомню, что в 2000 году были внесены поправки в закон об общепринятой организации государственной власти в субъектах федерации, что дало шанс избрания на третий срок почти 26 региональным руководителям. Но сделано это все-таки было в интересах главы Татарстана. Я думаю, что федеральная власть изначально предполагала отменить выборы и в общем то, что произошло в 2004 году - это прямое следствие этих действий, которым дан был старт в конце 2000 года. Но тем не менее, факт остается фактом, что национальная проблематика, особенно в 90 годах, препирательство с федеральным центром и весь корпус принятия в дальнейшем так называемых договоров между федеральным центром и республиками, краями и областями о разграничении полномочий - это в значительной степени национальная проблематика, в том числе связанная и с стремлением к суверенизации Татарстана.
Шаймиев в известном смысле обменял те громадные полномочия, о которых было сказано, и в области экономики, и в инвестициях, и взаимоотношениях с федеральный бюджетом на лояльность, которую он демонстрировал по отношению к федеральному центру и политике федерального центра по отношению к национальной автономии, особенно в острый период, когда в общем-то шаталась национальная государственность России в виду событий на Северном Кавказе. Поэтому, мне кажется, в известном смысле Рустам Минниханов более молодой, 52-летний премьер-министр, бывший министр финансов, действительно весьма эффективный специалист в области управления экономикой республики, но тем не менее, в значительной степени он находится в русле тех интересов, которые преследует окружение Шаймиева и никаких радикальных изменений ожидать в этом смысле не следует.
Игорь Яковенко: Наталья Васильевна, мы уже говорили о том, что лоббистский потенциал Шаймиева довольно трудно переоценить. У Рустама Минниханова есть шанс вырасти в лоббиста сопоставимой мощи?
Наталья Зубаревич: Ситуация будет меняться очень плавно в сторону снижения таких возможностей. Причем не политическим путем, отжиманием наоборот федеральным центром, а чисто институциональным. Смотрите: налог на добычу ископаемых, доля которого в республики был значительным, он теперь чисто федеральный, уже кусок отрезан. Сейчас Татарстан получал основную часть поддержки в виде антикризисных мер. Но кризис уходит в вялотекущую форму, федеральный центр уже заявил, что объемы будут сокращаться, и таким вялотекущим способом будут сокращаться объемы поддержки. Но Татарстан в этом смысле великолепно умеет вписываться в существующие программы. Мы все с улыбкой наблюдали включение в список поселка городского типа Вятские поляны, где была недостроенная атомная станция, потом пытались сделать типа технопарка, игорной зоны и вдруг это возрождается в виде моно-города. Поэтому виртуозное умение правильно встраиваться в места, где краник открывается и дает деньги, оно останется, без сомнения.
Но есть важный стабилизирующий фактор, я хочу подчеркнуть. Во-первых, это абсолютно дееспособное, трудолюбивое татарстанское село, которое в 90 годы было поддержано перераспределением нефтяных денег, мягко, постепенно встроилось в современную экономику, оно в меру патриархально, но оно сильно тем, что есть семейная поддержка, есть высокое трудолюбие, просто малопьющее село, и эта зона, она относительно стабильная.
Далее - городская экономика. Мы можем улыбаться, вспоминая тысячелетие Казани, но тем не менее, инфраструктуру города поправили очень существенно. Остались проблемные территории в виде Набережных челнов, есть проблемы связанные с автопромом в других городах, но суть ситуации в том, что Татарстан внутренне гораздо более сбалансирован, экономически сшит, чем многие другие регионы. Поэтому изменение отношений, оно будет происходить, но оно будет идти мягко и медленно. И татарстанские власти всячески будут в эту систему встраиваться и пытаться по-прежнему быть впереди всех, но с пониманием ограничений. Я не вижу никаких рисков в обозримой перспективе для той существующей власти, которая сложилось, по той простой причине, что у нее очень крепкий экономический фундамент не только с точки зрения перевода денег на кланы, на узкие группы, но и в том, что они смогли сделать некоторый достаточно приличный для России уровень консенсуса внутри общества, поскольку политика Шаймиева, в том числе социальная политика, всегда была достаточно мудрой и взвешенной
Игорь Яковенко: Марк Захарович, в России по последней переписи пять с половиной миллионов татар. Шаймиев был не только президентом Татарстана, но и в какой-то степени духовным отцом татарской нации. Как вы думаете, сможет ли Рустам Минниханов сохранить такую традицию, быть таким, вообще в целом сохранится ли Татарстан центром всей татарской диаспоры в России, второй по численности населения после русских?
Марк Фейгин: Я думаю, что Рустаму Минниханову нужно пройти длинный путь, чтобы вырасти, как его звали, его предшественника Бабая большого, в качестве авторитетного главы всех татар. Потому что Минниханов всегда воспринимался как правая рука Шаймиева, ему надо очень серьезно доказать свою самостоятельность. Но, возможно, ему в этом помогут какие-то перемены, которые будут идти на федеральном уровне, когда действительно будет приоткрыта возможность для национальных интересов и их реализации не только в метрополии, какой Казань является по отношению к своей обширной татарской диаспоре по всей стране, но и с точки зрения развития национальной религиозной культуры, которая обладает своей несомненной особенностью. И в этом смысле, конечно, пусть не такая однородная и гетерогенная татарская культура все-таки будет развиваться и, возможно, это шанс для Минниханова уже в новых условиях, в 2000 годах стать лидером нового типа, более европейского.
Минтимер Шаймиев: За последние 10-15 лет в России и за рубежом наблюдается подъем среди татар, рост национального самосознания. Нам это было крайне необходимо. Вы и сами прекрасно знаете, как по советским учебникам преподавали историю татаро-монгольского ига, какое отношение было к этому 300-летнему периоду истории. Когда началась перестройка, татарский народ показал свое истинное лицо. Татары – гордый, знающий себе цену и в то же время считающийся с другими народ. Если бы татарский народ повел себя иначе - а наша история ничем не легче истории чеченского или других кавказских народов, - в центре России могли бы произойти трагические события. Это с политической стороны. Если посмотреть с точки зрения экономики и сравнить нашу ситуацию с Москвой и Санкт-Петербургом, то в Татарстане были позитивные экономические изменения. Мне и говорить об этом неудобно, но это очевидно.
Ирина Лагунина: Чем обусловлена относительная экономическая стабильность региона и сохранится ли она при новом лидере. В беседе участвуют доктор географических наук Наталья Зубаревич и политолог, член движения «Солидарность» Марк Фейгин. Цикл «Российские регионы» ведет Игорь Яковенко.
Игорь Яковенко: Наталья Васильевна, первый к вам вопрос: что происходит сегодня с экономикой Татарстана и каково там качество жизни?
Наталья Зубаревич: Начну чуть издалека. В конце 90 годов - начале 2000 Татарстан вошел в нормальное федеративное пространство с точки зрения межбюджетных отношений, налоги стали поступать так, как они должны поступать – в федеральный уровень федеральная часть, в региональный региональная. Но это было результатом специального соглашения. И поэтому все 2000 годы в абсолютно разных формах обратно из федерального бюджета Татарстан получал много больше, чем другие развитые регионы России. Он чемпион по перекачке денег из федерального бюджета среди всех развитых регионов страны. Уровень специальных обратных перечислений достигал 8-10% всех доходов республики – это очень много. И поэтому Татарстан имел специальную мягкую подстилку для проведения свой социально-экономической политики.
Второй момент: в Татарстане прописана единственная крупнейшая региональная компания "Татнефть", и в результате налоговые доходы от этой компании в значительной мере оставались в бюджете республики, в частности, прежде всего налог на прибыль и до последнего времени налог на добычу полезных ископаемых. Что происходит дальше. Татарстан, войдя в кризис, прошел его реально мягче - это и следствие большей сбалансированности экономики, это и следствие того, что нефтянка почти не пострадала в этот кризис по объемам производства, и темпы спада были мягче российских, минус 9 за год, Россия минус 11. Меньше сократились инвестиции, меньше упало жилье, всего 9-10%.
Как же удалось Татарстану так хорошо сохраниться? И вот когда вы начинаете смотреть бюджетные вещи, очень многое становится понятным. В 9 году Татарстан получил особые преференции от федерального бюджета. Во-первых, вдвое выросли трансферты и теперь каждый третий рубль татарстанского бюджета в 9 году - это федеральный рубль. Благодаря этому доходы бюджета Татарстана не упали вообще, хотя у всех развитых регионов они сократились и довольно прилично. Благодаря этому Татарстан до сих пор, даже в кризисном году, 28% своего бюджета тратит на так называемую нацэкономику, фактически на инвестиции. И этих денег все равно не хватает, и Татарстан в последние два года залез в очень серьезные долги. И сейчас, если сравнить объем долговых обязательств республики, включая муниципальные долги и ее собственные доходы бюджета, то это почти половина 49% собственных доходов бюджета - это уже зона риска.
Татарстан удивительным образом даже в кризис, я один пример приведу, смог даже по таким разделам, где, казалось бы, ему не должны много перечислить, получить очень приличные деньги. Например, есть такой сюжет, как общественные работы - это финансирование тех, кто высвобождается. Если вы посмотрите статистику, вы с удивлением обнаружите, что больше всего потребность в финансировании общественных работ вовсе не в металлургических или моно-машиностроительных регионах, больше всего взял на себя Татарстан, у него 13% занятых в какое-то время сидело на пособиях по общественным работам. Это мастерство, это гроссмейстерский результат. Но как долго он будет помогать Татарстану, я пока сказать затрудняюсь.
Игорь Яковенко: Марк Захарович, закончился 20-летний период правления Минтимера Шаймиева. Ушел не просто политик-тяжеловес, ушел политик, которому не было равных в России по уровню и степени контроля за экономикой, политикой, культурно-религиозной жизнью в большом и очень сложном российском регионе. В какую сторону и как изменится качество власти при Рустаме Минниханове?
Марк Фейгин: Действительно, следует говорить о том, что прошел длинный достаточно цикл, цикл этот связан прежде всего с Минтимером Шаймиевым, и как принято говорить, кланом Шаймиева, который достаточно обширный. Это не только его двое сыновей, достаточно влиятельные бизнесмены. Не будем забывать, что в сфере их интересов все эти годы находилась значительная часть экономического потенциала Татарстана. Но и достаточно более широко его окружение, в состав которого входил в последние годы, будучи премьер-министром, Минниханов, сменивший его на посту президента. Поэтому нулевые годы именно Шаймиев, как это ни парадоксально, в 2000 году, когда подходил к концу его второй срок избрания президентом, Шаймиев и его лоббисты сумели добиться изменений и этим был дан старт изменениям в региональное и федеральное законодательство о продлении сроков полномочий действующих на тот момент губернаторов и президентов национальных автономий.
Напомню, что в 2000 году были внесены поправки в закон об общепринятой организации государственной власти в субъектах федерации, что дало шанс избрания на третий срок почти 26 региональным руководителям. Но сделано это все-таки было в интересах главы Татарстана. Я думаю, что федеральная власть изначально предполагала отменить выборы и в общем то, что произошло в 2004 году - это прямое следствие этих действий, которым дан был старт в конце 2000 года. Но тем не менее, факт остается фактом, что национальная проблематика, особенно в 90 годах, препирательство с федеральным центром и весь корпус принятия в дальнейшем так называемых договоров между федеральным центром и республиками, краями и областями о разграничении полномочий - это в значительной степени национальная проблематика, в том числе связанная и с стремлением к суверенизации Татарстана.
Шаймиев в известном смысле обменял те громадные полномочия, о которых было сказано, и в области экономики, и в инвестициях, и взаимоотношениях с федеральный бюджетом на лояльность, которую он демонстрировал по отношению к федеральному центру и политике федерального центра по отношению к национальной автономии, особенно в острый период, когда в общем-то шаталась национальная государственность России в виду событий на Северном Кавказе. Поэтому, мне кажется, в известном смысле Рустам Минниханов более молодой, 52-летний премьер-министр, бывший министр финансов, действительно весьма эффективный специалист в области управления экономикой республики, но тем не менее, в значительной степени он находится в русле тех интересов, которые преследует окружение Шаймиева и никаких радикальных изменений ожидать в этом смысле не следует.
Игорь Яковенко: Наталья Васильевна, мы уже говорили о том, что лоббистский потенциал Шаймиева довольно трудно переоценить. У Рустама Минниханова есть шанс вырасти в лоббиста сопоставимой мощи?
Наталья Зубаревич: Ситуация будет меняться очень плавно в сторону снижения таких возможностей. Причем не политическим путем, отжиманием наоборот федеральным центром, а чисто институциональным. Смотрите: налог на добычу ископаемых, доля которого в республики был значительным, он теперь чисто федеральный, уже кусок отрезан. Сейчас Татарстан получал основную часть поддержки в виде антикризисных мер. Но кризис уходит в вялотекущую форму, федеральный центр уже заявил, что объемы будут сокращаться, и таким вялотекущим способом будут сокращаться объемы поддержки. Но Татарстан в этом смысле великолепно умеет вписываться в существующие программы. Мы все с улыбкой наблюдали включение в список поселка городского типа Вятские поляны, где была недостроенная атомная станция, потом пытались сделать типа технопарка, игорной зоны и вдруг это возрождается в виде моно-города. Поэтому виртуозное умение правильно встраиваться в места, где краник открывается и дает деньги, оно останется, без сомнения.
Но есть важный стабилизирующий фактор, я хочу подчеркнуть. Во-первых, это абсолютно дееспособное, трудолюбивое татарстанское село, которое в 90 годы было поддержано перераспределением нефтяных денег, мягко, постепенно встроилось в современную экономику, оно в меру патриархально, но оно сильно тем, что есть семейная поддержка, есть высокое трудолюбие, просто малопьющее село, и эта зона, она относительно стабильная.
Далее - городская экономика. Мы можем улыбаться, вспоминая тысячелетие Казани, но тем не менее, инфраструктуру города поправили очень существенно. Остались проблемные территории в виде Набережных челнов, есть проблемы связанные с автопромом в других городах, но суть ситуации в том, что Татарстан внутренне гораздо более сбалансирован, экономически сшит, чем многие другие регионы. Поэтому изменение отношений, оно будет происходить, но оно будет идти мягко и медленно. И татарстанские власти всячески будут в эту систему встраиваться и пытаться по-прежнему быть впереди всех, но с пониманием ограничений. Я не вижу никаких рисков в обозримой перспективе для той существующей власти, которая сложилось, по той простой причине, что у нее очень крепкий экономический фундамент не только с точки зрения перевода денег на кланы, на узкие группы, но и в том, что они смогли сделать некоторый достаточно приличный для России уровень консенсуса внутри общества, поскольку политика Шаймиева, в том числе социальная политика, всегда была достаточно мудрой и взвешенной
Игорь Яковенко: Марк Захарович, в России по последней переписи пять с половиной миллионов татар. Шаймиев был не только президентом Татарстана, но и в какой-то степени духовным отцом татарской нации. Как вы думаете, сможет ли Рустам Минниханов сохранить такую традицию, быть таким, вообще в целом сохранится ли Татарстан центром всей татарской диаспоры в России, второй по численности населения после русских?
Марк Фейгин: Я думаю, что Рустаму Минниханову нужно пройти длинный путь, чтобы вырасти, как его звали, его предшественника Бабая большого, в качестве авторитетного главы всех татар. Потому что Минниханов всегда воспринимался как правая рука Шаймиева, ему надо очень серьезно доказать свою самостоятельность. Но, возможно, ему в этом помогут какие-то перемены, которые будут идти на федеральном уровне, когда действительно будет приоткрыта возможность для национальных интересов и их реализации не только в метрополии, какой Казань является по отношению к своей обширной татарской диаспоре по всей стране, но и с точки зрения развития национальной религиозной культуры, которая обладает своей несомненной особенностью. И в этом смысле, конечно, пусть не такая однородная и гетерогенная татарская культура все-таки будет развиваться и, возможно, это шанс для Минниханова уже в новых условиях, в 2000 годах стать лидером нового типа, более европейского.
