С большим интересом узнал, что Государственная дума приняла во втором чтении проект закона об усилении мер по противодействию использования допинга в спорте.
С первого раза кажется, что все правильно. В конце концов, начиная с Олимпиады 2002 года в Солт-Лейк Сити, практически каждые игры для России были в "допинговом" смысле провальными. То есть, либо российские спортсмены попадались на допинге во время Игр, либо, как в случае с Пекином-2008 и Ванкувером-2010, все происходило до начала соревнований. То есть, меры принимать надо было давным-давно.
Но тут понимаешь, что "закон во втором чтении" – вовсе не означает существование и действие такого закона. Это лишь проект. Вряд ли стоит сомневаться в том, что закон будет принят, но ведь в России дистанция от даже принятого закона до исполнения его – огромного размера. Да, впрочем, и принятые законы, порой весьма суровые на вид, с давних пор исполняются в России с прохладцей.
Ну так вот. Оказывается, в очень серьезной, очень престижной, очень, так сказать, политизированной и очень денежной практике спорта высших достижений в России напрочь отсутствует допинг-законодательство. Это замечательно, что депутаты, все сплошь бывшие спортсмены и олимпийские чемпионы, такие, как Антон Сихарулидзе или Светлана Журова рассказали, что работа над этим законом велась давно – например, в первом чтении закон был принят в 2009 году. Из слов депутатов мы узнали также, что в российском законодательстве нет определения понятия "допинг в спорте". И что принятие закона поможет более эффективно бороться с этим злом.
Вот интересно, а как же раньше боролись? Получается, Российское антидопинговое агентство (РусАДА) работает в стране совершенно беззаконно? И членство в Международном антидопинговом агентстве (ВАДА) у России тоже ни на каких законах не основано? Очень похоже на то! Именно потому и сказано депутатами, что новый законопроект определяет полномочия и правовой статус Общероссийской антидопинговой организации как некоммерческой организации (ранее, стало быть, был не определен), и называет основные цели ее деятельности (ранее работала РусАДА бесцельно), юридически определяет понятия "допинг-контроль" и "тестирование" (вот беда-то, а раньше никто не знал, что это такое). Ну и так далее.
Это, между прочим, еще не все. Светлана Журова рассказала в интервью агентству "Весь спорт", что "в Госдуме разрабатывается законопроект, напрямую законодательно устанавливающий запрет на нарушение антидопинговых правил, применение допинга в спорте и предусматривающий ответственность за его назначение спортсмену, распространение и фальсификацию допингового контроля". Все всё поняли? То есть, закон, который сейчас прошел второе чтение, – это "закон об усилении мер по противодействию". А вот потом уж будет второй закон – "устанавливающий запрет на нарушение".
А "в одном флаконе" нельзя? Для чего нужно сначала принимать один закон, а потом во втором рассказывать, что будет за нарушение первого? Может быть, для того, чтобы у депутатов наконец-то наступила полная и всеобщая законотворческая занятость?
Или вот еще вопрос. Получается, что все предыдущие наказания российских спортсменов за применение допинга – незаконны? А все международные правила, согласно которым действует ВАДА и которые приняты на вооружение российскими антидопинговыми службами – до принятия закона недействительны? А после принятия станут вдруг действительными?
Или просто этот закон – формализм чистой воды, поскольку во всем мире антидопинговые правила действуют давно и более или менее результативно. Или еще шире: практически весь большой спорт в России – область "чрезвыйчащины". Так уж повелось с тех пор, когда не было в стране закона о спорте и подготовка к той или иной Олимпиаде осуществлялась на основании специального президентского указа. Законы, подобные тому, о котором идет речь, лишь запоздало формализуют сложившуюся практику. Это очень по-русски: закон идет своей дорогой, а жизнь – своей. И судят не по законам, а "по совести"…
С первого раза кажется, что все правильно. В конце концов, начиная с Олимпиады 2002 года в Солт-Лейк Сити, практически каждые игры для России были в "допинговом" смысле провальными. То есть, либо российские спортсмены попадались на допинге во время Игр, либо, как в случае с Пекином-2008 и Ванкувером-2010, все происходило до начала соревнований. То есть, меры принимать надо было давным-давно.
Но тут понимаешь, что "закон во втором чтении" – вовсе не означает существование и действие такого закона. Это лишь проект. Вряд ли стоит сомневаться в том, что закон будет принят, но ведь в России дистанция от даже принятого закона до исполнения его – огромного размера. Да, впрочем, и принятые законы, порой весьма суровые на вид, с давних пор исполняются в России с прохладцей.
Ну так вот. Оказывается, в очень серьезной, очень престижной, очень, так сказать, политизированной и очень денежной практике спорта высших достижений в России напрочь отсутствует допинг-законодательство. Это замечательно, что депутаты, все сплошь бывшие спортсмены и олимпийские чемпионы, такие, как Антон Сихарулидзе или Светлана Журова рассказали, что работа над этим законом велась давно – например, в первом чтении закон был принят в 2009 году. Из слов депутатов мы узнали также, что в российском законодательстве нет определения понятия "допинг в спорте". И что принятие закона поможет более эффективно бороться с этим злом.
Вот интересно, а как же раньше боролись? Получается, Российское антидопинговое агентство (РусАДА) работает в стране совершенно беззаконно? И членство в Международном антидопинговом агентстве (ВАДА) у России тоже ни на каких законах не основано? Очень похоже на то! Именно потому и сказано депутатами, что новый законопроект определяет полномочия и правовой статус Общероссийской антидопинговой организации как некоммерческой организации (ранее, стало быть, был не определен), и называет основные цели ее деятельности (ранее работала РусАДА бесцельно), юридически определяет понятия "допинг-контроль" и "тестирование" (вот беда-то, а раньше никто не знал, что это такое). Ну и так далее.
Это, между прочим, еще не все. Светлана Журова рассказала в интервью агентству "Весь спорт", что "в Госдуме разрабатывается законопроект, напрямую законодательно устанавливающий запрет на нарушение антидопинговых правил, применение допинга в спорте и предусматривающий ответственность за его назначение спортсмену, распространение и фальсификацию допингового контроля". Все всё поняли? То есть, закон, который сейчас прошел второе чтение, – это "закон об усилении мер по противодействию". А вот потом уж будет второй закон – "устанавливающий запрет на нарушение".
А "в одном флаконе" нельзя? Для чего нужно сначала принимать один закон, а потом во втором рассказывать, что будет за нарушение первого? Может быть, для того, чтобы у депутатов наконец-то наступила полная и всеобщая законотворческая занятость?
Или вот еще вопрос. Получается, что все предыдущие наказания российских спортсменов за применение допинга – незаконны? А все международные правила, согласно которым действует ВАДА и которые приняты на вооружение российскими антидопинговыми службами – до принятия закона недействительны? А после принятия станут вдруг действительными?
Или просто этот закон – формализм чистой воды, поскольку во всем мире антидопинговые правила действуют давно и более или менее результативно. Или еще шире: практически весь большой спорт в России – область "чрезвыйчащины". Так уж повелось с тех пор, когда не было в стране закона о спорте и подготовка к той или иной Олимпиаде осуществлялась на основании специального президентского указа. Законы, подобные тому, о котором идет речь, лишь запоздало формализуют сложившуюся практику. Это очень по-русски: закон идет своей дорогой, а жизнь – своей. И судят не по законам, а "по совести"…
