Михаил Соколов: На прошедшей неделе президент России Дмитрий Медведев предложил переутвердить трех глав регионов.
В Липецкой области оставить на своем посту Олега Королева, а в Пензенской области нынешнего руководителя Василия Бочкарева, и также продлить полномочия президента Северной Осетии Таймураза Мамсурова.
Королев и Бочкарев руководят своими регионами с 1998 года - по 12 лет. Мамусров – 5 лет, с 2005 года.
26 апреля сессия Липецкого совета уже утвердила господина Олега Королева на новый пятилетний срок.
Как объяснить эти решения?
Попросил я ответит на этот вопрос политолога Александр Кынева.
Александр, как объяснить решение президента Дмитрия Медведева переутвердить трех глав регионов на своих постах?
Александр Кынев: Что касается очередной серии назначений по Пензенской, Липецкой областях и Северной Осетии, она означает, что на самом деле все попытки различных чиновников администрации президента, околокремлевских политологов и так далее декларировать наличие неких единых критериев, которым жестко подчиняется отбор кандидатов, говорить об этих критериях, утверждать из указами и так далее - все это буффонада. На самом деле решения принимаются в режиме ручного управления в каждом конкретном случае.
Все остальные критерии - это просто такая дымовая завеса, игра на публику и не более того. Потому что, если бы критерии были едиными и общими для всех, тогда бы мы могли, исходя из этих критериев, прогнозировать определенные результаты. В данном случае каждый регион прогнозируется, исходя из абсолютно внутренних событий, либо, скажем так, ситуации в федеральных элитах в отношении конкретного губернатора. И только это и ничего другое определяет его судьбу.
Михаил Соколов: Если брать конкретных людей, господин Королев уже утвержден в своей должности. Каковы критерии принципов, по которым принято это решение?
Александр Кынев: Кстати, что касается выборов конкретно губернаторов. Вы знаете, есть два момента, их не нужно смешивать. Есть так называемые рейтинги выживаемости, когда группа экспертов с разной степенью провластности, немножко разбавленные отдельными независимыми экспертами дают оценку, насколько на их взгляд тот или иной губернатор имеет шансы быть назначенным. А другое дело - оценка качества работы губернатора. Мы же понимаем, что это не одно и то же.
То есть признавать примеры, что у того или другого руководителя есть шанс назначиться на новый пост - это одна история, а говорить о том, является он хорошим или плохим губернатором – это другая история. На мой взгляд, проблема сегодня заключается в том, что зачастую разговор о наличии шансов полностью подменяет и вытесняет собой разговор о качестве работы губернатора, о том, стоит ли его вообще назначать.
Это фундаментальная, на мой взгляд, проблема, которая сегодня есть. Потому что, когда были прямые выборы, можно было рассуждать о том, плохо работает губернаторы или хорошо можно было обсуждать достоинства его программы, его деятельности и так далее. Сейчас по сути дела все, что мы говорим, касается того, кто кого лоббирует. Ничего другое в контексте даже дискурса политического не присутствует.
Михаил Соколов: Александр, Олег Королев, губернатор Липецкой области, хорошо он работает?
Александр Кынев: На мой взгляд, что касается Королева, тот самый случай, когда с точки зрения качества работы губернатора никаких претензий к Королеву нет. Если говорить о центральной полосе России, Центральном федеральном округе, то, на мой взгляд, Королев один из лучших, наверное, губернаторов с точки зрения соседних областей. Если будем брать соседнюю Тамбовскую область, то сравнивать невозможно. И в то же время с точки зрения шансов ситуация изначально была не очень простой по той причине, что есть предприятие федерального уровня Новолипецкий металлургический комбинат, оно бюджетообразующее не только для региона, но и для федерального бюджета не последний, мягко выражаясь. Господин Лисин в рейтингах самых богатых людей страны устойчиво занимает верхние строчки. Поэтому, конечно, в условиях, когда крупный бизнес всегда имеет особые отношения с федеральной властью, конечно, позиция руководства комбината учитывалась, и раньше учитывалась, и сейчас учитывается в судьбе комбината.
Поэтому когда речь шла о Липецкой области, ключевой вопрос был в том, собственно говоря, каковы сегодня отношения комбината и областной администрации. И они были непростыми. Там были разные периоды, иногда они улучшались, ухудшались и так далее. Но, причем, поскольку сфера не очень публичная сегодня, то говорить об этом достоверно сложно. В последние годы отношения более-менее ровные, сферы распределены. Город Липецк, липецкая городская администрация, горсовет в большей степени под контролем комбината, люди, которые с ним связаны. А вся остальная территория области, это небольшие города, села - это как раз больше замкнуто на администрацию областную. Такое разграничение сфер влияния, судя по всему, разграничение будет сохраняться: город комбинату, весь остальной регион – это областная администрация по факту.
И в данном случае то, что решение принято, значит никаких существенных возражений по поводу назначения губернатора не было. Хотя, насколько мне известно, нервозность была очень сильная, и в регионе далеко не все были уверены, что закончится именно так. Но это, так скажем, случай, когда мы имеем один дискурс с точки зрения шансов и совсем разную аргументацию и совсем другой дискурс с точки зрения качества. По качеству, конечно, Королева надо было оставлять.
У нас возникают ситуация, когда говорят: вот, всех старых будут заменять. И получается, что в одних случаях увольняют успешных, качественных губернаторов просто потому, что взаимоотношения между элитами привели к этому результату. Я приведу в пример Ханты-мансийский округ, когда уволили пару месяцев назад одного из лучших губернаторов России Александра Филипенко, а в ряде других случаев, когда речь идет о Кургане или о той же самой Пензе, когда господина Бочкарева назначили на новый срок, назначают на новый срок губернаторов, которые не блещут вообще, но они назначаются.
Михаил Соколов: Александр, а как объяснить переназначение Василия Бочкарева, к которому у экспертов много вопросов именно по качеству управления?
Александр Кынев: Я думаю, что это объясняется примерно тем же, чем объясняется назначение Королева. Поскольку в данном случае сегодня качество работы губернаторов, как показывает практика, к сожалению, мало влияет на его судьбу, если ты популярен, то должен быть популярен в очень уж значимом регионе, где очень много избирателей, тогда это региональный фактор, тогда это фактор Москвы, и Татарстана или Кемеровской области, с ним будут считаться. Миллионы голосов власть будет бояться терять потому, что есть отлаженная система контроля за голосами. Когда регион не очень крупный, то фактор этот роли не играет.
То же самое касается непопулярности. Когда регион небольшой, то фактор непопулярности не играет значимой роли. Что касается ситуации Пензы, с одной стороны, крупного бизнеса федерального уровня в регионе нет, это означает, что большим федеральным игрокам регион малоинтересен. Конечно, есть недовольные. И невзирая на то, что они из регионов вытеснялись, выталкивались всеми возможными способами, они все равно остаются. То, что регион депрессивный, то, что эта депрессия перешла в безнадежность, говорит масса примеров. Можно вспомнить пензенских затворников - то есть это показатель, что именно в Пензе происходит. Можно вспомнить уголовное дело против лидера регионального "Яблока" журналиста Кучкина, можно вспомнить другие примеры.
Даже, казалось бы, тихая Пенза, откуда все, кто пытается что-то в жизни сделать самостоятельно, просто уезжают в другие регионы, где можно себя реализовать, то, что даже там дошло до акции протеста в последние месяцы, тоже показатель. То есть это говорит о том, что ситуация доходит до такой ручки, что даже там люди начинают возмущаться. И тем не менее, господина Бочкарева назначают на новый срок. То есть, на мой взгляд, это говорит о том, что система ориентируется на все, что угодно, но только не на реальное качество управления и как раз не завязано с реальным положением дел в регионе.
Михаил Соколов: А Северная Осетия, разве там не учитывается, что это один из основных стабильных регионов и, видимо, в связи с этим господин Мамсуров и утвержден?
Александр Кынев: Что касается Северной Осетии, в данном случае вы правы. К национальным регионам всегда подходили более бережно. Если в случае с Пензой, условно говоря, работает логика, контролируют, пытаются контролировать дальше. Регион бедный, но денег особенно от него не получишь, пускай сидит. Что касается Северной Осетии, регионы национальные, особенно Северный Кавказ всегда воспринимались как зона стратегической важности с точки зрения национальной безопасности и, конечно, с национальными регионами центр максимально осторожен. Здесь уже пытаются в первую очередь, чтобы не стало хуже. Северная Осетия регион, который в последние годы несколько успокоился, хотя, конечно, борьба политическая есть, но как везде на Кавказе она в основном идет под ковром.
Публичными всплесками была конкуренция Мамсурова и депутата Госдумы Хадзаева, бывшего члена СПС, потом плавно перетекшего в "Единую Россию", и хотя они оба единороссы, тем не менее, команды Мансуова и Хадзаева конкурировали в борьбе за город Владикавказ. Была между ними ничья на выборах Госсовета на выборах в 2007 году, которая затем кончился тем, что Госсовет фактически был парализован, потом были новые выборы и сегодня Госсовет контролируется Мамсуровым, который отменил мажоритарные округа и ввел полностью пропорциональную систему, а партии, как известно, если губернатор того сильно хочет, они ему всегда подконтрольны. Такая ситуация в Северной Осетии.
В этом смысле Мамсуров регион контролирует, ситуация относительно стабильная, центр боится трогать национальные регионы. Кроме того, есть фактор Южной Осетии, который ситуацию дополнительно усложняет и, соответственно, усиливает риски каких-то сбоев в случае, если кто-то захочет внезапно перестраивать. Поэтому в данном случае то, что Мамсурова назначили, абсолютно прогнозируемо. И кроме того, что у него всего лишь первый срок. У нас прецедентов, чтобы губернатора на второй срок не назначали, практически нет.
Это нужно что-то такое невообразимое в регионе устроить, так прославиться на всю страну, чтобы люди выходили с акциями протеста, чтобы регион был парализован, чтобы губернатор уходил, даже не досидев первого срока или досидев его, не назначался. Это нужно быть либо Колесовым, либо Багдыевым, но Мамсуров в этом смысле руководит тихо, спокойно. Он человек старой советской элитной школы, который много лет находился в советской элите, потом правительства региона, потом парламент, теперь он президент.
Михаил Соколов: Какова практическая реализация идей Владимира Путина – Дмитрия Медведева в регионах. В России растет число городов, где отменяют прямые выборы мэров населением.
Население пытается сопротивляться.
Из Челябинска сообщает корреспондент Радио Свобода Александр Валиев.
Александр Валиев: Разговоры о том, что задумка бывшего мэра Челябинска Михаила Юревича, назначенного губернатором области, и его команды отменить прямые выборы главы города, незаконна и неправильна, ходят в Челябинске уже примерно месяц. Ровно столько времени прошло, как стало известно о том, что президент Медведев назначил Юревича губернатором, и в результате родилась схема: зачем устраивать досрочные выборы мэра, если на этом посту можно оставить человека из своей команды, например, вице-мэра, назвать его сити-менеджером, а главой города формально объявить председателягородской думы.
Вскоре после того, как стало известно о том, что под эту схему готовятся изменения в городской устав, в Челябинске пошли разговоры: а почему, собственно, нас лишают права выбора? Вот как отвечали на вопрос о нововведениях прохожие на улицах.
- Вот эта система, когда мэр назначается, не нравится. Потому что он градоначальник, он должен наши интересы защищать, и, наверное, жителям виднее, кто это должен делать.
- Это противоречит нашей конституции, это, я считаю, неправильно. У нас просто забирают наши избирательные права.
- Нам потом в этом городе жить, которым он управляет. А назначить можно кого угодно, мы же не знаем, кто он, что из себя представляет. Не было никакой предвыборной кампании, ничего.
- Я в принципе, чтобы совет депутатов выбирал.
- Мы за то, чтобы свобода выбора существовала в нашем государстве. Если будет так происходить, то скоро мы будут и депутатов вместо нас назначать. Я считаю, что это неправильно.
- Я, конечно, против этого, потому что должно население решать такие вопросы.
Александр Валиев: И вот теперь по инициативе общественного движения "Совместное действие" в Челябинске появился "Комитет по защите выборов". Надо сказать, что изменения в Устав еще не внесены, но никто не сомневается, что они будут приняты на ближайшем заседании думы. Ему предшествовали так называемые публичные слушания, на которых обсуждали будущие нововведения. На этом мероприятии разразился скандал. Тех, кто был недоволен грядущими переменами, просто не пустили в зал. Говорит журналистка Ирина Гундарева.
Ирина Гундарева: Я была там лично, без двадцати два я подошла. Профессор экономики и права пришел без двадцати два, его продержали внизу на вахте, специально милиция его продержала, заверив, что без пяти все поднимитесь. Без пяти его пустили наконец-то, но в депутатский зал уже были закрыты двери. Он пытался объяснить, что он готовился выступать, зарегистрироваться. Им были соблюдены все процедуры, которые они придумали для горожан. Тем не менее, его не пустили, не пустили 40-50 человек, которые тоже пришли заранее. В общем, эти публичные слушания были полностью сфабрикованы.
Александр Валиев: Те, кого не пустили, остались ждать в холле. Когда стало ясно, что началось голосование, люди попытались прорваться через милицейский кордон в зал депутатских заседаний. Все это снимали журналисты.
Результаты публичных слушаний были предсказуемы: из присутствовавших в зале лишь четверо проголосовали против. И сейчас городские общественники создали Комитет в защиту выборов. Говорит Александр Подопригора, участник Комитета, политолог.
Александр Подопригора: Команда предпринимателя Юревича, который был мэром Челябинска, 22 апреля назначен президентом губернатором области, не хочет не только терять контроль над городом, но даже тратить время и ресурсы на выборы, на соблюдение законности. Слишком быстро начинают перекраивать законы Российской Федерации, законы региональные и устав города под свои собственные конъюнктурные, совершенно коммерческие нужды. Вот этого мы им не позволим сделать.
Александр Валиев: Большинство челябинцев не сомневается в том, что сити-менеджером будет вице-мэр Давыдов, а формальным главой города председатель думы Видгоф. Таким образом, власть в области и областном центре сосредоточится в руках одной команды. "Комитет в защиту выборов" готов пройти все судебные инстанции вплоть до Страсбурга, чтобы отстоять право горожан выбирать себе мэра.
Михаил Соколов: В Смоленской области раскололась партия "Единая Россия". Формально состоящие в одной партии депутаты горсовета Смоленска не могут избрать руководство городского собрания при том, что мэр города находится под арестом.
Рассказывает специальный корреспондент Радио Свобода Максим Ярошевский.
Максим Ярошевский: Ленинский районный суд Смоленска в прошлую пятницу удовлетворил ходатайство следственных органов о продлении срока пребывания под стражей мэра города Эдуарда Качановского и его заместителя Валерия Осипова. По версии следствия высокопоставленный чиновник и его зам вымогали взятку в виде трехкомнатной квартиры стоимостью более 2 миллионов рублей. Срок ареста продлен еще на два месяца. Вместе с тем Смоленск живет без органов самоуправления.
Городской совет продолжает безрезультатно выбирать своего председателя. Депутаты 8 апреля провели вторую сессию горсовета. На пост его главы претендовали всего два человека, участник мэрских выборов прошлого года, владелец крупнейшей в городе типографии и выдвиженец «Единой России» Юрий Михайлов, и его коллега по партии власти, генеральный директор компании «Стройпроект» Александр Данилюк. Как и в первый раз, выборы председателя закончились со счетом 14:8 в пользу Данилюка. Три члена горсовета бюллетени испортили. О специфике смоленских выборов председателя горсовета и о ситуации, которая возникла в городе, рассказывает Юрий Михайлов
Юрий Михайлов: Год назад пошла активная попытка построения с одной стороны "Единой России", потому что года назад "Единая Россия" практически не существовала. Она существовала номинально, но практически ничего не делала. Сюда был прислан депутат Государственной думы Белоконь. Идея заключалась в следующем: объединить все политические и неполитические элиты в городе Смоленске в нечто единое целое. В конечном итоге список был сформирован из четырех разных групп. В конечном итоге на сегодняшний день присутствуют в этом списке три разных группы. И голосование показывает, что сегодня одна группа, большинство – это финансово-промышленная группа, вторая группа – это единороссовская, 8 человек, они голосуют так, как требует "Единая Россия" и три человека сомневающихся, преследующих свои интересы.
Максим Ярошевский: Юрий Михайлов не скрывает: в смоленской ячейке партии власти сегодня произошел раскол
Юрий Михайлов: Раскол есть, но он не ярко выраженный. На сегодняшний день в городском совете 8 единороссов, 24 сторонника, а все остальные непартийные. Мы знаем этих 8 человек, давайте всех остальных исключим из партии. Мы говорим, что на сегодняшний день есть две с половиной тысячи членов партии "Единая Россия", которые зарегистрированы на территории города Смоленска, но де-факто работают человек 500-700, а остальные только числятся. Либо нам надо действительно показывать какие-то дела, которые делает "Единая Россия". Если мы говорим о численности, мы никогда численность не увеличим в силу недоверия к самой партии. Две с половиной тысячи человек в Смоленской области – это аппаратчики, которые либо работают в мэрии, либо в администрации области, либо в других федеральных структурах. Там нет простых граждан с улицы, работающие в другой области, не зависящие от бюджета. В основном загнаны те, кто так или иначе относятся к бюджету области, города Смоленска, федеральному бюджету.
Наша задача выявить тех, кто реально работает, как партийцы, социально направлены, а остальных – хотите, будьте, не хотите – до свидания. Оказав реальные действия какие-то, в средствах массовой информации мы покажем силу партии, которая исключает из своих рядов тех людей, которые пришли исключительно ради меркантильных интересов, ничего не делают, только там находятся. Когда мы это покажем, потом начнем активно работать, в этот момент, поверьте, к нам пойдет еще больше людей, которые в нас поверят.
Максим Ярошевский: В "Единой России" в Смоленске нет единства, согласна с Михайловым политтехнолог, советника руководителя смоленской региональной общественной организации "Общественное мнение" Светлана Воеводина.
Светлана Воеводина: Когда второй раз цифры были точно такими же – 14 за Гомелюка, 8 за Михайлова и три испорченных бюллетеня, то первая реакция была – это шутка. На самом деле так оно и произошло. И на мой взгляд, это происходит именно потому, что ни в региональном, ни в местном отделении "Единой России" нет никакого единства. Его не было. И когда Белоконь отчитался, что теперь большинство в городском совете "Единая Россия" – это было больше мальчишество, совсем не соответствующее действительности. Люди не умеют договариваться. Три клана в новом горсовете – это антуфьевский, который за Михайлова, "Смоленский банк" – шитовская команда так называемая и Гомелюк как представитель этой команды, казаковская команда депутата Алексея Казакова, которая, возможно, принадлежит тем трем бюллетеням, которые никак не могут определиться. Пока идут разговоры о том, что будет подкуп депутатов, но этим сейчас занимается следственное управление.
Максим Ярошевский: По сути, сегодня вся работа смоленского городского совета застопорилась. Обсуждаемые на встречах вопросы, будь то вывоз мусора, строительство детского дома или обсуждение бюджета на 2010 год, так и остаются на бумаге. Только председатель городского совета имеет право последней подписи. Без нее решение не имеет своей юридической силы. Смоленские органы самоуправления обезглавлены, считает Светлана Воеводина.
Светлана Воеводина: Если сказать одним словом ситуацию в городе – безвластие полнейшее и на муниципальном, и, я бы сказала, на городском уровне. То есть местная власть, органы самоуправления достигли низшей точки, с которой дальше возможно двигаться только вверх. Каким это будет образом – я не знаю. Получается, что обезглавлены органы местного самоуправления. Мэр до сих пор в СИЗО, горсовет у нас без председателя, сейчас исполняет обязанности Олейникова. Председателя, наверное, выберут. Кого – на самом деле сейчас даже все равно. Главное, смогут ли они договориться. Я в это не верю.
Максим Ярошевский: Пока еще свежи воспоминания о трагедии с самолетом президента Польши Леха Качинского, мало кто будет вспоминать, что в горсовете не могут поделить должность председателя. Однако скоро об авиакатастрофе забудут и вспомнят, что в городе не ремонтируют дороги, мало детских садов и много мусора, который остался после зимы. Тогда «Единой России» придется договориться со своими представителями в горсовете и напомнить, как за партию голосуют, к примеру, во время думских выборов
Михаил Соколов: Хорошая новость: пленум Верховного Суда России обобщил судебную практику по делам, связанным с Законом о печати. Толкование достаточно либеральное, и высший судебный орган рекомендует судьям, например, отличать тайну личной жизни и жизнеописания трудов публичных фигур – чиновников, мэров. губернаторов. Подробности новой теории будут ясны после публикации окончательного текста. Но практика российской печати, особенно политической, еще уцелевшей в регионах, печальная.
Из Воронежа сообщает корреспондент Радио Свобода Михаил Жеребятьев.
Михаил Жеребятьев: На днях комитет по делам печати и средств массовых коммуникаций Воронежской области на правах учредителя газеты добился ухода со своей должности главного редактора знакового для города и региона издания "Воронежский курьер" Дмитрия Дьякова.
Созданный журналистами в демократические времена "Воронежский Курьер", которым на протяжении 18-и лет руководил Дмитрий Дьяков, пользуется репутацией издания, отстаивающего ценности и интересы гражданского общества, газеты для интеллигенции и вообще людей мыслящих.
Несмотря на свой подчинённый статус, "Курьер" позволял себе критику власти.
При этом в последние годы газета имела небольшой тираж, что давало поводы для упрёков со стороны учредителя.
Руководитель государственного ведомства-учредителя "Воронежского курьера" Василий Смольянов дал свою версию кадровых перестановок:
Василий Смольянов: Кадровая ротация всегда пользу приносит, тем более, когда в ней задействованы настоящие профессионалы, которые знают свое дело. Все это пойдет на пользу "Воронежскому курьеру" однозначно.
Михаил Жеребятьев: Сам Дмитрий Дьяков воздерживается от комментариев. Он ссылается на то, что условием его согласия оставить, пост была договорённость о сохранении коллектива редакции.
Дмитрий Дьяков: Я не комментирую ситуацию. В результате этого остаются работать все сотрудники "Воронежского курьера", которые работать согласны. Причем рынок Воронежа – это не рынок Москвы. Определенное направление творчества моих коллег, моих друзей не дает гарантий, что они на сегодняшний день могут устроиться на воронежском информационном рынке. Пока я выдерживаю договоренность, есть какие-то гарантии, что они не будут уволены.
Михаил Жеребятьев: В Воронеже бытует устойчивое мнение, что прежний губернатор Владимир Кулаков, пришедший в политику из ФСБ, 8 лет не трогал "Курьер", чтобы не портить себе репутацию.
Назначение год назад российского министра сельского хозяйства Алексея Гордеева связывалось в Воронежской области не только с повышением качестве управления регионом; оно же породило и ожидания либерализации власти, её большей информационной открытости.
Но уже через месяц после начала работы Алексея Гордеева, подчинённые нового губернатора подготовили проект создания на базе областных информационных ресурсов медиа-холдинга с говорящим названием "Губерн-пресс".
Эта структура должна была повысить "эффективность публикаций о деятельности губернатора и правительства области" и взять содержание редакционных материалов под контроль Управления пресс-службы главы области и регионального правительства. Губернатор Алексей Гордеев наложил на проекте резолюцию "согласен".
Перепечатка документа в ряде воронежских изданий вызвала протесты руководителей районок и отделения союза журналистов. На последовавшей за этим встрече с редакторами Алексей Гордеев согласился с частью доводов руководителей местной прессы. Но губернатор всё же высказал мнение о необходимости реформирования региональной прессы как отрасли. Сегодня Воронежская региональная власть является учредителем 35 СМИ, и эта машина пропаганды обходится налогоплательщикам в 130 миллионов рублей.
Поводом для смены главного редактора "Воронежского курьера" стала публикация газетой уже после выборов в областную думу, прошедших 14 марта, подборки материалов, не пропущенных в печать в предвыборный период учредителем издания, который фактически цензурировал газету и снимал невыгодные для властей материалы.
Решение о замене редактора вызвало протесты со стороны коллектива газеты, местных журналистов и воронежской интеллигенции. Разные группы предлагают властям восстановить в должности прежнего редактора Дмитрия Дьякова. Идёт сбор подписей горожан в защиту издания, на улицы выходят пикетчики.
Однако, по словам зама главного редактора газеты Германа Полтаева, коллективу "Воронежского курьера" высказать собственную точку зрения на происходящее со страниц своего издания так и не удалось.
Герман Полетаев: Когда сдавали номер, мы убедили главного, что надо печатать, он согласился, мы отправили в типографию. Это стояло на самом верху первой полосы, наше обращение. И я спокойно ушел с работы вечером. Что произошло, я не знаю, то ли редактор засомневался в чем-то и решил уточнить в администрации. В администрации вообще сильно удивились, что это печатается в газете. Они на редактора надавили, вынудили снять наше обращение. Тираж пришлось печатать без нашей заметки, без нашего обращения.
Михаил Жеребятьев: Текст появился в Интернете, на него откликнулись другие издания.
Интересно, что незадолго до этих событий воронежская газета "Коммуна" провела подсчёт количества фотографий губернатора, размещенных за последний год в другой областной газете "Молодой коммунар". Они насчитали в 140 номерах газеты 400 изображений первого лица региона и сделали вывод: ничего подобного даже в позднесоветские времена не было.
Поводом для таких подсчетов стало электронное письмо редакторам "районок" за подписью руководителя Воронежского комитета по делам печати Василия Смольянова. Он рекомендует в каждом номере районных изданий не менее 2/3 полосы отдавать под информацию о деятельности губернатора и правительства области, а соответствующие фотографии, во избежание воспроизводства "дурного качества" изображений, скачивать лишь с портала региональных органов власти.
Отвечая на мой вопрос, рассылал ли он этот документ, Василий Смольянов, уверял, что никакого циркуляра нет и в помине. Подсчёт же информационных материалов о деятельности губернатора - инициатива редакции "Коммуны".
А едва ли не на следующий день после этого разговора председатель областной организации Союза журналистов и главный редактор "Коммуны" Виталий Жихарев опубликовал очередную подборку инструкций, вышедших за подписью руководителя областного Управления по делам печати. Руководитель "Коммуны" рассказал и о выговоре, который Смольянов объявил одному из редакторов районок c формулировкой "за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей" лишь за то, что тот не разместил рекомендованный областной властью текст.
Виталий Жихарев обратился к прокурору региона с просьбой принять меры реагирования к главе областного медийного ведомства, действия которого явно выходят за рамки, установленные российским законом о средствах массовой информации.
Михаил Соколов: Во вторник, 20 апреля, Государственная Дума заслушала и даже обсудила и одобрила отчет правительства России о результатах его деятельности за 2009 год, его представил глава правительства Владимир Путин. Он заявил, что рецессия в российской экономике закончилась, экономика России демонстрирует признаки восстановления, премьер пообещал 3% роста. Самое яркое обещание Владимира Путина - увеличить пенсии на 45%.
Соответствует ли это тому, что на самом деле происходит в стране?
В день выступления Владимира Путина в Госдуме известный экономист Игорь Николаев провел анализ региональных бюджетов. Выяснилось: возросли расходы на аппарат и на выплаты процентов по долгам. Резко сокращаются расходы региональных бюджетов на инвестиции, ЖКХ и здравоохранение.
Доктор экономических наук Игорь Николаев так анализирует ситуацию.
Игорь Николаев: Социальные расходы, строго говоря, это не антикризисные расходы, в зависимости от ситуации. Это расходы на компенсацию негативных социальных последствий. Экономика не разворачивается к устойчивому росту этой помощи.
У нас существует такое расхожее мнение, что да, больше пенсий, больше пособий, люди будут тратить эти деньги. Это большой вопрос. Во всяком случае то, что происходило в прошлом году, да и сейчас, говорит о том, что у нас реально денежные доходы росли, когда увеличилась социальная помощь, одновременно прирост банковских вкладов в прошлом году вырос на 27%. Люди скорее склонны сберегать. То есть надеяться на то, что больше денег раздали, и все побежали в магазин, активизируется потребительский спрос, экономика станет расти, на мой взгляд, это неверно.
Поэтому, естественно, социальные расходы, естественно, компенсация негативных социальных последствий должна быть. Но если вы хотите быстрее развернуть экономику к росту, вот этого популизма не надо.
Я бы двумя руками тоже голосовал бы за то, пенсии на 46% - здорово, лучше в два раза, в три, мы знаем их уровень. Но это популизм. Вы увеличиваете по этой строке, берете явно завышенные социальные обязательства и будете вынуждены снижать те же инвестиции, то, что дает больший мультипликативный эффект, на городскую инфраструктуру, на инфраструктуру ЖКХ.
Поэтому для меня показателем оздоровления, пускай небольшое снижение, я понимаю, это кризис, тех же расходов на социальную политику в 10 году, потому что в 9 они выросли, я понимаю, база большая, но все-таки не обвальное сокращение расходов на национальную экономику, не очень значительное снижение расходов на ЖКХ. Вот это было бы оптимистично и показательно в отношении того, что ждать от экономики уже и в этом году и в особенности в следующем году и через два года.
А так это просто подтверждает, такая расстановка приоритетов, то, о чем мы говорили в прошлом году. Когда были завышенные социальные обязательства, вы всегда загоняете в ловушку. Вы бы и хотели может быть финансировать национальную экономику и ЖКХ, но вы не можете, у вас средств на это нет. А если у вас средств на это нет, вы это сомнительное удовольствие от кризиса себе продлеваете на неопределенное время.
Не происходит быстрого разворота к росту, происходит то, что сейчас происходит, такая стагнация, непонятно, то ли рост есть, что-то растет, а смотришь, сегодня опубликовали росстатовские данные, посмотришь на ключевые отрасли, строительство – падение даже к той чрезвычайно низкой базе по марту прошлого года на 5 с лишним процента. Инвестиции в основной капитал практически на том же уровне остаются. Точно так же расходы на национальную экономику снижаются в этом году в федеральном бюджете.
Региональные бюджеты показывают то, что будет происходить, допустим, в 11 году. Они острее чувствуют и быстрее показывают. Идет такое переструктурирование приоритетов. Примерно то же самое можно наблюдать на федеральном уровне, но не в столь явном виде
Михаил Соколов: О том, связано ли это решение Владимира Путина резко увеличить в 10 году пенсии, да и зарплаты бюджетникам, я побеседовал с политологом Дмитрием Орешкиным:
Политический смысл такой ориентации?
Дмитрий Орешкин: Мне кажется, Путин правильно делает с точки зрения приближения федеральных выборов. Потому что без поддержки социальной политики надеяться на электоральную поддержку партии власти не приходится. Другой вопрос, что ресурсы, во-первых, ограничены и, соответственно, если ты платишь больше пенсий из бюджета на самом деле – это значит ты меньше платишь инвестиций в развитие экономики, создаешь меньше рабочих мест и так далее. То есть в общем-то это похоже на политику латания дыр, с одной стороны.
А с другой стороны, поведение избирателей, что в 11, что в 12 году не только размерами пенсий определяется. Вот здесь как раз, мне кажется, самая серьезная проблема. Потому что помимо пенсий и зарплат людей волнуют еще и другие вещи, в том числе и эмоциональная, и информационная усталость. Вот это деньгами не заливается. Вызывает раздражение.
Вызывают раздражение мигалки вызывают раздражение машины, на которых ездят начальство, вызывает раздражение ухудшение услуг коммунальных, например, при одновременном повышении их стоимости. И в принципе правильными шагами по повышению пенсий вот этот тлеющий огонь, я боюсь, залить не удастся.
Поэтому будут скорее всего на выборах заливать с помощью отработанной технологии - приписки голосов за счет глухой провинции. Но ведь страна не вся состоит из глухой провинции. Поэтому в 11 году легко предвидеть серьезные электоральные трудности для того курса и для той системы ценностей, которые как раз нынешняя власть и исповедует.
Михаил Соколов: Но если останутся те же самые политические игроки на политической сцене, какие же это трудности? Все четыре парламентские партии вполне прикормлены - это означает небольшую коррекцию курса, не более того.
Дмитрий Орешкин: Если говорить про четыре партии, то они, естественно, сохраняются. И логика, насколько я понимаю, идет к тому, чтобы поменять правую ногу на левую ногу или левую ногу на правую ногу, сохраняя при этом в неприкосновенности то место, из которого ноги растут. Но ведь это хорошо только в теоретической форме, а на практике это значит, что кто-то теряет персональную машину, место в думе, влиятельность и хорошие доходы, а кто-то их приобретает. Соответственно, даже при таком раскладе все равно произойдет внутриэлитный раскол.
При том, что самый плохой вариант – это когда все четыре партии вызывают одинаковое раздражение вместе с парламентом и системой выборов. Вот это будет самый негативный итог. И боюсь, что мы к этому постепенно идем.
Потому что трудно уважать эту избирательную систему, которую мы перед собой наблюдаем, трудно уважать парламент, который не место для дискуссий, и очень тяжело уважать эти четыре политические партии, которые ведут себя так, как надо кукловодам из Кремля.
С другой стороны, никакой кандидатуры нет.
Михаил Соколов: У них нет?
Дмитрий Орешкин: И у страны тоже нет пока, потому что мне крайне не хотелось бы видеть в качестве альтернативы киргизский сценарий. А какие еще? Если ты не можешь изменить политический курс через процедуру политических выборов, то или ты вообще ложишься в спячку, что, собственно говоря, страна и делает, или ты выходишь на улицы, и то, и то мне кажется достаточно контпродуктивным.
Михаил Соколов: А выведение новых политических игроков? Собираются обновить "Правое дело" в который раз.
Дмитрий Орешкин: Это, пожалуй, в том ограниченном наборе возможностей, который власть имеет, это один из лучших вариантов. Но при резком снижении доверия к системе выборов это все равно не радикально. Потому что возможно кто-то проголосует за эту новое партию.
Но самое неприятное, как мне кажется, это то, что мы как страна теряем уважение ко всем политическим институтам в целом – вот в чем проблема. Дискредитация всей политической системы - это вещь, которая так не лечится, ее надо менять. А поменять ее без смены тех людей, которые структуру выстроили, технически невозможно. То есть мы промотали то, что политологи называют капиталом доверия, а это самое важное.
Деньги очень существенная вещь, но еще есть такая вещь, как уважение к власти, доверие к власти, доверие к институтам власти. Я вижу, как институты достаточно быстро сдуваются, хотя так внешне…
Михаил Соколов: Но рейтинги остаются Путина и Медведева.
Дмитрий Орешкин: В том-то и дело, что, мне кажется, на фоне всех прочих институтов снижается доверие к институтам, которые вычисляют эти самые рейтинги. Нет уверенности, что эти цифры отражают реальную ситуацию. Они отражают ее в той степени, в которой она управляется.
Поскольку больше все равно никого нет, естественно, ты решаешь вопрос, что тебе больше нравится – правая нога или левая нога. Но ведь при этом может быть такая ситуация, что мне больше нравится левая или правая, но в целом мне слишком сильно не нравятся они обе. Вот именно поэтому из бюллетеней избирательных убрана строка, которая называется "против всех".
Мне кажется, растет настроение, когда общество против всех голосует. А это отсутствует в избирательных бюллетенях и это отсутствует в тех самых опросах, которые нам представляют. И понятно, почему отсутствуют, потому что никто не хочет получать по шапке лишний раз. А вот такой негативизм подкожный, неявный, он накапливается и рано или поздно он на поверхность выльется. Хотелось бы, чтобы это было в мирной, легитимной форме.
Михаил Соколов: Если это против всех, то это точно киргизский сценарий, только через какой-то временной промежуток.
Дмитрий Орешкин: Я надеюсь, что Россия все-таки не Киргизия.
Михаил Соколов: Нищих маловато.
Дмитрий Орешкин: Маловато нищих, маловато таких откровенно безответственных политических деятелей, которые опираются на клановую позицию типа: наших бьют, наших защищать. Кто сейчас наши? Понятно, в Киргизии есть южные, есть северные, есть узбеки, есть киргизы, есть разные роды и так далее. У нас этого нет.
Поэтому такая иррациональная волна негативизма мне представляется маловероятной. Все будет несколько спокойнее и печальнее. То есть активные люди будут уезжать, неактивные люди будут спиваться, не будет такой вспышки, как кризис, а будет медленное умирание в болоте. И как сказал один поэт, кончается это все не вскриком, а всхлипом.
Михаил Соколов: То есть деградация вместо модернизации?
Дмитрий Орешкин: В некотором смысле так. Власть это понимает, поэтому она и пытается вывести лозунг модернизации. Но трудно модернизировать снулую рыбу. В этом основная проблема. А рыба как раз начинает гнить с головы. Поэтому я бы и хотел помочь с модернизацией, но для этого нужно прежде всего добавить свежей крови в те самые структуры, которые эту модернизацию тормозят. А тормозят ее те самые люди из бюрократического бизнеса, которым хорошо живется, оседлав нефтяные и газовые трубы.
Зачем им нужна какая-то модернизация, когда это подразумевает некоторый рост конкурентности, а им не нужна конкурентность, им нравится эта ситуация. Это подразумевает некоторый рост беспокойства, им не нужно лишнее беспокойство. Им нужна стабильность.
Вот как совместить эту стабильность с модернизацией я себе представляю плохо, и думаю, что это возможно совместить только на уровне благонамеренных разговоров.
Михаил Соколов: На заседании Государственной думы развернулась заочная полемика. Владимир Жириновский привычно обвинил Юрия Лужкова в коррупции и даже в распродаже города иностранцам. На что Владимир Путин иронически заметил, что трудно себе представить, чтобы Юрий Лужков жирные куски собственности раздавал кому бы то ни было.
Но это желчное выступление Владимира Путина многие эксперты восприняли как черную метку, посланную московскому мэру.
На слуху оказался один из способом смещения мэра Москвы под предлогом объединения субъектов федерации. Много говорят о том, что можно вернуться к проекту объединения Москвы и Московской области.
Вот что думает о таких объединительных проектах географ, профессор МГУ, один из авторов доклада Института современного развития "Объединение регионов Российской Федерации: за и против" Наталья Зубаревич.
Наталья Зубаревич: В случае Москва и агломерация, что произойдет с объединением агломерации. Первое: мы на свою больную голову получим субъект Российской Федерации, в котором будет концентрироваться порядка 28% валового регионального продукта всех регионов России, около четверти всех инвестиций, около 20% ввода жилья и 12% населения. Если кому-то хочется попробовать рулить этим, то у нас с вами возникнет, мы все смотрим - дуумвират наверху, а мы еще можем разноуровневый, сколько-то умвират устроить. Будет довольно интересно. Полагаю, что политически будет очень не скучно. Хочется на свою больную голову – пожалуйста.
Второй вариант - это не надо делать экономически. Потому что диффузия инвестиций и инвестиций в Московскую область идет активнейшим образом, Московская область сделала очень сильный скачок в развитии и во многом потому, что ресурсы Московской области рулились Московской областью.
Есть правило центра и периферии: если вы имеете большой субъект, каким бы ангелом во плоти ни был губернатор, ресурсы по объективным причинам будут стягиваться в центр. Там место принятие решений, там и более быстрое откачивание. И это означает, что при объединении выиграет Москва, у Московской области будут проблемы. Москва не любит давать лишних денег. Вы помните это чудное предложение господина Лужкова: дайте нам, пожалуйста, до первой бетонки территорию, а дальше разбирайтесь сами. Там хуже, там массовый инвестор не пошел - это вы, пожалуйста. Очень удобная позиция.
Я очень надеюсь, что этого объединения не произойдет, но нельзя оставлять так, как есть. Потому что до тех пор, пока не наладятся горизонтальные взаимодействия между двумя субъектами Российской Федерации, будет тот совершенно блокирующий эффект не прохождения ни в чем, ни в трассах, ни в путях, ни в нормальных перемещениях людей, которое мы наблюдаем. Агломерация по факту экономическая есть, а нормального снятия барьеров нет.
По Санкт-Петербургу: категорически не хочет Санкт-Петербург сам, потому что в начале 90 все лакомые почти кусочки пригорода уже подобраны в состав Санкт-Петербурга. Остается дохлая восточная часть Ленинградской области, которая депрессивна до сих пор.
Как правило, население областей за объединение, люди наивно полагают, что сконцентрированные в федеральных городах ресурсы будут ровным слоем, как манная каша по скатерти, размазаны по всей территории. И в этом случае уровень обеспечения социальными услугами вырастет. Именно это является стрежнем отказа от объединения властей Санкт-Петербурга. Боливар не вытянет миллионную добавку, которую надо размазывать на территории пятьсот километров. Этого объединения не произойдет.
Последний момент – бывшие автономные области. Мы посмотрели тренд их развития, что там происходит. Объединение Красноярского края с Хакасией немножко забавное такое дело. Особых барьеров нет, экономика примерно похожая, уровень различается не очень сильно. Добавим еще кусок трассы километров на пятьсот и порулим. Нормально, что мы рулим с Северо-ледовитого океана, давайте дотянем до Саян, так интереснее будет. Смысла экономического нет.
Второе объединение – Алтай и Алтайский край. Я сознательно выношу этнический аспект, только экономический. Два достаточно слабых региона, уже на стыке этих регионов, единственном стыке, сейчас формируется туристская зона, и там с одной стороны и с другой они неплохо взаимодействуют, там нет жесткого барьера. Прочистите дальше каналы, уменьшите инфраструктуру - достаточно.
По поводу Адыгеи, смысла комментировать нет никакого. Потому что вся северная часть Адыгеи, прилегающая к Краснодару, население уже работает в Краснодарском крае, просто ежедневная миграция трудовая. Внутренние районы по-разному. Майкоп действительно слабенький центр, как только вы войдете в Краснодарский край, все деньги пойдут в Краснодар, те, что не ушли в Сочи. И бедненький Майкоп, который пока еще полудохлый центр, потеряет все шансы на развитие.
Укрупнение убивает бывший региональный центр. В России все устроено так, что все деньги собираются в столицах, и диффузия любых инноваций по территории будет резко замедляться. Общий вывод: никаких укрупнений в ближайшее время не будет. Потому что, я считаю, что власть России делает очень много ошибок, но чувство самосохранения ей свойственно.
Михаил Соколов: Авторы доклада "Объединение регионов России: за и против" Сергей Артоболевский, Наталья Зубаревич, Александр Кынев, Евгений Гонтмахер сделали вывод: пока в такие проекты вложено много денег и политического капитала при почти нулевой эффективности. До выборов 2001-2012 года каких-то существенных усилий в этой сфере ждать не стоит.
В Липецкой области оставить на своем посту Олега Королева, а в Пензенской области нынешнего руководителя Василия Бочкарева, и также продлить полномочия президента Северной Осетии Таймураза Мамсурова.
Королев и Бочкарев руководят своими регионами с 1998 года - по 12 лет. Мамусров – 5 лет, с 2005 года.
26 апреля сессия Липецкого совета уже утвердила господина Олега Королева на новый пятилетний срок.
Как объяснить эти решения?
Попросил я ответит на этот вопрос политолога Александр Кынева.
Александр, как объяснить решение президента Дмитрия Медведева переутвердить трех глав регионов на своих постах?
Александр Кынев: Что касается очередной серии назначений по Пензенской, Липецкой областях и Северной Осетии, она означает, что на самом деле все попытки различных чиновников администрации президента, околокремлевских политологов и так далее декларировать наличие неких единых критериев, которым жестко подчиняется отбор кандидатов, говорить об этих критериях, утверждать из указами и так далее - все это буффонада. На самом деле решения принимаются в режиме ручного управления в каждом конкретном случае.
Все остальные критерии - это просто такая дымовая завеса, игра на публику и не более того. Потому что, если бы критерии были едиными и общими для всех, тогда бы мы могли, исходя из этих критериев, прогнозировать определенные результаты. В данном случае каждый регион прогнозируется, исходя из абсолютно внутренних событий, либо, скажем так, ситуации в федеральных элитах в отношении конкретного губернатора. И только это и ничего другое определяет его судьбу.
Михаил Соколов: Если брать конкретных людей, господин Королев уже утвержден в своей должности. Каковы критерии принципов, по которым принято это решение?
Александр Кынев: Кстати, что касается выборов конкретно губернаторов. Вы знаете, есть два момента, их не нужно смешивать. Есть так называемые рейтинги выживаемости, когда группа экспертов с разной степенью провластности, немножко разбавленные отдельными независимыми экспертами дают оценку, насколько на их взгляд тот или иной губернатор имеет шансы быть назначенным. А другое дело - оценка качества работы губернатора. Мы же понимаем, что это не одно и то же.
То есть признавать примеры, что у того или другого руководителя есть шанс назначиться на новый пост - это одна история, а говорить о том, является он хорошим или плохим губернатором – это другая история. На мой взгляд, проблема сегодня заключается в том, что зачастую разговор о наличии шансов полностью подменяет и вытесняет собой разговор о качестве работы губернатора, о том, стоит ли его вообще назначать.
Это фундаментальная, на мой взгляд, проблема, которая сегодня есть. Потому что, когда были прямые выборы, можно было рассуждать о том, плохо работает губернаторы или хорошо можно было обсуждать достоинства его программы, его деятельности и так далее. Сейчас по сути дела все, что мы говорим, касается того, кто кого лоббирует. Ничего другое в контексте даже дискурса политического не присутствует.
Михаил Соколов: Александр, Олег Королев, губернатор Липецкой области, хорошо он работает?
Александр Кынев: На мой взгляд, что касается Королева, тот самый случай, когда с точки зрения качества работы губернатора никаких претензий к Королеву нет. Если говорить о центральной полосе России, Центральном федеральном округе, то, на мой взгляд, Королев один из лучших, наверное, губернаторов с точки зрения соседних областей. Если будем брать соседнюю Тамбовскую область, то сравнивать невозможно. И в то же время с точки зрения шансов ситуация изначально была не очень простой по той причине, что есть предприятие федерального уровня Новолипецкий металлургический комбинат, оно бюджетообразующее не только для региона, но и для федерального бюджета не последний, мягко выражаясь. Господин Лисин в рейтингах самых богатых людей страны устойчиво занимает верхние строчки. Поэтому, конечно, в условиях, когда крупный бизнес всегда имеет особые отношения с федеральной властью, конечно, позиция руководства комбината учитывалась, и раньше учитывалась, и сейчас учитывается в судьбе комбината.
Поэтому когда речь шла о Липецкой области, ключевой вопрос был в том, собственно говоря, каковы сегодня отношения комбината и областной администрации. И они были непростыми. Там были разные периоды, иногда они улучшались, ухудшались и так далее. Но, причем, поскольку сфера не очень публичная сегодня, то говорить об этом достоверно сложно. В последние годы отношения более-менее ровные, сферы распределены. Город Липецк, липецкая городская администрация, горсовет в большей степени под контролем комбината, люди, которые с ним связаны. А вся остальная территория области, это небольшие города, села - это как раз больше замкнуто на администрацию областную. Такое разграничение сфер влияния, судя по всему, разграничение будет сохраняться: город комбинату, весь остальной регион – это областная администрация по факту.
И в данном случае то, что решение принято, значит никаких существенных возражений по поводу назначения губернатора не было. Хотя, насколько мне известно, нервозность была очень сильная, и в регионе далеко не все были уверены, что закончится именно так. Но это, так скажем, случай, когда мы имеем один дискурс с точки зрения шансов и совсем разную аргументацию и совсем другой дискурс с точки зрения качества. По качеству, конечно, Королева надо было оставлять.
У нас возникают ситуация, когда говорят: вот, всех старых будут заменять. И получается, что в одних случаях увольняют успешных, качественных губернаторов просто потому, что взаимоотношения между элитами привели к этому результату. Я приведу в пример Ханты-мансийский округ, когда уволили пару месяцев назад одного из лучших губернаторов России Александра Филипенко, а в ряде других случаев, когда речь идет о Кургане или о той же самой Пензе, когда господина Бочкарева назначили на новый срок, назначают на новый срок губернаторов, которые не блещут вообще, но они назначаются.
Михаил Соколов: Александр, а как объяснить переназначение Василия Бочкарева, к которому у экспертов много вопросов именно по качеству управления?
Александр Кынев: Я думаю, что это объясняется примерно тем же, чем объясняется назначение Королева. Поскольку в данном случае сегодня качество работы губернаторов, как показывает практика, к сожалению, мало влияет на его судьбу, если ты популярен, то должен быть популярен в очень уж значимом регионе, где очень много избирателей, тогда это региональный фактор, тогда это фактор Москвы, и Татарстана или Кемеровской области, с ним будут считаться. Миллионы голосов власть будет бояться терять потому, что есть отлаженная система контроля за голосами. Когда регион не очень крупный, то фактор этот роли не играет.
То же самое касается непопулярности. Когда регион небольшой, то фактор непопулярности не играет значимой роли. Что касается ситуации Пензы, с одной стороны, крупного бизнеса федерального уровня в регионе нет, это означает, что большим федеральным игрокам регион малоинтересен. Конечно, есть недовольные. И невзирая на то, что они из регионов вытеснялись, выталкивались всеми возможными способами, они все равно остаются. То, что регион депрессивный, то, что эта депрессия перешла в безнадежность, говорит масса примеров. Можно вспомнить пензенских затворников - то есть это показатель, что именно в Пензе происходит. Можно вспомнить уголовное дело против лидера регионального "Яблока" журналиста Кучкина, можно вспомнить другие примеры.
Даже, казалось бы, тихая Пенза, откуда все, кто пытается что-то в жизни сделать самостоятельно, просто уезжают в другие регионы, где можно себя реализовать, то, что даже там дошло до акции протеста в последние месяцы, тоже показатель. То есть это говорит о том, что ситуация доходит до такой ручки, что даже там люди начинают возмущаться. И тем не менее, господина Бочкарева назначают на новый срок. То есть, на мой взгляд, это говорит о том, что система ориентируется на все, что угодно, но только не на реальное качество управления и как раз не завязано с реальным положением дел в регионе.
Михаил Соколов: А Северная Осетия, разве там не учитывается, что это один из основных стабильных регионов и, видимо, в связи с этим господин Мамсуров и утвержден?
Александр Кынев: Что касается Северной Осетии, в данном случае вы правы. К национальным регионам всегда подходили более бережно. Если в случае с Пензой, условно говоря, работает логика, контролируют, пытаются контролировать дальше. Регион бедный, но денег особенно от него не получишь, пускай сидит. Что касается Северной Осетии, регионы национальные, особенно Северный Кавказ всегда воспринимались как зона стратегической важности с точки зрения национальной безопасности и, конечно, с национальными регионами центр максимально осторожен. Здесь уже пытаются в первую очередь, чтобы не стало хуже. Северная Осетия регион, который в последние годы несколько успокоился, хотя, конечно, борьба политическая есть, но как везде на Кавказе она в основном идет под ковром.
Публичными всплесками была конкуренция Мамсурова и депутата Госдумы Хадзаева, бывшего члена СПС, потом плавно перетекшего в "Единую Россию", и хотя они оба единороссы, тем не менее, команды Мансуова и Хадзаева конкурировали в борьбе за город Владикавказ. Была между ними ничья на выборах Госсовета на выборах в 2007 году, которая затем кончился тем, что Госсовет фактически был парализован, потом были новые выборы и сегодня Госсовет контролируется Мамсуровым, который отменил мажоритарные округа и ввел полностью пропорциональную систему, а партии, как известно, если губернатор того сильно хочет, они ему всегда подконтрольны. Такая ситуация в Северной Осетии.
В этом смысле Мамсуров регион контролирует, ситуация относительно стабильная, центр боится трогать национальные регионы. Кроме того, есть фактор Южной Осетии, который ситуацию дополнительно усложняет и, соответственно, усиливает риски каких-то сбоев в случае, если кто-то захочет внезапно перестраивать. Поэтому в данном случае то, что Мамсурова назначили, абсолютно прогнозируемо. И кроме того, что у него всего лишь первый срок. У нас прецедентов, чтобы губернатора на второй срок не назначали, практически нет.
Это нужно что-то такое невообразимое в регионе устроить, так прославиться на всю страну, чтобы люди выходили с акциями протеста, чтобы регион был парализован, чтобы губернатор уходил, даже не досидев первого срока или досидев его, не назначался. Это нужно быть либо Колесовым, либо Багдыевым, но Мамсуров в этом смысле руководит тихо, спокойно. Он человек старой советской элитной школы, который много лет находился в советской элите, потом правительства региона, потом парламент, теперь он президент.
Михаил Соколов: Какова практическая реализация идей Владимира Путина – Дмитрия Медведева в регионах. В России растет число городов, где отменяют прямые выборы мэров населением.
Население пытается сопротивляться.
Из Челябинска сообщает корреспондент Радио Свобода Александр Валиев.
Александр Валиев: Разговоры о том, что задумка бывшего мэра Челябинска Михаила Юревича, назначенного губернатором области, и его команды отменить прямые выборы главы города, незаконна и неправильна, ходят в Челябинске уже примерно месяц. Ровно столько времени прошло, как стало известно о том, что президент Медведев назначил Юревича губернатором, и в результате родилась схема: зачем устраивать досрочные выборы мэра, если на этом посту можно оставить человека из своей команды, например, вице-мэра, назвать его сити-менеджером, а главой города формально объявить председателягородской думы.
Вскоре после того, как стало известно о том, что под эту схему готовятся изменения в городской устав, в Челябинске пошли разговоры: а почему, собственно, нас лишают права выбора? Вот как отвечали на вопрос о нововведениях прохожие на улицах.
- Вот эта система, когда мэр назначается, не нравится. Потому что он градоначальник, он должен наши интересы защищать, и, наверное, жителям виднее, кто это должен делать.
- Это противоречит нашей конституции, это, я считаю, неправильно. У нас просто забирают наши избирательные права.
- Нам потом в этом городе жить, которым он управляет. А назначить можно кого угодно, мы же не знаем, кто он, что из себя представляет. Не было никакой предвыборной кампании, ничего.
- Я в принципе, чтобы совет депутатов выбирал.
- Мы за то, чтобы свобода выбора существовала в нашем государстве. Если будет так происходить, то скоро мы будут и депутатов вместо нас назначать. Я считаю, что это неправильно.
- Я, конечно, против этого, потому что должно население решать такие вопросы.
Александр Валиев: И вот теперь по инициативе общественного движения "Совместное действие" в Челябинске появился "Комитет по защите выборов". Надо сказать, что изменения в Устав еще не внесены, но никто не сомневается, что они будут приняты на ближайшем заседании думы. Ему предшествовали так называемые публичные слушания, на которых обсуждали будущие нововведения. На этом мероприятии разразился скандал. Тех, кто был недоволен грядущими переменами, просто не пустили в зал. Говорит журналистка Ирина Гундарева.
Ирина Гундарева: Я была там лично, без двадцати два я подошла. Профессор экономики и права пришел без двадцати два, его продержали внизу на вахте, специально милиция его продержала, заверив, что без пяти все поднимитесь. Без пяти его пустили наконец-то, но в депутатский зал уже были закрыты двери. Он пытался объяснить, что он готовился выступать, зарегистрироваться. Им были соблюдены все процедуры, которые они придумали для горожан. Тем не менее, его не пустили, не пустили 40-50 человек, которые тоже пришли заранее. В общем, эти публичные слушания были полностью сфабрикованы.
Александр Валиев: Те, кого не пустили, остались ждать в холле. Когда стало ясно, что началось голосование, люди попытались прорваться через милицейский кордон в зал депутатских заседаний. Все это снимали журналисты.
Результаты публичных слушаний были предсказуемы: из присутствовавших в зале лишь четверо проголосовали против. И сейчас городские общественники создали Комитет в защиту выборов. Говорит Александр Подопригора, участник Комитета, политолог.
Александр Подопригора: Команда предпринимателя Юревича, который был мэром Челябинска, 22 апреля назначен президентом губернатором области, не хочет не только терять контроль над городом, но даже тратить время и ресурсы на выборы, на соблюдение законности. Слишком быстро начинают перекраивать законы Российской Федерации, законы региональные и устав города под свои собственные конъюнктурные, совершенно коммерческие нужды. Вот этого мы им не позволим сделать.
Александр Валиев: Большинство челябинцев не сомневается в том, что сити-менеджером будет вице-мэр Давыдов, а формальным главой города председатель думы Видгоф. Таким образом, власть в области и областном центре сосредоточится в руках одной команды. "Комитет в защиту выборов" готов пройти все судебные инстанции вплоть до Страсбурга, чтобы отстоять право горожан выбирать себе мэра.
Михаил Соколов: В Смоленской области раскололась партия "Единая Россия". Формально состоящие в одной партии депутаты горсовета Смоленска не могут избрать руководство городского собрания при том, что мэр города находится под арестом.
Рассказывает специальный корреспондент Радио Свобода Максим Ярошевский.
Максим Ярошевский: Ленинский районный суд Смоленска в прошлую пятницу удовлетворил ходатайство следственных органов о продлении срока пребывания под стражей мэра города Эдуарда Качановского и его заместителя Валерия Осипова. По версии следствия высокопоставленный чиновник и его зам вымогали взятку в виде трехкомнатной квартиры стоимостью более 2 миллионов рублей. Срок ареста продлен еще на два месяца. Вместе с тем Смоленск живет без органов самоуправления.
Городской совет продолжает безрезультатно выбирать своего председателя. Депутаты 8 апреля провели вторую сессию горсовета. На пост его главы претендовали всего два человека, участник мэрских выборов прошлого года, владелец крупнейшей в городе типографии и выдвиженец «Единой России» Юрий Михайлов, и его коллега по партии власти, генеральный директор компании «Стройпроект» Александр Данилюк. Как и в первый раз, выборы председателя закончились со счетом 14:8 в пользу Данилюка. Три члена горсовета бюллетени испортили. О специфике смоленских выборов председателя горсовета и о ситуации, которая возникла в городе, рассказывает Юрий Михайлов
Юрий Михайлов: Год назад пошла активная попытка построения с одной стороны "Единой России", потому что года назад "Единая Россия" практически не существовала. Она существовала номинально, но практически ничего не делала. Сюда был прислан депутат Государственной думы Белоконь. Идея заключалась в следующем: объединить все политические и неполитические элиты в городе Смоленске в нечто единое целое. В конечном итоге список был сформирован из четырех разных групп. В конечном итоге на сегодняшний день присутствуют в этом списке три разных группы. И голосование показывает, что сегодня одна группа, большинство – это финансово-промышленная группа, вторая группа – это единороссовская, 8 человек, они голосуют так, как требует "Единая Россия" и три человека сомневающихся, преследующих свои интересы.
Максим Ярошевский: Юрий Михайлов не скрывает: в смоленской ячейке партии власти сегодня произошел раскол
Юрий Михайлов: Раскол есть, но он не ярко выраженный. На сегодняшний день в городском совете 8 единороссов, 24 сторонника, а все остальные непартийные. Мы знаем этих 8 человек, давайте всех остальных исключим из партии. Мы говорим, что на сегодняшний день есть две с половиной тысячи членов партии "Единая Россия", которые зарегистрированы на территории города Смоленска, но де-факто работают человек 500-700, а остальные только числятся. Либо нам надо действительно показывать какие-то дела, которые делает "Единая Россия". Если мы говорим о численности, мы никогда численность не увеличим в силу недоверия к самой партии. Две с половиной тысячи человек в Смоленской области – это аппаратчики, которые либо работают в мэрии, либо в администрации области, либо в других федеральных структурах. Там нет простых граждан с улицы, работающие в другой области, не зависящие от бюджета. В основном загнаны те, кто так или иначе относятся к бюджету области, города Смоленска, федеральному бюджету.
Наша задача выявить тех, кто реально работает, как партийцы, социально направлены, а остальных – хотите, будьте, не хотите – до свидания. Оказав реальные действия какие-то, в средствах массовой информации мы покажем силу партии, которая исключает из своих рядов тех людей, которые пришли исключительно ради меркантильных интересов, ничего не делают, только там находятся. Когда мы это покажем, потом начнем активно работать, в этот момент, поверьте, к нам пойдет еще больше людей, которые в нас поверят.
Максим Ярошевский: В "Единой России" в Смоленске нет единства, согласна с Михайловым политтехнолог, советника руководителя смоленской региональной общественной организации "Общественное мнение" Светлана Воеводина.
Светлана Воеводина: Когда второй раз цифры были точно такими же – 14 за Гомелюка, 8 за Михайлова и три испорченных бюллетеня, то первая реакция была – это шутка. На самом деле так оно и произошло. И на мой взгляд, это происходит именно потому, что ни в региональном, ни в местном отделении "Единой России" нет никакого единства. Его не было. И когда Белоконь отчитался, что теперь большинство в городском совете "Единая Россия" – это было больше мальчишество, совсем не соответствующее действительности. Люди не умеют договариваться. Три клана в новом горсовете – это антуфьевский, который за Михайлова, "Смоленский банк" – шитовская команда так называемая и Гомелюк как представитель этой команды, казаковская команда депутата Алексея Казакова, которая, возможно, принадлежит тем трем бюллетеням, которые никак не могут определиться. Пока идут разговоры о том, что будет подкуп депутатов, но этим сейчас занимается следственное управление.
Максим Ярошевский: По сути, сегодня вся работа смоленского городского совета застопорилась. Обсуждаемые на встречах вопросы, будь то вывоз мусора, строительство детского дома или обсуждение бюджета на 2010 год, так и остаются на бумаге. Только председатель городского совета имеет право последней подписи. Без нее решение не имеет своей юридической силы. Смоленские органы самоуправления обезглавлены, считает Светлана Воеводина.
Светлана Воеводина: Если сказать одним словом ситуацию в городе – безвластие полнейшее и на муниципальном, и, я бы сказала, на городском уровне. То есть местная власть, органы самоуправления достигли низшей точки, с которой дальше возможно двигаться только вверх. Каким это будет образом – я не знаю. Получается, что обезглавлены органы местного самоуправления. Мэр до сих пор в СИЗО, горсовет у нас без председателя, сейчас исполняет обязанности Олейникова. Председателя, наверное, выберут. Кого – на самом деле сейчас даже все равно. Главное, смогут ли они договориться. Я в это не верю.
Максим Ярошевский: Пока еще свежи воспоминания о трагедии с самолетом президента Польши Леха Качинского, мало кто будет вспоминать, что в горсовете не могут поделить должность председателя. Однако скоро об авиакатастрофе забудут и вспомнят, что в городе не ремонтируют дороги, мало детских садов и много мусора, который остался после зимы. Тогда «Единой России» придется договориться со своими представителями в горсовете и напомнить, как за партию голосуют, к примеру, во время думских выборов
Михаил Соколов: Хорошая новость: пленум Верховного Суда России обобщил судебную практику по делам, связанным с Законом о печати. Толкование достаточно либеральное, и высший судебный орган рекомендует судьям, например, отличать тайну личной жизни и жизнеописания трудов публичных фигур – чиновников, мэров. губернаторов. Подробности новой теории будут ясны после публикации окончательного текста. Но практика российской печати, особенно политической, еще уцелевшей в регионах, печальная.
Из Воронежа сообщает корреспондент Радио Свобода Михаил Жеребятьев.
Михаил Жеребятьев: На днях комитет по делам печати и средств массовых коммуникаций Воронежской области на правах учредителя газеты добился ухода со своей должности главного редактора знакового для города и региона издания "Воронежский курьер" Дмитрия Дьякова.
Созданный журналистами в демократические времена "Воронежский Курьер", которым на протяжении 18-и лет руководил Дмитрий Дьяков, пользуется репутацией издания, отстаивающего ценности и интересы гражданского общества, газеты для интеллигенции и вообще людей мыслящих.
Несмотря на свой подчинённый статус, "Курьер" позволял себе критику власти.
При этом в последние годы газета имела небольшой тираж, что давало поводы для упрёков со стороны учредителя.
Руководитель государственного ведомства-учредителя "Воронежского курьера" Василий Смольянов дал свою версию кадровых перестановок:
Василий Смольянов: Кадровая ротация всегда пользу приносит, тем более, когда в ней задействованы настоящие профессионалы, которые знают свое дело. Все это пойдет на пользу "Воронежскому курьеру" однозначно.
Михаил Жеребятьев: Сам Дмитрий Дьяков воздерживается от комментариев. Он ссылается на то, что условием его согласия оставить, пост была договорённость о сохранении коллектива редакции.
Дмитрий Дьяков: Я не комментирую ситуацию. В результате этого остаются работать все сотрудники "Воронежского курьера", которые работать согласны. Причем рынок Воронежа – это не рынок Москвы. Определенное направление творчества моих коллег, моих друзей не дает гарантий, что они на сегодняшний день могут устроиться на воронежском информационном рынке. Пока я выдерживаю договоренность, есть какие-то гарантии, что они не будут уволены.
Михаил Жеребятьев: В Воронеже бытует устойчивое мнение, что прежний губернатор Владимир Кулаков, пришедший в политику из ФСБ, 8 лет не трогал "Курьер", чтобы не портить себе репутацию.
Назначение год назад российского министра сельского хозяйства Алексея Гордеева связывалось в Воронежской области не только с повышением качестве управления регионом; оно же породило и ожидания либерализации власти, её большей информационной открытости.
Но уже через месяц после начала работы Алексея Гордеева, подчинённые нового губернатора подготовили проект создания на базе областных информационных ресурсов медиа-холдинга с говорящим названием "Губерн-пресс".
Эта структура должна была повысить "эффективность публикаций о деятельности губернатора и правительства области" и взять содержание редакционных материалов под контроль Управления пресс-службы главы области и регионального правительства. Губернатор Алексей Гордеев наложил на проекте резолюцию "согласен".
Перепечатка документа в ряде воронежских изданий вызвала протесты руководителей районок и отделения союза журналистов. На последовавшей за этим встрече с редакторами Алексей Гордеев согласился с частью доводов руководителей местной прессы. Но губернатор всё же высказал мнение о необходимости реформирования региональной прессы как отрасли. Сегодня Воронежская региональная власть является учредителем 35 СМИ, и эта машина пропаганды обходится налогоплательщикам в 130 миллионов рублей.
Поводом для смены главного редактора "Воронежского курьера" стала публикация газетой уже после выборов в областную думу, прошедших 14 марта, подборки материалов, не пропущенных в печать в предвыборный период учредителем издания, который фактически цензурировал газету и снимал невыгодные для властей материалы.
Решение о замене редактора вызвало протесты со стороны коллектива газеты, местных журналистов и воронежской интеллигенции. Разные группы предлагают властям восстановить в должности прежнего редактора Дмитрия Дьякова. Идёт сбор подписей горожан в защиту издания, на улицы выходят пикетчики.
Однако, по словам зама главного редактора газеты Германа Полтаева, коллективу "Воронежского курьера" высказать собственную точку зрения на происходящее со страниц своего издания так и не удалось.
Герман Полетаев: Когда сдавали номер, мы убедили главного, что надо печатать, он согласился, мы отправили в типографию. Это стояло на самом верху первой полосы, наше обращение. И я спокойно ушел с работы вечером. Что произошло, я не знаю, то ли редактор засомневался в чем-то и решил уточнить в администрации. В администрации вообще сильно удивились, что это печатается в газете. Они на редактора надавили, вынудили снять наше обращение. Тираж пришлось печатать без нашей заметки, без нашего обращения.
Михаил Жеребятьев: Текст появился в Интернете, на него откликнулись другие издания.
Интересно, что незадолго до этих событий воронежская газета "Коммуна" провела подсчёт количества фотографий губернатора, размещенных за последний год в другой областной газете "Молодой коммунар". Они насчитали в 140 номерах газеты 400 изображений первого лица региона и сделали вывод: ничего подобного даже в позднесоветские времена не было.
Поводом для таких подсчетов стало электронное письмо редакторам "районок" за подписью руководителя Воронежского комитета по делам печати Василия Смольянова. Он рекомендует в каждом номере районных изданий не менее 2/3 полосы отдавать под информацию о деятельности губернатора и правительства области, а соответствующие фотографии, во избежание воспроизводства "дурного качества" изображений, скачивать лишь с портала региональных органов власти.
Отвечая на мой вопрос, рассылал ли он этот документ, Василий Смольянов, уверял, что никакого циркуляра нет и в помине. Подсчёт же информационных материалов о деятельности губернатора - инициатива редакции "Коммуны".
А едва ли не на следующий день после этого разговора председатель областной организации Союза журналистов и главный редактор "Коммуны" Виталий Жихарев опубликовал очередную подборку инструкций, вышедших за подписью руководителя областного Управления по делам печати. Руководитель "Коммуны" рассказал и о выговоре, который Смольянов объявил одному из редакторов районок c формулировкой "за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей" лишь за то, что тот не разместил рекомендованный областной властью текст.
Виталий Жихарев обратился к прокурору региона с просьбой принять меры реагирования к главе областного медийного ведомства, действия которого явно выходят за рамки, установленные российским законом о средствах массовой информации.
Михаил Соколов: Во вторник, 20 апреля, Государственная Дума заслушала и даже обсудила и одобрила отчет правительства России о результатах его деятельности за 2009 год, его представил глава правительства Владимир Путин. Он заявил, что рецессия в российской экономике закончилась, экономика России демонстрирует признаки восстановления, премьер пообещал 3% роста. Самое яркое обещание Владимира Путина - увеличить пенсии на 45%.
Соответствует ли это тому, что на самом деле происходит в стране?
В день выступления Владимира Путина в Госдуме известный экономист Игорь Николаев провел анализ региональных бюджетов. Выяснилось: возросли расходы на аппарат и на выплаты процентов по долгам. Резко сокращаются расходы региональных бюджетов на инвестиции, ЖКХ и здравоохранение.
Доктор экономических наук Игорь Николаев так анализирует ситуацию.
Игорь Николаев: Социальные расходы, строго говоря, это не антикризисные расходы, в зависимости от ситуации. Это расходы на компенсацию негативных социальных последствий. Экономика не разворачивается к устойчивому росту этой помощи.
У нас существует такое расхожее мнение, что да, больше пенсий, больше пособий, люди будут тратить эти деньги. Это большой вопрос. Во всяком случае то, что происходило в прошлом году, да и сейчас, говорит о том, что у нас реально денежные доходы росли, когда увеличилась социальная помощь, одновременно прирост банковских вкладов в прошлом году вырос на 27%. Люди скорее склонны сберегать. То есть надеяться на то, что больше денег раздали, и все побежали в магазин, активизируется потребительский спрос, экономика станет расти, на мой взгляд, это неверно.
Поэтому, естественно, социальные расходы, естественно, компенсация негативных социальных последствий должна быть. Но если вы хотите быстрее развернуть экономику к росту, вот этого популизма не надо.
Я бы двумя руками тоже голосовал бы за то, пенсии на 46% - здорово, лучше в два раза, в три, мы знаем их уровень. Но это популизм. Вы увеличиваете по этой строке, берете явно завышенные социальные обязательства и будете вынуждены снижать те же инвестиции, то, что дает больший мультипликативный эффект, на городскую инфраструктуру, на инфраструктуру ЖКХ.
Поэтому для меня показателем оздоровления, пускай небольшое снижение, я понимаю, это кризис, тех же расходов на социальную политику в 10 году, потому что в 9 они выросли, я понимаю, база большая, но все-таки не обвальное сокращение расходов на национальную экономику, не очень значительное снижение расходов на ЖКХ. Вот это было бы оптимистично и показательно в отношении того, что ждать от экономики уже и в этом году и в особенности в следующем году и через два года.
А так это просто подтверждает, такая расстановка приоритетов, то, о чем мы говорили в прошлом году. Когда были завышенные социальные обязательства, вы всегда загоняете в ловушку. Вы бы и хотели может быть финансировать национальную экономику и ЖКХ, но вы не можете, у вас средств на это нет. А если у вас средств на это нет, вы это сомнительное удовольствие от кризиса себе продлеваете на неопределенное время.
Не происходит быстрого разворота к росту, происходит то, что сейчас происходит, такая стагнация, непонятно, то ли рост есть, что-то растет, а смотришь, сегодня опубликовали росстатовские данные, посмотришь на ключевые отрасли, строительство – падение даже к той чрезвычайно низкой базе по марту прошлого года на 5 с лишним процента. Инвестиции в основной капитал практически на том же уровне остаются. Точно так же расходы на национальную экономику снижаются в этом году в федеральном бюджете.
Региональные бюджеты показывают то, что будет происходить, допустим, в 11 году. Они острее чувствуют и быстрее показывают. Идет такое переструктурирование приоритетов. Примерно то же самое можно наблюдать на федеральном уровне, но не в столь явном виде
Михаил Соколов: О том, связано ли это решение Владимира Путина резко увеличить в 10 году пенсии, да и зарплаты бюджетникам, я побеседовал с политологом Дмитрием Орешкиным:
Политический смысл такой ориентации?
Дмитрий Орешкин: Мне кажется, Путин правильно делает с точки зрения приближения федеральных выборов. Потому что без поддержки социальной политики надеяться на электоральную поддержку партии власти не приходится. Другой вопрос, что ресурсы, во-первых, ограничены и, соответственно, если ты платишь больше пенсий из бюджета на самом деле – это значит ты меньше платишь инвестиций в развитие экономики, создаешь меньше рабочих мест и так далее. То есть в общем-то это похоже на политику латания дыр, с одной стороны.
А с другой стороны, поведение избирателей, что в 11, что в 12 году не только размерами пенсий определяется. Вот здесь как раз, мне кажется, самая серьезная проблема. Потому что помимо пенсий и зарплат людей волнуют еще и другие вещи, в том числе и эмоциональная, и информационная усталость. Вот это деньгами не заливается. Вызывает раздражение.
Вызывают раздражение мигалки вызывают раздражение машины, на которых ездят начальство, вызывает раздражение ухудшение услуг коммунальных, например, при одновременном повышении их стоимости. И в принципе правильными шагами по повышению пенсий вот этот тлеющий огонь, я боюсь, залить не удастся.
Поэтому будут скорее всего на выборах заливать с помощью отработанной технологии - приписки голосов за счет глухой провинции. Но ведь страна не вся состоит из глухой провинции. Поэтому в 11 году легко предвидеть серьезные электоральные трудности для того курса и для той системы ценностей, которые как раз нынешняя власть и исповедует.
Михаил Соколов: Но если останутся те же самые политические игроки на политической сцене, какие же это трудности? Все четыре парламентские партии вполне прикормлены - это означает небольшую коррекцию курса, не более того.
Дмитрий Орешкин: Если говорить про четыре партии, то они, естественно, сохраняются. И логика, насколько я понимаю, идет к тому, чтобы поменять правую ногу на левую ногу или левую ногу на правую ногу, сохраняя при этом в неприкосновенности то место, из которого ноги растут. Но ведь это хорошо только в теоретической форме, а на практике это значит, что кто-то теряет персональную машину, место в думе, влиятельность и хорошие доходы, а кто-то их приобретает. Соответственно, даже при таком раскладе все равно произойдет внутриэлитный раскол.
При том, что самый плохой вариант – это когда все четыре партии вызывают одинаковое раздражение вместе с парламентом и системой выборов. Вот это будет самый негативный итог. И боюсь, что мы к этому постепенно идем.
Потому что трудно уважать эту избирательную систему, которую мы перед собой наблюдаем, трудно уважать парламент, который не место для дискуссий, и очень тяжело уважать эти четыре политические партии, которые ведут себя так, как надо кукловодам из Кремля.
С другой стороны, никакой кандидатуры нет.
Михаил Соколов: У них нет?
Дмитрий Орешкин: И у страны тоже нет пока, потому что мне крайне не хотелось бы видеть в качестве альтернативы киргизский сценарий. А какие еще? Если ты не можешь изменить политический курс через процедуру политических выборов, то или ты вообще ложишься в спячку, что, собственно говоря, страна и делает, или ты выходишь на улицы, и то, и то мне кажется достаточно контпродуктивным.
Михаил Соколов: А выведение новых политических игроков? Собираются обновить "Правое дело" в который раз.
Дмитрий Орешкин: Это, пожалуй, в том ограниченном наборе возможностей, который власть имеет, это один из лучших вариантов. Но при резком снижении доверия к системе выборов это все равно не радикально. Потому что возможно кто-то проголосует за эту новое партию.
Но самое неприятное, как мне кажется, это то, что мы как страна теряем уважение ко всем политическим институтам в целом – вот в чем проблема. Дискредитация всей политической системы - это вещь, которая так не лечится, ее надо менять. А поменять ее без смены тех людей, которые структуру выстроили, технически невозможно. То есть мы промотали то, что политологи называют капиталом доверия, а это самое важное.
Деньги очень существенная вещь, но еще есть такая вещь, как уважение к власти, доверие к власти, доверие к институтам власти. Я вижу, как институты достаточно быстро сдуваются, хотя так внешне…
Михаил Соколов: Но рейтинги остаются Путина и Медведева.
Дмитрий Орешкин: В том-то и дело, что, мне кажется, на фоне всех прочих институтов снижается доверие к институтам, которые вычисляют эти самые рейтинги. Нет уверенности, что эти цифры отражают реальную ситуацию. Они отражают ее в той степени, в которой она управляется.
Поскольку больше все равно никого нет, естественно, ты решаешь вопрос, что тебе больше нравится – правая нога или левая нога. Но ведь при этом может быть такая ситуация, что мне больше нравится левая или правая, но в целом мне слишком сильно не нравятся они обе. Вот именно поэтому из бюллетеней избирательных убрана строка, которая называется "против всех".
Мне кажется, растет настроение, когда общество против всех голосует. А это отсутствует в избирательных бюллетенях и это отсутствует в тех самых опросах, которые нам представляют. И понятно, почему отсутствуют, потому что никто не хочет получать по шапке лишний раз. А вот такой негативизм подкожный, неявный, он накапливается и рано или поздно он на поверхность выльется. Хотелось бы, чтобы это было в мирной, легитимной форме.
Михаил Соколов: Если это против всех, то это точно киргизский сценарий, только через какой-то временной промежуток.
Дмитрий Орешкин: Я надеюсь, что Россия все-таки не Киргизия.
Михаил Соколов: Нищих маловато.
Дмитрий Орешкин: Маловато нищих, маловато таких откровенно безответственных политических деятелей, которые опираются на клановую позицию типа: наших бьют, наших защищать. Кто сейчас наши? Понятно, в Киргизии есть южные, есть северные, есть узбеки, есть киргизы, есть разные роды и так далее. У нас этого нет.
Поэтому такая иррациональная волна негативизма мне представляется маловероятной. Все будет несколько спокойнее и печальнее. То есть активные люди будут уезжать, неактивные люди будут спиваться, не будет такой вспышки, как кризис, а будет медленное умирание в болоте. И как сказал один поэт, кончается это все не вскриком, а всхлипом.
Михаил Соколов: То есть деградация вместо модернизации?
Дмитрий Орешкин: В некотором смысле так. Власть это понимает, поэтому она и пытается вывести лозунг модернизации. Но трудно модернизировать снулую рыбу. В этом основная проблема. А рыба как раз начинает гнить с головы. Поэтому я бы и хотел помочь с модернизацией, но для этого нужно прежде всего добавить свежей крови в те самые структуры, которые эту модернизацию тормозят. А тормозят ее те самые люди из бюрократического бизнеса, которым хорошо живется, оседлав нефтяные и газовые трубы.
Зачем им нужна какая-то модернизация, когда это подразумевает некоторый рост конкурентности, а им не нужна конкурентность, им нравится эта ситуация. Это подразумевает некоторый рост беспокойства, им не нужно лишнее беспокойство. Им нужна стабильность.
Вот как совместить эту стабильность с модернизацией я себе представляю плохо, и думаю, что это возможно совместить только на уровне благонамеренных разговоров.
Михаил Соколов: На заседании Государственной думы развернулась заочная полемика. Владимир Жириновский привычно обвинил Юрия Лужкова в коррупции и даже в распродаже города иностранцам. На что Владимир Путин иронически заметил, что трудно себе представить, чтобы Юрий Лужков жирные куски собственности раздавал кому бы то ни было.
Но это желчное выступление Владимира Путина многие эксперты восприняли как черную метку, посланную московскому мэру.
На слуху оказался один из способом смещения мэра Москвы под предлогом объединения субъектов федерации. Много говорят о том, что можно вернуться к проекту объединения Москвы и Московской области.
Вот что думает о таких объединительных проектах географ, профессор МГУ, один из авторов доклада Института современного развития "Объединение регионов Российской Федерации: за и против" Наталья Зубаревич.
Наталья Зубаревич: В случае Москва и агломерация, что произойдет с объединением агломерации. Первое: мы на свою больную голову получим субъект Российской Федерации, в котором будет концентрироваться порядка 28% валового регионального продукта всех регионов России, около четверти всех инвестиций, около 20% ввода жилья и 12% населения. Если кому-то хочется попробовать рулить этим, то у нас с вами возникнет, мы все смотрим - дуумвират наверху, а мы еще можем разноуровневый, сколько-то умвират устроить. Будет довольно интересно. Полагаю, что политически будет очень не скучно. Хочется на свою больную голову – пожалуйста.
Второй вариант - это не надо делать экономически. Потому что диффузия инвестиций и инвестиций в Московскую область идет активнейшим образом, Московская область сделала очень сильный скачок в развитии и во многом потому, что ресурсы Московской области рулились Московской областью.
Есть правило центра и периферии: если вы имеете большой субъект, каким бы ангелом во плоти ни был губернатор, ресурсы по объективным причинам будут стягиваться в центр. Там место принятие решений, там и более быстрое откачивание. И это означает, что при объединении выиграет Москва, у Московской области будут проблемы. Москва не любит давать лишних денег. Вы помните это чудное предложение господина Лужкова: дайте нам, пожалуйста, до первой бетонки территорию, а дальше разбирайтесь сами. Там хуже, там массовый инвестор не пошел - это вы, пожалуйста. Очень удобная позиция.
Я очень надеюсь, что этого объединения не произойдет, но нельзя оставлять так, как есть. Потому что до тех пор, пока не наладятся горизонтальные взаимодействия между двумя субъектами Российской Федерации, будет тот совершенно блокирующий эффект не прохождения ни в чем, ни в трассах, ни в путях, ни в нормальных перемещениях людей, которое мы наблюдаем. Агломерация по факту экономическая есть, а нормального снятия барьеров нет.
По Санкт-Петербургу: категорически не хочет Санкт-Петербург сам, потому что в начале 90 все лакомые почти кусочки пригорода уже подобраны в состав Санкт-Петербурга. Остается дохлая восточная часть Ленинградской области, которая депрессивна до сих пор.
Как правило, население областей за объединение, люди наивно полагают, что сконцентрированные в федеральных городах ресурсы будут ровным слоем, как манная каша по скатерти, размазаны по всей территории. И в этом случае уровень обеспечения социальными услугами вырастет. Именно это является стрежнем отказа от объединения властей Санкт-Петербурга. Боливар не вытянет миллионную добавку, которую надо размазывать на территории пятьсот километров. Этого объединения не произойдет.
Последний момент – бывшие автономные области. Мы посмотрели тренд их развития, что там происходит. Объединение Красноярского края с Хакасией немножко забавное такое дело. Особых барьеров нет, экономика примерно похожая, уровень различается не очень сильно. Добавим еще кусок трассы километров на пятьсот и порулим. Нормально, что мы рулим с Северо-ледовитого океана, давайте дотянем до Саян, так интереснее будет. Смысла экономического нет.
Второе объединение – Алтай и Алтайский край. Я сознательно выношу этнический аспект, только экономический. Два достаточно слабых региона, уже на стыке этих регионов, единственном стыке, сейчас формируется туристская зона, и там с одной стороны и с другой они неплохо взаимодействуют, там нет жесткого барьера. Прочистите дальше каналы, уменьшите инфраструктуру - достаточно.
По поводу Адыгеи, смысла комментировать нет никакого. Потому что вся северная часть Адыгеи, прилегающая к Краснодару, население уже работает в Краснодарском крае, просто ежедневная миграция трудовая. Внутренние районы по-разному. Майкоп действительно слабенький центр, как только вы войдете в Краснодарский край, все деньги пойдут в Краснодар, те, что не ушли в Сочи. И бедненький Майкоп, который пока еще полудохлый центр, потеряет все шансы на развитие.
Укрупнение убивает бывший региональный центр. В России все устроено так, что все деньги собираются в столицах, и диффузия любых инноваций по территории будет резко замедляться. Общий вывод: никаких укрупнений в ближайшее время не будет. Потому что, я считаю, что власть России делает очень много ошибок, но чувство самосохранения ей свойственно.
Михаил Соколов: Авторы доклада "Объединение регионов России: за и против" Сергей Артоболевский, Наталья Зубаревич, Александр Кынев, Евгений Гонтмахер сделали вывод: пока в такие проекты вложено много денег и политического капитала при почти нулевой эффективности. До выборов 2001-2012 года каких-то существенных усилий в этой сфере ждать не стоит.
