Письмо, подписанное инициалами Л.Я.: «Почему у нас постоянно побеждает беззаконие? Во-первых, главные нарушители законов – власти предержащие, подающие пример народу. Во-вторых, большой грех и опасность для общества, кроме гордыни, это зависть. Зависть к справному соседу-хозяину, постепенно переходящая в ненависть. Не любим хозяев, которых, с одобрения большинства, советы все девяносто лет укладывали в землю. Вот и стали собственниками страны и наших жизней начальники, которые отвечают не перед нами, а перед вышестоящими такими же отморозками. А начальников мы любим, готовы им пятки лизать. Тем более, что начальником может стать любой, если постарается».
Вы знаете, дорогие слушатели, - это незамысловатое письмишко меня поразило. Оно поразило меня вопросом. Действительно, почему в России постоянно побеждает беззаконие? Этот вопрос можно назвать детским, а можно и, по-моему, нужно – главным взрослым вопросом. Нет более важного… Нет, наверное, человека, которого он хоть раз в жизни не поражал, как громом. Законы есть, а правит беззаконие, то есть, сила. И так – из века в век. Иногда не знаешь, чему больше удивляться: тому ли, что побеждает беззаконие, или тому, что существуют законы, среди которых есть и человечные, здравые. Зачем они, если их не соблюдают ни правители, ни население? Ну, зачем? Уже студент третьего курса юридического факультета, если он учится, а не валяет дурака, может сказать немало интересного в ответ на этот вопрос. Первое, что мы от него услышим, - что всё дело в том, что человек по природе своей не хочет и не может жить вне общества. Общество ему необходимо, как воздух, как пища. А жизнь в обществе должна быть как-то устроена, упорядочена, то есть, люди, когда они вместе, должны подчиняться каким-то законам, иначе война всех против всех уничтожит само общество. Всё вроде понятно, но неясность – какая-то высшая, тревожная неясность! – остаётся, и мы задаём и задаём себе детский вопрос: зачем законы, если их никто не исполняет? Я зашёл в Интернет (обычно говорят: залез, интересно, почему), набрал два слова: «Дух законов» - это название трактата Монтескьё и буквально через пару минут наткнулся на место, которое может, по-моему, внести некоторую ясность в то, как обстоят дела, по крайней мере, сегодня в России, и почему они обстоят так, а не иначе. Читаю: «Ни одно правление не нуждается в такой степени в помощи воспитания, как республиканское, - то есть, демократическое. - Политическая добродетель есть самоотверженность — вещь всегда очень трудная. Эту добродетель можно определить как любовь к законам и отечеству — любовь, требующую постоянного предпочтения общественного блага личному, лежит в основании всех частных добродетелей. Особенную силу эта любовь получает в демократиях, ибо только там управление государством вверяется каждому гражданину».

Следующее письмо: «Добрый день, уважаемый Анатолий Иванович! Слушаю "Свободу" с 1965 года и считаю её одной из лучших радиостанций. Я врач, проработавший в санслужбе долгие годы. Написать письмо меня заставило ваше выступление по поводу правил гигиены - смены белья. Советы очень практичны, я их испробовал лично. Но если стирать бельё утром - оно не успевает высыхать (за исключением летнего периода). Я бы посоветовал использовать три пары белья и стирать каждый день вечером по одной, но для высыхания будет два дня, и бельё высыхает в любой период года и даже при плохом отоплении помещения. С уважением Николай».
Напомню нашим слушателям, что это письмо как бы завершает спор, возникший неожиданно для меня. Я сказал в одной из передач, что любой человек может, при желании, менять бельё каждый день, чтобы чувствовать себя действительно человеком. Один наш слушатель упрекнул меня в бестактности. Многие люди, мол, до сих пор живут без горячей воды и даже без водопровода. На что я ответил, что горячей воды, чтобы ежедневно мыться с головы до ног, нужно совсем немного, и достаточно двух пар белья: одну надел, другую быстренько постирал – за сутки высохнет. Я ещё не рассказал о гениальном способе утюжки штанов – в моё время его применяли нищие студенты и рабочие в общежитиях: кладёшь их на ночь под матрац. Этот разговор стал частью науки, с основанием которой меня поздравил слушатель «Свободы» Верещагин из Димитровграда, если не ошибаюсь. Он назвал её мусорологией. Мне, значит, принадлежит честь основания этой науки, а ему – авторство названия. Не зря мы с ним коптим небо.
Пишет госпожа Иванова: «Поздней осенью, когда все затихло в кооперативных садах, как-то утром на соседней улице послышался строительный шум. Стучали молотки, повизгивала пила, гудела бетономешалка. Вскоре выяснилось, что там строится большой дом. Были видны рабочие: четверо молодых мужчин и один лет пятидесяти. Через несколько дней я уже знала, что они приехали из Волынской области, а самое главное, что я узнала о них - были они настоящими муравьями в человеческом обличье. Их рабочий день был безразмерным. Не пили, не курили, на ходу подхватывали работу друг друга, обнаруживая умение не просто делать все, а еще и очень хорошо. Как-то раз их бригадир Иван Яковлевич позвал меня: "А идите, Викторовна, со мной, посмотрите, что я вам покажу!" За углом маленькой улочки я увидела такую картину: к белоснежной стене дачного домика приставлены четыре лестницы, на них распластались в черной одежде двое молодых ребят с поднятыми руками. На средней лестнице они поместили по одной ноге и по одной ноге - на боковых лестницах. Выглядело все это вместе как китайский иероглиф. Бригадир смотрел на них с умилением. "Вы видите, как они, черти, работают, как справно двигают доски под самой крышей! Научились-таки все делать правильно и красиво!". Ребята оказались его сыновьями. Так я стала свидетелем того состояния, которое называется настоящим счастьем. Мне для вдоха не хватило целой улицы воздуха. Через некоторое время в семье Ивана Яковлевича появился третий сын. И сразу пятнадцатилетний! Они с женой усыновили сироту. Боже, пошли им здоровья!».
«Уважаемый Анатолий Иванович! – следующее письмо. - Прочитал очередной текст вашей передачи. Ну, зачем в каждой передаче цитировать или говорить нечто, оскорбляющее Православную Церковь? Выглядит это как совершенно сознательный, одержимый сатанизм, желание при каждом случае так или иначе лягнуть. Ну, пишет какая-то дура, что ей не нравится необходимое, кстати, для отпугивания бесов каждение, и лебеди у Патриарха не нравятся... Но зачем читать это вслух всему свету? Ну, не веришь - не верь, а зачем об этом говорить, зачем это показывать? Мало ли, вот многие, и я в том числе, не очень верят в существование иных галактик и вообще – в адекватность науки как таковой. Ну, и что, надо и нам об этом кричать каждую минуту и на каждом углу?.. Почему воинствующий атеизм является, на мой взгляд, не просто псевдорелигией, а именно сатанизмом? Потому что это идеология отрицания. Язычество, к которому восходит классическая "демократия", отрицало Единого Господа, но не лишало людей права верить, во что им нравится, не доказывало им, что их кумиры - дерьмо. А вот современная безбожная идеология - это стремление опошлить, очернить, высмеять без какой-либо позитивной программы. Чистый негативизм. Повторяю, раз сам смысла жизни не знаешь, раз не можешь доказать даже элементарных вещей, вроде того, счастливее ли человек, пользующийся евротуалетом, того, кто ходит по нужде во двор, так оставь верующих людей в покое!!! Не оскорбляй их чувства, раз ты либерал», - так заканчивается это письмо. Автор просит огласить его без всякого сопровождения, что я и делаю.

Пишет господин Скрыпин: «Только недавно узнал от своей русской знакомой о том, как она стала русской. Застольный разговор зацепился за несколько раз упомянутую ею «чухонскую родню». Оказалось, что весь ее род по материнксой линии – карелы, обитвший в местах со смешанным карело-финским населением. По словам моей знакомой, разница между финским языком и карельским – примерно как между польским и белорусским. И вот где-то в сороковых годах прошлого века, после советско-финской войны, местные советские власти всерьез взялись за обособление приграничного населения от буржуазной Финляндии. В селах это делалось так. Сразу же, вплоть до угрозы высылки, было запрещено всякое употребление как карельского, так и финского языков на людях – на улице, в магазине, не говоря уже о колхозных собраниях. Только – русский. А чтобы хитрые «чухонцы» не употребляли финские языки в домашних условиях, была введена специальная должность уполномоченного, на сельском языке – «слухача». Этот «слухач» подкрадывался к избам и слушал, на каком языке общаются между собою семьи. Если на карельском, что считалось хоть и предосудительным, но простительным, дело ограничивалось матюками председателя колхоза. А вот если ловили на финском – действительно высылали. В результате карелы с финнами заговорили по-русски, хотя мама моей знакомой до конца своей жизни выражалась примерно так: «Вот ты раньше была хорошевая девочка, а сейчас стала злавая...». И до конца жизни не любила «москалей», все ждала, что к чему-то придерутся и куда-то вышлют. Закончили тему мы следующим образом. Я сказал: «Катя, вы не переживайте. Не только москали вам подсуропили, но и вы - москалям. Ибо знаменитая русская береза – на самом деле не русская, а финская. У славянских племен священным деревом всегда был дуб».
Я имею что добавить к этому письму как ещё живой свидетель. Слухачество было важнейшим из институтов советской власти вплоть до горбачёвской перестройки, то есть, до середины восьмидесятых годов прошлого века. Русификация, постепенное превращение всех народов Советского Союза в русских шло двумя путями. Первым надо признать то, что мы вправе назвать естественной русификацией. Русские составляли большинство жителей страны, на русском говорило её руководство, русский был языком межнационального общения, и в тех условиях – совершенно необходимым, русская культура была сильнее всех. Но этого Москве было мало. Русификация осуществлялась как особая политика, частью открытая, грубая, принудительная, частью – скрываемая, более или менее тонкая. Помню, как седьмого ноября году в восьмидесятом слушал доклад Фёдора Трофимовича Моргуна по случаю годовщины Великой октябрьской социалистической революции. Дело в Полтаве, в областном театре, торжественное заседание. Моргун – первый секретарь Полтавского обкома партии, по-нынешнему губернатор, член ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, известный в стране человек. После торжественного заседания и концерта гуляем по ночной Полтаве. Я спрашиваю: «Почему вы делали доклад на русском языке?». Перед этим мы ездили с ним по области, и везде, в том числе на районных собраниях, он говорил на своём и всех присутствоваших родном языке – на украинском. «А если бы я прочитал этот доклад тоже на украиснком , меня бы уже завтра здесь не было», - ответил он мне. Слово «слухачи» в нашем разговоре не прозвучало, не буду выдумывать, тогда в ходу было другое слово, похожее как по смыслу, так и по звучанию: «стукачи».

Есть одно явление – огромное, исторической важности, трагическое явление, которое может причинить России неприятности тоже исторического масштаба. Практически все русские, всех состояний и политических колеров, грамотные и малограмотные, образованные – как европейски, так и азиопски, старые и молодые, мужчины и женщины – все они не отдают себе отчёта в том, что существовала не только естественная, но и принудительная русификация. Ещё меньше сознают, что память о ней не выветрилась ни у кого, кто испытал её на себе – ни у одного самого маленького народа, пусть он уже начисто забыл родной язык. Вот читаю… Пишет русский, москвич, демократ, каким он себя считает, до корней волос. Высшее образование… «Наши языки, - пишет он о русском и украинском, - наши культуры так и тянутся друг к другу, они просто хотят переплестись, насытить друг друга… Как же можно разрывать это богатство?.. Какую войнищу мы вытащили на паях с братским народом, сколько всего вместе пережито, и как же так вышло, что сейчас мы врозь? Между Белгородом и Сумами - госграница, дурной сон какой-то, граница между почками и печенкой». Автор этих строк – человек, безусловно, искренний, влюблён в Украину, в украинство, но ему не приходит в голову, что русский и украинский языки отнюдь не «просто хотят переплестись», а их принудительно переплетали, и переплели настолько успешно, что украинский оказался у последней черты, и если бы Советский Союз продолжал существовать, то к сегодняшнему дню от этого языка могли остаться одни воспоминания, - русификация продвигалась очень быстро, темп нарастал и продолжает оставаться высоким, потому что принудительная русификация – по крайней мере, со стороны Москвы – прекратилась, а естественная-то своё дело делает. «Взаимное насыщение» - это красивая, но глупая или лукавая выдумка. Ничего подобного не было и быть не могло, а было вытеснение русским украинского и многих других языков, и это понятно, ведь за русским стояла великая и живучая империя с очень сильной культурой. Можно признавать неизбежность происходившего и происходящего, но отрицать это или, того хуже, не держать этого в голове, как автор приведённых мною строк... Такое общее настроение не может не порождать соответствующую политику, а такая политика до добра не доводит. Это политика доминирования, преобладания над нерусскими как внутри России, так и в её ближнем зарубежье. Быть демократом, образованным, вроде бы современным человеком - и называть дурным сном независимость Украины, произносить это вслух, то есть, не видеть в своих мыслях и речах ничего плохого, не понимать, что это вообще-то самоубийственные мысли и речи… Поистине: люди не ведают, что говорят, а значит и не ведают, что творят, не сознают, чтО порождают своими речами, какой отпор вызревает в народных глубинах тут и там: в многонациональных глубинах России и у неё под боком…

Следующее письмо: «Хотелось бы написать по поводу обвинений российских лидеров в "клептомании», а российского режима – в том, что он представляет собою «клептократию", власть казнокрадов и просто воров... Возникает простой вопрос: ведь деньги - инструмент для чего-то? Очевидно, что личное благосостояние, точнее, личное потребление человека, имеющего десять миллионов долларов, принципиально не отличается от положения человека, имеющего миллиард. Уж тем более жизнь имеющего двадцать миллиардов никак не отличается от жизни имеющего два миллиарда. Больше полукилограмма икры в день при всем желании не съесть, да и одной икрой питаться нельзя. Даже коллекционного шампанского больше, чем влезет, не выпьешь, пока не допьёшься до белой горячки, а тогда для кайфа хватит и глотка. Абрамович с Прохоровым замечены в вульгарном строительстве гигантских яхт и покупке замков. Даже если поверить, что люди из окружения Путина миллиардеры, ни в чем похожем они не замечены. К тому же, замки, принадлежащие богатым людям, повышают вес страны. Раз деньги - инструмент для чего-то, то в случае с тем же российским руководством они, вероятно, используются для укрепления мощи и влияния страны. Поэтому, на мой взгляд, даже если под контролем у лиц из окружения ВВП огромные суммы, это не должно нам мешать видеть в них государственников. Ясно, - продолжает автор, - что оные суммы не используются и не могут использоваться для личного потребления. Эти люди заботятся о благе и влиянии Российской Державы так, как они себе его представляют. Говоря высокими словами - для исполнения своего долга перед Господом в этой жизни. Выскажусь и про их религиозность. Удивительно банальная мысль, Вот вы, наверное, априори считаете, что люди типа Януковича или Путина - верующие чисто формально. И вам, вытеснившим на второй план в мозгу тему смерти, ада и рая, не приходит в голову элементарная мысль: ключ к вере ведь именно в том, что нас ждет после смерти. И то, что премьер России или президент Украины, один - выходец из КГБ, другой - из зоны, нисколько не означает, что ни тот, ни другой не может точно так же, как простой раб Божий шофер Иван, каждый день часами думать о смерти и о том, что с ним будет после нее, где окажется, с кем встретится... Это относится и к олигархам, и к бандитам точно так, как ко всем нам, грешным. Поэтому я лично никаких оснований сомневаться в искренности христианской веры того же Януковича или Путина, да и кого угодно не вижу», - здесь автор ставит точку.
На зоне вообще много верующих, не случайно именно там появилось знаменитое: «Бог – не фраер», хотя суеверных ещё больше. Много верующих и ежедневно кающихся – и кающихся совершенно искренне, со слезами на глазах и в душе – среди любвеобильных женщин, особенно -профессиональных блудниц. Встречались и встречаются истинные и даже истовые государственники среди вороватых и даже разбойных вельмож, среди великих казнокрадов. Классический пример такого – князь Меншиков. Казнокрад каких поискать и одновременно – крупнейший, славный государственник, отчего Пётр и ограничивался тем, что время от времени ломал об него палки, а не рвал ноздри и не вешал. Соображение этого слушателя о том, что награбленные высшим российским чиновничеством капиталы служат общему делу, тоже отчасти согласуется с действительностью. Давно установлено, и мы не раз об этом говорили, вызывая недовольство, а то и ярость некоторых слушателей, что благосостояние большинства населения любой страны зависит не от способов распределения всего наличного богатства, а от его общего объёма (нищий в США - богач по сравнению с индийским мужиком). Это служит важным доводом против мечтаний и потуг социализма, хотя явствен и привкус цинизма. Дело, однако, в том, что неправедное или кажущееся таковым богатство частных лиц, особенно - правительствующих, сильно раздражает население, усиливает народную зависть и может приводить к социальным потрясениям. К тому же, неправедные капиталы часто используются не так толково, как праведные: не всяк тщательно считает шальные деньги.

«Привет, Анатолий Иванович! – следующее письмо. - Вот, читая по возвращении с работы новости, обратил внимание на интересный факт. Премьер-министр Исландии госпожа Йохана Сигурдарддоттир - первая в мире официальная лесбиянка на посту такого уровня. Она живёт, как у них говорится, в "регистрованном партнерстве" с женщиной, а не с мужчиной. Конечно, тайные мужеложцы и лесбиянки бывали в прошлом и среди коронованных особ, но никто из них не признавался в этом официально, то есть, не гордился своим образом жизни, не объявлял его примером для подражания. Конечно, вулканы в Исландии и других местах извергались и раньше. Только вот вопрос глобальных последствий. С нынешним извержением сопоставимо только извержение Кракатау, вызвавшее холодное лето и голод в позапрошлом веке. Случилось сие, кстати, в расцвете идеологии просвещения и в эпоху наполеоновских войн. Для меня как православного человека налицо предостережение Господа. Ну, и в рамках светской идеологии тоже стоило бы задуматься... Да просветит тебя Господь».
Если бы автор этого письма не поставил здесь точку, он мог бы вспомнить знаменитое пророчество Александра Блока. Я говорю о его поэме «Возмездие». В 1911 году он предсказал «неслыханные перемены, невиданные мятежи». В его воображении их предвещало всё, что происходило тогда в мире, в душах людей: «И отвращение от жизни, и к ней безумная любовь, и страсть, и ненависть к отчизне». Не это ли можно сказать о многих людях, пишущих сегодня на радио «Свобода», заполняющих своими стенаниями виртуальное пространство? Блок упоминал «и первый взлёт аэроплана», и «кометы грозной и хвостатой ужасный призрак в вышине», наконец, «безжалостный конец Мессины». Это – о землетрясении, которое в 1908 году уничтожило итальянский город Мессину. Тогда погибло восемьдесят тысяч человек. Первыми на помощь выжившим кинулись русские военные моряки из стоявшей неподалёку на якорях Балтийской эскадры. Любопытно, что в том же, одиннадцатом, году ещё один человек предсказал «невиданные мятежи», а именно вторую русскую революцию, назвал и год: семнадцатый. Это был сидевший тогда в русской тюрьме польский революционер Феликс Дзержинский, будущий соратник Ленина, чекист номер один, «железный Феликс».