Тут такие страсти разгораются, такие споры идут вокруг ювенальной юстиции. Протестующие, в частности, кричат, что вот примут закон, и тогда "под лозунгом заботы о детях превратят их родителей в мишени для наказания и закрепят право суда решать как надо воспитывать ребенка и что для него хорошо". Это я на сайте противников нашла.
Даже в статье Википедии, посвященной ювенальной юстиции есть специальный подраздел "критика и опасность". Рядовые (и не только) граждане, протестующие против введения ювенальных судов и развития в стране ювенальной юстиции, чаще всего приводят довод вроде этого:
"Представьте, вы решили в воспитательных целях (вам не наплевать, кто из него вырастет!) показать сыну, что так делать нельзя, взяли в руки ремень может быть в первый, а если вовремя, то и в последний раз в жизни, а он возьмет сгоряча, да и пожалуется. И тогда вас лишат родительских прав. Ребенка заберут, поместят в детдом".
Мне же, помнится, на глаза попалась запись в блоге психотерапевта Нины Рубштейн. Она собрала истории детства некоторых своих клиентов, предварив их словами: "Дети 80х, наше поколение, пережили это в цивилизованной стране, в цивилизованных городах, в цивилизованных семьях. В наше время. Я выражаю глубокую благодарность тем людям, которые позволили мне опубликовать кусочки из их биографий".
Вот лишь несколько историй.
- Мой отец с 12 лет насиловал меня, пока я не ушла из дома в 16. А моя мама и бабушка делали вид, что ничего не замечают. И когда в 14 лет я открыто закричала им, чтобы они меня защитили, бабушка сказала: "Дура, посмотри, до чего ты довела отца!"
- У нас была обычная интеллигентная семья – родители с университетским образованием, научные работники. Трое детей, я старшая. И отец нас бил. Маму никогда, только нас, двух девочек, и потом – меньше, слава Богу – младшего брата. Порол с раннего детства. Помню его армейский ремень с пряжкой, потом еще какие-то, сменявшиеся. Системы, расписания в этом не было. Он легко приходил в ярость – от чего угодно. Гуляла и ушла далеко от дома, "не так" себя вела, сказала грубость или подралась в детском саду. Позже, в школе – за все плохие оценки, невымытую посуду, запойное чтение. Кошмар моего детства – проходить мимо отца, если он чем-то недоволен и кричит. Что кричал – даже пересказывать не буду, "дрянь и свинья" были обыденным лексиконом. Но он не пропускал мимо себя без тяжелой затрещины, и я старалась проскользнуть, закрывая голову руками. Очень хорошо помню вкус крови во рту – если удар приходился по лицу, или тяжелый гул в голове – если по затылку. Порка вызывала такой ужас, что я писалась каждый раз в процессе, и потом, зареванная, вытирала за собой лужу. Он доходил до ослепления в ярости и хлестал, пока его не глушил мой визг.
В бассейне, куда меня отдали для поправки здоровья – я была хила и много болела – это не для жалости, а для справки – я пряталась попой к кабинке, переодеваясь, чтобы скрыть синяки и избежать насмешек других девочек. Но все равно не удавалось, и я выслушивала от них и стыдилась до немоты – то, что меня бьют, было моим же позором.
- Мой отец специально замачивал кожаные ремни в каком-то рассоле для того, чтобы пороть нас с братом.
- Когда папа объяснял мне уроки, если я не понимала его со второго раза, он топил меня в ванной. Там все время почему-то была налита вода. Это было примерно через день. Мне было 7 или 8. Мама кричала: "Не спорь с отцом!"
- Класса со 2-го меня отдали в музыкальную школу. Купили пианино. Ведь мальчик из интеллигентной семьи должен уметь играть на пианино. А я не любил пианино. Каждый раз меня усаживали боем туда. Кончилось это через пару лет, когда отчим несколько раз ударил меня головой об пианино, а я, утирая сопли, встал, и глядя на них сказал: "Можете убить меня, но я не сяду за пианино". И в этот момент отчим посмотрел на мать и со спокойным лицом спросил : "Ну что? Убивать его?". Это было так страшно, что я до сих пор волнуюсь, и слезы наворачиваются, когда вспоминаю об этом. Мать ответила: "Да ладно, пусть живет". Больше я не ходил в музыкальную школу, а ненавистное пианино они продали.
Все истории можно почитать вот здесь.
Так вот к чему все это. 17 мая - Международный День детского телефона доверия. В мире его будут отмечать в четвертый раз, Россия присоединяется к празднованию во второй. Формирование российской сети детских телефонов доверия - часть развивающейся и пока хилой системы защиты прав ребенка. И вот интересно мне, что вы думаете об этом? Нужно оставлять за детьми возможность нажаловаться "куда следует", или методы воспитания - дело семейное, ремень, как говорится, навсегда?
Даже в статье Википедии, посвященной ювенальной юстиции есть специальный подраздел "критика и опасность". Рядовые (и не только) граждане, протестующие против введения ювенальных судов и развития в стране ювенальной юстиции, чаще всего приводят довод вроде этого:
"Представьте, вы решили в воспитательных целях (вам не наплевать, кто из него вырастет!) показать сыну, что так делать нельзя, взяли в руки ремень может быть в первый, а если вовремя, то и в последний раз в жизни, а он возьмет сгоряча, да и пожалуется. И тогда вас лишат родительских прав. Ребенка заберут, поместят в детдом".
Мне же, помнится, на глаза попалась запись в блоге психотерапевта Нины Рубштейн. Она собрала истории детства некоторых своих клиентов, предварив их словами: "Дети 80х, наше поколение, пережили это в цивилизованной стране, в цивилизованных городах, в цивилизованных семьях. В наше время. Я выражаю глубокую благодарность тем людям, которые позволили мне опубликовать кусочки из их биографий".
Вот лишь несколько историй.
- Мой отец с 12 лет насиловал меня, пока я не ушла из дома в 16. А моя мама и бабушка делали вид, что ничего не замечают. И когда в 14 лет я открыто закричала им, чтобы они меня защитили, бабушка сказала: "Дура, посмотри, до чего ты довела отца!"
- У нас была обычная интеллигентная семья – родители с университетским образованием, научные работники. Трое детей, я старшая. И отец нас бил. Маму никогда, только нас, двух девочек, и потом – меньше, слава Богу – младшего брата. Порол с раннего детства. Помню его армейский ремень с пряжкой, потом еще какие-то, сменявшиеся. Системы, расписания в этом не было. Он легко приходил в ярость – от чего угодно. Гуляла и ушла далеко от дома, "не так" себя вела, сказала грубость или подралась в детском саду. Позже, в школе – за все плохие оценки, невымытую посуду, запойное чтение. Кошмар моего детства – проходить мимо отца, если он чем-то недоволен и кричит. Что кричал – даже пересказывать не буду, "дрянь и свинья" были обыденным лексиконом. Но он не пропускал мимо себя без тяжелой затрещины, и я старалась проскользнуть, закрывая голову руками. Очень хорошо помню вкус крови во рту – если удар приходился по лицу, или тяжелый гул в голове – если по затылку. Порка вызывала такой ужас, что я писалась каждый раз в процессе, и потом, зареванная, вытирала за собой лужу. Он доходил до ослепления в ярости и хлестал, пока его не глушил мой визг.
В бассейне, куда меня отдали для поправки здоровья – я была хила и много болела – это не для жалости, а для справки – я пряталась попой к кабинке, переодеваясь, чтобы скрыть синяки и избежать насмешек других девочек. Но все равно не удавалось, и я выслушивала от них и стыдилась до немоты – то, что меня бьют, было моим же позором.
- Мой отец специально замачивал кожаные ремни в каком-то рассоле для того, чтобы пороть нас с братом.
- Когда папа объяснял мне уроки, если я не понимала его со второго раза, он топил меня в ванной. Там все время почему-то была налита вода. Это было примерно через день. Мне было 7 или 8. Мама кричала: "Не спорь с отцом!"
- Класса со 2-го меня отдали в музыкальную школу. Купили пианино. Ведь мальчик из интеллигентной семьи должен уметь играть на пианино. А я не любил пианино. Каждый раз меня усаживали боем туда. Кончилось это через пару лет, когда отчим несколько раз ударил меня головой об пианино, а я, утирая сопли, встал, и глядя на них сказал: "Можете убить меня, но я не сяду за пианино". И в этот момент отчим посмотрел на мать и со спокойным лицом спросил : "Ну что? Убивать его?". Это было так страшно, что я до сих пор волнуюсь, и слезы наворачиваются, когда вспоминаю об этом. Мать ответила: "Да ладно, пусть живет". Больше я не ходил в музыкальную школу, а ненавистное пианино они продали.
Все истории можно почитать вот здесь.
Так вот к чему все это. 17 мая - Международный День детского телефона доверия. В мире его будут отмечать в четвертый раз, Россия присоединяется к празднованию во второй. Формирование российской сети детских телефонов доверия - часть развивающейся и пока хилой системы защиты прав ребенка. И вот интересно мне, что вы думаете об этом? Нужно оставлять за детьми возможность нажаловаться "куда следует", или методы воспитания - дело семейное, ремень, как говорится, навсегда?
