Ссылки для упрощенного доступа

Беседа из цикла "Российские регионы". Пермь


Ирина Лагунина: Сегодня в цикле бесед Российские регионы – самая свободная часть территории России: Пермь. Причем остается область свободной – несмотря ни на что. Почему так происходит? Председатель Пермской гражданской палаты Игорь Аверкиев и соавтор этого цикла, доктор географических наук, создатель "Социального атласа регионов России" Наталья Зубаревич. Цикл "Российские регионы" ведет Игорь Яковенко.

Игорь Яковенко: Наталья Васильевна, почему такие аномалии, такая повышенная свобода, повышенное развитие гражданских институтов? Может быть корни в экономике? Что в экономике Пермской области происходит?

Наталья Зубаревич: Я бы не сказала, что корни в экономике. Потому что Пермский край, теперь это край после объединения с Коми-Пермяцким округом, это такой характерный для сильных регионов России тип, когда смешены ресурсодобывающие отрасли, а тут Пермский край стоит на двух ногах – нефтедобыча и производство калийных удобрений, немного переработки в виде леса, который чувствует себя гораздо хуже, вообще лесная отрасль, в целом умершее, оставшееся с советских времен тяжелое военное машиностроение и большой сильный город, немножко непричесанный, слабее выглядящий с точки зрения внешности, такой уральский жестковатый город, но миллионник, в котором очень неплохая высшая школа, несколько продвинутых сильных научных направлений. В чем-то это похоже и на Свердловскую область, в чем-то на Самарскую. Поэтому да, Пермский край сильный регион, но никаких особых фонтанов, ресурсов и источников, которые создаю там именно гражданское общество, я не наблюдаю.
Более того, по сравнению с другими развитыми регионами Пермский край прошел несколько тяжелее кризис, тут понятная совершенная причина - рухнула отрасль производства минеральных удобрений, поскольку была очень плохая конъюнктура мирового рынка и темпы падения были сильнее российских, если брать 9 год по сравнению с 8. Но сейчас ситуация выправляется, производство удобрений выросло в два раза и Пермский край выходит из острой фазы кризиса. Другое дело, что для населения это пока малозаметно, доходы упали сильнее среднероссийских. Это характерно для регионов, где экспортная отрасль дает значительную часть доходов. Товарооборот торговли упал, очень сильно упало жилищное строительство. И это означает, что для людей, живущих в крае, кризис отнюдь не закончился. При том, что добавлю к этой картинке - сохраняется высокая устойчивая безработица, тоже выше средней по стране.

Игорь Яковенко: Игорь Валерьевич, может быть вы приоткроете завесу над этой тайной, что, с вашей точки зрения, является основой такого аномально высокого уровня развития гражданского общества и уровня различных гражданских свобод в Пермском крае?

Игорь Аверкиев: То, что происходит, вот это традиция гражданской активности Перми, она не благодаря властям, а вопреки. Есть такая теория, что, конечно, пермяком хорошо, у них был такой первый, второй, третий губернатор. Не в этом дело. Допустим, сейчас пермские власти практически ввели в городе политическую цензуру, у нас сейчас есть попытка отмены выборов главы города, значительная часть гражданских организаций сопротивляется этому. Введен запрет для всех телекомпаний предоставлять слово всем, кто против отмены выборов, запрещена публикация социологических опросов, в которых видно, что 70-75% пермяков против отмены выборов, просто реально запрещено, социологам запрещают публиковать. Вот так себя ведут власти. Но сопротивляемость наоборот нарастает, все активнее, все организованнее. И в конечном счете, я думаю, у нас очень велики шансы настоять на том, чтобы выборы мэра были сохранены.

Игорь Яковенко: Наталья Васильевна, превращение Пермской области в Пермский край, с одной стороны, и своеобразное упражнение по географии - включение Пермского края, который всегда считался северным Уралом, в Приволжский округ, эти два эпизода, они в плюс или в минус сказались на экономике Пермского края?

Наталья Зубаревич: Перемещение по округам, я думаю, это для бюрократии какие-то проблемы и издержки. Хотя, честно говоря, скажу так, что власти Приволжского федерального округа более адекватны по сравнению с Уральским, так что чисто тактически здесь есть некоторые плюсы. А для жизни и экономики это никакой роли не играет. Включение Коми-Пермяцкого округа - это груз. За него было заплачено, 5-7 миллиардов, которые перечислялись три или четыре года – это дело все временное. А большие периферийные пространства с очень сильным маргинализированным населением, хотя там смягчен фактор этничности, но там просто очень худо, там низкая продолжительность жизни, там потребление технического спирта просто массовое явление, там плохо. И этот груз Пермского края, у которого и так обширные периферийные пространства на севере, в Предуралье. Тяжеловато. Потому что, честно говоря, Перми бы сейчас концентрироваться на своих проблемах, надо вытягивать центральный город. Пока там есть идеи с привлечением голландцев, они тоже немножко такие типа галереи Марата Гельмана, что первым должен быть шок. Я человек простой, мне кажется, что первым должен быть здравый смысл. Я спорю регулярно с пермскими властями, что можно без шока двигать, не бить кирпичом по голове горожан, двигать какие-то идеи по реформированию.
Сейчас новая идея в образовательной сфере, резко улучшить, создать единую образовательную структуру с продвинутым менеджментом и приглашением западных профессоров. На мой взгляд, неплохая идея, но лишь бы она опять не превратилась в культурный шок по Гельману на первой стадии. Власти ищут, они пытаются. Вот за это, кстати, их уважаю. Другое дело, что у каждой власти есть уровень куража, когда она не хочет видеть реальной действительности. Но пермские власти хотя бы ищут. То, что рассказал сейчас Игорь, это страшно огорчительно, это означает, что рутина российской административной вертикали и стилистики начинает затягивать всех. Потому что да, власти не помогали, но все-таки в Пермском крае уровень терпимости и уровень готовности к разговору, к коммуникациям между властью и гражданским обществом был намного и заведомо выше. Это очень важно.

Игорь Яковенко: Хотя я должен вам сказать, что все-таки благодаря сопротивлению гражданского общества в Пермском крае уровень свободы остается значительно выше. Недавний эпизод с Игорем Валерьевичем, когда он написал свою нашумевшую статью, где говорил, что Путин - это хороший Гитлер для России, в общем-то в другом регионе, я думаю, что защитить Игоря Валерьевича и как публициста, и как общественного деятеля было бы намного сложнее. Игорь Валерьевич, я бы хотел, чтобы вы постарались объективно оценить сегодня качество управленческих решений.

Игорь Аверкиев: Власть действительно модернизационно настроена. Она очень современная. Но при этом все это проявляется в каком-то менеджерском фундаментализме, я бы сказал. То есть они считают, что достаточно изменить систему, схему, структуру, переменить статусы организаций, предприятий и так далее, и все заработает. В результате такая вещь: в стране кризис, у нас реформа образования, и во время кризиса четыре с половиной тысячи работников образования лишаются работы в результате реформы. У нас закрываются школы, закрываются интернаты для упрощения руководствами ими, но в итоге рушатся целые социальные поля. То есть я становлюсь на фоне этого режима консерватором. Я говорю: кризис в стране, подождите, пускай все успокоится. Нет, нужно именно сейчас, когда все так плохо, когда все неустроенно. Вот с этим у нас очень серьезная проблема.

Игорь Яковенко: Наталья Васильевна, как вы оцениваете лоббистский потенциал пермских властей?

Наталья Зубаревич: Да, хороший потенциал. Я хочу вернуться к этой проблеме, она гораздо важнее лоббистского потенциала. У Чиркунова нормальные, рабочие, хорошие отношения, он уважаемый губернатор. Я хочу вернуться, Игорь, я с вами в очень большой степени согласна, но я хочу сказать важную вещь. Первое: к сожалению, в России какие-либо реформы можно делать только в кризисных условиях, потом засасывает, потом невозможно. Почему так, я не знаю, но это так. Второе: я бы тоже как вы думала, что дайте отодвинуть, хотя придется сокращать, но не тянем мы по бюджетам, не тянем, мы страна, которая выдерживает эти масштабы, количество социальных учреждений. Иначе мы будем все время вкладываться в отопление, освещение и прочие безобразия, а не в образование, вот в чем ужас. С чем я согласна: мы этих людей высвобождаем, а на рынке рабочих мест нет, их девать некуда.
И вторая ловушка: ждем конца кризиса, а никто не знает, когда он закончится. А бюджетные расходы Пермского края, кто не знает, на 19% грохнулись. И не было шока только потому, что эти управленцы, при том, что я полностью согласна с вами в логике фетишизма управленческого, они людей не видят, они только схемы видят. Но тем не менее, единственный регион в России, который привел загодя, до кризиса бюджет в нормальное антикризисное состояние, сбросив сразу 20% расходов, поджавшись где можно, поэтому шока не было и денег не клянчил у федералов – это был Пермский край. Вот тут эта машинка, у которой много цветов, их тоже надо видеть.

Игорь Яковенко: Игорь Валерьевич, говоря об управленческом фетишизме, мы говорим об очевидной совершенно профессиональной болезни любого властителя. В данном случае речь идет о том, чтобы бороться с последствиями болезни в обществе, гражданское общество должно иметь свою программу действий, свой проект. Есть ли у вас лично или у руководимой вами Гражданской палаты какая-то программа действий, какое-то видение будущего Пермского края?

Игорь Аверкиев: Вы знаете, я считаю, что принципиально важно, чтобы у нас такой программы и не было. Как только у нас возникает программа преобразования Пермского края и так далее, мы становимся еще одной политической силой. Мы приобретаем свои специфические интересы и так далее. Наша задача постоянно поправлять программы властей, соотносить их с общественными интересами, с правами человека и так далее. Не может быть у гражданского общества, у самого общества гражданского своей политической программы. Наша задача, чтобы каждый шаг властей максимально соотносился с общественными интересами на этой территории, в этом наша программа. Я бы еще вот что сказал. Я, безусловно, согласен, что есть масса плюсов в том, что делают наши власти, но проблема в том, что многие не замечают экономической и управленческой неэффективности. Например, мы регулярно проводим контроль общественного транспорта, у нас два года идет реформа общественного транспорта, вложены громадные деньги во все это дело, и вот последний наш контроль прояснил, что за эти два года лучше транспорт ходить не стал, даже стал ходить еще хуже. Реформа прошла, уже закончилась, деньги вложены, с транспортом ничего не произошло. И у меня есть такое ощущение, так же ничего серьезного с точки зрения потребителя не произойдет и в образовании, и в медицине.
XS
SM
MD
LG