Кавказский час 0506
Андрей Бабицкий: По официальной статистике в Ингушетии преступность в этом году пошла на убыль. Ситуацию анализирует глава назрановского отделения правозащитного центра «Мемориал» Тимур Акиев.
Тимур Акиев: 31 мая на заседании Совета тейпов Ингушетии прокурор республики озвучили некоторые статистические данные по состоянию преступности в республики за истекшие месяцы с начала текущего года. По словам господина Турыгина наблюдается значительное снижение уровня преступности в республике: так, общее количество зарегистрированных преступлений снизился на 17% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Наблюдается значительное снижение количества умышленных убийств, а преступления по статье "бандитизм" за истекший с начала года период практически не регистрировались, т.е. данный показатель снизился на 100%. Сократилась и количество случае нападения на сотрудников милиции и военнослужащих. Не зарегистрировано ни одного случая похищения. Статистика действительно выглядит обнадёживающей и несомненно повод для оптимизма имеет место быть, так как по тем статистическим данным которыми располагает наша организация действительно в сравнении с прошлым годом значительно снизилось количество убийств в том числе и сотрудников силовых ведомств.
Если в прошлом году за аналогичный период было убито 100 человек из них 46 мирных 28 силовиков и 25 боевиков, то в этом году всего убитых 73 из них мирных 21, сотрудников 17 и боевиков 35. Но в статистике прокуратуры говориться о том, что в республике не зафиксированы случаи похищения, очевидно потому что прокуратура не отражает в своей статистки преступления совершённые сотрудниками силовых структур. По данным же Мемориала зафиксировано как минимум 2 случая похищения, причём в одном случае судьба похищенного по состоянию на начала июня не установлена. Речь идёт о жителях с. Сагопши Магомеде Гарбакове. 13 мая неизвестные люди на автомашине Газель и двух микроавтобусах с тонированными стеклами подъехали к дому Гарабкова, вызвали хозяина на улицу, под предлогом обсудит покупку дома, насильно затолкали его в машину и уехали в неизвестном направлении. Похитители говорили на чеченском языке. Можно было бы предположить что преступники не имеют отношения к правоохранительным органам, если бы через 40 минут после похищения Гарабакова к нему домой не приехали сотрудник силовых структур на бронетехнике в большом количестве. Дом блокировали, улицу оцепили. БТРом были выбиты ворота, двери и окна сломаны, в доме в ходе обыска учинили настоящий погром и после обыска из дома пропали почти все ценные вещи. Во время обыска в доме никого не было, так как после похищения мужа жена Гарабкова поехала к родственникам сообщить им о происшествии. Обращение в правоохранительные органы республики результата не дали ни в МВД, ни в прокуратуре информацией о задержании Гарабакова не располагали. По состоянию на начало июня местонахождение Гарабакова установить не удалось.
Это не единственный случай, когда республиканские правоохранительные органы не владеют информацией о задержании или похищении на территории республики. 24 мая в с. Аршты неизвестные забрали из дома и увезли собой местного жителя Альдиева. И в этом случае силовики разговаривали на чеченском языке, да и задержанного увезли в сторону Чечни. Почти сутки родственники пытались установить его местонахождение и только 26 мая по своим каналам они выяснили, что Альдиев находиться в РОВД Ачхой-Мартановского района. 27 мая его отпустили домой, но паспорт пока не вернули. Причину задержания родственник не уточнили, сказали только, что никаких официальных обвинений Альдиеву предъявлено не было.
Андрей Бабицкий: Будучи человеком, не слишком хорошо разбирающимся в тонкостях различных видов деятельности спецслужб, я с удивлением узнал, что помимо хорошо всем известного режима контртеррористической операции, существует еще и профилактический режим, отличающийся большей мягкостью. Именно он и был введен недавно в Кабардино-Балкарии. Рассказывает Мурат Гукемухов из Черкесска.
Мурат Гукемухов: В Кабардино-Балкарии с 28 мая введен режим специальной комплексной профилактической операции. Он считается смягченным вариантом контртеррористической операции. Причиной введения режима стала невиданная доселе активизация исламского подполья после убийства их лидера Азора Эстемирова 24 марта. Практически все акции боевиков направлены против представителей силовых структур. За последние 4 месяца зафиксировано 25 случаев посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов. Накануне введения режима профилактики глава следственного управления Северокавказской прокуратуры по Кабардино-Балкарии Валерий Устов заявил, что исламское подполье насчитывает около 700 человек активных членов и сочувствующих им жителей республики. В то же время менее месяца назад, 4 мая, первый заместитель министра внутренних дел Кабардино-Балкарии Наурби Жамборов заявил о том, что исламское подполье насчитывает всего около полусотни человек, из которых 37 участников незаконных вооруженных формирований объявлены в розыск за совершенные преступления.
Увеличение более чем в 14 раз данных о численности подполья в республике воспринимают с недоверием. Правозащитники опасаются, что силовики намеренно преувеличивает количество боевиков, оставляя таким образом для себя право на необоснованные репрессии. По мнению правозащитника Ларисы Дороговой, речь идет о людях, которые не совершили преступлений, но числятся в черных списках правоохранителей и в отношении них могут быть предприняты внесудебные расправы.
Наталья Дорогова: Последняя цифра объявлялась - 700 человек находится в бегах, из них только 40 те, которые в официальном розыске, то есть на которых совершение преступлений. А остальные? 660 – это же совершенно невиновные ни в чем, это молодые люди, которые должны были жениться, иметь детей, воспитывать их. И это генофонд наш, это преступление такими методами проводить спецоперации и каждого из них по очереди уничтожать.
Мурат Гукемухов: Омбудсмен Валерий Хатажуков сообщил Радио Свобода, что правозащитный центр Кабардино-Балкарии отслеживает ситуацию с соблюдением прав человека, но пока со времени начала проведения режима профилактики к ним с жалобами на нарушения прав человека никто не обращался.
Валерий Хатажуков: Есть такое осознание и власти, и общественности, что ни в коем случае нельзя в наших условиях вводить режим контртеррористической операции. Как раз введение этого режима может стать такой угрозой, что пострадают абсолютно посторонние люди. То, что сейчас идет такая профилактическая операция, мы считаем, что это абсолютно верно. С 28 числа этот режим действует. Пока к нам никто не обращался. Есть разные слухи, но пока мы не зафиксировали нарушений.
Мурат Гукемухов: В настоящее время правозащитники проверяют информацию о том, что в Зольском районе Кабардино-Балкарии были задержаны вдовы боевиков, погибших во время мятежа в Нальчике 13 октября 2005 года, а их дома были подвергнуты обыску. Некоторые адвокаты Кабардино-Балкарии отмечают, что люди, попадающие под репрессии, все реже обращаются в правозащитные организации, считая это напрасной тратой времени. Безысходность подталкивает людей к крайним формам протеста. Валерий Хатажуков считает это результатом того, что ситуация в республике отдана на усмотрение силовиков, что в конечном счете ведет еще к большей эскалации напряженности. Гражданское общество и власти, считает правозащитник, должны настоять на широком диалоге с участием всех сторон, готовых отказаться от насилия.
Валерий Хатажуков: Мы считаем, что нужно начать общенациональную дискуссию по всем проблемам, связанным с террором, со всей ситуацией в мусульманской общине. И в этой дискуссии должны участвовать любые силы, которые отказываются от насилия, в какой бы форме они ни исповедовали ислам. И в повестке дня этой дискуссии должны быть все вопросы – свобода вероисповедания, свобода совести, политическая, экономическая составляющая, социальные проблемы.
Мурат Гукемухов: Правоохранительные органы в связи с введением специальной комплексной профилактической операции переведены на усиленный вариант несения службы. на въездах в республиканскую столицу устанавливаются электронные анализаторы воздуха, способные уловить тонкий запах взрывчатых веществ. Мужчины в бронежилетах понимают, что круг насилия замкнулся.
Андрей Бабицкий: Наркотики как способ бегства и замещения в материале писателя Германа Садулаева.
Герман Садулаев: В криминальных сводках из Чеченской республики выявление участников бандформирований уступило первое место борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Как водится, мероприятиям по противодействию торговле и употреблению наркотиков придан характер кампании – недавно Чечня приняла участие во Всероссийской антинаркотической акции «Сообщи, где торгуют смертью». Близится еще одна памятная дата – оказывается, 26 июня будет отмечаться, уж не знаю как, Международный день борьбы с наркоманией. Но все это не просто кампанейщина. Надо заметить, что проблема действительно существует – наркомания становится настоящим бичом чеченского общества, масштабы употребления наркотиков в современной Чечне беспрецедентны.
Наркомания здесь имеет примечательную историю. Самым распространенным наркотическим средством остается пока марихуана. Дикорастущая конопля, сорняк, которого хватает на полях Чечни, наркотических свойств не имеет. Своей Чуйской долины у нас нет. Поэтому, курение травки было раньше не очень популярно. Наркомания в Чечне – продукт экспорта. Прежде всего, из Средней Азии, куда чеченцы были высланы при Сталине, и куда потом самостоятельно ездили на заработки. Заодно перенимая некоторые обычаи местного населения.
И все же анаша не была товаром массового спроса, пока в Чечне не расквартировалась федеральная армия. Российские солдаты и офицеры дали толчок рынку наркотиков, а дальше рынок развивался и рос уже по собственным законам.
В числе причин нынешнего успеха наркоторговли первой является сухой закон, практически действующий на территории республики. Торговля алкоголем если и не запрещена полностью, то очень сильно ограничена. И, как это известно из общемировой практики, ограничение употребления алкоголя автоматически увеличивает спрос на прочие одурманивающие средства. Особенно если жизнь такова, что терпеть ее без наркоза совсем не осталось сил. Помимо марихуаны в ход пошли тяжелые и синтетические наркотики.
Но есть и вторая причина, не менее важная, социальная. И дело не только в бедности, безработице, депрессии и отсутствии экономических перспектив. Вернее, не только в этих трудностях, взятых по отдельности. Социальные и экономические неурядицы в сочетании с общей обстановкой послужили основой для возникновения проблемы другого уровня и характера.
На наших глазах в чеченском обществе происходит очередной раскол. Мы не будем брать в расчет радикальных экстремистов. И в мирном большинстве люди начинают делиться на два класса, граница между которыми становится все более четкой.
Первый класс принимает правила игры, с той или иной степенью искренности следует нормам официального ислама, в целом поддерживает политику власти, абстрагируясь от частностей произвола и коррупции. И посвящает себя единственному занятию – поддержанию и укреплению собственного благосостояния, в рамках имеющихся возможностей, которые, конечно, очень разнятся у чиновника и таксиста. Но и чиновник, и чернорабочий оказываются солидарны в некотором общем отношении к действительности.
Второй класс формируют те, кто не смог или не захотел вписаться в наличествующую реальность. Эти люди стремительно маргинализируются, в том числе стремятся бежать от жизни в наркотическую иллюзию. Наркомания, безусловно, социальная болезнь и в Чечне особенно. Стихийный протест, не находя других форм выражения, выливается в эскапизм, отрицание реальности и, как следствие – в массовое употребление наркотиков.
С такой бедой одними рейдами и акциями не справишься. Нужны меры социального и политического характера, вовлекающие население в общественную жизнь. Но при нынешней системе власти подобные изменения не представимы.
Поэтому дым отечества будет становиться все гуще и специфический запах конопли в нем будет явственней день ото дня. Вплоть до нового поворота в истории нашей маленькой страны.
Андрей Бабицкий: Мэтью Брайза – человек на Южном Кавказе хорошо известный. В течение многих лет он участвовал в урегулировании всех региональных конфликтов. Теперь он назначен послом СГА в Азербайджане. Из Баку Джаваншир Агамалиев.
Джаваншир Агамалиев: Назначение бывшего сопредседателя Минской группы ОБСЕ от Америки Мэтью Брайзы послом США в Азербайджане, стало предметом обсуждений в политических кругах страны.
Мнения политологов, будь то официальные или независимые политологи, совпадают в одном вопросе. Бывший сопредседатель Минской группы ОБСЕ близко знаком с регионом и его основной проблемой Нагорно-Карабахским конфликтом. По их мнению, это и является основной причиной его назначения.
Но мнения о том, почему именно сейчас назначили Брайзу послом, и что обещает это назначение, разделяются.
Руководитель общественно политического отдела администрации президента Али Гасанов положительно оценивает кандидатуру Мэтью Брайзы. В интервью сайту «Медиафорум» он сказал, что Брайза хорошо знаком с Азербайджаном и Южным Кавказом, и он знает позиции стран региона.
«Он долгое время был сопредседателем Минской группы ОБСЕ. И по этому он хорошо знает Нагорно-Карабахскую проблему, переговоры вокруг Мадридских принципов, отношение президентов Армении и Азербайджана на этот вопрос и позиции обеих стран. Поэтому мы думаем, что за время пребывания Мэтью Брайзы в Азербайджане в качестве посла отношения между Азербайджаном и США улучшатся»
Пост посла США в Азербайджане оставался свободным с июня 2009 года. Некоторые считали это отрицательным показателем между двумя странами, а некоторые не придавали этому значения считая, что отсутствие посла не повлияет на нормальную деятельность посольства.
Приветствующий назначение на пост посла США в Азербайджане именно Брайзы, руководитель Центра Политических Инноваций и Технологий Мубариз Ахмедоглы считает, что отсутствие посла стало элементом, влияющим на геополитические отношения.
Мубариз Ахмедоглы говорит, что назначение Мэтью Брайзы можно считать компромиссным вариантом, выбранным обеими сторонами. Это назначение, говорит Ахмедоглу, окажет положительное влияние на образовавшийся застой в отношениях между государствами.
По мнению Мубариза Ахмедоглы Брайза хорошо знает Азербайджан. У него есть много друзей и знакомых среди знатных персон общественно политической сферы. А так же у него очень теплые отношения с Азербайджанским правительством.
Мубариз Ахмедоглы: Вот поэтому у меня нет оснований считать, что Мэтью Брайза будет держать нейтральную позицию по отношению к Азербайджану. По-моему после всего этого Брайза станет другом номер один для Азербайджана. Его деятельность в Минской группе ОБСЕ открыто показывало, что он больше поддерживает Азербайджан, чем Армению.
Джаваншир Агамалиев: Мубариз Ахмедоглы добавил, что он считает нормальным протест армянской стороны этому назначению. По его мнению, они видят в Брайзе азербайджанца или турка, так как его супруга турчанка.
Кстати говоря, так думает не только Мубариз Ахмедоглы.
Армянское лобби в США тоже не осталось безразличной к кандидатуре Брайзы. Армянский Национальный Комитет, обращаясь к сенаторам США, призвал их тщательно рассмотреть назначение Мэтью Брайзы.
Исполнительный директор комитета Арам Гампарян сказал, что их и раньше беспокоило политическая деятельность Брайзы как представителя Америки в урегулировании Нагорно-Карабахской проблемы.
Руководитель исследовательского центра «Атлас» Эльхан Шаиноглу считает, что Брайза давно ждал этого назначения и в своих интервью он не скрывал, что желает работать в Азербайджане. Назначение Брайзы приходится на то время когда отношения между двумя странами не очень теплые. А исправить это положение зависит не только от посла.
Эльхан Шаиноглу: Через несколько месяцев после назначения Брайзы – осеню, в Азербайджане пройдут парламентские выборы. И если в этих выборах тоже будут наблюдаться нарушения, то Государственный Департамент может распространить резкие заявления. А это может еще больше обострить и так не очень теплые отношения между двумя странами. Потому что Азербайджанское правительство будет делать ответные заявления. Поэтому если после выборов будут такие заявления, то у Мэтью Брайзы возникнут проблемы с Азербайджанским правительством.
Джаваншир Агамалиев: По мнению Эльхана Шаиноглу если Мэтью Брайзы как и предыдущие послы США в Азербайджане Стенли Эскудеро и Енн Дерси предпочтет не вмешиваться во внутренние дела страны то у него с местными властями никаких проблем не будет.
Поэтому его отношения с политиками и официальными лицами Азербайджана не играет особой роли, главное это то с каким инструкциями его посылают в Баку Белый Дом и Государственный Департамент.
Андрей Бабицкий: В Грузии насчитывается несколько сотен фольклорных коллективов – больших и маленьких. Одни известны не только в своей стране, им рукоплещут во многих странах мира. А есть и такие которые радуют своим искусством односельчан и тем счастливы не меньше. Именно так и начинал коллектив Ананури. Песню под тем же названием представляет Кэти Бочоришвили.
Кэти Бочоришвили: Если ты не видел Ананури, значит ты не был в Грузии. Так вам скажет каждый житель этой горной деревушке на Военно-Грузинской дороге, и не будет оригинален, потому что так говорит житель любого местечка этой страны. Но каждый из них будет по-своему рассказывать про свой уголок, и никогда один рассказ не будет похож на другой, как не похожи друг на друга разные уголки Грузии. “Я стелился за тобой, как туман, с самого Ананури, думал, что ты всего лишь перепелка с маленькими крылышками, но куда ты смогла так быстро исчезнуть с глаз моих”. Послушайте, разве не так перекликаются в горах влюбленные, и разве не так эхо, разбиваясь о стены древнего Ананурского храма, уносит каждому из них кусочек любви?
Вот такие истории рассказывает миру фольклорный коллектив, который носит то же название – Ананури. Уже пятнадцать лет, путешествуя из страны в страну – будь то Европа или Азия – четверо играющих на чонгури ребят, и две одетые в хевсурские платья поющие девушки, мысленно уносят своих слушателей в далекие края заснеженных гор.
Андрей Бабицкий: На этой неделе директор ФСБ Александр Бортников извинился за то, что его ведомство не сумело предотвратить теракты в России, унесшие немало жизней. А могло ли оно их предотвратить, выстроена ли стратегия предупреждения террора, имеются ли необходимые инструменты.
Сергей Маркедонов попытался ответить на этот вопросы:
Сергей Маркедонов: 2 июня 2010 года директор ФСБ России Александр Бортников на своей пресс-конференции сделал своеобразный отчет, призванный продемонстрировать успехи его структуры в антитеррористической профилактике. По словам Бортникова, его подчиненные задержали человека, подозреваемого в подготовке 12 терактов в российской столице. Всего же за 2009 год в России в соответствие с данными директора ФСБ было предотвращено 86 терактов, которые готовились и на Северном Кавказе, и в Москве, и в Санкт-Петербурге. При этом было особо отмечено, что именно северокавказский регион является наиболее опасным террористическим направлением.
ФСБ в России является больше, чем обычной силовой структурой, призванной бороться с «организаторами великих потрясений». У нее, несомненно, есть определенные идеологические функции. Вспомним хотя бы, как был обставлен факт отмены режима КТО в Чечне. Нередки случаи, когда на мероприятиях данной структуры с участием президента или премьера или без них озвучиваются официальные версии того, почему и откуда возникают для России стратегические угрозы. В этой связи приходят на ум идеи о связях северокавказских джихадистов с Тбилиси или даже с Вашингтоном. Но насколько важным для нас является очередной «отчет об успехах» директора ФСБ? Есть ли в нем предмет для серьезного анализа?
Начнем с того, что июньская пресс-конференция прекрасно демонстрирует очень важную тенденцию. Несмотря на то, что террористическая угроза не просто нарастает, а принимает прямо-таки характер пандемии, главные силовики страны по-прежнему демонстрируют неувядающий оптимизм и пытаются вместо системного анализа проблемы жонглировать фактами, которые трудно проверить. Во-первых, без доступа к оперативной информации проверить количество предотвращенных акций невозможно. Легко сказать, что их было не 86, а 986. Попробуй, проверь! В итоге подобный подход выглядит приблизительно так, как если бы врач, наблюдающий онкологического больного, искренне радовался его исцелению от насморка или временного расстройства желудка.
Но если прекратить иронизировать, то поводов для улыбок совершенно нет. До сих пор вместо серьезного рассмотрения террористического вызова (вообще и на Северном Кавказе в частности) нам предлагаются либо конспирологические теории, либо поиск стрелочников. Вот и за ставропольский теракт 26 мая 2010 года виновность, оказывается, должны нести местные милиционеры, проявившие халатность. Несколько лет назад подобного рода подход был продемонстрирован в Моздоке, где ответственным за террористическую атаку был призван начальник госпиталя, также проявивший халатное отношение к делу. Как будто главврач должен заниматься профилактикой терроризма! Увы, но за несколько лет ничего, кроме наказания чиновников не самого высшего звена нам не предложили.
Однако это еще не самая главная проблема. Терроризм по-прежнему понимается, не как политически мотивированное насилие, имеющее свои идеологические предпосылки (и объясняемое не только высоким уровнем безработицы), а как вид криминальной деятельности. Отсюда и методика борьбы с ним мыслится до крайности упрощенно. О чем в первую очередь говорил Бортников 2 июня? О задержании подозреваемых в совершении терактов, о предотвращении опасных для граждан акций. То есть о задачах сугубо тактического или оперативного характера. Так может говорить капитан или подполковник, но не политик (а шеф ФСБ по умолчанию является политиком). Стратегии антитеррористической борьбы за всеми этими статистическими отчетами не видно. При этом нет никаких оснований сомневаться в искренности слов и заверений руководителей российских спецслужб. Они искренне считают, что если «зафиксировать» всех крупных руководителей «бандподполья», то все проблемы с терактами пропадут, как «с белых яблонь дым». Впрочем, это даже не их вина. Сама высшая власть в стране так считает, а спецслужбы - это лишь проекция идей политического руководства государства.
При этом простой на первый взгляд вопрос: «С кем мы боремся?» до сих пор не получает какой-то внятной интерпретации. Ни идеологические контуры нашего противника, ни его ресурсы не получают серьезного рассмотрения. Нет никакой саморефлексии по поводу собственных же ошибок (речь идет о системном процессе, а не о наказании назначенных для этого «козлов отпущения»). Все это подменяется бравадой, которая с каждым днем вызывает все меньше доверия у населения. В итоге, желая показаться сильной, власть демонстрирует слабость. С увеличением числа терактов оптимистические прогнозы и заявления не уменьшаются, а напротив, растут. При таких темпах общество начнет верить во всесилие террористов и в бессилие властей. Между тем, мораль в этой ситуации проста: надо не казаться сильным и не делать по этому поводу пиар-акций. Сильными надо быть, что, однако, означает определенное усложнение мыслительной деятельности.
Андрей Бабицкий: В Северной Осетии продолжается травля регионального отделения партии «Яблоко». Даже Верховный Суд России, признавший неправомочным решение местного Верховного Суда, который лишил «Яблоко» регистрации, не сумел повлиять на ход событий. Местная власть не оставляет намерения расправиться с неугодной ей партией. Из Владикавказа Жанна Тарханова.
Жанна Тарханова: Обычным майским днем Зарина Бедоева только вернулась с детской поликлиники, куда часто отвозит своего годовалого сына, ставить капельницы, как к ней в квартиру вошли незнакомые люди, представившись сотрудниками органов власти. Пока Зарина занималась ребенком, гости убеждали ее в том, что североосетинское региональное отделение партии «Яблоко», в рядах которого состоит Бедоева, ликвидировано, и необходимо написать заявление о выходе из этой партии, на предоставленном ими формуляре. Она написала, и только потом, позвонив в офис партии, узнала, что повторно начавшийся против местного отделения «Яблоко» судебный процесс еще не завершен, и иск министерства юстиции и Центризбиркома о ликвидации отделения партии Верховный суд Северной Осетии пока не удовлетворил.
21 мая Зарина, опаздывая на очередную процедуру в поликлинику, несколько часов дожидалась в тесном узком коридоре здания суда, своей очереди, чтобы засвидетельствовать в суде о факте подлога и подтвердить свое членство в партии. В тот же день жительница селения Верхняя Саниба, рассказывала в суде, как ее вместе с больной матерью, инвалидом 2 группы, вызвал глава администрации населенного пункта, и предложил выйти из состава членов партии «Яблоко». Женщины отказались. В течение нескольких месяцев на членов партии оказывается давление.
Практически из всех районов республики продолжают поступать звонки. Люди в недоумении рассказывают, как к ним приходят участковые, незнакомые лица, запугивают, утверждают, что партия «Яблоко» – ингушская партия, осетины не должны в ней состоять…
Говорит председатель северо-осетинского «Яблоко» Анатолий Сидаков.
Анатолий Сидаков: Они отмывают эти деньги во Владикавказе, через подконтрольную городскую думу и мэра города Дзантиева Сергея, чтобы им не мешал никто. Они знают, что "Яблоко" неподкупно, поэтому они хотят закрыть партию "Яблоко".
Жанна Тарханова: Исходя из того, что Глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров в одном из недавних интервью заявил, что партии «Яблоко» в республике нет, а есть какие-то списки, составленные в Ингушетии, Анатолий Сидаков утверждает, что судебный процесс по ликвидации партийного отделения отражает личную заинтересованность руководителя республики.
3 июня на очередном судебном заседании адвокат местного отделения партии Яблоко Алексей Сюзюмов, искренне недоумевал. «Мне не понятна позиция Минюста и Центрибиркома, так последовательно добивающиеся ликвидации местного отделения. Почему права людей, состоящих в нашей партии, нарушаются?».
Алексей Сюзюмов: Верховный суд Российской Федерации отменил предыдущее решение о ликвидации и указал, что управление юстиции не имело даже права подавать исковое заявление. Потому что оно не исполнило предписанные нормы административного характера, не проводило проверку деятельности регионального отделения в соответствии с законом. Кроме этого Верховный суд Российской Федерации указал, что численность партии такая, какая необходима по закону и даже более того. Приобщил к материалам дела необходимые доказательства этого. Именно из-за низкой численности партийцев управление юстиции и пыталось ликвидировать региональное отделение. Суд продолжается повторно. И по закону Верховный суд республики сейчас должен следовать указаниям Верховного суда Российской Федерации, но он им не следует.
Жанна Тарханова: Адвокат партии «Яблоко» Алексей Сюзюмов, отмечает, что:
Алексей Сюзюмов: Сейчас региональное отделение фактически борется за то, чтобы суд прислушался и выполнил обязательные для него требования закона и указаний для него Верховного суда Российской Федерации.
Жанна Тарханова: История конфликта власти с оппозиционной политической партией в Северной Осетии такова.
Северо-Осетинское региональное партийное отделение партии «Яблоко» было зарегистрировано 26 марта прошлого года. В апреле, во время кампании по выборам депутатов в Собрание представителей Владикавказа, отделение партии обжаловало решение Верховного суда Северной Осетии о роспуске депутатов Собрания представителей г.Владикавказа. Как рассказывает председатель отделения партии Анатолий Сидаков, после этого шага он был вызван руководством республики в Центральную избирательную комиссию по Северной Осетии, где от него потребовали отозвать заявление из суда. В ответ на отказ, это сделать руководитель Центризбиркома пообещал ликвидировать местное отделение партии «Яблоко»
Говорит председатель северо-осетинского отделения "Яблоко" Анатолий Сидаков.
Анатолий Сидаков: Мы обжаловали решение Верховного суда о разгоне наших депутатов в городском собрании. После этого руководство республики пригласили меня на беседу и просили, чтобы я забрал свои заявления. Когда я им ответил, что я на этот шаг не пойду, они меня предупредили: тогда мы закроем твою партию. Я им сказал – попробуйте. После этого они подготовили по сфабрикованным заявлениям, 49 подписей поддельных собрали.
Жанна Тарханова: Уже 18 мая начальнику управления Минюста РФ по РСО-А и председателю ЦИКа РСО-А от партии «Единая Россия» поступила просьба о проверке легитимности списков членов партии Яблоко в Северной Осетии.
Специально созданная при ЦИКе комиссия 25 мая составила справку о том, что партия "Яблоко" не имеет необходимого числа членов партии, и что якобы сведения, представленные о членах партии, содержат недостоверную информацию и не соответствуют требованиям закона "О политических партиях".
Сторона обвинения добивалась того, чтобы численность регионального отделения партии сократилось. Иск был удовлетворен, несмотря на то, что в ходе судебных слушаний люди, чьими фамилиями были подписано заявление, сообщили, что они ничего в избирком не направляли, а их подписи на заявлениях подделаны.
В октябре прошлого года суд ликвидировал организацию. История с оппозиционной партией нашла свое логическое продолжение, когда Верховный суд России 2 марта этого года отменил решение Верховного суда Северной Осетии о ликвидации регионального отделения партии "Яблоко" и направило дело на новое рассмотрение.
В суде истцы продолжают настаивать на ликвидации отделения «Яблоко» в Северной Осетии.
На момент рассмотрения дела в суде Северной Осетии численность регионального отделения, превышает необходимую, и составляет более 400 человек.
А правоохранительные органы Северной Осетии пока так и не выяснили, кто сфальсифицировал подписи членов партии "Яблоко" на заявлениях, поданных в Центризбирком.
Андрей Бабицкий: Во вторник газета «Коммерсант», сославшись на источники в правительстве России и Южной Осетии, опубликовала статью «Его премьер – другим наука» рассказала о встрече премьер-министра России с президентом и главой кабинета министров самопровозглашенной республики Южная Осетия. Как утверждал автор статьи, Владимир Путин в жесткой форме запретил Эдуарду Кокойты трогать Вадима Бровцева. В последнее время Кокойты и его окружение подвергли остракизму присланного из России премьера и его кабинет.
Этой теме был посвящен очередной некруглый стол на радио «Эхо Кавказа»
У нас на связи из Цхинвали наш постоянный корреспондент и обозреватель Алан Парастаев, из Сухуми Инал Хашиг и из Москвы Алексей Власов, руководитель Центра по изучению постсоветского пространства, и Александр Минеев, профессор кафедры политической истории МГИМО. Для начала я хотел бы спросить Алана Парастаева. Алан, скажите, пожалуйста, как вам кажется, эта информация, которая пришла сегодня из Москвы, о том, что Путин довольно жестко указал Кокойты на то, что он не должен трогать ни коим образом Бровцева, и, зная Путина, можно предположить, что он вообще ему указал не смотреть в сторону правительства Южной Осетии – вот эта информация как-то подорвет позиции Кокойты в Цхинвали и в республике?
Алан Парастаев: Мне кажется, нет. Что сейчас нужно народу, это получить ту помощь, которая ему причитается. Народ никак не ассоциирует Жмайло с ускорением этого процесса. С другой стороны, в какой-то мере это может даже повысить рейтинг Кокойты, потому что Путин, премьер-министр Российской Федерации, вызывает его, говорит на равных, и я думаю, чисто психологически фактор этот будет играть на повышение его рейтинга.
Андрей Бабицкий: Большое спасибо. Это был корреспондент в Южной Осетии Алан Парастаев. У меня вопрос к Алексею Власову, руководителю Центра по изучению постсоветских пространств. Алексей, скажите, Путин фактически отлучает Кокойты от власти, указывает ему на его место. Означает ли это, скажем так, что исполняется вековая мечта нового поколения югоосетинских политиков, и Южная Осетия вошла фактически в Россию, встроилась в режим внешнего управления?
Алексей Власов: Я думаю, что на данном этапе Владимир Владимирович Путин осуществил принцип разделения властей, который, как вы знаете, на постсоветском пространстве очень редко где доведен до конца. То есть, своими словами, он скорее не отстранил Кокойты от власти, а определил его компетенцию, которая, в основном, будет связана, скорее всего, с имиджевой стороной презентации Южной Осетии как нового независимого государства для внешнего мира. Ну а кто-то же должен за 26 миллиардов рублей отвечать! И, видимо, та цифра, которая не случайно была озвучена, и дальнейшие цифры, которые будут вложены в экономику Южной Осетии, вот за это будут отвечать люди из экономического блока, который, скорее всего, будет мало подотчетен, если вообще будет подотчетен нынешнему главе Южной Осетии.
Андрей Бабицкий: Алексей, вы сказали, что Путин определил границы власти Эдуарда Кокойты, но Конституция Южной Осетии – это Конституция суперпрезидентской республики, которая передает фактически полный контроль над всеми ветвями Эдуарду Кокойты. То есть все-таки глава правительства России вмешивается и меняет конституционный порядок самопровозглашенной республики.
Алексей Власов: Вы знаете, я думаю, дело здесь в специфике существования Южной Осетии. Кстати, я четко разделяю ситуацию в Абхазии и Южной Осетии. Южной Осетии как стабильного, устойчивого и в полной мере состоявшегося государства. Для того чтобы и Конституция, и экономика Южной Осетии заработали в режиме, независимом от России и вообще кого бы то ни было, необходимо очень и очень много времени. Необходимо, чтобы те деньги, - а Россия является, ни для кого не секрет, главным донором Южной Осетии - они эффективно доходили, распределялись по каналам. И в конце концов, не будем забывать, что Цхинвал – это город, который, например, не превышает одного-двух районов Москвы, до сих пор не восстановлен с августа 2008 года. Когда товар будет продемонстрирован лицом, тогда можно будет говорить о том, что руководство Южной Осетии вполне компетентно и достойно самостоятельно решать те вопросы, которые в Конституции прописаны. Но до этого нужно дойти, так что Путин ничего не ограничил, просто еще и потому что ограничивать особо нечего.
Андрей Бабицкий: Александр Минеев, Алексей Власов сказал о том, что власть Кокойты, наверно, в представлении кремлевских чиновников, будет носить скорее такой представительский характер. Здесь, кстати, возникает замечательный параллелизм, поскольку мы знаем, что есть такой взгляд на Россию, что премьер – это первое лицо, а президент – первое чисто номинально. Но это же Кавказ. Вы знаете хорошо Южную Осетию. Как вам кажется, в этой ситуации Кокойты уже несколько раз как бы поодергивали в Москве на разных уровнях, теперь дошло до Путина, но все-таки эта ситуация не чревата более новыми масштабными конфликтами. Александр Жмайло, министр экономики, сказал: «Посмотрим», говоря о будущем.
Александр Минеев: Ну я думаю, конечно, когда мы говорим «конфликт», мы должны как-то отличать два оттенка этого слова в русском языке. Это конфронтационный характер или диалог-развивающий. Поэтому, говоря о том, что предстоят конфликты в Южной Осетии, во втором смысле этого слова, безусловно, предстоят, потому что это новое государство, которому предстоит развиваться. И возникло оно действительно там, где возникло, в очень горячей точке. 20 лет она существовала де-факто. И была де-факто независимой. И поэтому методы воздействия, тем более речь идет об очень конкретных деньгах и очень конкретно выраженных цифрами обстоятельствах, конечно, здесь не до каких-то пансионных методов. Там очень строгий спрос должен быть. Что же касается вашего вопроса, как оно будет дальше развиваться, безусловно, тут будет еще много зигзагов, много трудностей. Потому что развал империи надо готовить, а у нас этого не произошло, и все эти вещи приходится решать с листа. За 20 лет в Южной Осетии сложилась элита, которую никак нельзя назвать полностью готовой к управлению суверенным государством. Она раскладывалась в контексте военной конфронтации с южным соседом.
Андрей Бабицкий: Благодарю вас. И Алексей Власов. Есть две модели в современной России. Одна из них – косвенное управление регионами, когда федеральный центр вмешивается в той или иной форме в дела, в том числе и финансовые конкретного субъекта. А есть модель совершенно отдельная – это модель кадыровская. Сейчас можно говорить о том, что югоосетинская власть претендовала на то, чтобы воспроизвести эту модель, но, в общем, не получила разрешения в силу своей несостоятельности.
Алексей Власов: Чтобы эту модель реализовать, нужен харизматичный по-своему, компетентный и жесткий лидер. У Кокойты, несомненно, есть определенные качества, которые позволяют ему находиться в том положении, в том качестве, в котором он сейчас находится. Но на Южном Кавказе, равно как и на Северном Кавказе, вы сами понимаете, еще очень важная составляющая – это личные качества. Мне кажется, как раз в этом отношении Кокойты как раз до кадыровской модели не дотягивает. Именно поэтому Кремль вынужден действовать, совершенно с вами согласен, по плану номер Б. То есть фактически брать большую часть ответственности на себя. Будет ли это в дальнейшем, посмотрим. Возможно, найдется фигура, которая позволит Кремлю переформатировать систему контактов, систему коммуникации, систему управления. Но пока, как говорится, что есть, то есть.
Андрей Бабицкий: Благодарю вас. И давайте переберемся в Сухуми. Инал Хашиг, главный редактор «Чегемской правды», вам последнее слово. Инал, вы слышали все, о чем мы говорили. Скажите, а можно ли предположить, что этот режим внешнего управления рано или поздно включится и для Абхазии; что Москва, в силу ли несостоятельности местных властей, или в силу каких-то иных причин, перехватит власть в Абхазии так, как она пытается сделать в Южной Осетии?
Инал Хашиг: Конечно, такой вариант исключать нельзя, но, по крайней мере, сейчас сравнивать ситуацию в Абхазии и Южной Осетии, наверно, абсолютно некорректно, потому что в реальности конфликт между Кокойты и премьером – это не конфликт идей, это конфликт того, кто будет осваивать деньги.
Андрей Бабицкий: А у вас, Инал, деньги осваиваются эффективно?
Инал Хашиг: У нас, по крайней мере, бюджет Абхазии не состоит полностью из тех дотаций, которые поступают из России в Абхазию. По крайней мере, большая половина бюджета так или иначе зарабатывается собственными ресурсами. И сейчас, кстати говоря, весь политический дискурс, и дискуссии в обществе сводятся не к тому, сколько Москва даст и пусть еще больше даст. Речь сводится к тому, что как бы сделать так, чтобы экономика стала эффективнее, и через экономику укрепить независимость этого государства. Так как всем понятно, что чем больше денег будет идти в Абхазию и чем меньше будет собственного бюджета, тем, конечно же, это бьет по собственной независимости, по реальной независимости этой страны.
Андрей Бабицкий: Криминалитет в Абхазии - тема не только злободневная, но и историческая. Абхазские воры в законе - пожалуй, лишь немногим менее известны, чем грузинские. И до сих пор в российских криминальных сводках нередко можно услышать о задержании этнически смешанных грузино-абхазских групп. Не ушел воровской фактор и из жизни современной Абхазии. Виталий Шария из Сухуми.
Виталия Шария: В одном из недавних номеров российского еженедельника "Аргументы недели" мое внимание привлекла публикация "Чужими руками" под рубрикой "Криминал", где впервые в открытой прессе встретил упоминание о пребывании в Абхазии в конце прошлого года одного из лидеров российского преступного мира 73-летнего "деда Хасана", он же Аслан Усоян. Местный оперативник пришел в дом друзей "деда Хасана", у которых тот гостил, и предупредил, что на днях его собираются брать по просьбе российских коллег. Хозяева возмутились: а как же законы гостеприимства? И пошли жаловаться на самый верх. После чего, мол, президент Абхазии Сергей Багапш дал распоряжение прекратить преследование гостя. Хотят россияне его арестовать, пусть арестовывают на своей территории.
Я не раз слышал глухие разговоры о "деде Хасане" в Абхазии прошлого года и "сарафанное радио" трактовало его приезд несколько иначе, что он приезжал не отдохнуть, как можно сделать вывод из публикации, от дел, чуть было не сказал праведных, а решать какие-то вопросы, связанные с президентскими выборами в нашей республике. Не берусь судить, так это или нет. Отмечу только, что упорно циркулирующие слухи, даже если они бывают ложными, в любом случае уже сами по себе становятся определенным фактом нашей жизни, в данном случае предвыборной борьбы. Было бы, конечно, большим упрощением рассматривать криминал только в плоскости противостояния "полицейские и воры". Так или иначе, но криминалитет – это часть любого общества, любого этноса. И естественно, он неизбежно принимает участие в происходящих в обществах процессов, в том числе и в моменты исторических катаклизмов. У нас, вспоминая о начале войны 2992-93 годов, часто говорят, что значительную часть введенных в Абхазию войск из Грузии составляли уголовники, выпущенные по амнистии 27 февраля 92 из мест заключения. Наверное, это придавало грузинским формирования больше дерзости и безоглядности, но вскоре обернулось крайне низким уровнем дисциплины и желанием не воевать, а грабить.
Ну а как вел себя в этой ситуации абхазский криминальный мир? Он, как это бывает в подобных случаях, наверное, везде, разделился: часть продолжала заниматься своими делами, причем пользуясь военной неразберихой с удвоенной энергией вплоть до того, что на всякий случай пригоняли домой в отдаленные села БТР, а часть отправилась на позиции с оружием рядах. Порой рядом бок о бок в одном окопе оказывались работник прокуратуры и карманник со стажем. Известны имена живших в Абхазии воров в законе абхазского происхождения, которые оказывали материальную поддержку нашим ополчениям и армии. Надо полагать, что были такие и среди гораздо более многочисленных грузинских воров в законе. В значительной мере криминальными были и так называемые партизанские группировки "лесные братья" и "белый легион", которые в течение послевоенного десятилетия действовали в Гальском районе при поддержке грузинских властей и СМИ. И надо сказать, что при всем негативном отношении в Абхазии к Михаилу Саакашвили, один из немногих у нас одобряемых его поступков то, что с приходом к власти он покончил с этими группировками.
Но вообще любому обществу бывает очень непросто освободиться от цепких щупальцев организованной преступности, всякого рода смотрящих и так далее. На прошлой неделе 26 мая в ходе встречи с представителями малого и среднего бизнеса Абхазии президент Сергей Багапш признал: сегодня многие бизнес-структуры находятся под контролем преступных элементов, о развитии бизнеса и инвестиций в нашу экономику речи быть не может.
Андрей Бабицкий: По официальной статистике в Ингушетии преступность в этом году пошла на убыль. Ситуацию анализирует глава назрановского отделения правозащитного центра «Мемориал» Тимур Акиев.
Тимур Акиев: 31 мая на заседании Совета тейпов Ингушетии прокурор республики озвучили некоторые статистические данные по состоянию преступности в республики за истекшие месяцы с начала текущего года. По словам господина Турыгина наблюдается значительное снижение уровня преступности в республике: так, общее количество зарегистрированных преступлений снизился на 17% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Наблюдается значительное снижение количества умышленных убийств, а преступления по статье "бандитизм" за истекший с начала года период практически не регистрировались, т.е. данный показатель снизился на 100%. Сократилась и количество случае нападения на сотрудников милиции и военнослужащих. Не зарегистрировано ни одного случая похищения. Статистика действительно выглядит обнадёживающей и несомненно повод для оптимизма имеет место быть, так как по тем статистическим данным которыми располагает наша организация действительно в сравнении с прошлым годом значительно снизилось количество убийств в том числе и сотрудников силовых ведомств.
Если в прошлом году за аналогичный период было убито 100 человек из них 46 мирных 28 силовиков и 25 боевиков, то в этом году всего убитых 73 из них мирных 21, сотрудников 17 и боевиков 35. Но в статистике прокуратуры говориться о том, что в республике не зафиксированы случаи похищения, очевидно потому что прокуратура не отражает в своей статистки преступления совершённые сотрудниками силовых структур. По данным же Мемориала зафиксировано как минимум 2 случая похищения, причём в одном случае судьба похищенного по состоянию на начала июня не установлена. Речь идёт о жителях с. Сагопши Магомеде Гарбакове. 13 мая неизвестные люди на автомашине Газель и двух микроавтобусах с тонированными стеклами подъехали к дому Гарабкова, вызвали хозяина на улицу, под предлогом обсудит покупку дома, насильно затолкали его в машину и уехали в неизвестном направлении. Похитители говорили на чеченском языке. Можно было бы предположить что преступники не имеют отношения к правоохранительным органам, если бы через 40 минут после похищения Гарабакова к нему домой не приехали сотрудник силовых структур на бронетехнике в большом количестве. Дом блокировали, улицу оцепили. БТРом были выбиты ворота, двери и окна сломаны, в доме в ходе обыска учинили настоящий погром и после обыска из дома пропали почти все ценные вещи. Во время обыска в доме никого не было, так как после похищения мужа жена Гарабкова поехала к родственникам сообщить им о происшествии. Обращение в правоохранительные органы республики результата не дали ни в МВД, ни в прокуратуре информацией о задержании Гарабакова не располагали. По состоянию на начало июня местонахождение Гарабакова установить не удалось.
Это не единственный случай, когда республиканские правоохранительные органы не владеют информацией о задержании или похищении на территории республики. 24 мая в с. Аршты неизвестные забрали из дома и увезли собой местного жителя Альдиева. И в этом случае силовики разговаривали на чеченском языке, да и задержанного увезли в сторону Чечни. Почти сутки родственники пытались установить его местонахождение и только 26 мая по своим каналам они выяснили, что Альдиев находиться в РОВД Ачхой-Мартановского района. 27 мая его отпустили домой, но паспорт пока не вернули. Причину задержания родственник не уточнили, сказали только, что никаких официальных обвинений Альдиеву предъявлено не было.
Андрей Бабицкий: Будучи человеком, не слишком хорошо разбирающимся в тонкостях различных видов деятельности спецслужб, я с удивлением узнал, что помимо хорошо всем известного режима контртеррористической операции, существует еще и профилактический режим, отличающийся большей мягкостью. Именно он и был введен недавно в Кабардино-Балкарии. Рассказывает Мурат Гукемухов из Черкесска.
Мурат Гукемухов: В Кабардино-Балкарии с 28 мая введен режим специальной комплексной профилактической операции. Он считается смягченным вариантом контртеррористической операции. Причиной введения режима стала невиданная доселе активизация исламского подполья после убийства их лидера Азора Эстемирова 24 марта. Практически все акции боевиков направлены против представителей силовых структур. За последние 4 месяца зафиксировано 25 случаев посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов. Накануне введения режима профилактики глава следственного управления Северокавказской прокуратуры по Кабардино-Балкарии Валерий Устов заявил, что исламское подполье насчитывает около 700 человек активных членов и сочувствующих им жителей республики. В то же время менее месяца назад, 4 мая, первый заместитель министра внутренних дел Кабардино-Балкарии Наурби Жамборов заявил о том, что исламское подполье насчитывает всего около полусотни человек, из которых 37 участников незаконных вооруженных формирований объявлены в розыск за совершенные преступления.
Увеличение более чем в 14 раз данных о численности подполья в республике воспринимают с недоверием. Правозащитники опасаются, что силовики намеренно преувеличивает количество боевиков, оставляя таким образом для себя право на необоснованные репрессии. По мнению правозащитника Ларисы Дороговой, речь идет о людях, которые не совершили преступлений, но числятся в черных списках правоохранителей и в отношении них могут быть предприняты внесудебные расправы.
Наталья Дорогова: Последняя цифра объявлялась - 700 человек находится в бегах, из них только 40 те, которые в официальном розыске, то есть на которых совершение преступлений. А остальные? 660 – это же совершенно невиновные ни в чем, это молодые люди, которые должны были жениться, иметь детей, воспитывать их. И это генофонд наш, это преступление такими методами проводить спецоперации и каждого из них по очереди уничтожать.
Мурат Гукемухов: Омбудсмен Валерий Хатажуков сообщил Радио Свобода, что правозащитный центр Кабардино-Балкарии отслеживает ситуацию с соблюдением прав человека, но пока со времени начала проведения режима профилактики к ним с жалобами на нарушения прав человека никто не обращался.
Валерий Хатажуков: Есть такое осознание и власти, и общественности, что ни в коем случае нельзя в наших условиях вводить режим контртеррористической операции. Как раз введение этого режима может стать такой угрозой, что пострадают абсолютно посторонние люди. То, что сейчас идет такая профилактическая операция, мы считаем, что это абсолютно верно. С 28 числа этот режим действует. Пока к нам никто не обращался. Есть разные слухи, но пока мы не зафиксировали нарушений.
Мурат Гукемухов: В настоящее время правозащитники проверяют информацию о том, что в Зольском районе Кабардино-Балкарии были задержаны вдовы боевиков, погибших во время мятежа в Нальчике 13 октября 2005 года, а их дома были подвергнуты обыску. Некоторые адвокаты Кабардино-Балкарии отмечают, что люди, попадающие под репрессии, все реже обращаются в правозащитные организации, считая это напрасной тратой времени. Безысходность подталкивает людей к крайним формам протеста. Валерий Хатажуков считает это результатом того, что ситуация в республике отдана на усмотрение силовиков, что в конечном счете ведет еще к большей эскалации напряженности. Гражданское общество и власти, считает правозащитник, должны настоять на широком диалоге с участием всех сторон, готовых отказаться от насилия.
Валерий Хатажуков: Мы считаем, что нужно начать общенациональную дискуссию по всем проблемам, связанным с террором, со всей ситуацией в мусульманской общине. И в этой дискуссии должны участвовать любые силы, которые отказываются от насилия, в какой бы форме они ни исповедовали ислам. И в повестке дня этой дискуссии должны быть все вопросы – свобода вероисповедания, свобода совести, политическая, экономическая составляющая, социальные проблемы.
Мурат Гукемухов: Правоохранительные органы в связи с введением специальной комплексной профилактической операции переведены на усиленный вариант несения службы. на въездах в республиканскую столицу устанавливаются электронные анализаторы воздуха, способные уловить тонкий запах взрывчатых веществ. Мужчины в бронежилетах понимают, что круг насилия замкнулся.
Андрей Бабицкий: Наркотики как способ бегства и замещения в материале писателя Германа Садулаева.
Герман Садулаев: В криминальных сводках из Чеченской республики выявление участников бандформирований уступило первое место борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Как водится, мероприятиям по противодействию торговле и употреблению наркотиков придан характер кампании – недавно Чечня приняла участие во Всероссийской антинаркотической акции «Сообщи, где торгуют смертью». Близится еще одна памятная дата – оказывается, 26 июня будет отмечаться, уж не знаю как, Международный день борьбы с наркоманией. Но все это не просто кампанейщина. Надо заметить, что проблема действительно существует – наркомания становится настоящим бичом чеченского общества, масштабы употребления наркотиков в современной Чечне беспрецедентны.
Наркомания здесь имеет примечательную историю. Самым распространенным наркотическим средством остается пока марихуана. Дикорастущая конопля, сорняк, которого хватает на полях Чечни, наркотических свойств не имеет. Своей Чуйской долины у нас нет. Поэтому, курение травки было раньше не очень популярно. Наркомания в Чечне – продукт экспорта. Прежде всего, из Средней Азии, куда чеченцы были высланы при Сталине, и куда потом самостоятельно ездили на заработки. Заодно перенимая некоторые обычаи местного населения.
И все же анаша не была товаром массового спроса, пока в Чечне не расквартировалась федеральная армия. Российские солдаты и офицеры дали толчок рынку наркотиков, а дальше рынок развивался и рос уже по собственным законам.
В числе причин нынешнего успеха наркоторговли первой является сухой закон, практически действующий на территории республики. Торговля алкоголем если и не запрещена полностью, то очень сильно ограничена. И, как это известно из общемировой практики, ограничение употребления алкоголя автоматически увеличивает спрос на прочие одурманивающие средства. Особенно если жизнь такова, что терпеть ее без наркоза совсем не осталось сил. Помимо марихуаны в ход пошли тяжелые и синтетические наркотики.
Но есть и вторая причина, не менее важная, социальная. И дело не только в бедности, безработице, депрессии и отсутствии экономических перспектив. Вернее, не только в этих трудностях, взятых по отдельности. Социальные и экономические неурядицы в сочетании с общей обстановкой послужили основой для возникновения проблемы другого уровня и характера.
На наших глазах в чеченском обществе происходит очередной раскол. Мы не будем брать в расчет радикальных экстремистов. И в мирном большинстве люди начинают делиться на два класса, граница между которыми становится все более четкой.
Первый класс принимает правила игры, с той или иной степенью искренности следует нормам официального ислама, в целом поддерживает политику власти, абстрагируясь от частностей произвола и коррупции. И посвящает себя единственному занятию – поддержанию и укреплению собственного благосостояния, в рамках имеющихся возможностей, которые, конечно, очень разнятся у чиновника и таксиста. Но и чиновник, и чернорабочий оказываются солидарны в некотором общем отношении к действительности.
Второй класс формируют те, кто не смог или не захотел вписаться в наличествующую реальность. Эти люди стремительно маргинализируются, в том числе стремятся бежать от жизни в наркотическую иллюзию. Наркомания, безусловно, социальная болезнь и в Чечне особенно. Стихийный протест, не находя других форм выражения, выливается в эскапизм, отрицание реальности и, как следствие – в массовое употребление наркотиков.
С такой бедой одними рейдами и акциями не справишься. Нужны меры социального и политического характера, вовлекающие население в общественную жизнь. Но при нынешней системе власти подобные изменения не представимы.
Поэтому дым отечества будет становиться все гуще и специфический запах конопли в нем будет явственней день ото дня. Вплоть до нового поворота в истории нашей маленькой страны.
Андрей Бабицкий: Мэтью Брайза – человек на Южном Кавказе хорошо известный. В течение многих лет он участвовал в урегулировании всех региональных конфликтов. Теперь он назначен послом СГА в Азербайджане. Из Баку Джаваншир Агамалиев.
Джаваншир Агамалиев: Назначение бывшего сопредседателя Минской группы ОБСЕ от Америки Мэтью Брайзы послом США в Азербайджане, стало предметом обсуждений в политических кругах страны.
Мнения политологов, будь то официальные или независимые политологи, совпадают в одном вопросе. Бывший сопредседатель Минской группы ОБСЕ близко знаком с регионом и его основной проблемой Нагорно-Карабахским конфликтом. По их мнению, это и является основной причиной его назначения.
Но мнения о том, почему именно сейчас назначили Брайзу послом, и что обещает это назначение, разделяются.
Руководитель общественно политического отдела администрации президента Али Гасанов положительно оценивает кандидатуру Мэтью Брайзы. В интервью сайту «Медиафорум» он сказал, что Брайза хорошо знаком с Азербайджаном и Южным Кавказом, и он знает позиции стран региона.
«Он долгое время был сопредседателем Минской группы ОБСЕ. И по этому он хорошо знает Нагорно-Карабахскую проблему, переговоры вокруг Мадридских принципов, отношение президентов Армении и Азербайджана на этот вопрос и позиции обеих стран. Поэтому мы думаем, что за время пребывания Мэтью Брайзы в Азербайджане в качестве посла отношения между Азербайджаном и США улучшатся»
Пост посла США в Азербайджане оставался свободным с июня 2009 года. Некоторые считали это отрицательным показателем между двумя странами, а некоторые не придавали этому значения считая, что отсутствие посла не повлияет на нормальную деятельность посольства.
Приветствующий назначение на пост посла США в Азербайджане именно Брайзы, руководитель Центра Политических Инноваций и Технологий Мубариз Ахмедоглы считает, что отсутствие посла стало элементом, влияющим на геополитические отношения.
Мубариз Ахмедоглы говорит, что назначение Мэтью Брайзы можно считать компромиссным вариантом, выбранным обеими сторонами. Это назначение, говорит Ахмедоглу, окажет положительное влияние на образовавшийся застой в отношениях между государствами.
По мнению Мубариза Ахмедоглы Брайза хорошо знает Азербайджан. У него есть много друзей и знакомых среди знатных персон общественно политической сферы. А так же у него очень теплые отношения с Азербайджанским правительством.
Мубариз Ахмедоглы: Вот поэтому у меня нет оснований считать, что Мэтью Брайза будет держать нейтральную позицию по отношению к Азербайджану. По-моему после всего этого Брайза станет другом номер один для Азербайджана. Его деятельность в Минской группе ОБСЕ открыто показывало, что он больше поддерживает Азербайджан, чем Армению.
Джаваншир Агамалиев: Мубариз Ахмедоглы добавил, что он считает нормальным протест армянской стороны этому назначению. По его мнению, они видят в Брайзе азербайджанца или турка, так как его супруга турчанка.
Кстати говоря, так думает не только Мубариз Ахмедоглы.
Армянское лобби в США тоже не осталось безразличной к кандидатуре Брайзы. Армянский Национальный Комитет, обращаясь к сенаторам США, призвал их тщательно рассмотреть назначение Мэтью Брайзы.
Исполнительный директор комитета Арам Гампарян сказал, что их и раньше беспокоило политическая деятельность Брайзы как представителя Америки в урегулировании Нагорно-Карабахской проблемы.
Руководитель исследовательского центра «Атлас» Эльхан Шаиноглу считает, что Брайза давно ждал этого назначения и в своих интервью он не скрывал, что желает работать в Азербайджане. Назначение Брайзы приходится на то время когда отношения между двумя странами не очень теплые. А исправить это положение зависит не только от посла.
Эльхан Шаиноглу: Через несколько месяцев после назначения Брайзы – осеню, в Азербайджане пройдут парламентские выборы. И если в этих выборах тоже будут наблюдаться нарушения, то Государственный Департамент может распространить резкие заявления. А это может еще больше обострить и так не очень теплые отношения между двумя странами. Потому что Азербайджанское правительство будет делать ответные заявления. Поэтому если после выборов будут такие заявления, то у Мэтью Брайзы возникнут проблемы с Азербайджанским правительством.
Джаваншир Агамалиев: По мнению Эльхана Шаиноглу если Мэтью Брайзы как и предыдущие послы США в Азербайджане Стенли Эскудеро и Енн Дерси предпочтет не вмешиваться во внутренние дела страны то у него с местными властями никаких проблем не будет.
Поэтому его отношения с политиками и официальными лицами Азербайджана не играет особой роли, главное это то с каким инструкциями его посылают в Баку Белый Дом и Государственный Департамент.
Андрей Бабицкий: В Грузии насчитывается несколько сотен фольклорных коллективов – больших и маленьких. Одни известны не только в своей стране, им рукоплещут во многих странах мира. А есть и такие которые радуют своим искусством односельчан и тем счастливы не меньше. Именно так и начинал коллектив Ананури. Песню под тем же названием представляет Кэти Бочоришвили.
Кэти Бочоришвили: Если ты не видел Ананури, значит ты не был в Грузии. Так вам скажет каждый житель этой горной деревушке на Военно-Грузинской дороге, и не будет оригинален, потому что так говорит житель любого местечка этой страны. Но каждый из них будет по-своему рассказывать про свой уголок, и никогда один рассказ не будет похож на другой, как не похожи друг на друга разные уголки Грузии. “Я стелился за тобой, как туман, с самого Ананури, думал, что ты всего лишь перепелка с маленькими крылышками, но куда ты смогла так быстро исчезнуть с глаз моих”. Послушайте, разве не так перекликаются в горах влюбленные, и разве не так эхо, разбиваясь о стены древнего Ананурского храма, уносит каждому из них кусочек любви?
Вот такие истории рассказывает миру фольклорный коллектив, который носит то же название – Ананури. Уже пятнадцать лет, путешествуя из страны в страну – будь то Европа или Азия – четверо играющих на чонгури ребят, и две одетые в хевсурские платья поющие девушки, мысленно уносят своих слушателей в далекие края заснеженных гор.
Андрей Бабицкий: На этой неделе директор ФСБ Александр Бортников извинился за то, что его ведомство не сумело предотвратить теракты в России, унесшие немало жизней. А могло ли оно их предотвратить, выстроена ли стратегия предупреждения террора, имеются ли необходимые инструменты.
Сергей Маркедонов попытался ответить на этот вопросы:
Сергей Маркедонов: 2 июня 2010 года директор ФСБ России Александр Бортников на своей пресс-конференции сделал своеобразный отчет, призванный продемонстрировать успехи его структуры в антитеррористической профилактике. По словам Бортникова, его подчиненные задержали человека, подозреваемого в подготовке 12 терактов в российской столице. Всего же за 2009 год в России в соответствие с данными директора ФСБ было предотвращено 86 терактов, которые готовились и на Северном Кавказе, и в Москве, и в Санкт-Петербурге. При этом было особо отмечено, что именно северокавказский регион является наиболее опасным террористическим направлением.
ФСБ в России является больше, чем обычной силовой структурой, призванной бороться с «организаторами великих потрясений». У нее, несомненно, есть определенные идеологические функции. Вспомним хотя бы, как был обставлен факт отмены режима КТО в Чечне. Нередки случаи, когда на мероприятиях данной структуры с участием президента или премьера или без них озвучиваются официальные версии того, почему и откуда возникают для России стратегические угрозы. В этой связи приходят на ум идеи о связях северокавказских джихадистов с Тбилиси или даже с Вашингтоном. Но насколько важным для нас является очередной «отчет об успехах» директора ФСБ? Есть ли в нем предмет для серьезного анализа?
Начнем с того, что июньская пресс-конференция прекрасно демонстрирует очень важную тенденцию. Несмотря на то, что террористическая угроза не просто нарастает, а принимает прямо-таки характер пандемии, главные силовики страны по-прежнему демонстрируют неувядающий оптимизм и пытаются вместо системного анализа проблемы жонглировать фактами, которые трудно проверить. Во-первых, без доступа к оперативной информации проверить количество предотвращенных акций невозможно. Легко сказать, что их было не 86, а 986. Попробуй, проверь! В итоге подобный подход выглядит приблизительно так, как если бы врач, наблюдающий онкологического больного, искренне радовался его исцелению от насморка или временного расстройства желудка.
Но если прекратить иронизировать, то поводов для улыбок совершенно нет. До сих пор вместо серьезного рассмотрения террористического вызова (вообще и на Северном Кавказе в частности) нам предлагаются либо конспирологические теории, либо поиск стрелочников. Вот и за ставропольский теракт 26 мая 2010 года виновность, оказывается, должны нести местные милиционеры, проявившие халатность. Несколько лет назад подобного рода подход был продемонстрирован в Моздоке, где ответственным за террористическую атаку был призван начальник госпиталя, также проявивший халатное отношение к делу. Как будто главврач должен заниматься профилактикой терроризма! Увы, но за несколько лет ничего, кроме наказания чиновников не самого высшего звена нам не предложили.
Однако это еще не самая главная проблема. Терроризм по-прежнему понимается, не как политически мотивированное насилие, имеющее свои идеологические предпосылки (и объясняемое не только высоким уровнем безработицы), а как вид криминальной деятельности. Отсюда и методика борьбы с ним мыслится до крайности упрощенно. О чем в первую очередь говорил Бортников 2 июня? О задержании подозреваемых в совершении терактов, о предотвращении опасных для граждан акций. То есть о задачах сугубо тактического или оперативного характера. Так может говорить капитан или подполковник, но не политик (а шеф ФСБ по умолчанию является политиком). Стратегии антитеррористической борьбы за всеми этими статистическими отчетами не видно. При этом нет никаких оснований сомневаться в искренности слов и заверений руководителей российских спецслужб. Они искренне считают, что если «зафиксировать» всех крупных руководителей «бандподполья», то все проблемы с терактами пропадут, как «с белых яблонь дым». Впрочем, это даже не их вина. Сама высшая власть в стране так считает, а спецслужбы - это лишь проекция идей политического руководства государства.
При этом простой на первый взгляд вопрос: «С кем мы боремся?» до сих пор не получает какой-то внятной интерпретации. Ни идеологические контуры нашего противника, ни его ресурсы не получают серьезного рассмотрения. Нет никакой саморефлексии по поводу собственных же ошибок (речь идет о системном процессе, а не о наказании назначенных для этого «козлов отпущения»). Все это подменяется бравадой, которая с каждым днем вызывает все меньше доверия у населения. В итоге, желая показаться сильной, власть демонстрирует слабость. С увеличением числа терактов оптимистические прогнозы и заявления не уменьшаются, а напротив, растут. При таких темпах общество начнет верить во всесилие террористов и в бессилие властей. Между тем, мораль в этой ситуации проста: надо не казаться сильным и не делать по этому поводу пиар-акций. Сильными надо быть, что, однако, означает определенное усложнение мыслительной деятельности.
Андрей Бабицкий: В Северной Осетии продолжается травля регионального отделения партии «Яблоко». Даже Верховный Суд России, признавший неправомочным решение местного Верховного Суда, который лишил «Яблоко» регистрации, не сумел повлиять на ход событий. Местная власть не оставляет намерения расправиться с неугодной ей партией. Из Владикавказа Жанна Тарханова.
Жанна Тарханова: Обычным майским днем Зарина Бедоева только вернулась с детской поликлиники, куда часто отвозит своего годовалого сына, ставить капельницы, как к ней в квартиру вошли незнакомые люди, представившись сотрудниками органов власти. Пока Зарина занималась ребенком, гости убеждали ее в том, что североосетинское региональное отделение партии «Яблоко», в рядах которого состоит Бедоева, ликвидировано, и необходимо написать заявление о выходе из этой партии, на предоставленном ими формуляре. Она написала, и только потом, позвонив в офис партии, узнала, что повторно начавшийся против местного отделения «Яблоко» судебный процесс еще не завершен, и иск министерства юстиции и Центризбиркома о ликвидации отделения партии Верховный суд Северной Осетии пока не удовлетворил.
21 мая Зарина, опаздывая на очередную процедуру в поликлинику, несколько часов дожидалась в тесном узком коридоре здания суда, своей очереди, чтобы засвидетельствовать в суде о факте подлога и подтвердить свое членство в партии. В тот же день жительница селения Верхняя Саниба, рассказывала в суде, как ее вместе с больной матерью, инвалидом 2 группы, вызвал глава администрации населенного пункта, и предложил выйти из состава членов партии «Яблоко». Женщины отказались. В течение нескольких месяцев на членов партии оказывается давление.
Практически из всех районов республики продолжают поступать звонки. Люди в недоумении рассказывают, как к ним приходят участковые, незнакомые лица, запугивают, утверждают, что партия «Яблоко» – ингушская партия, осетины не должны в ней состоять…
Говорит председатель северо-осетинского «Яблоко» Анатолий Сидаков.
Анатолий Сидаков: Они отмывают эти деньги во Владикавказе, через подконтрольную городскую думу и мэра города Дзантиева Сергея, чтобы им не мешал никто. Они знают, что "Яблоко" неподкупно, поэтому они хотят закрыть партию "Яблоко".
Жанна Тарханова: Исходя из того, что Глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров в одном из недавних интервью заявил, что партии «Яблоко» в республике нет, а есть какие-то списки, составленные в Ингушетии, Анатолий Сидаков утверждает, что судебный процесс по ликвидации партийного отделения отражает личную заинтересованность руководителя республики.
3 июня на очередном судебном заседании адвокат местного отделения партии Яблоко Алексей Сюзюмов, искренне недоумевал. «Мне не понятна позиция Минюста и Центрибиркома, так последовательно добивающиеся ликвидации местного отделения. Почему права людей, состоящих в нашей партии, нарушаются?».
Алексей Сюзюмов: Верховный суд Российской Федерации отменил предыдущее решение о ликвидации и указал, что управление юстиции не имело даже права подавать исковое заявление. Потому что оно не исполнило предписанные нормы административного характера, не проводило проверку деятельности регионального отделения в соответствии с законом. Кроме этого Верховный суд Российской Федерации указал, что численность партии такая, какая необходима по закону и даже более того. Приобщил к материалам дела необходимые доказательства этого. Именно из-за низкой численности партийцев управление юстиции и пыталось ликвидировать региональное отделение. Суд продолжается повторно. И по закону Верховный суд республики сейчас должен следовать указаниям Верховного суда Российской Федерации, но он им не следует.
Жанна Тарханова: Адвокат партии «Яблоко» Алексей Сюзюмов, отмечает, что:
Алексей Сюзюмов: Сейчас региональное отделение фактически борется за то, чтобы суд прислушался и выполнил обязательные для него требования закона и указаний для него Верховного суда Российской Федерации.
Жанна Тарханова: История конфликта власти с оппозиционной политической партией в Северной Осетии такова.
Северо-Осетинское региональное партийное отделение партии «Яблоко» было зарегистрировано 26 марта прошлого года. В апреле, во время кампании по выборам депутатов в Собрание представителей Владикавказа, отделение партии обжаловало решение Верховного суда Северной Осетии о роспуске депутатов Собрания представителей г.Владикавказа. Как рассказывает председатель отделения партии Анатолий Сидаков, после этого шага он был вызван руководством республики в Центральную избирательную комиссию по Северной Осетии, где от него потребовали отозвать заявление из суда. В ответ на отказ, это сделать руководитель Центризбиркома пообещал ликвидировать местное отделение партии «Яблоко»
Говорит председатель северо-осетинского отделения "Яблоко" Анатолий Сидаков.
Анатолий Сидаков: Мы обжаловали решение Верховного суда о разгоне наших депутатов в городском собрании. После этого руководство республики пригласили меня на беседу и просили, чтобы я забрал свои заявления. Когда я им ответил, что я на этот шаг не пойду, они меня предупредили: тогда мы закроем твою партию. Я им сказал – попробуйте. После этого они подготовили по сфабрикованным заявлениям, 49 подписей поддельных собрали.
Жанна Тарханова: Уже 18 мая начальнику управления Минюста РФ по РСО-А и председателю ЦИКа РСО-А от партии «Единая Россия» поступила просьба о проверке легитимности списков членов партии Яблоко в Северной Осетии.
Специально созданная при ЦИКе комиссия 25 мая составила справку о том, что партия "Яблоко" не имеет необходимого числа членов партии, и что якобы сведения, представленные о членах партии, содержат недостоверную информацию и не соответствуют требованиям закона "О политических партиях".
Сторона обвинения добивалась того, чтобы численность регионального отделения партии сократилось. Иск был удовлетворен, несмотря на то, что в ходе судебных слушаний люди, чьими фамилиями были подписано заявление, сообщили, что они ничего в избирком не направляли, а их подписи на заявлениях подделаны.
В октябре прошлого года суд ликвидировал организацию. История с оппозиционной партией нашла свое логическое продолжение, когда Верховный суд России 2 марта этого года отменил решение Верховного суда Северной Осетии о ликвидации регионального отделения партии "Яблоко" и направило дело на новое рассмотрение.
В суде истцы продолжают настаивать на ликвидации отделения «Яблоко» в Северной Осетии.
На момент рассмотрения дела в суде Северной Осетии численность регионального отделения, превышает необходимую, и составляет более 400 человек.
А правоохранительные органы Северной Осетии пока так и не выяснили, кто сфальсифицировал подписи членов партии "Яблоко" на заявлениях, поданных в Центризбирком.
Андрей Бабицкий: Во вторник газета «Коммерсант», сославшись на источники в правительстве России и Южной Осетии, опубликовала статью «Его премьер – другим наука» рассказала о встрече премьер-министра России с президентом и главой кабинета министров самопровозглашенной республики Южная Осетия. Как утверждал автор статьи, Владимир Путин в жесткой форме запретил Эдуарду Кокойты трогать Вадима Бровцева. В последнее время Кокойты и его окружение подвергли остракизму присланного из России премьера и его кабинет.
Этой теме был посвящен очередной некруглый стол на радио «Эхо Кавказа»
У нас на связи из Цхинвали наш постоянный корреспондент и обозреватель Алан Парастаев, из Сухуми Инал Хашиг и из Москвы Алексей Власов, руководитель Центра по изучению постсоветского пространства, и Александр Минеев, профессор кафедры политической истории МГИМО. Для начала я хотел бы спросить Алана Парастаева. Алан, скажите, пожалуйста, как вам кажется, эта информация, которая пришла сегодня из Москвы, о том, что Путин довольно жестко указал Кокойты на то, что он не должен трогать ни коим образом Бровцева, и, зная Путина, можно предположить, что он вообще ему указал не смотреть в сторону правительства Южной Осетии – вот эта информация как-то подорвет позиции Кокойты в Цхинвали и в республике?
Алан Парастаев: Мне кажется, нет. Что сейчас нужно народу, это получить ту помощь, которая ему причитается. Народ никак не ассоциирует Жмайло с ускорением этого процесса. С другой стороны, в какой-то мере это может даже повысить рейтинг Кокойты, потому что Путин, премьер-министр Российской Федерации, вызывает его, говорит на равных, и я думаю, чисто психологически фактор этот будет играть на повышение его рейтинга.
Андрей Бабицкий: Большое спасибо. Это был корреспондент в Южной Осетии Алан Парастаев. У меня вопрос к Алексею Власову, руководителю Центра по изучению постсоветских пространств. Алексей, скажите, Путин фактически отлучает Кокойты от власти, указывает ему на его место. Означает ли это, скажем так, что исполняется вековая мечта нового поколения югоосетинских политиков, и Южная Осетия вошла фактически в Россию, встроилась в режим внешнего управления?
Алексей Власов: Я думаю, что на данном этапе Владимир Владимирович Путин осуществил принцип разделения властей, который, как вы знаете, на постсоветском пространстве очень редко где доведен до конца. То есть, своими словами, он скорее не отстранил Кокойты от власти, а определил его компетенцию, которая, в основном, будет связана, скорее всего, с имиджевой стороной презентации Южной Осетии как нового независимого государства для внешнего мира. Ну а кто-то же должен за 26 миллиардов рублей отвечать! И, видимо, та цифра, которая не случайно была озвучена, и дальнейшие цифры, которые будут вложены в экономику Южной Осетии, вот за это будут отвечать люди из экономического блока, который, скорее всего, будет мало подотчетен, если вообще будет подотчетен нынешнему главе Южной Осетии.
Андрей Бабицкий: Алексей, вы сказали, что Путин определил границы власти Эдуарда Кокойты, но Конституция Южной Осетии – это Конституция суперпрезидентской республики, которая передает фактически полный контроль над всеми ветвями Эдуарду Кокойты. То есть все-таки глава правительства России вмешивается и меняет конституционный порядок самопровозглашенной республики.
Алексей Власов: Вы знаете, я думаю, дело здесь в специфике существования Южной Осетии. Кстати, я четко разделяю ситуацию в Абхазии и Южной Осетии. Южной Осетии как стабильного, устойчивого и в полной мере состоявшегося государства. Для того чтобы и Конституция, и экономика Южной Осетии заработали в режиме, независимом от России и вообще кого бы то ни было, необходимо очень и очень много времени. Необходимо, чтобы те деньги, - а Россия является, ни для кого не секрет, главным донором Южной Осетии - они эффективно доходили, распределялись по каналам. И в конце концов, не будем забывать, что Цхинвал – это город, который, например, не превышает одного-двух районов Москвы, до сих пор не восстановлен с августа 2008 года. Когда товар будет продемонстрирован лицом, тогда можно будет говорить о том, что руководство Южной Осетии вполне компетентно и достойно самостоятельно решать те вопросы, которые в Конституции прописаны. Но до этого нужно дойти, так что Путин ничего не ограничил, просто еще и потому что ограничивать особо нечего.
Андрей Бабицкий: Александр Минеев, Алексей Власов сказал о том, что власть Кокойты, наверно, в представлении кремлевских чиновников, будет носить скорее такой представительский характер. Здесь, кстати, возникает замечательный параллелизм, поскольку мы знаем, что есть такой взгляд на Россию, что премьер – это первое лицо, а президент – первое чисто номинально. Но это же Кавказ. Вы знаете хорошо Южную Осетию. Как вам кажется, в этой ситуации Кокойты уже несколько раз как бы поодергивали в Москве на разных уровнях, теперь дошло до Путина, но все-таки эта ситуация не чревата более новыми масштабными конфликтами. Александр Жмайло, министр экономики, сказал: «Посмотрим», говоря о будущем.
Александр Минеев: Ну я думаю, конечно, когда мы говорим «конфликт», мы должны как-то отличать два оттенка этого слова в русском языке. Это конфронтационный характер или диалог-развивающий. Поэтому, говоря о том, что предстоят конфликты в Южной Осетии, во втором смысле этого слова, безусловно, предстоят, потому что это новое государство, которому предстоит развиваться. И возникло оно действительно там, где возникло, в очень горячей точке. 20 лет она существовала де-факто. И была де-факто независимой. И поэтому методы воздействия, тем более речь идет об очень конкретных деньгах и очень конкретно выраженных цифрами обстоятельствах, конечно, здесь не до каких-то пансионных методов. Там очень строгий спрос должен быть. Что же касается вашего вопроса, как оно будет дальше развиваться, безусловно, тут будет еще много зигзагов, много трудностей. Потому что развал империи надо готовить, а у нас этого не произошло, и все эти вещи приходится решать с листа. За 20 лет в Южной Осетии сложилась элита, которую никак нельзя назвать полностью готовой к управлению суверенным государством. Она раскладывалась в контексте военной конфронтации с южным соседом.
Андрей Бабицкий: Благодарю вас. И Алексей Власов. Есть две модели в современной России. Одна из них – косвенное управление регионами, когда федеральный центр вмешивается в той или иной форме в дела, в том числе и финансовые конкретного субъекта. А есть модель совершенно отдельная – это модель кадыровская. Сейчас можно говорить о том, что югоосетинская власть претендовала на то, чтобы воспроизвести эту модель, но, в общем, не получила разрешения в силу своей несостоятельности.
Алексей Власов: Чтобы эту модель реализовать, нужен харизматичный по-своему, компетентный и жесткий лидер. У Кокойты, несомненно, есть определенные качества, которые позволяют ему находиться в том положении, в том качестве, в котором он сейчас находится. Но на Южном Кавказе, равно как и на Северном Кавказе, вы сами понимаете, еще очень важная составляющая – это личные качества. Мне кажется, как раз в этом отношении Кокойты как раз до кадыровской модели не дотягивает. Именно поэтому Кремль вынужден действовать, совершенно с вами согласен, по плану номер Б. То есть фактически брать большую часть ответственности на себя. Будет ли это в дальнейшем, посмотрим. Возможно, найдется фигура, которая позволит Кремлю переформатировать систему контактов, систему коммуникации, систему управления. Но пока, как говорится, что есть, то есть.
Андрей Бабицкий: Благодарю вас. И давайте переберемся в Сухуми. Инал Хашиг, главный редактор «Чегемской правды», вам последнее слово. Инал, вы слышали все, о чем мы говорили. Скажите, а можно ли предположить, что этот режим внешнего управления рано или поздно включится и для Абхазии; что Москва, в силу ли несостоятельности местных властей, или в силу каких-то иных причин, перехватит власть в Абхазии так, как она пытается сделать в Южной Осетии?
Инал Хашиг: Конечно, такой вариант исключать нельзя, но, по крайней мере, сейчас сравнивать ситуацию в Абхазии и Южной Осетии, наверно, абсолютно некорректно, потому что в реальности конфликт между Кокойты и премьером – это не конфликт идей, это конфликт того, кто будет осваивать деньги.
Андрей Бабицкий: А у вас, Инал, деньги осваиваются эффективно?
Инал Хашиг: У нас, по крайней мере, бюджет Абхазии не состоит полностью из тех дотаций, которые поступают из России в Абхазию. По крайней мере, большая половина бюджета так или иначе зарабатывается собственными ресурсами. И сейчас, кстати говоря, весь политический дискурс, и дискуссии в обществе сводятся не к тому, сколько Москва даст и пусть еще больше даст. Речь сводится к тому, что как бы сделать так, чтобы экономика стала эффективнее, и через экономику укрепить независимость этого государства. Так как всем понятно, что чем больше денег будет идти в Абхазию и чем меньше будет собственного бюджета, тем, конечно же, это бьет по собственной независимости, по реальной независимости этой страны.
Андрей Бабицкий: Криминалитет в Абхазии - тема не только злободневная, но и историческая. Абхазские воры в законе - пожалуй, лишь немногим менее известны, чем грузинские. И до сих пор в российских криминальных сводках нередко можно услышать о задержании этнически смешанных грузино-абхазских групп. Не ушел воровской фактор и из жизни современной Абхазии. Виталий Шария из Сухуми.
Виталия Шария: В одном из недавних номеров российского еженедельника "Аргументы недели" мое внимание привлекла публикация "Чужими руками" под рубрикой "Криминал", где впервые в открытой прессе встретил упоминание о пребывании в Абхазии в конце прошлого года одного из лидеров российского преступного мира 73-летнего "деда Хасана", он же Аслан Усоян. Местный оперативник пришел в дом друзей "деда Хасана", у которых тот гостил, и предупредил, что на днях его собираются брать по просьбе российских коллег. Хозяева возмутились: а как же законы гостеприимства? И пошли жаловаться на самый верх. После чего, мол, президент Абхазии Сергей Багапш дал распоряжение прекратить преследование гостя. Хотят россияне его арестовать, пусть арестовывают на своей территории.
Я не раз слышал глухие разговоры о "деде Хасане" в Абхазии прошлого года и "сарафанное радио" трактовало его приезд несколько иначе, что он приезжал не отдохнуть, как можно сделать вывод из публикации, от дел, чуть было не сказал праведных, а решать какие-то вопросы, связанные с президентскими выборами в нашей республике. Не берусь судить, так это или нет. Отмечу только, что упорно циркулирующие слухи, даже если они бывают ложными, в любом случае уже сами по себе становятся определенным фактом нашей жизни, в данном случае предвыборной борьбы. Было бы, конечно, большим упрощением рассматривать криминал только в плоскости противостояния "полицейские и воры". Так или иначе, но криминалитет – это часть любого общества, любого этноса. И естественно, он неизбежно принимает участие в происходящих в обществах процессов, в том числе и в моменты исторических катаклизмов. У нас, вспоминая о начале войны 2992-93 годов, часто говорят, что значительную часть введенных в Абхазию войск из Грузии составляли уголовники, выпущенные по амнистии 27 февраля 92 из мест заключения. Наверное, это придавало грузинским формирования больше дерзости и безоглядности, но вскоре обернулось крайне низким уровнем дисциплины и желанием не воевать, а грабить.
Ну а как вел себя в этой ситуации абхазский криминальный мир? Он, как это бывает в подобных случаях, наверное, везде, разделился: часть продолжала заниматься своими делами, причем пользуясь военной неразберихой с удвоенной энергией вплоть до того, что на всякий случай пригоняли домой в отдаленные села БТР, а часть отправилась на позиции с оружием рядах. Порой рядом бок о бок в одном окопе оказывались работник прокуратуры и карманник со стажем. Известны имена живших в Абхазии воров в законе абхазского происхождения, которые оказывали материальную поддержку нашим ополчениям и армии. Надо полагать, что были такие и среди гораздо более многочисленных грузинских воров в законе. В значительной мере криминальными были и так называемые партизанские группировки "лесные братья" и "белый легион", которые в течение послевоенного десятилетия действовали в Гальском районе при поддержке грузинских властей и СМИ. И надо сказать, что при всем негативном отношении в Абхазии к Михаилу Саакашвили, один из немногих у нас одобряемых его поступков то, что с приходом к власти он покончил с этими группировками.
Но вообще любому обществу бывает очень непросто освободиться от цепких щупальцев организованной преступности, всякого рода смотрящих и так далее. На прошлой неделе 26 мая в ходе встречи с представителями малого и среднего бизнеса Абхазии президент Сергей Багапш признал: сегодня многие бизнес-структуры находятся под контролем преступных элементов, о развитии бизнеса и инвестиций в нашу экономику речи быть не может.
