"Условный труженик тыла" - такого статуса удостоил Калининский районный суд Санкт-Петербурга жену моего двоюродного дяди Феди – Тамару Алексеевну Павлову.
Тете Тамаре без малого 80 лет - она родилась 21 февраля 1931 года. Чудом избежав блокады и оккупации, оказалась осенью 1941 года в селе Вятское Ярославской области, где всю войну отработала в колхозе. Сначала вместе с мамой, а затем – после призыва матери обратно на завод в городе – одна среди чужих людей. У суда есть письменные свидетельства взрослых членов колхоза о том, что девочка Тамара, несмотря на малый возраст, ежедневно работала в поле и/или на ферме наравне со взрослыми. С первого дня работала на скотном дворе по уходу за животными: готовила и раздавала корм скоту, поила водой, обогревала в зимнее время, принимала роды и выхаживала телят. Летом к тяжелому труду на ферме добавлялись полевые работы: сажала и копала картофель, полола все огородные культуры: морковь, огурцы и свеклу, сушила и убирала сено. И так каждый день, до конца войны, когда стало можно вернуться в Ленинград. Младшая сестра, не выдержав тягот полуголодного существования, умерла.
У меня, тоже выросшего в селе и к 10 годам испробовавшего практически все виды деревенского труда, нет сомнений, что так оно и было с тетей Тамарой – работала от зари до зари, ни на шаг не отставая от взрослых. И у хорошего человека - Бориса Николаевича Ельцина, как и тетя Тамара того же 1931 года рождения, тоже не было сомнений, что девочка-ровесница, как и он сам, в суровую военную годину не отлынивала от общественного труда, даже если за это платили только палочками-трудоднями. И президент Ельцин в 1993 году издал Указ, повелевавший считать тружениками тыла всех, родившихся до 31 декабря 1931 года.
А вот у органов соцзащиты населения, пенсионного фонда и, в конечном итоге, суда такие сомнения есть, им ныне ельцинский Указ – не указ. Конечно, говорят и пишут они в важных бумагах-отписках, мы верим, что Тамара, будучи ребенком, как-то работала, мы ей за это какую-то сумму к пенсии добавили. (На вопрос в суде, сколько? - соцработник ответила: не знаю, наверное, рублей 300). Но Не Могла она работать каждый день наравне со взрослыми. Так работали ТОЛЬКО полноправные члены колхоза, и ТОЛЬКО они заслуживают звания настоящих, а не УСЛОВНЫХ тружеников тыла – так вкратце звучит аргументация чиновников.
Дядя Федя и тетя Тамара, русско-украинские полукровки, родившиеся в пригороде Ленинграда и выросшие в украинской деревне на Черниговщине, являются, на мой взгляд, такой типично даже не российской, а РАСЕЙСКОЙ семьей, ставящей во главу угла две добродетели – упорный труд (у каждого лет эдак под 50 стажа) и верность Родине, тесно ассоциируемой с начальством (советским ранее, а теперь – российским). Ну, и плюс - сильнейшее, почти патологическое желание никому не быть обузой. Именно благодаря такому подходу и выживает-паразитирует столетиями российская власть, лишь периодически меняя обличья и лозунги.
И меня, племянника, они не стали вовлекать в свою борьбу. А я ведь живу в Москве, я - журналист, я тоже Путина видел и даже как-то сподобился в Госдуме вкупе с другими коллегами удостоиться его крепкого, равнодушного рукопожатия, тогда еще не нацлидера. Но нет, они не хотели менять обременять. Только 6 лет спустя я случайно узнал об этой эпопее.
На истерзанные десятилетиями тяжелого заводского труда руки тети Тамары невозможно смотреть без слез, она с трудом ходит. Слава Богу, душа и ум по-прежнему при ней. "Я Путина не ругаю, а чего его ругать, он же всё равно не слышит", - с лукавым прищуром говорит она.
И о деньгах и льготах, положенных статусным труженикам тыла, тетя Тамара задумалась спустя 11 лет после указа Ельцина. Все чаще стали проявляться различные, нажитые трудом и возрастом болячки, неизбывные знаки тяжелого физического труда простой заводской работницы с 45-летним стажем.
С возрастом понадобилось больше денег на лекарства, которые если чем и отличаются, то отнюдь не дешевизной. Да и сын стал прибаливать, и ему мама хочет помочь не только советом, но и материально.
Вот кто-то из более удачливых соседок-подруг и надоумил обратиться в Пенсионный фонд за статусом.
Но за это время в стране произошли важные изменения и, как водится, не в пользу тети Тамары.
В 2002 году появилось постановление правительства России за № 555, согласно которому (и в полном соответствии с законами советскими!) тружеником тыла мог быть признан только человек, достигший во время Великой Отечественной войны 14 лет и проработавший после этого до окончания войны не менее полугода. Тете Тамаре 14 лет исполнилось 21 февраля 1945 года, и у нее не набирается нужных 6 месяцев.
Шесть лет – с 2004 года – уже длится эта волокита. 6 мая – за три дня до праздника 65-летия Победы, всюду гордо называемой Великой, трое сравнительно молодых людей – судья, мужчина с ясными выразительными глазами, и две милые женщины – преставительницы управления соцзащиты и пенсионного фонда, в три голоса доказывали дочери тети Тамары Алле и мне, что они отказывают ей окончательно и бесповоротно в ее скромной просьбе именоваться не условным, а обычным тружеником тыла. Слава Богу, судья после предыдущего заседания разрешил тете не приходить: вам будет трудно подняться пешком на 4-й этаж.
Завершилось заседание, как водится, по-басманному цинично. Зачитав выдержки из решения, судья торжественно провозгласил вердикт: при наличии ясной правовой коллизии между указом президента и постановлением правительства тете Тамаре следует обращаться не в следующую судебную инстанцию, а сразу в высшую – в Конституционнй суд. "Тем более, что он от нас теперь близко", - ясноглазо подчеркнул судья.
Затем все трое – суд, пенсионный фонд и соцзащита – дружно попросили нас передать тете Тамаре поздравления с Великим праздником Победы, в достижении которой есть и ее большая заслуга. На мое вопрошание, осознают ли они цинизм ситуации, судья грозно цыкнул: "Не умничайте, вы тут вообще никто, скажите спасибо, что разрешили присутствовать".
Спасибо, говорю я, это ведь наша родина, Андрей.
Но все-равно очень хочется, чтобы эта простая история, которых на самом деле множество, каким-то чудесным образом попалась на глаза земляку тети Тамары, президенту России Дмитрию Медведеву, у которого многие либералы с каждой неделей с надеждой находят все больше человеческих черт, и так же сильно задела его за живое, как и меня. Поэтому закончу мое "сердитое" письмо обидно: "условный труженик тыла" - "условный президент" - "условная страна" - далее везде.
Уже прошло полтора месяца со дня этого судебного заседания, после которого мы с дочерью тети Тамары почти клятвенно пообещали друг другу непременно добиться справедивости обращением в Конституционный суд. Но мои знакомые юристы сказали, что, по первым прикидкам, шансов у нас в России нет, разве что в Страсбурге. И мы задумались: стоит ли игра свеч? А я решил рассказать об этом в канун очередной годовщины начала Великой Отечественной войны, войны реальной, в которой моя тетя, Павлова Тамара Алексеевна, 1931 года рождения, была реальным (как бы ни упорствовали чиновники), а не условным тружеником тыла.
Тете Тамаре без малого 80 лет - она родилась 21 февраля 1931 года. Чудом избежав блокады и оккупации, оказалась осенью 1941 года в селе Вятское Ярославской области, где всю войну отработала в колхозе. Сначала вместе с мамой, а затем – после призыва матери обратно на завод в городе – одна среди чужих людей. У суда есть письменные свидетельства взрослых членов колхоза о том, что девочка Тамара, несмотря на малый возраст, ежедневно работала в поле и/или на ферме наравне со взрослыми. С первого дня работала на скотном дворе по уходу за животными: готовила и раздавала корм скоту, поила водой, обогревала в зимнее время, принимала роды и выхаживала телят. Летом к тяжелому труду на ферме добавлялись полевые работы: сажала и копала картофель, полола все огородные культуры: морковь, огурцы и свеклу, сушила и убирала сено. И так каждый день, до конца войны, когда стало можно вернуться в Ленинград. Младшая сестра, не выдержав тягот полуголодного существования, умерла.
У меня, тоже выросшего в селе и к 10 годам испробовавшего практически все виды деревенского труда, нет сомнений, что так оно и было с тетей Тамарой – работала от зари до зари, ни на шаг не отставая от взрослых. И у хорошего человека - Бориса Николаевича Ельцина, как и тетя Тамара того же 1931 года рождения, тоже не было сомнений, что девочка-ровесница, как и он сам, в суровую военную годину не отлынивала от общественного труда, даже если за это платили только палочками-трудоднями. И президент Ельцин в 1993 году издал Указ, повелевавший считать тружениками тыла всех, родившихся до 31 декабря 1931 года.
А вот у органов соцзащиты населения, пенсионного фонда и, в конечном итоге, суда такие сомнения есть, им ныне ельцинский Указ – не указ. Конечно, говорят и пишут они в важных бумагах-отписках, мы верим, что Тамара, будучи ребенком, как-то работала, мы ей за это какую-то сумму к пенсии добавили. (На вопрос в суде, сколько? - соцработник ответила: не знаю, наверное, рублей 300). Но Не Могла она работать каждый день наравне со взрослыми. Так работали ТОЛЬКО полноправные члены колхоза, и ТОЛЬКО они заслуживают звания настоящих, а не УСЛОВНЫХ тружеников тыла – так вкратце звучит аргументация чиновников.
Дядя Федя и тетя Тамара, русско-украинские полукровки, родившиеся в пригороде Ленинграда и выросшие в украинской деревне на Черниговщине, являются, на мой взгляд, такой типично даже не российской, а РАСЕЙСКОЙ семьей, ставящей во главу угла две добродетели – упорный труд (у каждого лет эдак под 50 стажа) и верность Родине, тесно ассоциируемой с начальством (советским ранее, а теперь – российским). Ну, и плюс - сильнейшее, почти патологическое желание никому не быть обузой. Именно благодаря такому подходу и выживает-паразитирует столетиями российская власть, лишь периодически меняя обличья и лозунги.
И меня, племянника, они не стали вовлекать в свою борьбу. А я ведь живу в Москве, я - журналист, я тоже Путина видел и даже как-то сподобился в Госдуме вкупе с другими коллегами удостоиться его крепкого, равнодушного рукопожатия, тогда еще не нацлидера. Но нет, они не хотели менять обременять. Только 6 лет спустя я случайно узнал об этой эпопее.
На истерзанные десятилетиями тяжелого заводского труда руки тети Тамары невозможно смотреть без слез, она с трудом ходит. Слава Богу, душа и ум по-прежнему при ней. "Я Путина не ругаю, а чего его ругать, он же всё равно не слышит", - с лукавым прищуром говорит она.
И о деньгах и льготах, положенных статусным труженикам тыла, тетя Тамара задумалась спустя 11 лет после указа Ельцина. Все чаще стали проявляться различные, нажитые трудом и возрастом болячки, неизбывные знаки тяжелого физического труда простой заводской работницы с 45-летним стажем.
С возрастом понадобилось больше денег на лекарства, которые если чем и отличаются, то отнюдь не дешевизной. Да и сын стал прибаливать, и ему мама хочет помочь не только советом, но и материально.
Вот кто-то из более удачливых соседок-подруг и надоумил обратиться в Пенсионный фонд за статусом.
Но за это время в стране произошли важные изменения и, как водится, не в пользу тети Тамары.
В 2002 году появилось постановление правительства России за № 555, согласно которому (и в полном соответствии с законами советскими!) тружеником тыла мог быть признан только человек, достигший во время Великой Отечественной войны 14 лет и проработавший после этого до окончания войны не менее полугода. Тете Тамаре 14 лет исполнилось 21 февраля 1945 года, и у нее не набирается нужных 6 месяцев.
Шесть лет – с 2004 года – уже длится эта волокита. 6 мая – за три дня до праздника 65-летия Победы, всюду гордо называемой Великой, трое сравнительно молодых людей – судья, мужчина с ясными выразительными глазами, и две милые женщины – преставительницы управления соцзащиты и пенсионного фонда, в три голоса доказывали дочери тети Тамары Алле и мне, что они отказывают ей окончательно и бесповоротно в ее скромной просьбе именоваться не условным, а обычным тружеником тыла. Слава Богу, судья после предыдущего заседания разрешил тете не приходить: вам будет трудно подняться пешком на 4-й этаж.
Завершилось заседание, как водится, по-басманному цинично. Зачитав выдержки из решения, судья торжественно провозгласил вердикт: при наличии ясной правовой коллизии между указом президента и постановлением правительства тете Тамаре следует обращаться не в следующую судебную инстанцию, а сразу в высшую – в Конституционнй суд. "Тем более, что он от нас теперь близко", - ясноглазо подчеркнул судья.
Затем все трое – суд, пенсионный фонд и соцзащита – дружно попросили нас передать тете Тамаре поздравления с Великим праздником Победы, в достижении которой есть и ее большая заслуга. На мое вопрошание, осознают ли они цинизм ситуации, судья грозно цыкнул: "Не умничайте, вы тут вообще никто, скажите спасибо, что разрешили присутствовать".
Спасибо, говорю я, это ведь наша родина, Андрей.
Но все-равно очень хочется, чтобы эта простая история, которых на самом деле множество, каким-то чудесным образом попалась на глаза земляку тети Тамары, президенту России Дмитрию Медведеву, у которого многие либералы с каждой неделей с надеждой находят все больше человеческих черт, и так же сильно задела его за живое, как и меня. Поэтому закончу мое "сердитое" письмо обидно: "условный труженик тыла" - "условный президент" - "условная страна" - далее везде.
Уже прошло полтора месяца со дня этого судебного заседания, после которого мы с дочерью тети Тамары почти клятвенно пообещали друг другу непременно добиться справедивости обращением в Конституционный суд. Но мои знакомые юристы сказали, что, по первым прикидкам, шансов у нас в России нет, разве что в Страсбурге. И мы задумались: стоит ли игра свеч? А я решил рассказать об этом в канун очередной годовщины начала Великой Отечественной войны, войны реальной, в которой моя тетя, Павлова Тамара Алексеевна, 1931 года рождения, была реальным (как бы ни упорствовали чиновники), а не условным тружеником тыла.
