Алексей Кузнецов: Сегодня у нас в гостях - заслуженный мастер спорта Советского Союза, известный футбольный вратарь и не менее известный спортивный телекомментатор Владимир Маслаченко. Вопросы нашему гостю задают – Эдуардо Гедеш, «Jornal de Noticias» (Португалия), и Дмитрий Христич, корреспондент еженедельника «Спорт день за днем».
Как обычно, вначале мы вкратце сообщаем биографию нашего гостя, но вкратце, наверное, не очень получится, но основные вехи я все же назову.
Владимир Никитович Маслаченко родился в 1936 году, 5 марта, Васильковка, Днепропетровская область, Украинская Республика. Советский футболист, Заслуженный мастер спорта – получил звание в 1969 году. Играл вратарем, один из наиболее известных и лучших отечественных вратарей конца 50-ых – первой половины 60-ых годов. После завершения футбольной карьеры стал одним из виднейших спортивных телекомментаторов Советского Союза, затем и России. Живет и работает в Москве, женат, имеет сына и двух внучек.
Правильно, Владимир Никитович?
Владимир Маслаченко: Все правильно. И работал тренером, организатором два года в замечательной африканской Республике Чад. Вот почему мне так дорог нынешний Чемпионат мира.
Алексей Кузнецов: И это очень важно. Напомню, что Владимир Никитович Маслаченко провел 315 матчей в Чемпионате Советского Союза, в том числе 196 в составе московского «Спартака». Завоевал титул чемпиона Советского Союза, трижды был обладателем Кубка страны. В 57-ом году был включен в основной состав сборной СССР и защищал ворота национальной сборной на Чемпионате мира 58-го года. Является членом Клуба Льва Яшина, который объединят вратарей, сыгравших «на ноль» более 100 официальных матчей. В 61-ом году получил титул «Вратарь года». Ну и кроме московского «Спартака» Владимир Никитович играл за клубы «Спартак» (Кривой Рог), «Металлург» (Днепропетровск), «Локомотив» (Москва). И остановимся на этом, поскольку телекомментаторская карьера ваша богата и плодотворна – Центральное телевидение, «НТВ-Плюс» и многие другие каналы.
Владимир Никитович, вы, как вратарь, должны ответить на вопрос, волнующий в эти дни многих, как специалист по мячам и специалист по Африке. На Чемпионате мира играют новым мячом, специально подготовленным «Adidas», - и уже огромное количество нареканий в основном от вратарей, дескать, летит не так, закручивается не в ту сторону, неожиданно падает, неожиданно уходит не туда. Несколько вратарей получили мячи в свои ворота с рикошетов. На ваш взгляд, это оправдано? Или все-таки каждый раз появляются новые мячи - соответственно, и новые проблемы?
Владимир Маслаченко: Я не вижу, честно говоря, здесь проблемы. Подобного рода мячами, которые давным-давно летают не так, как хотелось бы всем вратарям, уже играют давным-давно в национальных чемпионатах и в кубковых европейских турнирах. Такими мячами играют по всему миру. А то, что приготовили новый мяч, – это уже традиция. Эта фирма получила эксклюзивное право готовить инвентарь соответствующего образца, и каждый раз новый. Там, в общем-то, особенного ничего нет, кроме того, что используются технологически новые материалы. Может быть, новая технология его изготовления, но мяч остается одним и тем же, определенного веса и определенной окружности. Вот и все дела. А то, что аэродинамика у него несколько видоизменяется, – не надо забывать, что окружающая среда влияет, плотность воздуха, скажем, не везде одинакова, в зависимости от состояния атмосферы, и прочее, и прочее. Плюс, естественно, от удара по мячу.
Алексей Кузнецов: Мастерство бьющего тоже играет роль, конечно.
Владимир Маслаченко: Дело в том, что когда мяч крутится, он бродит, скажем, как выпивший не в меру товарищ. А когда он летит по прямой, ударом прямым подъемом, тут и начинаются всякие завихрения, заморочки, его аэродинамика начинает всех раздражать. Вспомните планирующую передачу, которую придумали японцы в волейболе, а ведь был использован этот же принцип.
Алексей Кузнецов: Тогда у мяча был клапан – конструктивное отличие.
Владимир Маслаченко: Но клапан был и на футбольных мячах тоже. Сначала была шнуровка, камера отдельная вставлялась, надувалась. У меня есть и камера, и покрышка, и шнуровка, и даже ремешок есть. Я могу это продемонстрировать в любой момент. Между прочим, Лофтхаус, знаменитый нападающий английской команды, говорил, что когда Стэнли Мэтьюз навешивал мяч с правой стороны в штрафную, он старался это сделать так, чтобы мяч шнуровкой не попал Лофтхаусу на голову – иначе было бы больно. Такие штучки даже были. Короче говоря, не надо особенно зацикливаться на этом деле. Ведь все заключается в том, что вратари ошибаются, и не мяч в этом виноват. Все те голы, за исключением случая с английским вратарем Грином, которые побывали в сетке ворот, – не из-за мяча. И алжирский вратарь пропустил гол не из-за мяча, а из-за того, что шлепнулся «на желудок» (как я в шутку говорю). То есть это не было падением по-настоящему профессионального вратаря. Или только что забили мяч северокорейцам, когда открыли ближний угол. Нас за такие мячи немножечко ругали (я мягко-мягко говорю), если такие случаи происходили. Поэтому все тут нормально. Вратари немножко валяют дурака.
И обратите, пожалуйста, внимание, сколько ударов, и практически все – выше ворот. Почему? Я пока ответа не вижу. Никто не обратил на это внимание. Как удар – так выше.
Алексей Кузнецов: У нас еще будет время посмотреть, поскольку чемпионат, можно сказать, только начинается.
Дмитрий Христич: Владимир Никитович, вы вывели для себя первые итоги чемпионата? Уже все сборные успели посмотреть. Может быть, кто-то вас удивил, кто-то, наоборот, разочаровал.
Алексей Кузнецов: Первый круг группового турнира завершен.
Владимир Маслаченко: Как раз сыграли первые матчи во всех группах, и есть кое-какие представления. Я смотрел все абсолютно игры. Ну, мне по статусу положено, и у меня есть своя программа, она называется «Маслаченко-Плюс» (хотя я был против такой программы, но она идет в эфире). Мы подводим каждый раз итог футбольной недели в мире, не только на чемпионате. Я все-таки где-то в душе, несмотря на поражение южноафриканской команды, больше ожидаю от африканских сборных. Потому что сегодня мы себе даже не представляем ни одного клуба без какого-нибудь «звездюка» африканского. Даже перечислять не надо, они все известны очень хорошо. Это первое.
Второе. Не будем забывать о том, что, по сути дела, одна команда, если ее составить из этих игроков, отсутствует на этом чемпионате – это те травмированные, которые не смогли даже войти в состав своих сборных и остались вне этого чемпионата, и они тоже известны. Это принижает в какой-то степени. Но есть тут определенного рода плюсы. И я уповаю еще на то, что в среднем футбол поднялся в мире. Поднялись те команды, которые считались уж совсем «вторым эшелоном». Но самое главное, что сильные не прибавили еще, или их стало немножко больше. Вот тут надо еще разобраться.
Во всяком случае, по первым впечатлениям, две команды сыграли так, как фавориты должны играть – это в первую очередь сборная Германии, потом сборная Голландии, похожа на них была сборная Аргентины, португальцев. И от Криштиану Роналду я ожидал большего. Это реверанс Эдуардо. Короче говоря, сегодня, даже после первого тура, где есть над чем поразмышлять, в ожидании второго я остаюсь при том чувстве ожидания, которое было у меня перед началом Чемпионата мира.
Эдуардо Гедеш: Я хотел бы задать вопрос по поводу Африки. Мы видим несколько команд, и видим, что уровень футбола тоже меняется. И был разговор по поводу матча Португалии и Кот-д'Ивуара, что технический уровень, тренерский уровень африканских команд очень сильно поднялся. И надо иметь в виду, что с этой точки зрения мир футбола менялся. Мы видим и выдающиеся фигуры в этих странах. Как вы думаете, ситуация выравнивается на разных континентах? Или еще далеко до этого?
Владимир Маслаченко: Сегодня Африканский континент является своего рода кладезем талантов, и во многом будущее развития футбола будет зависеть от того, насколько и как быстро будут прибавлять африканские команды на клубном уровне и в национальном масштабе. Все зависит, конечно, от уровня жизни. Работая в Африке два года, я поездил достаточно много, и могу свидетельствовать, несмотря на то, что прошло уже много времени, а время, которое прошло, меня лишний раз убеждает в том, что мои наблюдения уже тогда были правильными, - Африка грез становится уже (если не стала) той действительностью, с которой приходится считаться сегодня всем буквально. И в легкой атлетике достаточно Кению привести в пример, и на этом можно закончить, хотя спортсмены других стран, пусть еще не в массовом масштабе, уже тоже задают там очень серьезный тон. Поэтому работа хороших европейских специалистов, плюс появление в африканских странах тренеров национального масштаба, которые прошли школу, получили образование, может быть, не только у себя в стране, но и в европейских странах, спортивное образование прежде всего, плюс проникновение спортивной науки, фармакологии (в хорошем смысле) в страны африканского континента – это все будет, безусловно, поднимать уровень. И я вам должен сказать, что это будет очень серьезный импульс в развитии футбола вообще на Земном шаре.
И уже подходят азиатские страны, прежде всего – Япония, Южная Корея. Нам очень хорошо была представлена матчем Северная Корея. Не ожидал, откровенно говоря, такой прыти от корейских футболистов. Они играют только в национальных, азиатских временных отрезках и масштабах свои турниры. И вдруг против бразильцев раскованно, уверенно забили даже один мяч. И если бы не оплошность – случайно Майкон забил с такой позиции, но забил, фактор гола сыграл свою роль. И второй мяч уже не имел особого значения. Все-таки поднажали и забили. Правда, Бразилия не та, которую я хотел бы видеть, честно признаться, и она отличалась от других сборных Бразилии в этом матче.
Короче говоря, мы сегодня с вами стали свидетелями определенного нивелирования класса игроков отдельных и команд в целом. И это плюс в развитии футбола. Российским клубам и национальной команде тоже надо поэнергичнее браться за дело. И в принципе, мы должны догонять.
Дмитрий Христич: Вы сказали, что вам не очень понравилась сборная Бразилии в этом матче. Тренеру бразильцев Дунге уже давно пеняют за излишний прагматизм, отход от традиционных атакующих вариантов в команде. А может быть, результаты традиционных лидеров футбола – испанцев, бразильцев, англичан в какой-то мере, связаны не с тем, что выравниваются уровни, а с какими-то их прагматичными расчетами? То есть: выйти на пик формы попозже, к плей-офф, в группе не особо напрягаться в первых матчах. А не с выравниванием уровня мирового футбола.
Владимир Маслаченко: Вот то, что сейчас мы видим, даже абстрагируясь от национальной команды Бразилии, - это дежавю. Мы все это видели. И мы это все видим. Мы же транслируем все национальные чемпионаты. И все футболисты, играющие за свои клубы в европейских странах, перед глазами. Кроме того, мы транслируем и Кубок Либертадорес, и Чемпионат Аргентины. Между прочим, нам показался неинтересным Чемпионат Бразилии и мы перешли на аргентинское первенство. Одним словом, мы это все видим и этих игроков очень хорошо знаем, мы хорошо знаем тренеров. Мы работаем 24 часа в сутки, иногда по 2-3 репортажа в день, потому что иногда людей не хватает даже для того, чтобы все охватить. Но мы выносливый народ, и мы пока успеваем.
И я хочу вам сказать, что сегодня прагматизм присутствует едва ли не во всех клубах. Романтика, которую пытаются, как ярлык, навесить на «Барселону», немножечко преувеличена. Там свой элемент прагматизма и в формировании команды, и в построении игры, и в работе тренировочной присутствует, что видно невооруженным глазом. Но все-таки за этим прагматизмом ощущается некая простота, и вот это мне не нравится. Я эстетствующий человек в футболе, и я хочу, чтобы был Рональдиньо лишний раз. И когда Дунга не взял Рональдиньо, то он сам себя, я думаю, обокрал, и нас в том числе. Потому что вот эти люди – Рональдиньо, Роналду, Руни, Месси, Дрогба, и в итальянском футболе я могу целый ряд игроков назвать – они двигают зрелищную сторону футбола вперед.
Алексей Кузнецов: Я помню, что у Бразилии был период, когда и сборная этой страны (я имею в виду 78-ой год, Чемпионат мира в Аргентине) тоже подвергалась отчаянной критике за излишний прагматизм. Тогда Коутиньо тренировал эту команду, по-моему. И очень прагматично играла эта сборная Бразилии. И сейчас о ней отзываются тоже не так ярко. Более восхваляют команду Теле Сантаны 82-го и 86-го годов. Действительно, это были две разные команды. А с чем, по-вашему, связано, что Бразилия иногда, словно устав от яркого романтизма, вдруг уходит в не очень зрелищный прагматизм?
Владимир Маслаченко: Я полагаю, что это происходит потому, что там слишком много материала человеческого. И иногда глаза разбегаются, и не знают, кого и как из этого материала, в конце концов, выбрать. И если сегодня взять эту команду, я еще раз подчеркиваю, нами уже увиденная в лице отдельных игроков, которые из Бразилии переехали в европейские клубы и европейские страны. И они уже работают, естественно, под началом тренеров, которые немножко иначе представляют себе использование этих игроков в своих тактических ухищрениях и в целом в организации игры своей команды. А она насчитывает не 11 игроков, а по меньшей мере чуть ли не два десятка. А это сбор по сосенке, скажем в шутку. Собрано все лучшее из мирового футбола. Это сложная работа для тренеров – разобраться в таких талантах, в таких игроках. И когда много такого материала, иногда ощущаешь, что тот или иной тренер просто-напросто заблудился. И в данном случае Дунга в этом плане не пример, равно как это было в 78-ом году... А я работал на том Чемпионате мира, все это было на моих глазах, я ездил даже на игры с участием бразильской сборной. И общался очень тесно с одним из комментаторов, который при встрече (он говорил по-французски) сетовал на то, что это неинтересно.
Я вам расскажу про маленький случай с Игорем Фесуненко, всем хорошо известным человеком, который работал в Бразилии. Нам разрешили эксклюзивное интервью с Пеле. Мы пришли на запись. В этот момент начиналась прямая передача на Бразилию, в которой участвовал Ривелино, доктор, тренер по физической подготовке, естественно, ведущий, и кто-то еще. И 30 минут они обсуждали, как удалось одному игроку бразильской сборной дать пас по краю резаным ударом, что он облетел защитника-супостата и как раз пришел к партнеру. С точки зрения медицины, биомеханики и физической подготовки обсуждалось 30 минут с участием Пеле и Ривелино, как удалось вот так выполнить удар. Когда Диди это делал в 58-ом году, шлепал своим голеностопом на 30-40 метров, такого рода ударами посылая мячи. Это говорит о том, что у нас разный подход к тому, что происходит в бразильском футболе и что может смаковаться 30 минут. Мы пожимали плечами с Фесуненко, глядя друг на друга, и не верили глазам.
Эдуардо Гедеш: Мы говорили о том, что от Бразилии ожидали большего. Мы часто видим на Чемпионатах мира, на Чемпионатах Европы, что собирается группа звезд, но не получается команды. Насколько сложно для тренера быть тренером сборной? Насколько это отличается от работы тренера команды в течение года? Ведь тренер сборной должен работать в очень короткий период.
Владимир Маслаченко: Я не завидую, а особенно сегодня, хотя можно было бы привязать сюда и 58-ой год, и 62-ой год, если за основу брать те успехи бразильских футболистов, когда властвовал Пеле, да и 70-ый год сюда приплюсовывается. Равно как и победы других сборных, которые оставляли след в мировом футболе, но не эпохальные. Пока, скажем прямо, эпоха бразильского взгляда на тактические ухищрения – 4-4-2, она сегодня, сменив «Дубль-Ве», в той или иной интерпретации гуляет по всем стадионам и в умах тренеров. Это та печка, от которой пляшут тренеры, работающие со сборной командой, ну и те, которые работают с клубами. Какая разница между тренерами, которые работают постоянно, и теми, которые вынуждены, возглавляя национальные сборные, работать от случая к случаю, согласно календарю товарищеских матчей, контрольных игр или уже официальных – отборочного турнира и так далее. Есть большая разница. И я не завидую сегодня, прежде всего, тем людям, которые работают от случая к случаю.
У нас есть самый яркий, удивительный совершенно пример – это работа Гуса Хиддинка с нашей национальной командой. Это невероятный случай, он выпадает вообще из всего. Потому что он работал вахтовым способом, приезжая сюда из Голландии или откуда-то, где он проводил время собственное, с тем, чтобы поучаствовать в неком процессе и на основании тех данных, которые получал от своих помощников. Сегодня тренеры национальных команд практически всех стран работают непосредственно в контакте. Тем не менее, они работают опять-таки в очень ограниченном временном пространстве, поэтому они собирают игроков, которые получили определенные знания, опыт теоретический и практический от своих постоянных наставников в клубах. И вот тут им надо себя трансформировать уже под взгляды нового тренера. Это необыкновенно сложная вещь сегодня. Не будем забывать о том, что сегодня там собираются, говоря не без иронии, «звездюки», каждый со своей точкой зрения, со своим багажом знаний и умений, со своей зарплатой. И вот так объединить их, внушить им глобальную мысль, взгляд на процесс игровой, и я это особо подчеркиваю, потому что их может объединить только игровой процесс, - это тяжкая доля тренерская.
Анализируя первый круг сегодняшнего Чемпионата мира и глядя на национальные команды, я ловлю себя на мысли, что тренеры еще не разобрались на все сто процентов со своими подопечными. Не будем забывать, что только что закончились национальные чемпионаты – и тут же начался мировой. И так на этих футболистов ведущих, естественно, в своих клубах выпала доля тяжелая – они тащили свои клубы, а тут еще тащить и сборные. Короткий промежуток времени, чтобы привести и сознание, и психологию, и физическую форму игроков, этого времени немного. Поэтому когда мы анализируем первый круг, нам нельзя за эмоциональным восприятием процесса забывать о том, что люди в необычных условиях как формы, так и требований к ним. Вот в чем проблема самая главная. Я, может быть, несколько витиевато, нырнув в эту тему, говорил, но постарался все-таки внушить нашим радиослушателям, что надо сегодня уже и себя подготовить зрительно к этому творческому процессу.
Алексей Кузнецов: Владимир Никитович, продолжая эту логику, согласны ли вы с точкой зрения одного из участников Чемпионата мира, который сказал, что по качеству игры, по составу команд, которые, начиная с одной четвертой финала Лиги чемпионов, принимали в ней участие, выглядят гораздо сильнее почти всех нынешних сборных на Чемпионате мира? И шире поставлю вопрос. Назревает ли противоречие между клубным футболом и футболом сборных команд?
Владимир Маслаченко: Замечательно! Подспудно, хотим мы того или нет, можно об этом говорить вслух, сегодня любая клубная высокого класса команда – это команда, которая сильнее любой сборной.
Алексей Кузнецов: Они же играют вместе, они же варятся в одной сфере. А сборная собралась и уехала.
Владимир Маслаченко: «Интер», победитель Лиги чемпионов, - единственный итальянец вышел за 2 минуты, уже в добавленное время, и Марко Матерацци. Все остальные вместе с тренером Моуриньо – это люди, которые собрались на лужайке, где играет «Интер», обыграли, получили главный приз.
Алексей Кузнецов: Сборная наоборот, получается.
Владимир Маслаченко: Да. Поэтому когда герой, вами приведенный, размышляет о четверти финала, и там собираются уже команды другого порядка, можно и так сказать, не умаляя ранг нынешнего чемпионата, что настоящий чемпионат начнется тогда, когда все выйдут из групп. А сегодня чемпионат на результат, и это тоже надо понимать. Требовать слишком... ну, я понимаю болельщика. Я рассказываю вам как профессионал, я же не болельщик, я же не смотрю футбол так совершенно. Когда мне задают вопрос «за кого вы болеете?», я ни за кого не болею. Хотя у меня спартаковский значок, но это еще тех времен, он не привязан к нынешнему. Я не болельщик, я смотрю профессиональным, аналитическим взглядом, потому что мне надо делать собственную программу. Поэтому я пытаюсь донести до наших телезрителей, что вы тоже меняйте свое отношение и свои взгляды на процессы, которые происходят в мировом футболе, особенно в исполнении самых сильных команд, достигших успеха. Это как в театре, как в любом виде искусства. Эволюция продолжается. Эволюция болельщика должна идти, как мне кажется, в ногу с эволюцией развития футбола, и понимание. Может быть, я переборщил, я согласен...
Алексей Кузнецов: Нет, я считаю, в самый раз!
Дмитрий Христич: Вы говорили, что ждете какого-то прогресса от африканских команд. А вот английский журналист утверждал, что африканская команда может добиться большого успеха за счет того, что африканцы в Африке играют совсем не так, как они играют в клубах, где бы они ни играли, потому что они играют дома, играют вместе, потому что они живут на своей земле. Вы же работали в Африке, знакомы с менталитетом, он, наверное, примерно одинаков что у южноафриканцев, что в Чаде. Как вы можете это прокомментировать? Действительно ли у африканцев, когда они приезжают домой, у них крылья вырастают или второе дыхание открывается? Или просто будут им подсуживать?
Владимир Маслаченко: Нет, это исключается.
Алексей Кузнецов: Судьба сборной ЮАР пока не показывалась после матча с Уругваем.
Владимир Маслаченко: Сегодня такие вещи отпадают напрочь совершенно. И что касается впечатлений. А это впечатление, о чем мы рассуждаем. Когда звучат вопросы: «Надо ли было в Африке проводить Чемпионат мира?», - да уже пора! Правда, с моей точки зрения, две страны по состоянию и жизненному уровню соизмеримо могли это организовать в таком масштабе – это Египет и Южная Африка. Когда мы немножечко придираемся, если хотите, может быть, к невысокому качеству (с чем я не согласен) игры на первом этапе, в первом круге, мы забываем о колоссальном эмоциональном уровне всего того, что там происходит. Я не говорю о мяче, я уже не говорю о вувузелах, а это, между прочим, изменение среды. Вместо всякого рода шутих, бросания разных предметов – серпантина и так далее, дымовых завес на смену придет шумовое оформление. Оно, конечно, приятнее, я вам скажу, чем выстрелы и прочая ерунда, которая раздается на трибунах. Я попутешествовал по Африканскому континенту, я бывал на стадионах, где было битком, и это совершенно другая аудитория. Мы не представляем ее. Мы могли представить себе, что происходило в Аргентине на Чемпионате мира, мы можем представить себе, что будет в Бразилии на мировом первенстве. Но Африканский континент и африканский менталитет – это совсем иное. И обсуждения относительно того, что вувузелы, своего рода музыкальные инструменты болельщиков, надо запретить, это неправильно в корне.
И вот этот эмоциональный подъем играет колоссальнейшую роль и в поведении игроков, которые приезжают из более цивилизованного футбольного мира в свои команды, где таланты на подходе, а они являются для них примером, - это тоже эмоциональный импульс. Все хотят быть похожими на героя, на герое все построено. И это не только у них, это общий признак. Хочешь, чтобы была физкультура, - надо иметь сначала спортсмена – принцип олимпийский. Одним словом, я это ощутил тогда, когда сам там был, сквозь призму времени внимательно наблюдая за происходящими процессами. Меня очень интересует все это. Я удивлен, что наши тренеры, по сути, не были на великих африканских турнирах национальных команд или клубных коллективов. Они бы ощутили и почувствовали, что это такое. Поэтому влияние среды, плюс собственный менталитет, происхождение, конечно, сказываются на поведении игроков, на их самоотдаче. И может быть, это в какой-то степени и мешает им. Они иначе себя ведут, они иначе чувствуют себя, когда они прошли период ассимиляции в европейских клубных командах. Я не уверен до конца, что наши тренеры хорошо знают африканский футбол. Они его знают через агентов, на ощупь они его не знают. А я бы им советовал.
Эдуардо Гедеш: Наверное, я, как иностранец, могу наивно задать вам вопрос о России. Я здесь уже несколько лет, и я вижу, что уровень футбола в России поднялся значительно и с точки зрения игры в клубах, и с точки зрения денег, которые вкладываются в футбол, и с точки зрения сборной. Как вы оцениваете ситуацию?
Владимир Маслаченко: В силу определенных обстоятельств я должен был бы быть, наверное, «ура патриотом». Но я глагол «поднялся», или «поднимается», интерпретирую в вашем изложении несколько иначе, насколько я понимаю. Вы замечательно говорите по-русски. Дай Бог, чтобы я так по-португальски говорил или понимал. Да, сдвиги в лучшую сторону, конечно, есть, и это надо отметить. Наш клубный футбол не в глобальном масштабе пока, но, тем не менее, уже получил заряд бодрости и материальной заинтересованности, чего особо не было в советские времена. Хотя тогда властвовали совершенно другие критерии в оценке жизнеспособности игры.
Во-первых, я бы согласился, что с точки зрения материальной, да, мы поднялись очень здорово. Но в какой-то степени это является и нашим недостатком. Неадекватные вложения и отдача того материала человеческого (я так это называю), который охвачен этим подъемом финансовым. Во-вторых, мы не прибавили в нашем материальном плане – это касается стадионов. А это театры спортивные, если хотите, даже футбольные соборы. Как это было на протяжении последнего времени, начиная с 90-го года, когда итальянцы удивили целым букетом потрясающих спортивных сооружений, а сегодня уже говорят, что надо бы их поменять. Так же, как и японцы, и американцы. И сегодня, между прочим, те страны, которые претендуют на проведение Чемпионата мира 2018 или 2022 годов, кроме нашей страны, на 60-70%, даю вам слово, уже готовы провести Чемпионат мира 2018 года, имея сегодняшнюю базу. Нам предстоит это все еще соорудить. Но у нас будет замечательный опыт олимпийского Сочи, поэтому мы можем в этом плане щеголять.
Но с точки зрения класса, мастерства в целом, увы, мы еще на одном уровне находимся и не прибавляем особо. И не прибавляем, самое главное, в количестве игроков, которые бы претендовали на место в национальной команде. И по сути, новый тренер, голландский специалист Дик Адвокат будет всю свою работу строить на тех же футболистах. Хотя декларируется, что будут изучаться молодые таланты. Сейчас взгляд будет более серьезный и строгий на футболистов первого дивизиона, то есть следующий после Премьер-лиги. Но если взять сегодняшние наши дарования молодежные, юные дарования и взять турниры, где они выступали... Дмитрий внимательно отслеживает в своем издании день за днем этот процесс, и он подтвердит, что мы же ничего не выигрываем. А в 2018 году это будут футболисты, которые достигнут сока, скажем так, возрастного. Увы, сегодня это дело особо не процветает. Поэтому лучше скромнее будем пока что оценивать наши достижения. Они приятно звучат из ваших уст. Но у Дика Адвоката очень много будет работы. Он не успеет оглянуться - как уже отборочный цикл, непосредственно игровой Чемпионата Европы 2012 года, а дальше и следующий, и покой нам только снится. Я верю в талант наших игроков, наших спортсменов, но мы немножечко опоздали в развитии новейшей истории нашей страны, опоздали и со спортом в том числе. И Ванкувер нам аукнулся сполна. Вот почему так рьяно правительство, высшие правительственные руководители наши взялись за это дело.
Но не надо забывать о главном. За PR-продуктом очень серьезным и мощным для поднятия общего интереса к спорту, и в частности к футболу, забывается повседневная работа. А повседневная – это сегодняшние стадионы для клубных команд, чтобы людям было приятно туда прийти, чтобы там была обстановка соответствующая и так далее. Вы все прекрасно понимаете, о чем я говорю. И это меня всегда волнует, волновало, и я заинтересованно, с горячностью в сердце даже об этом говорю.
Дмитрий Христич: Я бы хотел вернуться к Африке. Вопрос безопасности, о которой сейчас много говорят на Чемпионате мира, какие-то нападения, криминал. Вам доводилось сталкиваться с чем-то подобным в Африке? Или тогда было спокойнее? Или, может быть, вы по безопасным районам перемещались?
Владимир Маслаченко: Я в этом плане не очень дисциплинированный по отношению к себе человек. Я поболтался по миру, откровенно говоря. Я многие города знаю, как Москву, скажу вам честно, даже проходные дворы, потому что я там очень много ходил пешком. И забирался в разного рода кварталы, мне было очень любопытно. У меня не было ни одного случая, чтобы какие-то вопросы я решал с помощью или своей физической подготовки, или иными вариантами. В Африке я попутешествовал. Я ездил на нашей машине «Москвич» того времени.
Алексей Кузнецов: А какие это были годы?
Владимир Маслаченко: Начало 70-ых годов. И по сравнению с нашими дорогами, там уж такие суровые, а если в сезон дождей, то лучше и не высовывайся. Но я преодолевал препятствия, и даже находил в этом какое-то отдохновение. Ну, своего рода «Camel Trophy» присутствовал. Но повторяю, в отношении меня ни разу нигде во время всех моих приключений не было такого рода случаев, какие вы имеете в виду. А я уж там бывал в разных странах. Ну, может быть, спасало меня еще и то, что я футболист. В Африке, в том регионе франкоязычных стран, впервые заговорили о том, что тут появился малый, который сам еще мог бы играть, а он тут и играет, и тренирует, создает какие-то команды и так далее. Одним словом, какая-то популярность меня, наверное, спасала от того, что вы подразумеваете.
Но народ народу рознь. И то, что происходит в Южной Африке, не надо забывать о том, что происходило вообще в этом регионе с точки зрения апартеида и так далее, и что стало с народом. Много свободы – это тоже не лучший вариант. Но когда ее нет – это еще хуже, скажем прямо. Но работа правоохранительных органов, видимо, поставлена там не на должную высоту, скажем так. Потому что даже при их заморочках в любой другой стране Европы всю эту «братву» разогнали бы в один миг, и они бы не высовывались даже. Но это тоже своего рода шарм.
Однажды стащили у Всеволода Михайловича Боброва дорогой ему приз. И когда ему сказали: «Всеволод Михайлович, приза-то уже нет, кто-то стибрил его», - он говорит: «Будет что вспомнить», - и засмеялся. Так что будет что вспомнить, побывав в Южной Африке.
Алексей Кузнецов: В конце концов, и «Мону Лизу» воровали, и «Золотую богиню» воровали... И ничего, футбол живет!
