В Хамовническом суде Москвы продолжается допрос свидетелей защиты Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. После выступления Германа Грефа, которым адвокаты подсудимых, по собственному заявлению, остались довольны, 22 июня в суд явился министр промышленности и торговли Виктор Христенко.
К настоящему времени Виктор Христенко уже дал показания, которыми фактически подтвердил сказанное накануне Германом Грефом, а также сказанное уже неоднократно адвокатами Михаила Ходорковского и Платона Лебедева и самими подсудимыми. В частности, он сообщил, что практически все российские нефтяные компании почти треть добычи нефти в 1998-2003 годах отправляли на экспорт. При этом министр отметил, что цены добывающих компаний на нефть не могли соответствовать ценам, например, в порту Роттердама, который часто упоминается в зале суда, просто потому, что это не могло соответствовать экономическим реалиям.
Кроме всего прочего, Виктор Христенко сказал, что внутри вертикально интегрированных компаний не существовали рыночные цены, так как они складываются из совершенно других составляющих. Вертикально-интегрированным компаниям не выгодно покупать у своих нефтедобывающих предприятий нефть за те же деньги, за которые впоследствии она будет продаваться за рубеж. Это касается как раз обвинений Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в физическом изъятии 350 миллионов тонн нефти втайне от ее собственников, то есть от компании ЮКОС и ее нефтедобывающих компаний.
Ранее в ходе судебного процесса уже всплывало такое понятие, как хищение нефти "путем формирования трансфертных цен". 22 июня государственный обвинитель Валерий Лахтин вдруг заявил, что все это время речь на самом деле шла о трансфертных ценах. Тогда Михаил Ходорковский сделал заявление в суде и просил государственного обвинителя под протокол официально отказаться от этого обвинения, содержащегося в материалах дела. Что же касается физического изъятия 350 миллионов тонн нефти, которое инкриминируется Ходорковскому и Лебедеву, то Виктор Христенко отметил, что ему никогда не было известно о хищениях в таком объеме:
– Хищение нефти физическое из трубопроводной системы – это проблема, которая была, есть и, к сожалению, пока остается. Она связана с незаконными врезками, с чем ведется регулярная борьба, но о физическом хищении нефти в миллионы тонн мне неизвестно.
Михаил Ходорковский попросил Виктора Христенко ответить на вопрос, какова позиция правительства России по поводу налогов с похищенного:
– Если будет установлено, что нефть у ЮКОСа была похищена и доход получил не ЮКОС, а физические лица, вернет ли государство ЮКОСу все налоги, которое оно истребовало у него, полагая, что у ЮКОСа нефть не похищалась, а он ее реализовывал и получал прибыль?
Однако председательствующий на процессе судья Виктор Данилкин не дал возможности Виктору Христенко ответить на этот вопрос подсудимого, сказав, что свидетель не является специалистом в области налогообложения, и назвав этот вопрос некорректным.
Адвокат Михаила Ходорковского Наталья Терехова отметила, что в отношении роттердамских цен на нефть все было давно известно:
– Это истина, которую знают все, кроме прокуроров. Именно поэтому этот вопрос ставился Михаилом Борисовичем Ходорковским 21 июня Грефу, а 22 июня – Христенко. Вы заметили, что Михаил Борисович оговорился: "Я буду ставить вам глупые вопросы". Потому что всем известно, что нефть в Роттердаме безусловно продается по ценам гораздо выше, чем на внутреннем рынке, и это обусловлено двумя факторами, о которых говорили и вчерашний, и сегодняшний свидетель. Это знают все, кроме прокуроров и лиц, подписывавших, очевидно, обвинительное заключение. Если говорят о ценах на нефть, то не может быть хищения. То есть в любом случае речь идет о какой-то возмездности. Прокуроры также ставили вопрос о ценах – это опять же опровергает их позицию, которая постоянно строится на том, что нефть похищалась. Нефть похищалась или она продавалась не по тем ценам, которые бы устраивали прокуратуру? Это совершенно разные вещи.
В ходе заседания 21 июня государственный обвинитель Валерий Лахтин обратил внимание на то, что журналисты неверно отразили сущность показаний, которые 21 июня дал Герман Греф.
В свою очередь адвокат Платона Лебедева Константин Ривкин отметил, что государственные обвинители 22 июня в слушаниях вели себя недостойно:
– В целом мы вполне удовлетворены, и я считаю, что господа прокуроры, которые сегодня, на мой взгляд, вели себя совершенно безобразно - прерывали и выступление Христенко, и вопросы, которые задавала защита, - демонстрировали свою беспомощность и пытались сбить человека с толку. Хотя, на мой взгляд, Христенко такой человек, которого сбить с толку достаточно трудно. В той части, в которой прокуроры касались обвинения в хищении нефти, на наш взгляд, его (Христенко – РС) ответы разрушают это обвинение до основания. В части, связанной с обменом акций ВНК, он, к сожалению, знает только итоговую ситуацию, плюс он подтвердил, что... не владел деталями, и в этой связи нам не удалось выяснить все подробности, поскольку человек просто объективно этого не знает или не помнит. В то же время мы услышали от него вещи, которые, в общем-то, вызвали у нас полное удовлетворение. Например, в обвинительном заключении написано, что нефтетрейдеры являются подставными компаниями, не ведут хозяйственную деятельность и вообще являются "пустышками". Господин Христенко, с учетом его большого опыта, ответил, что деятельность нефтетрейдеров – "хлопотная, нужная и уважаемая". Значит, прокуроры считают эту деятельность криминальной, а министр и бывший первый заместитель председателя правительства говорит о том, что эту деятельность уважает.
К настоящему времени Виктор Христенко уже дал показания, которыми фактически подтвердил сказанное накануне Германом Грефом, а также сказанное уже неоднократно адвокатами Михаила Ходорковского и Платона Лебедева и самими подсудимыми. В частности, он сообщил, что практически все российские нефтяные компании почти треть добычи нефти в 1998-2003 годах отправляли на экспорт. При этом министр отметил, что цены добывающих компаний на нефть не могли соответствовать ценам, например, в порту Роттердама, который часто упоминается в зале суда, просто потому, что это не могло соответствовать экономическим реалиям.
Кроме всего прочего, Виктор Христенко сказал, что внутри вертикально интегрированных компаний не существовали рыночные цены, так как они складываются из совершенно других составляющих. Вертикально-интегрированным компаниям не выгодно покупать у своих нефтедобывающих предприятий нефть за те же деньги, за которые впоследствии она будет продаваться за рубеж. Это касается как раз обвинений Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в физическом изъятии 350 миллионов тонн нефти втайне от ее собственников, то есть от компании ЮКОС и ее нефтедобывающих компаний.
Ранее в ходе судебного процесса уже всплывало такое понятие, как хищение нефти "путем формирования трансфертных цен". 22 июня государственный обвинитель Валерий Лахтин вдруг заявил, что все это время речь на самом деле шла о трансфертных ценах. Тогда Михаил Ходорковский сделал заявление в суде и просил государственного обвинителя под протокол официально отказаться от этого обвинения, содержащегося в материалах дела. Что же касается физического изъятия 350 миллионов тонн нефти, которое инкриминируется Ходорковскому и Лебедеву, то Виктор Христенко отметил, что ему никогда не было известно о хищениях в таком объеме:
– Хищение нефти физическое из трубопроводной системы – это проблема, которая была, есть и, к сожалению, пока остается. Она связана с незаконными врезками, с чем ведется регулярная борьба, но о физическом хищении нефти в миллионы тонн мне неизвестно.
Михаил Ходорковский попросил Виктора Христенко ответить на вопрос, какова позиция правительства России по поводу налогов с похищенного:
– Если будет установлено, что нефть у ЮКОСа была похищена и доход получил не ЮКОС, а физические лица, вернет ли государство ЮКОСу все налоги, которое оно истребовало у него, полагая, что у ЮКОСа нефть не похищалась, а он ее реализовывал и получал прибыль?
Однако председательствующий на процессе судья Виктор Данилкин не дал возможности Виктору Христенко ответить на этот вопрос подсудимого, сказав, что свидетель не является специалистом в области налогообложения, и назвав этот вопрос некорректным.
Адвокат Михаила Ходорковского Наталья Терехова отметила, что в отношении роттердамских цен на нефть все было давно известно:
– Это истина, которую знают все, кроме прокуроров. Именно поэтому этот вопрос ставился Михаилом Борисовичем Ходорковским 21 июня Грефу, а 22 июня – Христенко. Вы заметили, что Михаил Борисович оговорился: "Я буду ставить вам глупые вопросы". Потому что всем известно, что нефть в Роттердаме безусловно продается по ценам гораздо выше, чем на внутреннем рынке, и это обусловлено двумя факторами, о которых говорили и вчерашний, и сегодняшний свидетель. Это знают все, кроме прокуроров и лиц, подписывавших, очевидно, обвинительное заключение. Если говорят о ценах на нефть, то не может быть хищения. То есть в любом случае речь идет о какой-то возмездности. Прокуроры также ставили вопрос о ценах – это опять же опровергает их позицию, которая постоянно строится на том, что нефть похищалась. Нефть похищалась или она продавалась не по тем ценам, которые бы устраивали прокуратуру? Это совершенно разные вещи.
В ходе заседания 21 июня государственный обвинитель Валерий Лахтин обратил внимание на то, что журналисты неверно отразили сущность показаний, которые 21 июня дал Герман Греф.
В свою очередь адвокат Платона Лебедева Константин Ривкин отметил, что государственные обвинители 22 июня в слушаниях вели себя недостойно:
– В целом мы вполне удовлетворены, и я считаю, что господа прокуроры, которые сегодня, на мой взгляд, вели себя совершенно безобразно - прерывали и выступление Христенко, и вопросы, которые задавала защита, - демонстрировали свою беспомощность и пытались сбить человека с толку. Хотя, на мой взгляд, Христенко такой человек, которого сбить с толку достаточно трудно. В той части, в которой прокуроры касались обвинения в хищении нефти, на наш взгляд, его (Христенко – РС) ответы разрушают это обвинение до основания. В части, связанной с обменом акций ВНК, он, к сожалению, знает только итоговую ситуацию, плюс он подтвердил, что... не владел деталями, и в этой связи нам не удалось выяснить все подробности, поскольку человек просто объективно этого не знает или не помнит. В то же время мы услышали от него вещи, которые, в общем-то, вызвали у нас полное удовлетворение. Например, в обвинительном заключении написано, что нефтетрейдеры являются подставными компаниями, не ведут хозяйственную деятельность и вообще являются "пустышками". Господин Христенко, с учетом его большого опыта, ответил, что деятельность нефтетрейдеров – "хлопотная, нужная и уважаемая". Значит, прокуроры считают эту деятельность криминальной, а министр и бывший первый заместитель председателя правительства говорит о том, что эту деятельность уважает.
