Кирилл Кобрин: Одна из самых горячих международных тем последних дней – очередная "газовая война" с участием России, но на этот раз – с Белоруссией. Стороны обвиняют друг друга в невыполнении принятых на себя ранее обязательств; Москва грозит сократить – или даже прекратить – поставки газа, Минск отвечает тем, что может ограничить транзит по своей территории. Под угрозой, как и в случае конфликта с Украиной, газоснабжение в странах Европейского Союза. Эксперты за этими, казалось бы, чисто экономическими конфликтами, видят отчетливую политическую подоплеку, а некоторые даже говорят о так называемом "новом походе России на Европу". Об одном из исследований подобного рода мы начали разговор в прошлых программах, сегодня же – его продолжение. Над темой работала Ирина Лагунина.
Ирина Лагунина: Книга "Власть, энергетика и новый российский империализм" вышла в свет в 2008 году. Она охватывает в основном три страны – Польшу, Венгрию и Словакию. В этом исследовании венгерская журналистка Анита Орбан раскрывает, как политика Кремля на протяжении десятилетий, но особенно – в последние годы – сводилась к тому, чтобы не дать возможность европейским странам диверсифицировать поставки и поставщиков энергоресурсов, построить трубопроводы так, чтобы в любой момент можно было обойти (говоря современным языком "отключить") любую страну без ущерба для окружающих и чтобы скупить как можно больше национальных энергетических предприятий по пути следования трубопроводов. Вот об этой третьей цели российской стратегии стоит поговорить подробнее. На днях Анита Орбан была гостем Радио Свобода:
Анита Орбан: Это исключительно важно. И здесь я для начала хочу заметить, что для любой компании создание вертикали контроля от производителя до потребителя или до распределения – это заветная мечта, в этом нет ничего странного. Но контроль российских компаний над ключевыми предприятиями энергетического сектора Европы, опять-таки, существенно снизит возможности диверсификации поставщиков энергоносителей. Более того, он может служить прикрытием для другой деятельности. И тому есть примеры в Венгрии и Болгарии.
Ирина Лагунина: Что именно имеет в виду Анита Орбан?
Анита Орбан: Энергетическая индустрия – и к сожалению, об этом приходится говорить и применительно к странам Европейского Союза – это средство финансирования политических партий. А в странах бывшего социалистического блока крупные энергетические компании всегда во влечены в партийную деятельность, а иногда и в подпольные махинации. Так что их легко использовать для скрытой активности. И конечно, экономики этих стран насколько малы, что если одна крупная энергетическая компания, которую купила Россия, начинает вести себя не по законам рынка, но это сказывается на всем. Давайте я приведу один пример, который очень наглядно показывает тактику и способы, с помощью которых Кремль пытается получить то, что ему нужно. Это Transpetrol. Transpetrol – это владелец словацкой части трубопровода "Дружба". В 2001 году тогдашнее правительство Микулаша Дзуринды выставило Transpetrol на торги. И 49 процентов акций этой компании было продано ЮКОСу. ЮКОС тогда был частной компанией с американским менеджментом и без какого бы то ни было признака государственного российского вмешательства, и решение продать акции именно ему казалось очень хорошей идеей. Но затем в 2003 году начался процесс против ЮКОСа. Компания Ходорковского тогда владела двумя иностранными предприятиями. Одно – та самая словацкая Transpetrol. Руководство ЮКОСа пыталось сохранить эту компанию. Для этого в Нидерландах была зарегистрирована фирма YUKOS-finance, которой и перешел контрольный пакет акций и право управления Transpetrol. Во главе YUKOS-finance стояли два американца – Брюс Мизамор и Дэвид Годфри. В 2004 году словацкий министр экономики объявил о том, что Словакия хотела бы выкупить обратно акции Transpetrol. Однако в феврале 2005 года во время визита в Братиславу тогда президент Владимир Путин заявил, что две российские компании также заинтересованы в покупке акций Transpetrol, принадлежащих ЮКОСу. Этот Татнефть и Роснефть. Как это ни странно, но через год частная российская компания под названием Руснефть выкупила эту часть акций. Глава этой компании Махаил Гуцериев получил письмо от министра экономики России, в котором тот разрешал ему купить акции, ранее принадлежавшие ЮКОСу. Однако через четыре месяца Руснефть отказалась от этой сделки, утверждая, что с точки зрения бизнеса эта сделка для нее невыгодна. А еще через год руководство Руснефти призналось, что на самом деле на нее надавил Газпром-нефть, и именно поэтому они решили отказаться от словацкой сделки.
Ирина Лагунина: Но и на этом история не закончилась. Руснефть была практически уничтожена, а ее глава в конечном итоге попросил политического убежища в Великобритании. Дальше продолжает Анита Орбан:
Анита Орбан: В марте 2006 года московский Арбитражный суд назначил ЮКОСу конкурсного управляющего – Эдуарда Ребгуна. В августе 2006 года словацкое руководство встретилось с управляющими компании YUKOS-finance, и была достигнута договоренность, что Словакия выкупает акции обратно. Через несколько дней конкурсный управляющий Ребгун уволил американское руководство YUKOS-finance под предлогом того, что они действуют в ущерб интересам компании, а через год, в июле, выставил на аукцион и сам YUKOS-finance. Это при том, что руководство YUKOS-finance начало оспаривать свою принадлежность с основному ЮКОСу в суде, и рассмотрение этого дела было назначено на октябрь. Но аукцион прошел в августе, среди желающих купить были только российские компании, и в конце концов, покупателем стала компания Промнефтьстрой. И конечно, голландский суд в октябре постановил, что дело о банкротстве, заведенное в России против ЮКОСа, не отвечает нормам голландского законодательства и поставил на место прежних американских руководителей YUKOS-finance. Вот на этом я бы закончила историю. Она весьма показательна, потому что в течение этого времени Россия использовала дипломатические каналы давления и государственные визиты, а также незаконные средства типа увольнения американского руководства YUKOS-finance конкурсным управляющим и нелегального аукциона. Более того, были задействованы средства информации и, как я только что сказала, была разорена преуспевающая частная российская компания, которая хотела купить акции Transpetrol. И все это потому, что российское руководство хотело, чтобы контрольный пакет акций и право управления словацкой частью трубопровода принадлежало российской государственной компании.
Ирина Лагунина: Анита Орбан в книге "Власть, энергетика и новый российский империализм" проанализировала все попытки скупки восточноевропейских предприятий российскими государственными компаниями за период между 90-ми и 2008 годом. И иногда эти попытки были успешными, а иногда – нет. От чего это зависело?
Анита Орбан: Уровень успеха зависит от стран и от правительств. Наименее успешной Россия была в Польше, потому что там все правительства – любой политической окраски – весьма тщательно следили за тем, чтобы не пустить российские компании в стратегическую индустрию. И наибольшего успеха Россия добилась в Венгрии и Словакии. Я посмотрела на правительства в этих странах и разделила их на две категории. Посткоммунистические, социалистические или, как я их назвала, дружественные правительства. И консервативные, которые я назвала "скептическими". Уровень успеха России при дружественных правительствах в этих странах составлял 90 процентов, а при "скептических" правительствах – всего 33 процента. И это заметно невооруженным взглядом. В нашем регионе от Балтики до Словакии всегда где-то есть социалистическое или "дружественное" правительство. И именно там Россия немедленно концентрирует внимание. Как только проходят выборы, они смыкают ряды.
Ирина Лагунина: Так где в последние годы были такие "дыры", которые использовало российское руководство?
Анита Орбан: В последние несколько лет такой страной была Болгария – но только до прихода в кресло премьера Бойко Борисова. Когда он стал премьер-министром, Россия отступила. А второй страной была Венгрия. Венгерское правительство даже какое-то время выступало против европейского проекта трубопровода "Набукко", поддерживало Южный поток, ну и еще России все-таки удалось купить более 20 процентов крупнейшей нефтегазовой компании Венгрии MOL.
Ирина Лагунина: Анита Орбан заканчивает книгу "Власть, энергетика и новый российский империализм" сравнением нынешней России с Советским Союзом, который, в свою очередь, отказавшись от утопии мировой революции в пользу национальной экспансии, во многом перенял поведение Российской империи. Россия ведет себя похоже, кто-то говорит, что средства изменились, но и это не так. В конце 70-х годов, вспоминает историю венгерская журналистка, Москва предложила план прокладки шести основных трубопроводов между Уренгоем, вторым по величине газовым месторождением в Европе, и Европой. Соединенные Штаты выступили против плана, европейцы его поддержали. Так начался самый большой спор внутри западного мира за все годы "холодной войны". В конце концов, канцлер Германии Гельмут Шмидт объявил о начале строительства уренгойского проекта после государственного визита в Москву в июле 1980 года. Через 25 лет Москва использовала другого социал-демократа, канцлера Герхарда Шредера, чтобы добиться сделки по Северному потоку.
Ирина Лагунина: Книга "Власть, энергетика и новый российский империализм" вышла в свет в 2008 году. Она охватывает в основном три страны – Польшу, Венгрию и Словакию. В этом исследовании венгерская журналистка Анита Орбан раскрывает, как политика Кремля на протяжении десятилетий, но особенно – в последние годы – сводилась к тому, чтобы не дать возможность европейским странам диверсифицировать поставки и поставщиков энергоресурсов, построить трубопроводы так, чтобы в любой момент можно было обойти (говоря современным языком "отключить") любую страну без ущерба для окружающих и чтобы скупить как можно больше национальных энергетических предприятий по пути следования трубопроводов. Вот об этой третьей цели российской стратегии стоит поговорить подробнее. На днях Анита Орбан была гостем Радио Свобода:
Анита Орбан: Это исключительно важно. И здесь я для начала хочу заметить, что для любой компании создание вертикали контроля от производителя до потребителя или до распределения – это заветная мечта, в этом нет ничего странного. Но контроль российских компаний над ключевыми предприятиями энергетического сектора Европы, опять-таки, существенно снизит возможности диверсификации поставщиков энергоносителей. Более того, он может служить прикрытием для другой деятельности. И тому есть примеры в Венгрии и Болгарии.
Ирина Лагунина: Что именно имеет в виду Анита Орбан?
Анита Орбан: Энергетическая индустрия – и к сожалению, об этом приходится говорить и применительно к странам Европейского Союза – это средство финансирования политических партий. А в странах бывшего социалистического блока крупные энергетические компании всегда во влечены в партийную деятельность, а иногда и в подпольные махинации. Так что их легко использовать для скрытой активности. И конечно, экономики этих стран насколько малы, что если одна крупная энергетическая компания, которую купила Россия, начинает вести себя не по законам рынка, но это сказывается на всем. Давайте я приведу один пример, который очень наглядно показывает тактику и способы, с помощью которых Кремль пытается получить то, что ему нужно. Это Transpetrol. Transpetrol – это владелец словацкой части трубопровода "Дружба". В 2001 году тогдашнее правительство Микулаша Дзуринды выставило Transpetrol на торги. И 49 процентов акций этой компании было продано ЮКОСу. ЮКОС тогда был частной компанией с американским менеджментом и без какого бы то ни было признака государственного российского вмешательства, и решение продать акции именно ему казалось очень хорошей идеей. Но затем в 2003 году начался процесс против ЮКОСа. Компания Ходорковского тогда владела двумя иностранными предприятиями. Одно – та самая словацкая Transpetrol. Руководство ЮКОСа пыталось сохранить эту компанию. Для этого в Нидерландах была зарегистрирована фирма YUKOS-finance, которой и перешел контрольный пакет акций и право управления Transpetrol. Во главе YUKOS-finance стояли два американца – Брюс Мизамор и Дэвид Годфри. В 2004 году словацкий министр экономики объявил о том, что Словакия хотела бы выкупить обратно акции Transpetrol. Однако в феврале 2005 года во время визита в Братиславу тогда президент Владимир Путин заявил, что две российские компании также заинтересованы в покупке акций Transpetrol, принадлежащих ЮКОСу. Этот Татнефть и Роснефть. Как это ни странно, но через год частная российская компания под названием Руснефть выкупила эту часть акций. Глава этой компании Махаил Гуцериев получил письмо от министра экономики России, в котором тот разрешал ему купить акции, ранее принадлежавшие ЮКОСу. Однако через четыре месяца Руснефть отказалась от этой сделки, утверждая, что с точки зрения бизнеса эта сделка для нее невыгодна. А еще через год руководство Руснефти призналось, что на самом деле на нее надавил Газпром-нефть, и именно поэтому они решили отказаться от словацкой сделки.
Ирина Лагунина: Но и на этом история не закончилась. Руснефть была практически уничтожена, а ее глава в конечном итоге попросил политического убежища в Великобритании. Дальше продолжает Анита Орбан:
Анита Орбан: В марте 2006 года московский Арбитражный суд назначил ЮКОСу конкурсного управляющего – Эдуарда Ребгуна. В августе 2006 года словацкое руководство встретилось с управляющими компании YUKOS-finance, и была достигнута договоренность, что Словакия выкупает акции обратно. Через несколько дней конкурсный управляющий Ребгун уволил американское руководство YUKOS-finance под предлогом того, что они действуют в ущерб интересам компании, а через год, в июле, выставил на аукцион и сам YUKOS-finance. Это при том, что руководство YUKOS-finance начало оспаривать свою принадлежность с основному ЮКОСу в суде, и рассмотрение этого дела было назначено на октябрь. Но аукцион прошел в августе, среди желающих купить были только российские компании, и в конце концов, покупателем стала компания Промнефтьстрой. И конечно, голландский суд в октябре постановил, что дело о банкротстве, заведенное в России против ЮКОСа, не отвечает нормам голландского законодательства и поставил на место прежних американских руководителей YUKOS-finance. Вот на этом я бы закончила историю. Она весьма показательна, потому что в течение этого времени Россия использовала дипломатические каналы давления и государственные визиты, а также незаконные средства типа увольнения американского руководства YUKOS-finance конкурсным управляющим и нелегального аукциона. Более того, были задействованы средства информации и, как я только что сказала, была разорена преуспевающая частная российская компания, которая хотела купить акции Transpetrol. И все это потому, что российское руководство хотело, чтобы контрольный пакет акций и право управления словацкой частью трубопровода принадлежало российской государственной компании.
Ирина Лагунина: Анита Орбан в книге "Власть, энергетика и новый российский империализм" проанализировала все попытки скупки восточноевропейских предприятий российскими государственными компаниями за период между 90-ми и 2008 годом. И иногда эти попытки были успешными, а иногда – нет. От чего это зависело?
Анита Орбан: Уровень успеха зависит от стран и от правительств. Наименее успешной Россия была в Польше, потому что там все правительства – любой политической окраски – весьма тщательно следили за тем, чтобы не пустить российские компании в стратегическую индустрию. И наибольшего успеха Россия добилась в Венгрии и Словакии. Я посмотрела на правительства в этих странах и разделила их на две категории. Посткоммунистические, социалистические или, как я их назвала, дружественные правительства. И консервативные, которые я назвала "скептическими". Уровень успеха России при дружественных правительствах в этих странах составлял 90 процентов, а при "скептических" правительствах – всего 33 процента. И это заметно невооруженным взглядом. В нашем регионе от Балтики до Словакии всегда где-то есть социалистическое или "дружественное" правительство. И именно там Россия немедленно концентрирует внимание. Как только проходят выборы, они смыкают ряды.
Ирина Лагунина: Так где в последние годы были такие "дыры", которые использовало российское руководство?
Анита Орбан: В последние несколько лет такой страной была Болгария – но только до прихода в кресло премьера Бойко Борисова. Когда он стал премьер-министром, Россия отступила. А второй страной была Венгрия. Венгерское правительство даже какое-то время выступало против европейского проекта трубопровода "Набукко", поддерживало Южный поток, ну и еще России все-таки удалось купить более 20 процентов крупнейшей нефтегазовой компании Венгрии MOL.
Ирина Лагунина: Анита Орбан заканчивает книгу "Власть, энергетика и новый российский империализм" сравнением нынешней России с Советским Союзом, который, в свою очередь, отказавшись от утопии мировой революции в пользу национальной экспансии, во многом перенял поведение Российской империи. Россия ведет себя похоже, кто-то говорит, что средства изменились, но и это не так. В конце 70-х годов, вспоминает историю венгерская журналистка, Москва предложила план прокладки шести основных трубопроводов между Уренгоем, вторым по величине газовым месторождением в Европе, и Европой. Соединенные Штаты выступили против плана, европейцы его поддержали. Так начался самый большой спор внутри западного мира за все годы "холодной войны". В конце концов, канцлер Германии Гельмут Шмидт объявил о начале строительства уренгойского проекта после государственного визита в Москву в июле 1980 года. Через 25 лет Москва использовала другого социал-демократа, канцлера Герхарда Шредера, чтобы добиться сделки по Северному потоку.
