Ирина Лагунина: "Ампутации и другие хирургические операции, которые проводятся без анестезии, - это только один пример ужасающего состояния системы здравоохранения Северной Кореи", - говорится в только что выпущенном в свет докладе правозащитной организации "Международная амнистия". Доклад так и называется: "Система государственного здравоохранения в Северной Корее разваливается".
Здесь и далее я буду приводить данные из этого исследования. В 1985 году ООН учредила независимый комитет экспертов, который наблюдает за соблюдением экономических и социальных прав граждан в мире. И все страны-участницы ООН периодически отчитываются перед этим органом, в том числе, и о системе здравоохранения. В 2002 году правительство Северной Кореи сообщило комитету, что, в соответствии с Законом об общественном здоровье, все граждане страны имеют доступ к бесплатному медицинскому обслуживанию:
"Вся медицинская помощь бесплатна, включая медикаменты для пациентов, диагностику, анализы, лечение, операции, вызовы врача на дом, госпитализацию, медосмотры, консультации, вакцинацию, роды, переливание крови, протезирование и так далее".
Ирина Лагунина: Продолжая эту традицию, в 2009 году правительство Северной Кореи сообщало Совету по правам человека ООН:
"Полная, всеобъемлющая бесплатная медицинская помощь предоставляется с февраля 1960 года и была позднее законодательно оформлена конституцией и Законом об общественном здоровье. Каждый гражданин КНДР получает медицинскую помощь на равных основаниях, на практике и бесплатно".
Ирина Лагунина: Однако все опрошенные "Международной амнистией" северокорейцы в возрасте от 30 и старше говорили о том, что система бесплатного медицинского обслуживания начала разваливаться в стране с 90-х, когда в КНДР разразился продовольственный и экономический кризис. Жертвой этого кризиса тогда стали около миллиона северокорейцев. И большинству приходится платить врачам. Причем это далеко не всегда плата деньгами. 28-летней Хео удалось покинуть страну в январе 2006 года. Вот что она рассказывает о практике современного медицинского обслуживания в КНДР:
"Если тебе нужна операция, надо дать что-то врачу. Врачи зарабатывают на том, что делают операции. Они могут продать сигареты или одежды или что-то еще, что им дают пациенты или их семьи. Они также могут заработать, продавая медицинские лицензии на работу".
Ирина Лагунина: 20-летняя девушка Ри, которой удалось выбраться из страны в 2008 году, рассказывает аналогичную историю.
"Люди в Северной Корее даже и не обращаются в больницы, если у них нет денег. Все знают, что за врачей и лечение надо платить. Если у тебя нет денег, тебе остается только умирать. Те, у кого нет денег, могут только надеяться на то, что не заболеют или что им и без врача станет лучше. Врачи не принимают людей без компенсации, особенно в случае операций. За все теперь приходится платить".
Ирина Лагунина: И это было бы не так страшно, если бы у людей были хоть какие-то деньги. А у 26-летнего Така, например, не было ни денег ни жилья. Три месяца – с декабря 2000 по февраль 2001 года он провел на заброшенном складе.
"Той зимой я обморозил обе руки и ноги. В марте 2001 боль стала такой невыносимой, что я пошел в поликлинику при местном заводе. Но меня не приняли, потому что я не работал на этом заводе. Тогда я пошел в местную больницу. Врач проверил отмороженные места и сказал, что надо немедленно принимать меры. В противном случае мои конечности пришлось бы ампутировать. Он сказал мне купить пенициллин и мазь на травах. У меня не было денег, а он мне дать эти лекарства бесплатно не мог. Единственное, что я мог сделать – это завернуть ноги в тряпки, надеть армейские сапоги и попытаться хоть так защититься от холода".
Ирина Лагунина: Рассказ 25-летней Ю также подтверждает, что людям отказывают в медицинской помощи даже в тех случаях, когда они нуждаются в ней в экстренном порядке. У ее матери в 2001 году было воспаление желчного пузыря.
"Она нуждалась в операции, но у нас не было денег платить врачу. Нам ничего не оставалось делать, как поставить ей капельницу с глюкозой – сначала в больнице, а потом дома. За операции в Северной Корее надо платить. Без денег выжить невозможно".
Ирина Лагунина: Раньше для северокорейцев больницы выполняли в основном одну функцию – служили распределителем лекарств, отмечает "Международная амнистия". Медицинская профилактика и диагностика для людей в этой стране практически не имеет значения. Однако в последнее десятилетие если в больницах и есть пенициллин или анестезия, то за них надо платить. В большинстве же случаев и эти базовые препараты отсутствуют – либо их не поставили из центра, либо их продали те же самые врачи на черном рынке. Большинство опрошенных "Международной амнистией", впрочем, врачей за это не винят. Врачам тоже надо как-то выживать, замечают они. 56-летняя Сонг рассказывает о том, как в 2001 году ей удаляли аппендицит.
"Операция длилась час и десять минут. Я так кричала от боли, что думала, что умру. Ноги и руки мне привязали к кровати, чтобы я не двигалась. Потом я провела в больнице неделю, поправляясь. И еще месяц дома".
Ирина Лагунина: Доклад "Международной амнистии" показывает не только человеческие судьбы, но и сам процесс распада элементарной системы медицинской помощи. 26-летняя Ким, бежавшая из Северной Кореи в 2002 году:
"Идти в больницу не имеет смысла. У них все равно никаких лекарств нет. Лучше покупать лекарства на рынке или напрямую у китайских торговцев. Северокорейские врачи все равно плохие – торговцы лучше знают и лекарства, и заболевания. Они могут подсказать, какие медикаменты принимать и в каком количестве".
Ирина Лагунина: Люди описывают, что медицинское оборудование в больницах зачастую давно уже вышло из строя, но его продолжают использовать, не взирая на гигиену и безопасность. Иглы затупились, но других нет. А те, что остались, практически не стерилизуют. Нет машин скорой помощи. Один из опрошенных правозащитниками наивно сказал: "Я знал, что такое явление, как "скорая" существует, но я их никогда не видел". И еще в больницах зачастую нет ни воды, ни электричества. Отсутствие современных лекарств и оборудования приводит к тому, что врачи в своих знаниях далеко отстали от коллег в мире. Это еще в 2001 году заметила генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Гру Харлем Брундтланд – и начала бить тревогу. А в 2001 году Северная Корея все еще расходовала три процента ВВП на здравоохранение. В 2006-м эти показатели снизились еще больше. ВОЗ дает такую статистику на 2006-й год: в целом в мире на душу населения в год расходуется 716 долларов; в Бутане этот показатель составляет 49 долларов, в Бирме 17. Северная Корея в 2006 году расходовала на душу населения 50 центов. 50 центов на 365 дней.
Все это накладывается на катастрофическую нехватку продовольствия. Люди едят траву и кору деревьев. В стране то здесь, то там происходят вспышки туберкулеза. У женщин распространена амнезия, вызванная недостатком железа в крови.
Увидев и описав всю эту ситуацию, "Международная амнистия" обращается к международному сообществу, и в первую очередь, к Китаю, Японии, России, Южной Корее и Соединенным Штатам. Приведу это обращение полностью:
Работать совместно и поддерживать усилия Всемирной продовольственной программы ООН и других гуманитарных организаций, которые пытаются следить за распределением продуктов питания и других базовых продуктов, как медикаменты и лекарства.
Развивать международное сотрудничество и помощь, чтобы доставлять хотя бы минимальный базовый продовольственный рацион здорового и безопасного питания для всего населения Северной Кореи, чтобы оно не страдало от голода.
Предоставлять помощь, где возможно, чтобы все население страны имело доступ к базовым медицинским возможностям.
Добиваться того, чтобы распределение гуманитарной помощи основывалось на необходимости, а не на политических условиях.
Принять меры – и это относится ко всем странам, но особенно к Китаю, который является основным государством "исхода" из Северной Кореи, - чтобы беженцев не возвращали назад и чтобы право северокорейцев на получения убежища за рубежом уважалось.
Здесь и далее я буду приводить данные из этого исследования. В 1985 году ООН учредила независимый комитет экспертов, который наблюдает за соблюдением экономических и социальных прав граждан в мире. И все страны-участницы ООН периодически отчитываются перед этим органом, в том числе, и о системе здравоохранения. В 2002 году правительство Северной Кореи сообщило комитету, что, в соответствии с Законом об общественном здоровье, все граждане страны имеют доступ к бесплатному медицинскому обслуживанию:
"Вся медицинская помощь бесплатна, включая медикаменты для пациентов, диагностику, анализы, лечение, операции, вызовы врача на дом, госпитализацию, медосмотры, консультации, вакцинацию, роды, переливание крови, протезирование и так далее".
Ирина Лагунина: Продолжая эту традицию, в 2009 году правительство Северной Кореи сообщало Совету по правам человека ООН:
"Полная, всеобъемлющая бесплатная медицинская помощь предоставляется с февраля 1960 года и была позднее законодательно оформлена конституцией и Законом об общественном здоровье. Каждый гражданин КНДР получает медицинскую помощь на равных основаниях, на практике и бесплатно".
Ирина Лагунина: Однако все опрошенные "Международной амнистией" северокорейцы в возрасте от 30 и старше говорили о том, что система бесплатного медицинского обслуживания начала разваливаться в стране с 90-х, когда в КНДР разразился продовольственный и экономический кризис. Жертвой этого кризиса тогда стали около миллиона северокорейцев. И большинству приходится платить врачам. Причем это далеко не всегда плата деньгами. 28-летней Хео удалось покинуть страну в январе 2006 года. Вот что она рассказывает о практике современного медицинского обслуживания в КНДР:
"Если тебе нужна операция, надо дать что-то врачу. Врачи зарабатывают на том, что делают операции. Они могут продать сигареты или одежды или что-то еще, что им дают пациенты или их семьи. Они также могут заработать, продавая медицинские лицензии на работу".
Ирина Лагунина: 20-летняя девушка Ри, которой удалось выбраться из страны в 2008 году, рассказывает аналогичную историю.
"Люди в Северной Корее даже и не обращаются в больницы, если у них нет денег. Все знают, что за врачей и лечение надо платить. Если у тебя нет денег, тебе остается только умирать. Те, у кого нет денег, могут только надеяться на то, что не заболеют или что им и без врача станет лучше. Врачи не принимают людей без компенсации, особенно в случае операций. За все теперь приходится платить".
Ирина Лагунина: И это было бы не так страшно, если бы у людей были хоть какие-то деньги. А у 26-летнего Така, например, не было ни денег ни жилья. Три месяца – с декабря 2000 по февраль 2001 года он провел на заброшенном складе.
"Той зимой я обморозил обе руки и ноги. В марте 2001 боль стала такой невыносимой, что я пошел в поликлинику при местном заводе. Но меня не приняли, потому что я не работал на этом заводе. Тогда я пошел в местную больницу. Врач проверил отмороженные места и сказал, что надо немедленно принимать меры. В противном случае мои конечности пришлось бы ампутировать. Он сказал мне купить пенициллин и мазь на травах. У меня не было денег, а он мне дать эти лекарства бесплатно не мог. Единственное, что я мог сделать – это завернуть ноги в тряпки, надеть армейские сапоги и попытаться хоть так защититься от холода".
Ирина Лагунина: Рассказ 25-летней Ю также подтверждает, что людям отказывают в медицинской помощи даже в тех случаях, когда они нуждаются в ней в экстренном порядке. У ее матери в 2001 году было воспаление желчного пузыря.
"Она нуждалась в операции, но у нас не было денег платить врачу. Нам ничего не оставалось делать, как поставить ей капельницу с глюкозой – сначала в больнице, а потом дома. За операции в Северной Корее надо платить. Без денег выжить невозможно".
Ирина Лагунина: Раньше для северокорейцев больницы выполняли в основном одну функцию – служили распределителем лекарств, отмечает "Международная амнистия". Медицинская профилактика и диагностика для людей в этой стране практически не имеет значения. Однако в последнее десятилетие если в больницах и есть пенициллин или анестезия, то за них надо платить. В большинстве же случаев и эти базовые препараты отсутствуют – либо их не поставили из центра, либо их продали те же самые врачи на черном рынке. Большинство опрошенных "Международной амнистией", впрочем, врачей за это не винят. Врачам тоже надо как-то выживать, замечают они. 56-летняя Сонг рассказывает о том, как в 2001 году ей удаляли аппендицит.
"Операция длилась час и десять минут. Я так кричала от боли, что думала, что умру. Ноги и руки мне привязали к кровати, чтобы я не двигалась. Потом я провела в больнице неделю, поправляясь. И еще месяц дома".
Ирина Лагунина: Доклад "Международной амнистии" показывает не только человеческие судьбы, но и сам процесс распада элементарной системы медицинской помощи. 26-летняя Ким, бежавшая из Северной Кореи в 2002 году:
"Идти в больницу не имеет смысла. У них все равно никаких лекарств нет. Лучше покупать лекарства на рынке или напрямую у китайских торговцев. Северокорейские врачи все равно плохие – торговцы лучше знают и лекарства, и заболевания. Они могут подсказать, какие медикаменты принимать и в каком количестве".
Ирина Лагунина: Люди описывают, что медицинское оборудование в больницах зачастую давно уже вышло из строя, но его продолжают использовать, не взирая на гигиену и безопасность. Иглы затупились, но других нет. А те, что остались, практически не стерилизуют. Нет машин скорой помощи. Один из опрошенных правозащитниками наивно сказал: "Я знал, что такое явление, как "скорая" существует, но я их никогда не видел". И еще в больницах зачастую нет ни воды, ни электричества. Отсутствие современных лекарств и оборудования приводит к тому, что врачи в своих знаниях далеко отстали от коллег в мире. Это еще в 2001 году заметила генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Гру Харлем Брундтланд – и начала бить тревогу. А в 2001 году Северная Корея все еще расходовала три процента ВВП на здравоохранение. В 2006-м эти показатели снизились еще больше. ВОЗ дает такую статистику на 2006-й год: в целом в мире на душу населения в год расходуется 716 долларов; в Бутане этот показатель составляет 49 долларов, в Бирме 17. Северная Корея в 2006 году расходовала на душу населения 50 центов. 50 центов на 365 дней.
Все это накладывается на катастрофическую нехватку продовольствия. Люди едят траву и кору деревьев. В стране то здесь, то там происходят вспышки туберкулеза. У женщин распространена амнезия, вызванная недостатком железа в крови.
Увидев и описав всю эту ситуацию, "Международная амнистия" обращается к международному сообществу, и в первую очередь, к Китаю, Японии, России, Южной Корее и Соединенным Штатам. Приведу это обращение полностью:
Работать совместно и поддерживать усилия Всемирной продовольственной программы ООН и других гуманитарных организаций, которые пытаются следить за распределением продуктов питания и других базовых продуктов, как медикаменты и лекарства.
Развивать международное сотрудничество и помощь, чтобы доставлять хотя бы минимальный базовый продовольственный рацион здорового и безопасного питания для всего населения Северной Кореи, чтобы оно не страдало от голода.
Предоставлять помощь, где возможно, чтобы все население страны имело доступ к базовым медицинским возможностям.
Добиваться того, чтобы распределение гуманитарной помощи основывалось на необходимости, а не на политических условиях.
Принять меры – и это относится ко всем странам, но особенно к Китаю, который является основным государством "исхода" из Северной Кореи, - чтобы беженцев не возвращали назад и чтобы право северокорейцев на получения убежища за рубежом уважалось.
