Ирина Лагунина: Американская неправительственная организация "Дом свободы" присоединилась к российским правозащитным группам с призывом к президенту Медведеву наложить вето на закон, расширяющий функции ФСБ. Если этот закон вступит в силу, предупреждает Freedom House, он позволит спецслужбам действовать без разрешения суда, запугивать и предпринимать односторонние действия против граждан вопреки тем положениям, которые записаны в российской конституции. "Дума сделала огромный шаг назад, и у российского президента – юриста и профессора права по профессии – сейчас есть возможность наложить вето на этот недемократичный закон и вернуть страну на путь модернизации, которому он, по его собственным неоднократным утверждениям, привержен", - говорится в заявлении директора "Дома свободы".
Эта организация ежегодно составляет карту свободы, в которой Россия в последние несколько лет отнесена к странам несвободным. Меняется ли что-то с приходом к власти президента Медведева, к которому вы обратились с призывом наложить вето на антидемократический закон, задали мы вопрос Кристоферу Уокеру, директору исследований в организации Freedom House.
Кристофер Уокер: Учитывая тот факт, что президент Медведев находится в должности президента уже немалое время, думаю, можно сказать, что, с одной стороны мы видели много разговоров, много риторики о намерениях проводить реформы, включая борьбу с коррупцией, но с другой стороны, наш анализ, анализ наших экспертов показывает, что реальных, существенных реформ не просматривается. И это касается многих отраслей – будь то свобода слова, гражданское общество, судебная система. Так что можно сделать определенный вывод: хотя риторика изменилась, базовые принципы организации власти и работы институтов власти не изменились настолько, чтобы это можно было заметить. И один из примеров – это как раз новый закон, расширяющий полномочия ФСБ, который, с какой стороны ни посмотри, нельзя отнести к законам, расширяющим демократическую ответственность власти в России.
Ирина Лагунина: В последние годы за редчайшими исключениями правоохранительные органы были вправе вести себя безнаказанно. Что может сделать в этой связи президент Медведев?
Кристофер Уокер: Это – главная проблема, потому что она оказывает влияние на огромное количество связанных с ней проблем. Это – сигнал для общества, который распространяется за грани прав одного человека. Это сигнал всем тем, кто хотел бы иметь свой независимый голос или предпринять какие-то независимые действия. В последнем нашем докладе, который называется "Государства переходного периода" мы с тревогой
Заметили, что список активистов гражданского общества и общественных защитников, юристов, адвокатов, на которых было совершено наказание, которых запугивали или убили, становится все длиннее. Практически во всех этих случаях – и в России, и в соседних с ней государств – никаких юридических действий за этим не последовало. По-моему, один только этот список показывает, насколько глубока проблема, стоящая перед Россией. Правоохранительные органы и судебная система позволяет всему этому существовать безнаказанно. И это на самом деле черное пятно на всей системе и на всем российском обществе.
Ирина Лагунина: Приведу одно из заключений этого доклада организации Freedom House, о котором говорит Кристофер Уокер. "Дмитрий Медведев назвал главными проблемами в России "правовой нигилизм" и повсеместную коррупцию, но предложенные им реформы имеют мало шансов на успех, если не уделить внимания авторитарной сущности самой политической системы". Что же, если следовать тексту доклада Freedom House, может свидетельствовать об авторитарной сущности. Например, судебная система. Еще одна цитата. "Несмотря на то, что Дмитрий Медведев выделил проблемы судебной системы, как требующие особого внимания, российские суды продолжают служить интересам правящей элиты страны. Многие граждане, потеряв веру в российское правосудие, обращаются за справедливостью в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). В то же время Россия отказывается ратифицировать Протокол № 14 ЕСПЧ, не позволяя тем самым упростить работу суда. Основными проблемами российского правосудия являются отсутствие независимости судей, безосновательное задержание граждан перед вынесением приговоров, промедления в судебных процедурах, отсутствие в открытом доступе информации о судебных делах и бесчеловечные условия содержания под стражей, включая переполнение мест лишения свободы (ведущее к распространению инфекционных болезней, таких как туберкулез) и пытки. В 2008 году власти пытались ввести дополнительные ограничения на работу судов присяжных. Учитывая неспособность судебной системы добиться большей независимости и бездеятельность властей в устранении проблем судебной системы, которые в совокупности подорвали общественное доверие к российскому правосудию, рейтинг России в области независимости судебной системы понизился". А еще коррупция, отсутствие независимых средств информации и настоящих выборов и так далее и так далее. Если говорить о российском окружении. Вы заметили в одном из выступлений, что успех или, наоборот, поражение Украины в демократизации и развитии гражданского общества будет иметь последствия далеко за границами самой Украины. Поясните.
Кристофер Уокер: Успех или поражение Украины как демократического государства в регионе, где таких государств можно посчитать по пальцам, очень важны. Примеры много значат. А Украина на данный момент смогла – если говорить о пространстве бывшего СССР, не включая Прибалтику – смогла в каком-то смысле встать впереди в решении многих проблем. Причем она настолько вышла вперед, что откат или эрозия созданных в ней за последние пять лет институтов общества послали бы очень плохой сигнал другим странам региона, тем странам, которые до сих пор смотрели на Украину как на пример позитивного развития в очень сложной обстановке.
Ирина Лагунина: По вашему мнению, смогла ли Украина построить более или менее стабильные общественные институты и хоть какую-то прозрачность власти?
Кристофер Уокер: Если посмотреть на постсоветский период, то поначалу, конечно, были надежды, что перемены произойдут очень быстро. Но в конечном итоге – явно в годы правления президента Леонида Кучмы – положение явно ухудшилось, включая положение со свободой прессы. Внешнему миру это стало ясно после убийства журналиста Георгия Гонгадзе. Именно обстоятельства его смерти около десятилетия назад заставили многих думать, что провести какие-то реальные реформы на Украине будет чрезвычайно сложно. Но потом "Оранжевая революция" открыла двери для другой политики. И, по-моему, что в первую очередь бросается в глаза – это институциализация свободных и честных выборов, способность гражданского общества функционировать и играть заметную роль в стране, и информационная пресса. В дебрях несвободы региона украинская информационная пресса – это яркое исключение. И это – первое, что нужно сейчас поддержать.
Ирина Лагунина: Ситуацию с реформами в России и в ее ближайшем окружении обрисовал директор исследований американской неправительственной организации "Дом свободы" Кристофер Уокер.
Эта организация ежегодно составляет карту свободы, в которой Россия в последние несколько лет отнесена к странам несвободным. Меняется ли что-то с приходом к власти президента Медведева, к которому вы обратились с призывом наложить вето на антидемократический закон, задали мы вопрос Кристоферу Уокеру, директору исследований в организации Freedom House.
Кристофер Уокер: Учитывая тот факт, что президент Медведев находится в должности президента уже немалое время, думаю, можно сказать, что, с одной стороны мы видели много разговоров, много риторики о намерениях проводить реформы, включая борьбу с коррупцией, но с другой стороны, наш анализ, анализ наших экспертов показывает, что реальных, существенных реформ не просматривается. И это касается многих отраслей – будь то свобода слова, гражданское общество, судебная система. Так что можно сделать определенный вывод: хотя риторика изменилась, базовые принципы организации власти и работы институтов власти не изменились настолько, чтобы это можно было заметить. И один из примеров – это как раз новый закон, расширяющий полномочия ФСБ, который, с какой стороны ни посмотри, нельзя отнести к законам, расширяющим демократическую ответственность власти в России.
Ирина Лагунина: В последние годы за редчайшими исключениями правоохранительные органы были вправе вести себя безнаказанно. Что может сделать в этой связи президент Медведев?
Кристофер Уокер: Это – главная проблема, потому что она оказывает влияние на огромное количество связанных с ней проблем. Это – сигнал для общества, который распространяется за грани прав одного человека. Это сигнал всем тем, кто хотел бы иметь свой независимый голос или предпринять какие-то независимые действия. В последнем нашем докладе, который называется "Государства переходного периода" мы с тревогой
Заметили, что список активистов гражданского общества и общественных защитников, юристов, адвокатов, на которых было совершено наказание, которых запугивали или убили, становится все длиннее. Практически во всех этих случаях – и в России, и в соседних с ней государств – никаких юридических действий за этим не последовало. По-моему, один только этот список показывает, насколько глубока проблема, стоящая перед Россией. Правоохранительные органы и судебная система позволяет всему этому существовать безнаказанно. И это на самом деле черное пятно на всей системе и на всем российском обществе.
Ирина Лагунина: Приведу одно из заключений этого доклада организации Freedom House, о котором говорит Кристофер Уокер. "Дмитрий Медведев назвал главными проблемами в России "правовой нигилизм" и повсеместную коррупцию, но предложенные им реформы имеют мало шансов на успех, если не уделить внимания авторитарной сущности самой политической системы". Что же, если следовать тексту доклада Freedom House, может свидетельствовать об авторитарной сущности. Например, судебная система. Еще одна цитата. "Несмотря на то, что Дмитрий Медведев выделил проблемы судебной системы, как требующие особого внимания, российские суды продолжают служить интересам правящей элиты страны. Многие граждане, потеряв веру в российское правосудие, обращаются за справедливостью в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). В то же время Россия отказывается ратифицировать Протокол № 14 ЕСПЧ, не позволяя тем самым упростить работу суда. Основными проблемами российского правосудия являются отсутствие независимости судей, безосновательное задержание граждан перед вынесением приговоров, промедления в судебных процедурах, отсутствие в открытом доступе информации о судебных делах и бесчеловечные условия содержания под стражей, включая переполнение мест лишения свободы (ведущее к распространению инфекционных болезней, таких как туберкулез) и пытки. В 2008 году власти пытались ввести дополнительные ограничения на работу судов присяжных. Учитывая неспособность судебной системы добиться большей независимости и бездеятельность властей в устранении проблем судебной системы, которые в совокупности подорвали общественное доверие к российскому правосудию, рейтинг России в области независимости судебной системы понизился". А еще коррупция, отсутствие независимых средств информации и настоящих выборов и так далее и так далее. Если говорить о российском окружении. Вы заметили в одном из выступлений, что успех или, наоборот, поражение Украины в демократизации и развитии гражданского общества будет иметь последствия далеко за границами самой Украины. Поясните.
Кристофер Уокер: Успех или поражение Украины как демократического государства в регионе, где таких государств можно посчитать по пальцам, очень важны. Примеры много значат. А Украина на данный момент смогла – если говорить о пространстве бывшего СССР, не включая Прибалтику – смогла в каком-то смысле встать впереди в решении многих проблем. Причем она настолько вышла вперед, что откат или эрозия созданных в ней за последние пять лет институтов общества послали бы очень плохой сигнал другим странам региона, тем странам, которые до сих пор смотрели на Украину как на пример позитивного развития в очень сложной обстановке.
Ирина Лагунина: По вашему мнению, смогла ли Украина построить более или менее стабильные общественные институты и хоть какую-то прозрачность власти?
Кристофер Уокер: Если посмотреть на постсоветский период, то поначалу, конечно, были надежды, что перемены произойдут очень быстро. Но в конечном итоге – явно в годы правления президента Леонида Кучмы – положение явно ухудшилось, включая положение со свободой прессы. Внешнему миру это стало ясно после убийства журналиста Георгия Гонгадзе. Именно обстоятельства его смерти около десятилетия назад заставили многих думать, что провести какие-то реальные реформы на Украине будет чрезвычайно сложно. Но потом "Оранжевая революция" открыла двери для другой политики. И, по-моему, что в первую очередь бросается в глаза – это институциализация свободных и честных выборов, способность гражданского общества функционировать и играть заметную роль в стране, и информационная пресса. В дебрях несвободы региона украинская информационная пресса – это яркое исключение. И это – первое, что нужно сейчас поддержать.
Ирина Лагунина: Ситуацию с реформами в России и в ее ближайшем окружении обрисовал директор исследований американской неправительственной организации "Дом свободы" Кристофер Уокер.
