Ирина Лагунина: "Совершенно секретная Америка". Итоги журналистского расследования под таким заголовком опубликовала газета "Вашингтон Пост". Собранные репортерами материалы свидетельствуют о том, что после терактов 11 сентября американские спецслужбы разрослись настолько, что стали совершенно неэффективными и неуправляемыми, а главное – неподконтрольными обществу. Публикация совпала с процедурой утверждения Сенатом нового директора национальной разведки. Рассказывает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Результаты расследования Вашингтон Пост ошеломили Америку. Оказывается, разведкой, контртерроризмом и обеспечением внутренней безопасности страны в США занимаются 1271 государственная организация и 1931 частный подрядчик. Доступ к секретной информации имеют в общей сложности 854 тысячи человек – это в полтора раза больше населения Вашингтона. Этот левиафан продолжает разрастаться: только в столице и ее окрестностях строятся или уже построены после 11 сентября 33 комплекса зданий для спецслужб общей площадью полтора квадратных километра – это три Пентагона или 22 Капитолия.
Управлять этим конгломератом вряд ли возможно, координировать его работу крайне затруднительно. А ведь разведка США в 2004 году подверглась самой кардинальной за все время своего существования реформе. Цель реформы состояла как раз в том, чтобы сломать ведомственные стены, наладить обмен информацией, улучшить взаимодействие внутри разведсообщества. Для решения этой задачи был учрежден пост директора национальной разведки. Однако пост этот оказался декоративным: ни один из министров, в чьем подчинении находятся разведслужбы, не пожелал делиться властью.
Именно это обстоятельство стало причиной отставки с поста директора национальной разведки в мае этого года адмирала Дэнниса Блэра. На его место президент Обама назначил генерала Джеймса Клэппера, многие годы проработавшего в различных разведслужбах. Представляя своего назначенца, президент в очередной раз сформулировал стоящие перед разведкой задачи.
Барак Обама: На посту директора национальной разведки Джим будет моим главным советником по делам разведки и лидером нашего разведывательного сообщества. Наше разведсобщество добилось огромных успехов после терактов 11 сентября. Руководствуясь надежными разведданными, мы нанесли мощные удары по главарям "Аль-Каиды" и ее союзникам по террору, предотвратили множество заговоров внутри страны и спасли жизни многих американцев. Но, как мы видели в случае с неудавшимся терактом над Детройтом, мы должны работать еще лучше. Мы должны постоянно развивать и укреплять наши возможности. Вот почему ранее в этом году я распорядился провести ряд реформ по усилению разведки, и именно поэтому я рассчитываю на Джима, который должен сделать наше разведсообщество настолько дееспособным и эффективным, насколько это вообще возможно. Разведданные необходимо получать и анализировать быстро. Ими следует делиться и составлять из них единую картину. А затем решительно действовать, исходя из них. Вот чего я жду от разведки как президент, вот чего требуют от нее интересы нашей национальной безопасности. Короче говоря, наше разведсообщество должно работать как одна, единая команда, которая поставляет качественные, своевременные и точные разведданные. Если честно, это трудная задача. Но это будет главным поручением Джиму. Он блестящий профессионал и пользуется моим полным доверием и поддержкой.
Владимир Абаринов: Генерал Клэппер, как водится, поблагодарил президента за высокое доверие и обещал оправдать его.
Джеймс Клэппер: Благодарю вас, г-н президент. Я смущен, горд и ошеломлен масштабом ответственности, которая связана с должностью директора национальной разведки. На этом посту невозможно работать, не пользуясь вашей поддержкой и поддержкой Конгресса, и я намерен, если буду утвержден в должности, добиваться этой двойной поддержки, а также искать опору в обществе. Мы располагаем крупнейшей, самой дееспособной в мире системой разведорганов, и священный долг директора национальной разведки сделать эту систему работающей.
Владимир Абаринов: Слушания в сенатском комитете по делам разведки по утверждению назначения Клэппера совпали с публикацией расследования Вашингтон Пост, и это придало процедуре дополнительную остроту и актуальность. Вступительное слово председателя комитета Дайанн Файнстайн.
Дайанн Файнстайн: На практике директор национальной разведки стеснен в своих возможностях управлять 15-ю из 16-ти составных частей разведсообщества, потому что они входят в структуру различных федеральных ведомств. Закон 2004 года о реформе разведки и предотвращении терроризма гласит, что, осуществляя свои обязанности, - здесь-то и кроется загвоздка – директор национальной разведки не может отменять установленные законом полномочия министров. В реальной жизни это положение часто используется для того, чтобы воспрепятствовать централизации. 16-ая организация, ЦРУ, не входит ни в какое министерство, однако оно также продемонстрировало свою способность не считаться с директивами директора национальной разведки, которые ему не нравятся, и вместо этого обивать пороги Белого Дома.
Мы знаем от бывших сотрудников офиса директора национальной разведки, что эти проблемы свели на нет руководящие возможности прежних директоров. Изо дня в день и из месяца в месяц директор национальной разведки должен обеспечивать координацию между разведслужбами, чтобы устранить дублирование функций и улучшить информационный обмен. А когда это необходимо, он должен закрывать программы, которые не работают. Я все в большей мере убеждаюсь в том, что это становится главной проблемой.
Владимир Абаринов: С Дайанн Файнстайн вполне согласен ее заместитель Кристофер Бонд.
Кристофер Бонд: Нам не нужен шеф разведки, который является номинальным руководителем, а на деле уступает свои полномочия Министерству юстиции. Напротив, нам нужен директор национальной разведки, который способен курировать политику нашей страны в области борьбы с террором.
Нам нужен директор национальной разведки, который расширит свои полномочия и возьмет на себя роль лидера разведсообщества. Не менее важно, чтобы он приложил усилия к тому, чтобы вернуть себе контроль над разведкой, принадлежащий сегодня чиновникам министерства юстиции, Белого Дома и даже министерства обороны. Кроме того, он должен сформировать ясную субординацию между ЦРУ и офисом директора.
Владимир Абаринов: Джеймс Клэппер заявил, что никогда не стремился занять подобный пост, однако не смог отказать президенту.
Джеймс Клэппер: Для меня назначение на этот пост стало неожиданным поворотом в жизни. Это мое третье хождение во власть. Я собирался покинуть Пентагон долей секунды позже министра Гейтса. У меня не было никаких планов или побуждения занять какой-то другой пост. Но я всегда был в глубине души человеком долга, поэтому, когда ко мне обратился с предложением министр Гейтс, а за ним президент Соединенных Штатов Америки, каждого из которых я глубоко уважаю, я не смог сказать "нет".
Владимир Абаринов: Генерал Клэппер убежден, что его послужной список – лучший аргумент в его пользу.
Джеймс Клэппер: Я прослужил в разведке более 46 лет на разных должностях: в дни мира, дни кризиса, в условиях боевых действий, в военной форме, в качестве гражданского лица, в правительстве и вне его и в учебных заведениях. На каждом месте я прилагал все силы, чтобы наилучшим образом служить интересам нашего великого государства. Если я буду утвержден в должности директора национальной разведки, могу заверить вас, что это останется моей главной движущей силой.
Владимир Абаринов: Сенатор Бонд затронул острый вопрос: узники, освобожденные из тюрьмы в заливе Гуантанамо, возвращаясь на родину, нередко снова берутся за оружие.
Кристофер Бонд: Известно, что рецидив среди заключенных Гуантанамо составляет примерно 20 процентов. Вы согласны с публичным заявлением должностного лица, которое сказало, что 20 процентов рецидива - для террористов не так уж плохо?
Джеймс Клэппер: Я полагаю, он сравнивал эту цифру с нормой
рецидива здесь, в Соединенных Штатах. Думаю, в нашем случае ноль процентов был бы намного лучше. Этот вопрос внушает большую тревогу. Думаю, именно разведсообщество способно в каждом конкретном случае вынести убедительную, авторитетную и точную оценку, когда принимается решение о возвращении людей в страны, которые согласны их принять.
Владимир Абаринов: Джеймс Клэппер не согласился со многими выводами журналистов Вашингтон Пост и, в частности, с мнением, что дублирование функций тормозит и усложняет систему.
Джеймс Клэппер: Я так не считаю. Это мой ответ в общей форме. Бывают случаи, они известны из истории разведки, когда дублирование некоторых функций было осознанным решением. Дублирование дает возможность сравнить и проанализировать результаты. В известной мере это оправдано и представляет собой эффективную систему сдержек и противовесов. Я не хочу сказать и я не стану настаивать на том, что эта система полностью эффективна и что в ней отсутствует распыление сил. Распыление есть. Но сообщество пытается устранить его.
Владимир Абаринов: В чем причина провала реформы разведки? На этот вопрос отвечает Ричард Кларк – бывший советник президентов Клинтона и Буша по контртерроризму.
Ричард Кларк: Проблема в том, что у нас 16 разведслужб, из которых пять – очень большие. И вдруг кого-то ставят на самый верх и он говорит: "Теперь я начальник и буду говорить вам, что делать". А прежде они были независимыми. В Вашингтоне каждый охраняет свою территорию, тревожится о своих правах и своих прерогативах. Никто не хочет терять то, чем владеет, отдавать контроль над своим учреждением какому-то там новому координатору. Они сопротивляются. Последние шесть лет в Вашингтоне шли бюрократические войны за право контроля над спецслужбами, против надстройки над ними.
Владимир Абаринов: Генералу Клэпперу, полагает Ричард Кларк, в ближайшем будущем неизбежно придется проводить бюджетные сокращения.
Ричард Кларк: Между разведсообществом и Пентагоном наблюдалась высокая напряженность. Они борются за один и тот же кусок пирога. Они борются за право решать те или иные задачи. Я хотел бы, чтобы Джим начал сокращать этот невероятно раздутый после 11 сентября пузырь, о котором так хорошо написала Washington Post. Нам требуется разведсообщество оптимального размера. И учитывая его полномочия в перераспределении средств, я думаю, он начнет в будущем году сокращать бюджет разведсообщества. Это произойдет впервые за последние несколько лет. После 11 сентября бюджет разведсообщества утроился. Кто бы чего ни пожелал, если он скажет, что это на борьбу с терроризмом или киберпреступностью, он получит деньги.
Владимир Абаринов: Когда-то сенатор Фрэнк Черч, который расследовал деятельность ЦРУ в середине 70-х годов, назвал это ведомство rogue elephant – отбившимся от стада, одичавшим слоном. Бывший дипломат, эксперт по терроризму Филип Зеликов сравнивает нынешнее разведсообщество США с динозавром.
Филип Зеликов: Меня смутило, когда Джим Клэппер в своих показаниях назвал публикацию в Washington Post визгом вместо того, чтобы воспользоваться политический импульсом и с его помощью ужать разведсообщество до управляемого размера и превратить его в более прозрачную организацию.
Но я хотел бы сказать не только о размерах. Почему мы вообще хотим иметь эту гигантскую машину? Потому что она должна энергично и целеустремленно помочь нам высветить самые опасные проблемы, с которыми сталкивается страна, и она должна быстро переводить луч прожектора на новые возникающие проблемы, вместо того, чтобы поворачивать этот луч годами. Что нам еще требуется от разведки? Чтобы она была способна творчески, глубоко осмыслить крупнейшие проблемы страны. Количество мыслей не равно их качеству. Создается впечатление, что мы создали существо колоссальной мускульной силы, которое, подобно бронтозавтру, может напугать своими размерами, но мозг которого невелик.
Владимир Абаринов: Учитывая сложную экономическую ситуацию, дальнейшее разбухание аппарата спецслужб вряд ли возможно. Но если правительство начнет экономить на разведке, не обострится ли соперничество между ними?
Владимир Абаринов: Результаты расследования Вашингтон Пост ошеломили Америку. Оказывается, разведкой, контртерроризмом и обеспечением внутренней безопасности страны в США занимаются 1271 государственная организация и 1931 частный подрядчик. Доступ к секретной информации имеют в общей сложности 854 тысячи человек – это в полтора раза больше населения Вашингтона. Этот левиафан продолжает разрастаться: только в столице и ее окрестностях строятся или уже построены после 11 сентября 33 комплекса зданий для спецслужб общей площадью полтора квадратных километра – это три Пентагона или 22 Капитолия.
Управлять этим конгломератом вряд ли возможно, координировать его работу крайне затруднительно. А ведь разведка США в 2004 году подверглась самой кардинальной за все время своего существования реформе. Цель реформы состояла как раз в том, чтобы сломать ведомственные стены, наладить обмен информацией, улучшить взаимодействие внутри разведсообщества. Для решения этой задачи был учрежден пост директора национальной разведки. Однако пост этот оказался декоративным: ни один из министров, в чьем подчинении находятся разведслужбы, не пожелал делиться властью.
Именно это обстоятельство стало причиной отставки с поста директора национальной разведки в мае этого года адмирала Дэнниса Блэра. На его место президент Обама назначил генерала Джеймса Клэппера, многие годы проработавшего в различных разведслужбах. Представляя своего назначенца, президент в очередной раз сформулировал стоящие перед разведкой задачи.
Барак Обама: На посту директора национальной разведки Джим будет моим главным советником по делам разведки и лидером нашего разведывательного сообщества. Наше разведсобщество добилось огромных успехов после терактов 11 сентября. Руководствуясь надежными разведданными, мы нанесли мощные удары по главарям "Аль-Каиды" и ее союзникам по террору, предотвратили множество заговоров внутри страны и спасли жизни многих американцев. Но, как мы видели в случае с неудавшимся терактом над Детройтом, мы должны работать еще лучше. Мы должны постоянно развивать и укреплять наши возможности. Вот почему ранее в этом году я распорядился провести ряд реформ по усилению разведки, и именно поэтому я рассчитываю на Джима, который должен сделать наше разведсообщество настолько дееспособным и эффективным, насколько это вообще возможно. Разведданные необходимо получать и анализировать быстро. Ими следует делиться и составлять из них единую картину. А затем решительно действовать, исходя из них. Вот чего я жду от разведки как президент, вот чего требуют от нее интересы нашей национальной безопасности. Короче говоря, наше разведсообщество должно работать как одна, единая команда, которая поставляет качественные, своевременные и точные разведданные. Если честно, это трудная задача. Но это будет главным поручением Джиму. Он блестящий профессионал и пользуется моим полным доверием и поддержкой.
Владимир Абаринов: Генерал Клэппер, как водится, поблагодарил президента за высокое доверие и обещал оправдать его.
Джеймс Клэппер: Благодарю вас, г-н президент. Я смущен, горд и ошеломлен масштабом ответственности, которая связана с должностью директора национальной разведки. На этом посту невозможно работать, не пользуясь вашей поддержкой и поддержкой Конгресса, и я намерен, если буду утвержден в должности, добиваться этой двойной поддержки, а также искать опору в обществе. Мы располагаем крупнейшей, самой дееспособной в мире системой разведорганов, и священный долг директора национальной разведки сделать эту систему работающей.
Владимир Абаринов: Слушания в сенатском комитете по делам разведки по утверждению назначения Клэппера совпали с публикацией расследования Вашингтон Пост, и это придало процедуре дополнительную остроту и актуальность. Вступительное слово председателя комитета Дайанн Файнстайн.
Дайанн Файнстайн: На практике директор национальной разведки стеснен в своих возможностях управлять 15-ю из 16-ти составных частей разведсообщества, потому что они входят в структуру различных федеральных ведомств. Закон 2004 года о реформе разведки и предотвращении терроризма гласит, что, осуществляя свои обязанности, - здесь-то и кроется загвоздка – директор национальной разведки не может отменять установленные законом полномочия министров. В реальной жизни это положение часто используется для того, чтобы воспрепятствовать централизации. 16-ая организация, ЦРУ, не входит ни в какое министерство, однако оно также продемонстрировало свою способность не считаться с директивами директора национальной разведки, которые ему не нравятся, и вместо этого обивать пороги Белого Дома.
Мы знаем от бывших сотрудников офиса директора национальной разведки, что эти проблемы свели на нет руководящие возможности прежних директоров. Изо дня в день и из месяца в месяц директор национальной разведки должен обеспечивать координацию между разведслужбами, чтобы устранить дублирование функций и улучшить информационный обмен. А когда это необходимо, он должен закрывать программы, которые не работают. Я все в большей мере убеждаюсь в том, что это становится главной проблемой.
Владимир Абаринов: С Дайанн Файнстайн вполне согласен ее заместитель Кристофер Бонд.
Кристофер Бонд: Нам не нужен шеф разведки, который является номинальным руководителем, а на деле уступает свои полномочия Министерству юстиции. Напротив, нам нужен директор национальной разведки, который способен курировать политику нашей страны в области борьбы с террором.
Нам нужен директор национальной разведки, который расширит свои полномочия и возьмет на себя роль лидера разведсообщества. Не менее важно, чтобы он приложил усилия к тому, чтобы вернуть себе контроль над разведкой, принадлежащий сегодня чиновникам министерства юстиции, Белого Дома и даже министерства обороны. Кроме того, он должен сформировать ясную субординацию между ЦРУ и офисом директора.
Владимир Абаринов: Джеймс Клэппер заявил, что никогда не стремился занять подобный пост, однако не смог отказать президенту.
Джеймс Клэппер: Для меня назначение на этот пост стало неожиданным поворотом в жизни. Это мое третье хождение во власть. Я собирался покинуть Пентагон долей секунды позже министра Гейтса. У меня не было никаких планов или побуждения занять какой-то другой пост. Но я всегда был в глубине души человеком долга, поэтому, когда ко мне обратился с предложением министр Гейтс, а за ним президент Соединенных Штатов Америки, каждого из которых я глубоко уважаю, я не смог сказать "нет".
Владимир Абаринов: Генерал Клэппер убежден, что его послужной список – лучший аргумент в его пользу.
Джеймс Клэппер: Я прослужил в разведке более 46 лет на разных должностях: в дни мира, дни кризиса, в условиях боевых действий, в военной форме, в качестве гражданского лица, в правительстве и вне его и в учебных заведениях. На каждом месте я прилагал все силы, чтобы наилучшим образом служить интересам нашего великого государства. Если я буду утвержден в должности директора национальной разведки, могу заверить вас, что это останется моей главной движущей силой.
Владимир Абаринов: Сенатор Бонд затронул острый вопрос: узники, освобожденные из тюрьмы в заливе Гуантанамо, возвращаясь на родину, нередко снова берутся за оружие.
Кристофер Бонд: Известно, что рецидив среди заключенных Гуантанамо составляет примерно 20 процентов. Вы согласны с публичным заявлением должностного лица, которое сказало, что 20 процентов рецидива - для террористов не так уж плохо?
Джеймс Клэппер: Я полагаю, он сравнивал эту цифру с нормой
рецидива здесь, в Соединенных Штатах. Думаю, в нашем случае ноль процентов был бы намного лучше. Этот вопрос внушает большую тревогу. Думаю, именно разведсообщество способно в каждом конкретном случае вынести убедительную, авторитетную и точную оценку, когда принимается решение о возвращении людей в страны, которые согласны их принять.
Владимир Абаринов: Джеймс Клэппер не согласился со многими выводами журналистов Вашингтон Пост и, в частности, с мнением, что дублирование функций тормозит и усложняет систему.
Джеймс Клэппер: Я так не считаю. Это мой ответ в общей форме. Бывают случаи, они известны из истории разведки, когда дублирование некоторых функций было осознанным решением. Дублирование дает возможность сравнить и проанализировать результаты. В известной мере это оправдано и представляет собой эффективную систему сдержек и противовесов. Я не хочу сказать и я не стану настаивать на том, что эта система полностью эффективна и что в ней отсутствует распыление сил. Распыление есть. Но сообщество пытается устранить его.
Владимир Абаринов: В чем причина провала реформы разведки? На этот вопрос отвечает Ричард Кларк – бывший советник президентов Клинтона и Буша по контртерроризму.
Ричард Кларк: Проблема в том, что у нас 16 разведслужб, из которых пять – очень большие. И вдруг кого-то ставят на самый верх и он говорит: "Теперь я начальник и буду говорить вам, что делать". А прежде они были независимыми. В Вашингтоне каждый охраняет свою территорию, тревожится о своих правах и своих прерогативах. Никто не хочет терять то, чем владеет, отдавать контроль над своим учреждением какому-то там новому координатору. Они сопротивляются. Последние шесть лет в Вашингтоне шли бюрократические войны за право контроля над спецслужбами, против надстройки над ними.
Владимир Абаринов: Генералу Клэпперу, полагает Ричард Кларк, в ближайшем будущем неизбежно придется проводить бюджетные сокращения.
Ричард Кларк: Между разведсообществом и Пентагоном наблюдалась высокая напряженность. Они борются за один и тот же кусок пирога. Они борются за право решать те или иные задачи. Я хотел бы, чтобы Джим начал сокращать этот невероятно раздутый после 11 сентября пузырь, о котором так хорошо написала Washington Post. Нам требуется разведсообщество оптимального размера. И учитывая его полномочия в перераспределении средств, я думаю, он начнет в будущем году сокращать бюджет разведсообщества. Это произойдет впервые за последние несколько лет. После 11 сентября бюджет разведсообщества утроился. Кто бы чего ни пожелал, если он скажет, что это на борьбу с терроризмом или киберпреступностью, он получит деньги.
Владимир Абаринов: Когда-то сенатор Фрэнк Черч, который расследовал деятельность ЦРУ в середине 70-х годов, назвал это ведомство rogue elephant – отбившимся от стада, одичавшим слоном. Бывший дипломат, эксперт по терроризму Филип Зеликов сравнивает нынешнее разведсообщество США с динозавром.
Филип Зеликов: Меня смутило, когда Джим Клэппер в своих показаниях назвал публикацию в Washington Post визгом вместо того, чтобы воспользоваться политический импульсом и с его помощью ужать разведсообщество до управляемого размера и превратить его в более прозрачную организацию.
Но я хотел бы сказать не только о размерах. Почему мы вообще хотим иметь эту гигантскую машину? Потому что она должна энергично и целеустремленно помочь нам высветить самые опасные проблемы, с которыми сталкивается страна, и она должна быстро переводить луч прожектора на новые возникающие проблемы, вместо того, чтобы поворачивать этот луч годами. Что нам еще требуется от разведки? Чтобы она была способна творчески, глубоко осмыслить крупнейшие проблемы страны. Количество мыслей не равно их качеству. Создается впечатление, что мы создали существо колоссальной мускульной силы, которое, подобно бронтозавтру, может напугать своими размерами, но мозг которого невелик.
Владимир Абаринов: Учитывая сложную экономическую ситуацию, дальнейшее разбухание аппарата спецслужб вряд ли возможно. Но если правительство начнет экономить на разведке, не обострится ли соперничество между ними?
