Ирина Лагунина: Статистика свидетельствует о том, что в России в последние годы разрастается бедность. А социологи при этом обращают внимание на то, что в категорию бедняков попадают, в основном, не асоциальные аутсайдеры, а работающие люди, чаще всего - семьи с детьми. Почему, как это происходит, и есть ли выход из ситуации. Над темой работала Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Официальная российская статистика часто рапортует о том, что в России крепнет и увеличивается средний класс - в последнее время даже приводятся цифры, что он составляет чуть ли не 70% населения. Но исследование Института социологии Российской академии наук "Малообеспеченные в России: кто они? Как живут? К чему стремятся?" говорит совсем о другом - прежде всего, о том, что преобладания среднего класса в России не может быть еще как минимум ближайшие 10 лет, и что доля бедных и нуждающихся составляет 43%, причем большинство из них - это рабочие, четверть из них - квалифицированные.
Эти данные относятся к докризисному 2008 году, итоги 2009 года зафиксировали стремительный рост бедности в России, только за первый квартал года она выросла на 32%, причем это официальные данные Росстата. Эксперты считают, что больше всего кризис ударил по малоимущим семьям с детьми, что подтверждает давний вывод социологов о том, что в условиях кризиса бедные беднеют быстрее. По мнению директора Центра социальной политики Евгения Гонтмахера, "Муж и жена, работающие в легкой, пищевой промышленности или в сельском хозяйстве, и двое несовершеннолетних детей - классическая бедная семья. Бедность выросла в основном за счет этой категории. Но, конечно, и без всякого кризиса бедных семей хватает. В Петербурге тоже занимаются исследованием причин бедности, в таких исследованиях принимает участие и студентка петербургского филиала Высшей школы экономики Аня Алексеева.
Аня Алексеева: Я делала работу по организации воспитания в бедных семьях. Параллельно я работаю в лаборатории социологии образования и науки. С 2006 года проект "Бедность в локальном измерении", проект год шел, а я продолжала заниматься этими семьями.
Татьяна Вольтская: Есть какие-то соображения после того, как вы ходили в эти семьи, откуда приходит в них бедность?
Аня Алексеева: Суть заключается в том, что если это какое-то случайное несчастье, то так или иначе семья выкарабкается. А если это результат целой цепочки событий, то семья может в конце концов погибнуть. Например, женщина закончила ПТУ в Ярославской области еще в советские времена. По распределению привезли в другую область, выдали ей жилье. Она долга работала в совхозе, у нее родились дети, вроде все было стабильно. Грянула перестройка, муж запил, совхоз развалился. И собственно эта доярка, которая перешла на мизерную зарплату, всякие средства выживания у нее оборвались, она тоже постепенно запила. Совхоз восстанавливается, но тем не менее, вот это событие перестроечное наложило отпечаток и семья постепенно деградирует. Дочка пьет тоже, работает в этом же совхозе дояркой. У них есть дом – это большой бонус, потому что есть семьи, у которых нет дома, но это отдельная история. И у детей проблемы в школе, они остаются на второй год, потому что родители пьют, не всегда успевают за ними следить. При этом на словах они переживают, но навыков, практик выкарабкивания из этой ситуации у них нет. Более того, в некоторых интервью часто проскакивают жалобы на то, что они не могут справиться с государственной системой. То есть они не могут понять, как им оформить пособия, слишком долго стоять в очередях. Они живут в селе, нужно приехать в областной центр. В областной центр не доехать из-за инфраструктуры.
Татьяна Вольтская: Просто из-за плохих дорог?
Аня Алексеева: У них машины нет, можно доехать только на электричке, но на электричку часто нет денег. А у матери, предположим, шесть детей. Причем это еще одна характерная черта: эти сельские семьи, в которых детей 3, 4, 6. Дети не всегда учатся плохо, но в большинстве они не успевают, отстают, попадают часто в социально-реабилитационные центры. Но можно сказать, что семьи делятся на три категории. Есть семьи, родители в которых какое-то специальное среднее образование имеют, а есть семьи, в которых родители вообще не закончили школу. Ситуация, когда у родителей есть среднее специальное образование, у них какое-то прикрепление к своей специальности, они знают – я слесарь, я могу устроиться, я доярка, я могу пойти на доярку. В случае, когда у человека вообще только школа, у них нет зацепки, они не знают, куда идти, хватаются за любую работу, за черную, за торговлю в электричках.
Татьяна Вольтская: Есть еще одни вопрос - вполне философский - что такое бедность. Говорит психолог Игорь Добряков.
Игорь Добряков: Тут очень много всяких, личные особенности, особенности воспитания, особенности потребностей, иерархия ценностей, что человеку надо. Одному надо много, другому мало, кто-то думает о форме, кто-то о содержании своей жизни. Это ощущение, самоощущение. Если у меня самоощущение, что я человек бедный, я человек умный, творческий, работающий, а эти имеют такие огромные деньги, вот эта зависть классовая, все это несправедливо, наворовали, разворовывают природу, за счет нас жируют, то почему бы нам нет и очень хочется. К сожалению, это все настроение в семье передается детям, и дети тоже сталкиваются: есть мобильник, у меня нет мобильника. И поэтому ценности, когда именно такие, и других ценностей не воспитывают, конечно, все это хочется иметь. И здесь надо сказать, что неумение предвидеть будущее, если есть возможность взять кредит и взять самый дорогой телевизор, дорогую машину, всеми этими благами пользоваться, а потом как-нибудь. Это просто такая безалаберность, которая бывает и которая возникает от зависти.
Татьяна Вольтская: И все-таки кусок хлеба нужен каждому, причем каждый день.
Причина того, что этого куска хлеба не хватает, - самые разные, - говорит Аня Алексеева.
Аня Алексеева: Есть семьи, в которых оба родителя алкоголики, есть семьи, в которых алкогольное прошлое и есть семьи, которые совсем не алкоголики. Семьи, у которых есть алкогольное прошлое, но которые стараются выкарабкаться, и семьи, которые употребляют только по праздникам, это семьи, у которых есть возможность развивать своих детей. Чаще всего эти женщины, мужчины куда-то пропадают. То есть это женщины, которые тянут на себе всю семью и мужа тоже. Мужики чаще всего пьют. У меня есть две такие семьи, у обеих у матерей нет среднего специального образования, при этом у них удивительно талантливые дети, моментально схватывающие все. В одной семье девочка очень хорошо учится, ее очень хвалят в школе. При этом у матерей нет даже собственного жилья.
Татьяна Вольтская: А где же они живут?
Аня Алексеева: В общежитиях, в домах, выдаваемых администрацией. Потому что их дом сгорел, но на месте дома выстроили другой дом, а им дали жилище, которое напоминает скорее времянку.
Татьяна Вольтская: Но это тоже, наверное, с нарушением закона? Есть впечатление, что они тоже не способны соблюсти свои права.
Аня Алексеева: Да, конечно. Они совершенно не умеют взаимодействовать с властями.
Татьяна Вольтская: Авторы исследования Института социологии о малообеспеченных семьях замечают, что жизненные установки западных - европейских и американских бедняков и бедняков российских сильно различаются. В отличие от западных, российские бедняки не мечтают подняться по социальной лестнице, повысить свой статус, для них характерны социальная апатия и пассивность. И особенно пассивна молодежь, которая даже бравирует тем, что не интересуется политикой, не борется за свои права. Аня, вернемся к вашим двум семьям, давайте условно назовем ту, где растет талантливая девочка, семьей Петровых, а другую - семьей Ивановых.
Аня Алексеева: Там, где девочка – это прекрасная семья. Там четверо. У них мама, несмотря на то, что нет образования, только школьное, она человек очень начитанный, постоянно думающая о том, как своим детям помочь. У них дом, который сконцентрирован вокруг детей. Это игрушки, это вещи. То есть из последних сил. Она может быть бедная миллиард раз, но все, что есть, уходит на детей. Она беспрерывно ищет в своих детях какие-то способности. Потому что у нее есть пример старшей дочки, которая очень хорошо учится, очень хорошо поет, выигрывает какие-то конкурсы. Она постоянно думает, как помочь младшим детям, какие у них есть способности. Невероятная совершенно сила духа, любовь к детям помогает как-то этой семье держаться.
Татьяна Вольтская: А отец?
Аня Алексеева: Отец иногда выпивает. В какой-то момент он пил сильно, но благодаря этой женщине, потому что она его так держит, она так держит дом, тоже работает разнорабочим, старается изо всех сил.
Татьяна Вольтская: Все-таки, почему они не могут выкарабкаться из своего бедственного положения, где корни?
Аня Алексеева: Ситуация со сгоревшим домом, когда им пришлось переехать в другое жилье. Но тем не менее, я думаю, это не основное – это некоторая совокупность факторов. То есть это и переезд, и какие-то несчастья, и перестройка, конечно, в каком-то смысле, и отсутствие образования. Вот эта совокупность факторов не дает возможности ощущать себя на достаточно устойчивых позициях. Потому что, что значит выкарабкаться? Наверное, ощущать себя на устойчивых позициях, когда у тебя есть стабильность некоторая.
Татьяна Вольтская: Хорошо, это семья Петровых. А семья Ивановых, вторая?
Аня Алексеева: Это недавно переехавшие с Украины люди и у них тут просто нет жилья. Они живут в общежитии. Мужа нет, умер, а она работает, где придется. Она еще больна к тому же – это тоже важный фактор. У нее двое детей. Очень много работает на тяжелой работе, образование недостаточные. В такой ситуации отключаются службы. Если первая семья держится, то к этой семье предъявляются претензии.
Татьяна Вольтская: Претензии были настолько серьезными, что социальные службы даже забирали на некоторое время детей, теперь мама нашла работу, и детей ей вернули, они снова живут в семье. Кстати, один из детей, мальчик, тоже очень одаренный. Между прочим, есть разница между сельскими и городскими бедняками.
Аня Алексеева: Я была в городских семьях, они примерно такие же, но у них есть большие бонусы – больше рабочих мест, городская инфраструктура, все, что угодно. Для детей больше возможностей. Если мать очень хочет, чтобы ее ребенок куда-то ходил, то она может его отдать в бесплатный кружок. В селе не всегда есть такая возможность.
Татьяна Вольтская: Они используют их?
Аня Алексеева: Кто как. Те семьи, с которыми я разговаривала в городе, к этому не стремятся. То есть детей подхватывает кто-то – школа, дети сами находят, если они хотят. Но у детей есть возможность найти – это важно. А в селе матери и хотели бы, но часто некуда.
Татьяна Вольтская: А вообще в домах чисто, уютно? Стараются свои хоть и небогатые жилищные условия как-то скрасить?
Аня Алексеева: Да. Тут тоже делится очень четко: те семьи, которые не пьют, у них все чисто, все хорошо, а семьи, которые алкоголиков, все плохо, очень грязно, разруха. Чаще всего на самом деле эти семьи не выживают, постепенно разваливаются, дети забираются государством – это установленная система. Другой вопрос, что если говорить о каких-то программах помощи, то это должно быть нацелено на те семьи, которые стремятся выбраться, какие-нибудь образовательные программы для матерей, постоянная помощь.
Татьяна Вольтская: Еще интересная деталь - в сельских семьях Аню всегда хорошо угощали.
Аня Алексеева: Кормят все время, причем, если село, там заготовки есть лесные. Опять же это все на детей ориентировано. Тебя приведут, посадят, накормят, капуста, грибы – у нас такого в городе нет. Это большое подспорье, когда есть огород, когда есть лес.
Татьяна Вольтская: А в городе кормят?
Аня Алексеева: В городе – нет.
Татьяна Вольтская: Официальная российская статистика часто рапортует о том, что в России крепнет и увеличивается средний класс - в последнее время даже приводятся цифры, что он составляет чуть ли не 70% населения. Но исследование Института социологии Российской академии наук "Малообеспеченные в России: кто они? Как живут? К чему стремятся?" говорит совсем о другом - прежде всего, о том, что преобладания среднего класса в России не может быть еще как минимум ближайшие 10 лет, и что доля бедных и нуждающихся составляет 43%, причем большинство из них - это рабочие, четверть из них - квалифицированные.
Эти данные относятся к докризисному 2008 году, итоги 2009 года зафиксировали стремительный рост бедности в России, только за первый квартал года она выросла на 32%, причем это официальные данные Росстата. Эксперты считают, что больше всего кризис ударил по малоимущим семьям с детьми, что подтверждает давний вывод социологов о том, что в условиях кризиса бедные беднеют быстрее. По мнению директора Центра социальной политики Евгения Гонтмахера, "Муж и жена, работающие в легкой, пищевой промышленности или в сельском хозяйстве, и двое несовершеннолетних детей - классическая бедная семья. Бедность выросла в основном за счет этой категории. Но, конечно, и без всякого кризиса бедных семей хватает. В Петербурге тоже занимаются исследованием причин бедности, в таких исследованиях принимает участие и студентка петербургского филиала Высшей школы экономики Аня Алексеева.
Аня Алексеева: Я делала работу по организации воспитания в бедных семьях. Параллельно я работаю в лаборатории социологии образования и науки. С 2006 года проект "Бедность в локальном измерении", проект год шел, а я продолжала заниматься этими семьями.
Татьяна Вольтская: Есть какие-то соображения после того, как вы ходили в эти семьи, откуда приходит в них бедность?
Аня Алексеева: Суть заключается в том, что если это какое-то случайное несчастье, то так или иначе семья выкарабкается. А если это результат целой цепочки событий, то семья может в конце концов погибнуть. Например, женщина закончила ПТУ в Ярославской области еще в советские времена. По распределению привезли в другую область, выдали ей жилье. Она долга работала в совхозе, у нее родились дети, вроде все было стабильно. Грянула перестройка, муж запил, совхоз развалился. И собственно эта доярка, которая перешла на мизерную зарплату, всякие средства выживания у нее оборвались, она тоже постепенно запила. Совхоз восстанавливается, но тем не менее, вот это событие перестроечное наложило отпечаток и семья постепенно деградирует. Дочка пьет тоже, работает в этом же совхозе дояркой. У них есть дом – это большой бонус, потому что есть семьи, у которых нет дома, но это отдельная история. И у детей проблемы в школе, они остаются на второй год, потому что родители пьют, не всегда успевают за ними следить. При этом на словах они переживают, но навыков, практик выкарабкивания из этой ситуации у них нет. Более того, в некоторых интервью часто проскакивают жалобы на то, что они не могут справиться с государственной системой. То есть они не могут понять, как им оформить пособия, слишком долго стоять в очередях. Они живут в селе, нужно приехать в областной центр. В областной центр не доехать из-за инфраструктуры.
Татьяна Вольтская: Просто из-за плохих дорог?
Аня Алексеева: У них машины нет, можно доехать только на электричке, но на электричку часто нет денег. А у матери, предположим, шесть детей. Причем это еще одна характерная черта: эти сельские семьи, в которых детей 3, 4, 6. Дети не всегда учатся плохо, но в большинстве они не успевают, отстают, попадают часто в социально-реабилитационные центры. Но можно сказать, что семьи делятся на три категории. Есть семьи, родители в которых какое-то специальное среднее образование имеют, а есть семьи, в которых родители вообще не закончили школу. Ситуация, когда у родителей есть среднее специальное образование, у них какое-то прикрепление к своей специальности, они знают – я слесарь, я могу устроиться, я доярка, я могу пойти на доярку. В случае, когда у человека вообще только школа, у них нет зацепки, они не знают, куда идти, хватаются за любую работу, за черную, за торговлю в электричках.
Татьяна Вольтская: Есть еще одни вопрос - вполне философский - что такое бедность. Говорит психолог Игорь Добряков.
Игорь Добряков: Тут очень много всяких, личные особенности, особенности воспитания, особенности потребностей, иерархия ценностей, что человеку надо. Одному надо много, другому мало, кто-то думает о форме, кто-то о содержании своей жизни. Это ощущение, самоощущение. Если у меня самоощущение, что я человек бедный, я человек умный, творческий, работающий, а эти имеют такие огромные деньги, вот эта зависть классовая, все это несправедливо, наворовали, разворовывают природу, за счет нас жируют, то почему бы нам нет и очень хочется. К сожалению, это все настроение в семье передается детям, и дети тоже сталкиваются: есть мобильник, у меня нет мобильника. И поэтому ценности, когда именно такие, и других ценностей не воспитывают, конечно, все это хочется иметь. И здесь надо сказать, что неумение предвидеть будущее, если есть возможность взять кредит и взять самый дорогой телевизор, дорогую машину, всеми этими благами пользоваться, а потом как-нибудь. Это просто такая безалаберность, которая бывает и которая возникает от зависти.
Татьяна Вольтская: И все-таки кусок хлеба нужен каждому, причем каждый день.
Причина того, что этого куска хлеба не хватает, - самые разные, - говорит Аня Алексеева.
Аня Алексеева: Есть семьи, в которых оба родителя алкоголики, есть семьи, в которых алкогольное прошлое и есть семьи, которые совсем не алкоголики. Семьи, у которых есть алкогольное прошлое, но которые стараются выкарабкаться, и семьи, которые употребляют только по праздникам, это семьи, у которых есть возможность развивать своих детей. Чаще всего эти женщины, мужчины куда-то пропадают. То есть это женщины, которые тянут на себе всю семью и мужа тоже. Мужики чаще всего пьют. У меня есть две такие семьи, у обеих у матерей нет среднего специального образования, при этом у них удивительно талантливые дети, моментально схватывающие все. В одной семье девочка очень хорошо учится, ее очень хвалят в школе. При этом у матерей нет даже собственного жилья.
Татьяна Вольтская: А где же они живут?
Аня Алексеева: В общежитиях, в домах, выдаваемых администрацией. Потому что их дом сгорел, но на месте дома выстроили другой дом, а им дали жилище, которое напоминает скорее времянку.
Татьяна Вольтская: Но это тоже, наверное, с нарушением закона? Есть впечатление, что они тоже не способны соблюсти свои права.
Аня Алексеева: Да, конечно. Они совершенно не умеют взаимодействовать с властями.
Татьяна Вольтская: Авторы исследования Института социологии о малообеспеченных семьях замечают, что жизненные установки западных - европейских и американских бедняков и бедняков российских сильно различаются. В отличие от западных, российские бедняки не мечтают подняться по социальной лестнице, повысить свой статус, для них характерны социальная апатия и пассивность. И особенно пассивна молодежь, которая даже бравирует тем, что не интересуется политикой, не борется за свои права. Аня, вернемся к вашим двум семьям, давайте условно назовем ту, где растет талантливая девочка, семьей Петровых, а другую - семьей Ивановых.
Аня Алексеева: Там, где девочка – это прекрасная семья. Там четверо. У них мама, несмотря на то, что нет образования, только школьное, она человек очень начитанный, постоянно думающая о том, как своим детям помочь. У них дом, который сконцентрирован вокруг детей. Это игрушки, это вещи. То есть из последних сил. Она может быть бедная миллиард раз, но все, что есть, уходит на детей. Она беспрерывно ищет в своих детях какие-то способности. Потому что у нее есть пример старшей дочки, которая очень хорошо учится, очень хорошо поет, выигрывает какие-то конкурсы. Она постоянно думает, как помочь младшим детям, какие у них есть способности. Невероятная совершенно сила духа, любовь к детям помогает как-то этой семье держаться.
Татьяна Вольтская: А отец?
Аня Алексеева: Отец иногда выпивает. В какой-то момент он пил сильно, но благодаря этой женщине, потому что она его так держит, она так держит дом, тоже работает разнорабочим, старается изо всех сил.
Татьяна Вольтская: Все-таки, почему они не могут выкарабкаться из своего бедственного положения, где корни?
Аня Алексеева: Ситуация со сгоревшим домом, когда им пришлось переехать в другое жилье. Но тем не менее, я думаю, это не основное – это некоторая совокупность факторов. То есть это и переезд, и какие-то несчастья, и перестройка, конечно, в каком-то смысле, и отсутствие образования. Вот эта совокупность факторов не дает возможности ощущать себя на достаточно устойчивых позициях. Потому что, что значит выкарабкаться? Наверное, ощущать себя на устойчивых позициях, когда у тебя есть стабильность некоторая.
Татьяна Вольтская: Хорошо, это семья Петровых. А семья Ивановых, вторая?
Аня Алексеева: Это недавно переехавшие с Украины люди и у них тут просто нет жилья. Они живут в общежитии. Мужа нет, умер, а она работает, где придется. Она еще больна к тому же – это тоже важный фактор. У нее двое детей. Очень много работает на тяжелой работе, образование недостаточные. В такой ситуации отключаются службы. Если первая семья держится, то к этой семье предъявляются претензии.
Татьяна Вольтская: Претензии были настолько серьезными, что социальные службы даже забирали на некоторое время детей, теперь мама нашла работу, и детей ей вернули, они снова живут в семье. Кстати, один из детей, мальчик, тоже очень одаренный. Между прочим, есть разница между сельскими и городскими бедняками.
Аня Алексеева: Я была в городских семьях, они примерно такие же, но у них есть большие бонусы – больше рабочих мест, городская инфраструктура, все, что угодно. Для детей больше возможностей. Если мать очень хочет, чтобы ее ребенок куда-то ходил, то она может его отдать в бесплатный кружок. В селе не всегда есть такая возможность.
Татьяна Вольтская: Они используют их?
Аня Алексеева: Кто как. Те семьи, с которыми я разговаривала в городе, к этому не стремятся. То есть детей подхватывает кто-то – школа, дети сами находят, если они хотят. Но у детей есть возможность найти – это важно. А в селе матери и хотели бы, но часто некуда.
Татьяна Вольтская: А вообще в домах чисто, уютно? Стараются свои хоть и небогатые жилищные условия как-то скрасить?
Аня Алексеева: Да. Тут тоже делится очень четко: те семьи, которые не пьют, у них все чисто, все хорошо, а семьи, которые алкоголиков, все плохо, очень грязно, разруха. Чаще всего на самом деле эти семьи не выживают, постепенно разваливаются, дети забираются государством – это установленная система. Другой вопрос, что если говорить о каких-то программах помощи, то это должно быть нацелено на те семьи, которые стремятся выбраться, какие-нибудь образовательные программы для матерей, постоянная помощь.
Татьяна Вольтская: Еще интересная деталь - в сельских семьях Аню всегда хорошо угощали.
Аня Алексеева: Кормят все время, причем, если село, там заготовки есть лесные. Опять же это все на детей ориентировано. Тебя приведут, посадят, накормят, капуста, грибы – у нас такого в городе нет. Это большое подспорье, когда есть огород, когда есть лес.
Татьяна Вольтская: А в городе кормят?
Аня Алексеева: В городе – нет.
