В Сочи Дмитрий Медведев встретится с коллегами из Афганистана, Пакистана и Таджикистана – Хамидом Карзаем, Асифом Али Зардари и Эмомали Рахмоном. Первый саммит в таком составе состоялся летом 2009 года в Душанбе. Каковы перспективы встречи в формате, который некоторые наблюдатели уже называют "душанбинской четверкой"?
Встреча Дмитрия Медведева в Сочи с президентами Афганистана, Пакистана и Таджикистана подается официальной Москвой как саммит, посвященный афганскому урегулированию. Но эксперт по странам Центральной Азии, обозреватель газеты "Время новостей" Аркадий Дубнов отмечает особую важность сочинских переговоров для двух их участников - российского и таджикского президентов:
– Встречу с Медведевым таджикский президент запросил в начале июня, во время саммита Шанхайской организации сотрудничества ((ШОС) в Ташкенте. Тогда и была обозначена возможность встречи в августе в Сочи. Как Москва, так и Душанбе весьма заинтересованы в этих переговорах. Президенту Рахмону – после событий в Киргизии и той внешней роли, которую могла, по его мнению, сыграть Россия в устранении Бакиева с политической сцены – возможно, показалось, что точно так же Москва может каким-то образом постараться подготовить и его свержение. Скажем, увеличением ввозных пошлин на нефтепродукты либо информационной кампанией. Все это не могло не беспокоить Душанбе. С другой стороны, Рахмон по-прежнему очень заинтересован в участии России в строительстве Рогунской ГЭС, но на условиях Таджикистана.
У Москвы тоже есть масса нерешенных проблем в отношениях с Таджикистаном – проблем, связанных не только со статусом российской военной базы, до сих пор не вполне определенным: Россия хотела бы продолжить функционирование этой базы на возможно большее количество лет. Еще одна проблема, которая очевидно беспокоит Москву, – это усиливающееся влияние американцев в Таджикистане. Буквально только что американский посол в Душанбе заявил о планах Вашингтона построить тренировочный центр стоимостью 10 миллионов долларов. Центр полностью переходит в собственность таджикской стороны, но, тем не менее, это фактор, который свидетельствует о попытке американцев закрепиться в Центральной Азии уже после окончания афганской кампании, – подчеркнул Аркадий Дубнов.
Впрочем, российско-таджикские переговоры могут быть интересны и в контексте афганского урегулирования. Эксперт Центра аналитического мониторинга МГИМО Леонид Гусев отмечает, что обе стороны являются членами Шанхайской организации сотрудничества, а этот международный клуб, в свою очередь, долгие годы пытался бороться с афганским наркотрафиком. Теперь Москва и Душанбе, по мнению Гусева, могут попытаться выработать совместный подход в их контактах по этой проблеме с лидерами Афганистана и Пакистана:
– Насколько я знаю, с 2002 года идет разговор о создании единой антинаркотической системы "Преграда" в рамках ШОС – где, как вы понимаете, нет никакого влияния США, но есть влияние России и Китая. Эта система антинаркотической защиты никак не построена. Сколько саммитов ШОС проходит - все время об этом говорится, да и на последнем саммите заявлялось, как всегда; но вот вопрос пока никак не решен. И в этой связи очень интересно присутствие представителя от Пакистана – как страны, которая тоже является страной-наблюдателем в Шанхайской организации сотрудничества. На протяжении многих лет, насколько я знаю, ее пытались привлечь к созданию этой антинаркотической системы, но пока не получалось – Пакистан ведет эти действия именно в рамках сотрудничества с США. Но сейчас посмотрим, какие соглашения будут приняты в Сочи.
Москва уже не первый раз показывает, что хотела бы вернуться к обширным, таким же, как когда-то у Советского Союза, контактам с исламскими странами, но у нее вряд ли что-то получится. Так считает руководитель общественной организации "Исламский комитет России" Гейдар Джемаль:
– Россия уже не является даже в региональном смысле великой державой. Она последовательно разрушала собственный имидж, собственные рычаги присутствия – и в конечном счете перешла в статус простого смотрящего от имени Запада, даже с этим статусом не очень справляющегося.
Впрочем, даже такая вечно неспокойная территория, как Афганистан, может быть экономически привлекательна. Аркадий Дубнов уверен, что в смысле будущих проектов Дмитрию Медведеву также есть что обсудить с тремя своими коллегами:
– Россия не может не быть заинтересована в участии в масштабных экономических проектах, которые так или иначе начнут реализовываться после окончания афганской войны. Весьма важными являются планы строительства линий электропередачи из Таджикистана через Афганистан и дальше с одной стороны - в Иран, с другой - в Пакистан. Речь идет о прокладке автомобильной дороги вдоль северных провинций Афганистана, тоже из Таджикистана на запад. Во всем это может участвовать Россия, если она найдет общие интересы с азиатскими инвесторами. Как известно, Азиатский банк развития объявил, что в ближайшие три года он начнет финансирование этих проектов, и Россия пытается застолбить свое место в этих послевоенных афганских проектах.
* * *
Однако скептики полагают, что что-то строить в Афганистане России будет сложно. И у афганцев, и у россиян еще сильны воспоминания о войне, продолжавшейся 10 лет и унесшей множество жизней с обеих сторон.
Встреча Дмитрия Медведева в Сочи с президентами Афганистана, Пакистана и Таджикистана подается официальной Москвой как саммит, посвященный афганскому урегулированию. Но эксперт по странам Центральной Азии, обозреватель газеты "Время новостей" Аркадий Дубнов отмечает особую важность сочинских переговоров для двух их участников - российского и таджикского президентов:
– Встречу с Медведевым таджикский президент запросил в начале июня, во время саммита Шанхайской организации сотрудничества ((ШОС) в Ташкенте. Тогда и была обозначена возможность встречи в августе в Сочи. Как Москва, так и Душанбе весьма заинтересованы в этих переговорах. Президенту Рахмону – после событий в Киргизии и той внешней роли, которую могла, по его мнению, сыграть Россия в устранении Бакиева с политической сцены – возможно, показалось, что точно так же Москва может каким-то образом постараться подготовить и его свержение. Скажем, увеличением ввозных пошлин на нефтепродукты либо информационной кампанией. Все это не могло не беспокоить Душанбе. С другой стороны, Рахмон по-прежнему очень заинтересован в участии России в строительстве Рогунской ГЭС, но на условиях Таджикистана.
У Москвы тоже есть масса нерешенных проблем в отношениях с Таджикистаном – проблем, связанных не только со статусом российской военной базы, до сих пор не вполне определенным: Россия хотела бы продолжить функционирование этой базы на возможно большее количество лет. Еще одна проблема, которая очевидно беспокоит Москву, – это усиливающееся влияние американцев в Таджикистане. Буквально только что американский посол в Душанбе заявил о планах Вашингтона построить тренировочный центр стоимостью 10 миллионов долларов. Центр полностью переходит в собственность таджикской стороны, но, тем не менее, это фактор, который свидетельствует о попытке американцев закрепиться в Центральной Азии уже после окончания афганской кампании, – подчеркнул Аркадий Дубнов.
Впрочем, российско-таджикские переговоры могут быть интересны и в контексте афганского урегулирования. Эксперт Центра аналитического мониторинга МГИМО Леонид Гусев отмечает, что обе стороны являются членами Шанхайской организации сотрудничества, а этот международный клуб, в свою очередь, долгие годы пытался бороться с афганским наркотрафиком. Теперь Москва и Душанбе, по мнению Гусева, могут попытаться выработать совместный подход в их контактах по этой проблеме с лидерами Афганистана и Пакистана:
– Насколько я знаю, с 2002 года идет разговор о создании единой антинаркотической системы "Преграда" в рамках ШОС – где, как вы понимаете, нет никакого влияния США, но есть влияние России и Китая. Эта система антинаркотической защиты никак не построена. Сколько саммитов ШОС проходит - все время об этом говорится, да и на последнем саммите заявлялось, как всегда; но вот вопрос пока никак не решен. И в этой связи очень интересно присутствие представителя от Пакистана – как страны, которая тоже является страной-наблюдателем в Шанхайской организации сотрудничества. На протяжении многих лет, насколько я знаю, ее пытались привлечь к созданию этой антинаркотической системы, но пока не получалось – Пакистан ведет эти действия именно в рамках сотрудничества с США. Но сейчас посмотрим, какие соглашения будут приняты в Сочи.
Москва уже не первый раз показывает, что хотела бы вернуться к обширным, таким же, как когда-то у Советского Союза, контактам с исламскими странами, но у нее вряд ли что-то получится. Так считает руководитель общественной организации "Исламский комитет России" Гейдар Джемаль:
– Россия уже не является даже в региональном смысле великой державой. Она последовательно разрушала собственный имидж, собственные рычаги присутствия – и в конечном счете перешла в статус простого смотрящего от имени Запада, даже с этим статусом не очень справляющегося.
Впрочем, даже такая вечно неспокойная территория, как Афганистан, может быть экономически привлекательна. Аркадий Дубнов уверен, что в смысле будущих проектов Дмитрию Медведеву также есть что обсудить с тремя своими коллегами:
– Россия не может не быть заинтересована в участии в масштабных экономических проектах, которые так или иначе начнут реализовываться после окончания афганской войны. Весьма важными являются планы строительства линий электропередачи из Таджикистана через Афганистан и дальше с одной стороны - в Иран, с другой - в Пакистан. Речь идет о прокладке автомобильной дороги вдоль северных провинций Афганистана, тоже из Таджикистана на запад. Во всем это может участвовать Россия, если она найдет общие интересы с азиатскими инвесторами. Как известно, Азиатский банк развития объявил, что в ближайшие три года он начнет финансирование этих проектов, и Россия пытается застолбить свое место в этих послевоенных афганских проектах.
* * *
Однако скептики полагают, что что-то строить в Афганистане России будет сложно. И у афганцев, и у россиян еще сильны воспоминания о войне, продолжавшейся 10 лет и унесшей множество жизней с обеих сторон.
