Очередная годовщина событий августа 1991. Событий, которые теперь уже можно сказать точно – предопределили ход всей новейшей истории России. Кремлевские «серые кардиналы» во главе с тогдашним министром КГБ Владимиром Крючковым 19 августа совершили в Советском союзе государственный переворот.
Отдыхающий в своей резиденции в Форосе первый Президент СССР Михаил Горбачев был изолирован. А в Москве был спешно образован Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению. Утром 19 августа на всех телеканалах советской страны началось с одинаково пасмурной заставки и унылой музыки из балета «Лебединое озеро». Народ, привыкший к тому, что подобные изменения телевещания не сулят ничего хорошего, ринулся к коротковолновым приемникам. По «Спидолам», «Океанам», «Ригондам» и «Балтикам» люди ловили западные радиоголоса. В те три дня августа 91-го люди больше доверяли Голосу Америки и Радио Свобода, нежели официальному советскому агитпропу.
Кстати сказать, газеты «Известия» и «Правда» 19 августа с оптимизмом рассказали людям о введении на территории СССР режима Чрезвычайного Положения. Как сообщалось в официальном сообщении, власть в стране перешла в руки вице-президента Геннадия Янаева. Список лиц, вошедших в состав ГКЧП не сулил ничего хорошего: министр МВД Борис Пуго, председатель КГБ Владимир Крючков. Министр обороны Дмитрий Язов. Умудренные люди вслух, у киосков «Союзпечати» говорили, что, похоже, страну ожидает новый «железный занавес».
Удивительно, но в эти три дня Горбачев был самой известной фигурой. В транспорте и библиотеках, в парках и на своих рабочих местах все разговоры людей неизменно сводились к теме «дорогого Михал Сергеича». –Что с ним? Где он? Почему не выступил сам по ТВ, почему не сообщил об уходе с поста Президента?
Официальным сообщениям о том, что Горбачев отказался от поста Президента по состоянию здоровья не верил, похоже, никто. Среди людей циркулировали самые разные слухи: «убили, когда не захотел отречься от власти», «бежал с семьей в Америку», «умер от инсульта, а от народа скрыли» и т.д. .
Помню, как 19 августа по Самаре разъезжало несколько УАЗиков с военными номерами. Как потом писали в прессе, это бравые подчиненные генерала Макашова, тогда – командующего Приволжским военным округом, спешили выполнить его приказ о поддержке ГКЧП, Альберт Михайлович, напомню, в те дни издал приказ о проведении обысков и об опечатывании зданий оппозиционных самарских газет.
Члены ГКЧП выступали по телевидению. Было заметно, что все они – Янаев, Пуго, Крючков, Тизяков заметно нервничали. У Янаева дрожали руки, Пуго скрывал глаза за дымчатыми очками. Чувствовалось, что гэкачеписты опасаются, – сумеют ли они снова загнать за флажки народ. Тот народ, что благодаря горбачевской перестройке уже успел ощутить вкус неведомой ранее свободы.
Представители самарских демократических сил в те дни тоже не дремали. Это сегодня среди политиков местного уровня стало чуть ли не записным правилом рассказывать о том, как они геройствовали в августе 1991-го. Но настоящими борцами за свободу и демократию были простые люди. Самарский диссидент Михаил Авдеев вместе с Анатолием Черкасовым распространяли самиздатовские листовки с воззванием не поддерживать антинародный режим ГКЧП. На квартирах самарских диссидентов шли конспиративные встречи, смысл которых сводился к одному: если режим ГКЧП продержится больше недели, надо связываться с московскими диссидентами и правозащитниками и ликвидировать передатчики самарского телецентра. Диссиденты понимали, что главное оружие преступного ГКЧП – телевидение.
Самарская пресса тоже не захотела скрывать своего отношения к происходящему в стране. Однако, если газета «Волжская Заря» в те дни откровенно поддержала новое советское правительство, то «Самарская Газета» отказалась это сделать, назвав членов ГКЧП преступниками, нарушившими Конституционный строй. Также против ГКЧП выступил и первый самарский независимый телеканал «СкаТ», транслировавший с 19 по 21 августа репортажи западных информационных телевизионных агентств о событиях в Москве. Если одни радовались возобновлению эпохи «ежовых рукавиц», другие стремились всеми силами противостоять восстановлению тоталитарного режима.
Теперь события августа 1991-го школьники изучают в учебниках истории. А мы рассказываем о них как очевидцы и непосредственные участники. Не зря случился август 1991-го. Сегодня нет-нет да и услышишь, что напрасно россияне сопротивлялись путчистам. Дескать, при их режиме все было бы здорово. Возможно, «демократы первой волны» сегодня в чем то и разочарованы. Но одно можно сказать точно: тогда, в августе 1991-го победили те, кто надеялся и надеется во славу действительной свободной, независимой России.
России, которой не стыдно будет стать одной из просвещенных и богатейших стран мира.
Отдыхающий в своей резиденции в Форосе первый Президент СССР Михаил Горбачев был изолирован. А в Москве был спешно образован Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению. Утром 19 августа на всех телеканалах советской страны началось с одинаково пасмурной заставки и унылой музыки из балета «Лебединое озеро». Народ, привыкший к тому, что подобные изменения телевещания не сулят ничего хорошего, ринулся к коротковолновым приемникам. По «Спидолам», «Океанам», «Ригондам» и «Балтикам» люди ловили западные радиоголоса. В те три дня августа 91-го люди больше доверяли Голосу Америки и Радио Свобода, нежели официальному советскому агитпропу.
Кстати сказать, газеты «Известия» и «Правда» 19 августа с оптимизмом рассказали людям о введении на территории СССР режима Чрезвычайного Положения. Как сообщалось в официальном сообщении, власть в стране перешла в руки вице-президента Геннадия Янаева. Список лиц, вошедших в состав ГКЧП не сулил ничего хорошего: министр МВД Борис Пуго, председатель КГБ Владимир Крючков. Министр обороны Дмитрий Язов. Умудренные люди вслух, у киосков «Союзпечати» говорили, что, похоже, страну ожидает новый «железный занавес».
Удивительно, но в эти три дня Горбачев был самой известной фигурой. В транспорте и библиотеках, в парках и на своих рабочих местах все разговоры людей неизменно сводились к теме «дорогого Михал Сергеича». –Что с ним? Где он? Почему не выступил сам по ТВ, почему не сообщил об уходе с поста Президента?
Официальным сообщениям о том, что Горбачев отказался от поста Президента по состоянию здоровья не верил, похоже, никто. Среди людей циркулировали самые разные слухи: «убили, когда не захотел отречься от власти», «бежал с семьей в Америку», «умер от инсульта, а от народа скрыли» и т.д. .
Помню, как 19 августа по Самаре разъезжало несколько УАЗиков с военными номерами. Как потом писали в прессе, это бравые подчиненные генерала Макашова, тогда – командующего Приволжским военным округом, спешили выполнить его приказ о поддержке ГКЧП, Альберт Михайлович, напомню, в те дни издал приказ о проведении обысков и об опечатывании зданий оппозиционных самарских газет.
Члены ГКЧП выступали по телевидению. Было заметно, что все они – Янаев, Пуго, Крючков, Тизяков заметно нервничали. У Янаева дрожали руки, Пуго скрывал глаза за дымчатыми очками. Чувствовалось, что гэкачеписты опасаются, – сумеют ли они снова загнать за флажки народ. Тот народ, что благодаря горбачевской перестройке уже успел ощутить вкус неведомой ранее свободы.
Представители самарских демократических сил в те дни тоже не дремали. Это сегодня среди политиков местного уровня стало чуть ли не записным правилом рассказывать о том, как они геройствовали в августе 1991-го. Но настоящими борцами за свободу и демократию были простые люди. Самарский диссидент Михаил Авдеев вместе с Анатолием Черкасовым распространяли самиздатовские листовки с воззванием не поддерживать антинародный режим ГКЧП. На квартирах самарских диссидентов шли конспиративные встречи, смысл которых сводился к одному: если режим ГКЧП продержится больше недели, надо связываться с московскими диссидентами и правозащитниками и ликвидировать передатчики самарского телецентра. Диссиденты понимали, что главное оружие преступного ГКЧП – телевидение.
Самарская пресса тоже не захотела скрывать своего отношения к происходящему в стране. Однако, если газета «Волжская Заря» в те дни откровенно поддержала новое советское правительство, то «Самарская Газета» отказалась это сделать, назвав членов ГКЧП преступниками, нарушившими Конституционный строй. Также против ГКЧП выступил и первый самарский независимый телеканал «СкаТ», транслировавший с 19 по 21 августа репортажи западных информационных телевизионных агентств о событиях в Москве. Если одни радовались возобновлению эпохи «ежовых рукавиц», другие стремились всеми силами противостоять восстановлению тоталитарного режима.
Теперь события августа 1991-го школьники изучают в учебниках истории. А мы рассказываем о них как очевидцы и непосредственные участники. Не зря случился август 1991-го. Сегодня нет-нет да и услышишь, что напрасно россияне сопротивлялись путчистам. Дескать, при их режиме все было бы здорово. Возможно, «демократы первой волны» сегодня в чем то и разочарованы. Но одно можно сказать точно: тогда, в августе 1991-го победили те, кто надеялся и надеется во славу действительной свободной, независимой России.
России, которой не стыдно будет стать одной из просвещенных и богатейших стран мира.
