Дмитрий Волчек: Приветствую наших гостей: актрису Наталью Фатееву и режиссера Андрея Некрасова. Говорить мы сегодня будем не о кино, а о политике, потому что наши гости в этот вторник были на Триумфальной площади на очередном запрещенном митинге за свободу собраний в рамках "Стратегии-31" и готовы поделиться впечатлениями. Наталья Николаевна, вы впервые участвуете в этих акциях на Триумфальной площади? Почему вы решили придти?
Наталья Фатеева: Я не ходила туда, потому что у меня не было внутреннего посыла. Обычно, когда совершаешь какие-то поступки, они у тебя идут изнутри, от впечатлений и событий, которые происходят за какое-то время. В этот раз я просто летела на это мероприятие, потому что у меня так накопилось за эти месяцы… То, что мы перетерпели в Москве катастрофу ужасную, которую можно предотвратить, но о которой никто не подумал загодя. Затем то, что я услышала нашего премьер-министра, который болтал в машине непотребные вещи, увидела мачо в белом за рулем автомобиля и на пожаре. У меня такой внутренний протест и такой гнев возник, что я поняла: обязательно буду. Мне очень повезло, я опаздывала, и мне попалась машина, человек оказался моих убеждений, он ехал совершенно невероятными переулками, и я без десяти шесть была там. И когда я подъехала, я увидела, что люди, которые пришли на митинг, сконцентрировались в парке театра Моссовета. А перед этим стояли машины и огромные парни - сытые, самодовольные, которые изображали из себя ОМОН. Я шла и в какой-то момент неожиданно повернулась к ним и сказала: "Как вам не стыдно защищать этих людей, которые глумятся над конституцией?" И пошла дальше. Подошла к гостинице "Пекин", там Борис Немцов был окружен журналистами, и, видимо, были депутаты парламента, а вокруг ходил какой-то человек в форме ОМОНа, говорил: "Не мешайте, проходите". На что я ему сказала: "Могли бы выучить какие-то другие слова, потому что повторяете одно и то же глупо и просто с целью помешать, чтобы никто не слышал". Вот так стояли, вдруг Боря с этими людьми пошел вперед, я немного отстала, не успела за ними. И вот здесь я увидела что-то невероятное: как будто граната взорвалась в толпе: схватили людей, начали тащить, все тут же перегородили. Я смотрела на этих людей, милиционеров, омоновцев. Вы знаете, они производили впечатление очень неприятное, они натасканы для того, чтобы давить людей. Одно дело видеть это по телевизору, а другое ощущение, когда ты видишь все сам. Вы знаете, они такие агрессивные, сильные, здоровые, наглые. И среди них я увидела людей маленького роста - они бросаются в скопление народа и оттуда выхватывают кого-то, тащат в разные стороны. Потом они нас выдавливали в подземный переход. Причем они шли, как танк. Если ты упадешь, они тебя раздавят, а им наплевать.
Дмитрий Волчек: Не страшно было?
Наталья Фатеева: Страшно мне не было совершенно. Не было страшно, мне было противно.
Дмитрий Волчек: Но вас не тронули?
Наталья Фатеева: Повода не было. Вообще никто не мог произнести ни одного слова, люди были рассредоточены в разных местах, они же всё перегородили. Как оккупанты стояли. Вот я видела картины про немцев, ночью приезжали, хватали людей, вот эта сила оккупантов стояла в центре Москвы. Ведь эти люди живут среди нас. Когда снимают эту одежду, они же такие же вроде как мы, а на самом деле полны ненависти к нам - вот что ужасно.
Дмитрий Волчек: Андрей, вы тоже были в первый раз? Какие у вас впечатления?
Андрей Некрасов: Я был первый раз в Москве, а в Питере ходил на акции. Конечно, впечатление от московской акции сильное, потому что чувствуешь страну, ее пульс. Я видел, как хватали людей, Бориса Немцова схватили, под колоннадой людей тащили по ступенькам, чуть ли не головой по камням.
Я задумался вот о чем: у нас, к сожалению, на акции протеста выходит меньшинство. Но вопрос всегда был такой: маргинальное это явление или все-таки может перерасти в общенародное? И вот впервые мне показалось, что оно может перерасти в общероссийское протестное движение. Была активная группа, готовая к тому, что их будут забирать, они сознательно на это шли. Я смотрел на эти лица - очень много молодых лиц, задумчивых, не пассивных, я видел в этих лицах мысль. Я понимаю, что они пришли, потому что у них нет безразличия. Безразличие, к сожалению, распространено и в России, и вообще в мире, буржуа средний и наш обыватель жалуются, когда их лично касается, ЖКХ и так далее. Наталья говорила о водителях, я не знаю водителя, который не жалуется. У нас народ, если поговорить – все жалуются. Я не знаю, откуда берется высокий рейтинг Путина, ругаются почти все.
Дмитрий Волчек: Сейчас многие говорят, что (вопреки фактам и здравому смыслу) возникает ощущение, что скоро в России произойдут большие перемены, что-то такое появилось в этой дымной атмосфере августа. Наталья Николаевна, чувствуете ли вы что-то подобное?
Наталья Фатеева: Дело в том, что нам телевидение, радио бесконечно толкуют о национальном лидере. Вы знаете, какой нации этот лидер? Я не знаю ни одного своего знакомого, который просто уважительно, без презрения относится к этому национальному лидеру. Отторгают его все люди, которых я знаю, они слышать о нем не могут. В стране негативное отношение к власти, я не знаю людей, которые бы поддерживали то, что делает эта власть. Это все кончается. Раньше были люди, которые защищали Путина, сейчас я таких людей не встречаю.
Дмитрий Волчек: Но надо признать, что оппозиция сильно раздроблена и погрязла во внутренних спорах. Постоянно возникают карликовые движения, и объединения не получается. Вы следите за этими спорами? Кажутся они вам принципиальными?
Наталья Фатеева: Оппозицию разгромили на всех этих выборах, специально уничтожили СПС, разобрались с "Яблоком". Просто уничтожили и не дают слова на телевидении, оппозиция нигде не может ничего сказать. О чем говорить, когда у нас существует цензура, когда не допускают людей мыслящих, которым есть что сказать, что противопоставить, эту нашу власть поставить в такое положение, когда ей некуда будет деваться. Но у нас все запрещено. И народ, к сожалению, все это терпит.
Андрей Некрасов: Это, безусловно, так, но надо честно сказать, что действительно у оппозиции нет единого лидера, существуют очень серьезные идеологические разногласия, имеющие объективную причину. За Лимоновым и его отважными людьми, которые готовы рисковать здоровьем, если не жизнью и доказали это, тянется шлейф тоталитарного, идеологического вождизма. Все мы знаем, что символика у нацболов сомнительного происхождения. И конечно, такие люди, как Новодворская, совершенно не стесняются на это указывать. С другой стороны, за либералами тянется шлейф "лихих 90-х", они никак не могут отмыться от олигархизма. Поэтому это объективные трудности. Я надеюсь на тех людей, о которых я говорил, с открытыми лицами, с мыслью во взгляде, а их было много.
Надо посмотреть на мотивацию. В чем мотивация омоновцев, в чем мотивация нашего правительства? У одних - отработать зарплату, а у других - сохранить власть и свои несметные богатства. Мотивация людей, которые приходят на площадь, идеалистическая, мотивация гражданина, честного человека с нормальными инстинктами. За этими людьми, которые идут с чистым сердцем и мыслью, будущее, и я думаю, что их число будет увеличиваться.
Дмитрий Волчек: Послушаем звонок в нашу студию. Алла Павловна, добрый вечер.
Слушательница: Добрый вечер. Я была постоянным участником всех митингов в 90 годы и в Лужниках, и на Манежной площади. Никакой мотивации у нас не было. Одна женщина меня спрашивала, что я от этого имею. Это для меня был праздник, я надеялась, что что-то в нашей стране изменится. А сейчас я бы с удовольствием пошла, мне 75 лет, но я боюсь дубинок. Поэтому когда говорят, что оппозиция, что все больше и больше людей будут ходить, людей бы пришло много, очень много, но просто запугал режим путинский. У нас никогда не будет таких событий, как были в Киеве, когда была "оранжевая революция", у нас наша власть, они отдадут приказ стрелять в толпу, если действительно будет много людей. Они на это способны.
Дмитрий Волчек: Наталья Николаевна, вы наверняка помните демократические митинги конца 80 - начала 90 годов, о которых говорила наша слушательница?
Наталья Фатеева: Конечно, помню. Все-таки путинская пропаганда – "лихие 90-е" - это глупость. Это было лучшее время нашей жизни, потому что у нас была надежда, потому что мы верили в это. Но было очень много сложностей, потому что страна 80 лет жила в тоталитарной системе, и все это обозвать "лихими 90", когда была дана свобода, когда был дан шанс и все опошлить - все это отвратительно. А что касается сегодняшнего времени, то я должна сказать, что эта власть себя будет защищать до последнего, и ОМОНа и внутренних войск у нас в стране больше, чем вооруженных сил. Так что я не сомневаюсь в том, что они будут до конца идти, от них можно ожидать и стрельбы, и чего угодно, потому что они остановятся ни перед чем, они слишком много захватили.
Дмитрий Волчек: Андрей, вы ведь были на этой площади с группой депутатов Европарламента?
Андрей Некрасов: Да. Кстати, мы были приблизительно в одном месте с Натальей Николаевной, я был с Немцовым и с нашими европейскими друзьями, мы пошли в сторону "Ростикса", там как раз Немцова и схватили, несмотря на присутствие европарламентариев. В Петербурге, когда я первый раз пришел на Дворцовую 31 мая, тогда именно потому, что европарламентарии были, нас не разгоняли. Но в Москве это было не так, Немцова схватили на глазах у европарламентариев.
Дмитрий Волчек: Следующая акция "Стратегии-31" назначена на 31 октября. Наталья Николаевна, вы придете на Триумфальную площадь?
Наталья Фатеева: Думаю, что да.
Дмитрий Волчек: Андрей, а вы?
Андрей Некрасов: Обязательно приду, либо в Москве, либо в Питере. У нас это закон, мы 31 всегда выходим.
Дмитрий Волчек: Андрей, вы только что вернулись из Осетии, сразу из Москвы отправились в Беслан, где вспоминали погибших шесть лет назад. Расскажите, пожалуйста.
Андрей Некрасов: Это очень тяжелые впечатления. Я считаю, что этот вопрос очень уместный, спасибо, что вы его задали. Это, конечно, связано и с акцией 31, защитой наших прав, потому что за тот кошмар, который произошел в Беслане 6 лет назад, безусловно лежит ответственность на власти. Об этом говорит весь Беслан, все простые люди, одни громко, другие шепотом. Я не первый раз там бываю, снимал там, включил эпизод о бесланской трагедии в "Уроки русского". Это фильм о российско-грузинском конфликте, но я считаю, что Беслан –важная часть этой истории, потому что в Южной Осетии якобы защищали осетин, как и "защищали" и убивали в Беслане. Об этом нужно обязательно знать. Любой честный житель Беслана вам скажет, что видел собственными глазами, как стреляли по школе из танков и огнеметов, как были грибовидные взрывы, которые могут происходить только от обстрела этой школы снаружи. Как горела крыша и упала горящая на сотни заложников в спортзале. Об нужно помнить - это часть счета, который мы должны предъявить нашей власти.
Наталья Фатеева: Я не ходила туда, потому что у меня не было внутреннего посыла. Обычно, когда совершаешь какие-то поступки, они у тебя идут изнутри, от впечатлений и событий, которые происходят за какое-то время. В этот раз я просто летела на это мероприятие, потому что у меня так накопилось за эти месяцы… То, что мы перетерпели в Москве катастрофу ужасную, которую можно предотвратить, но о которой никто не подумал загодя. Затем то, что я услышала нашего премьер-министра, который болтал в машине непотребные вещи, увидела мачо в белом за рулем автомобиля и на пожаре. У меня такой внутренний протест и такой гнев возник, что я поняла: обязательно буду. Мне очень повезло, я опаздывала, и мне попалась машина, человек оказался моих убеждений, он ехал совершенно невероятными переулками, и я без десяти шесть была там. И когда я подъехала, я увидела, что люди, которые пришли на митинг, сконцентрировались в парке театра Моссовета. А перед этим стояли машины и огромные парни - сытые, самодовольные, которые изображали из себя ОМОН. Я шла и в какой-то момент неожиданно повернулась к ним и сказала: "Как вам не стыдно защищать этих людей, которые глумятся над конституцией?" И пошла дальше. Подошла к гостинице "Пекин", там Борис Немцов был окружен журналистами, и, видимо, были депутаты парламента, а вокруг ходил какой-то человек в форме ОМОНа, говорил: "Не мешайте, проходите". На что я ему сказала: "Могли бы выучить какие-то другие слова, потому что повторяете одно и то же глупо и просто с целью помешать, чтобы никто не слышал". Вот так стояли, вдруг Боря с этими людьми пошел вперед, я немного отстала, не успела за ними. И вот здесь я увидела что-то невероятное: как будто граната взорвалась в толпе: схватили людей, начали тащить, все тут же перегородили. Я смотрела на этих людей, милиционеров, омоновцев. Вы знаете, они производили впечатление очень неприятное, они натасканы для того, чтобы давить людей. Одно дело видеть это по телевизору, а другое ощущение, когда ты видишь все сам. Вы знаете, они такие агрессивные, сильные, здоровые, наглые. И среди них я увидела людей маленького роста - они бросаются в скопление народа и оттуда выхватывают кого-то, тащат в разные стороны. Потом они нас выдавливали в подземный переход. Причем они шли, как танк. Если ты упадешь, они тебя раздавят, а им наплевать.
Дмитрий Волчек: Не страшно было?
Наталья Фатеева: Страшно мне не было совершенно. Не было страшно, мне было противно.
Дмитрий Волчек: Но вас не тронули?
Наталья Фатеева: Повода не было. Вообще никто не мог произнести ни одного слова, люди были рассредоточены в разных местах, они же всё перегородили. Как оккупанты стояли. Вот я видела картины про немцев, ночью приезжали, хватали людей, вот эта сила оккупантов стояла в центре Москвы. Ведь эти люди живут среди нас. Когда снимают эту одежду, они же такие же вроде как мы, а на самом деле полны ненависти к нам - вот что ужасно.
Дмитрий Волчек: Андрей, вы тоже были в первый раз? Какие у вас впечатления?
Андрей Некрасов: Я был первый раз в Москве, а в Питере ходил на акции. Конечно, впечатление от московской акции сильное, потому что чувствуешь страну, ее пульс. Я видел, как хватали людей, Бориса Немцова схватили, под колоннадой людей тащили по ступенькам, чуть ли не головой по камням.
Я задумался вот о чем: у нас, к сожалению, на акции протеста выходит меньшинство. Но вопрос всегда был такой: маргинальное это явление или все-таки может перерасти в общенародное? И вот впервые мне показалось, что оно может перерасти в общероссийское протестное движение. Была активная группа, готовая к тому, что их будут забирать, они сознательно на это шли. Я смотрел на эти лица - очень много молодых лиц, задумчивых, не пассивных, я видел в этих лицах мысль. Я понимаю, что они пришли, потому что у них нет безразличия. Безразличие, к сожалению, распространено и в России, и вообще в мире, буржуа средний и наш обыватель жалуются, когда их лично касается, ЖКХ и так далее. Наталья говорила о водителях, я не знаю водителя, который не жалуется. У нас народ, если поговорить – все жалуются. Я не знаю, откуда берется высокий рейтинг Путина, ругаются почти все.
Дмитрий Волчек: Сейчас многие говорят, что (вопреки фактам и здравому смыслу) возникает ощущение, что скоро в России произойдут большие перемены, что-то такое появилось в этой дымной атмосфере августа. Наталья Николаевна, чувствуете ли вы что-то подобное?
Наталья Фатеева: Дело в том, что нам телевидение, радио бесконечно толкуют о национальном лидере. Вы знаете, какой нации этот лидер? Я не знаю ни одного своего знакомого, который просто уважительно, без презрения относится к этому национальному лидеру. Отторгают его все люди, которых я знаю, они слышать о нем не могут. В стране негативное отношение к власти, я не знаю людей, которые бы поддерживали то, что делает эта власть. Это все кончается. Раньше были люди, которые защищали Путина, сейчас я таких людей не встречаю.
Дмитрий Волчек: Но надо признать, что оппозиция сильно раздроблена и погрязла во внутренних спорах. Постоянно возникают карликовые движения, и объединения не получается. Вы следите за этими спорами? Кажутся они вам принципиальными?
Наталья Фатеева: Оппозицию разгромили на всех этих выборах, специально уничтожили СПС, разобрались с "Яблоком". Просто уничтожили и не дают слова на телевидении, оппозиция нигде не может ничего сказать. О чем говорить, когда у нас существует цензура, когда не допускают людей мыслящих, которым есть что сказать, что противопоставить, эту нашу власть поставить в такое положение, когда ей некуда будет деваться. Но у нас все запрещено. И народ, к сожалению, все это терпит.
Андрей Некрасов: Это, безусловно, так, но надо честно сказать, что действительно у оппозиции нет единого лидера, существуют очень серьезные идеологические разногласия, имеющие объективную причину. За Лимоновым и его отважными людьми, которые готовы рисковать здоровьем, если не жизнью и доказали это, тянется шлейф тоталитарного, идеологического вождизма. Все мы знаем, что символика у нацболов сомнительного происхождения. И конечно, такие люди, как Новодворская, совершенно не стесняются на это указывать. С другой стороны, за либералами тянется шлейф "лихих 90-х", они никак не могут отмыться от олигархизма. Поэтому это объективные трудности. Я надеюсь на тех людей, о которых я говорил, с открытыми лицами, с мыслью во взгляде, а их было много.
Надо посмотреть на мотивацию. В чем мотивация омоновцев, в чем мотивация нашего правительства? У одних - отработать зарплату, а у других - сохранить власть и свои несметные богатства. Мотивация людей, которые приходят на площадь, идеалистическая, мотивация гражданина, честного человека с нормальными инстинктами. За этими людьми, которые идут с чистым сердцем и мыслью, будущее, и я думаю, что их число будет увеличиваться.
Дмитрий Волчек: Послушаем звонок в нашу студию. Алла Павловна, добрый вечер.
Слушательница: Добрый вечер. Я была постоянным участником всех митингов в 90 годы и в Лужниках, и на Манежной площади. Никакой мотивации у нас не было. Одна женщина меня спрашивала, что я от этого имею. Это для меня был праздник, я надеялась, что что-то в нашей стране изменится. А сейчас я бы с удовольствием пошла, мне 75 лет, но я боюсь дубинок. Поэтому когда говорят, что оппозиция, что все больше и больше людей будут ходить, людей бы пришло много, очень много, но просто запугал режим путинский. У нас никогда не будет таких событий, как были в Киеве, когда была "оранжевая революция", у нас наша власть, они отдадут приказ стрелять в толпу, если действительно будет много людей. Они на это способны.
Дмитрий Волчек: Наталья Николаевна, вы наверняка помните демократические митинги конца 80 - начала 90 годов, о которых говорила наша слушательница?
Наталья Фатеева: Конечно, помню. Все-таки путинская пропаганда – "лихие 90-е" - это глупость. Это было лучшее время нашей жизни, потому что у нас была надежда, потому что мы верили в это. Но было очень много сложностей, потому что страна 80 лет жила в тоталитарной системе, и все это обозвать "лихими 90", когда была дана свобода, когда был дан шанс и все опошлить - все это отвратительно. А что касается сегодняшнего времени, то я должна сказать, что эта власть себя будет защищать до последнего, и ОМОНа и внутренних войск у нас в стране больше, чем вооруженных сил. Так что я не сомневаюсь в том, что они будут до конца идти, от них можно ожидать и стрельбы, и чего угодно, потому что они остановятся ни перед чем, они слишком много захватили.
Дмитрий Волчек: Андрей, вы ведь были на этой площади с группой депутатов Европарламента?
Андрей Некрасов: Да. Кстати, мы были приблизительно в одном месте с Натальей Николаевной, я был с Немцовым и с нашими европейскими друзьями, мы пошли в сторону "Ростикса", там как раз Немцова и схватили, несмотря на присутствие европарламентариев. В Петербурге, когда я первый раз пришел на Дворцовую 31 мая, тогда именно потому, что европарламентарии были, нас не разгоняли. Но в Москве это было не так, Немцова схватили на глазах у европарламентариев.
Дмитрий Волчек: Следующая акция "Стратегии-31" назначена на 31 октября. Наталья Николаевна, вы придете на Триумфальную площадь?
Наталья Фатеева: Думаю, что да.
Дмитрий Волчек: Андрей, а вы?
Андрей Некрасов: Обязательно приду, либо в Москве, либо в Питере. У нас это закон, мы 31 всегда выходим.
Дмитрий Волчек: Андрей, вы только что вернулись из Осетии, сразу из Москвы отправились в Беслан, где вспоминали погибших шесть лет назад. Расскажите, пожалуйста.
Андрей Некрасов: Это очень тяжелые впечатления. Я считаю, что этот вопрос очень уместный, спасибо, что вы его задали. Это, конечно, связано и с акцией 31, защитой наших прав, потому что за тот кошмар, который произошел в Беслане 6 лет назад, безусловно лежит ответственность на власти. Об этом говорит весь Беслан, все простые люди, одни громко, другие шепотом. Я не первый раз там бываю, снимал там, включил эпизод о бесланской трагедии в "Уроки русского". Это фильм о российско-грузинском конфликте, но я считаю, что Беслан –важная часть этой истории, потому что в Южной Осетии якобы защищали осетин, как и "защищали" и убивали в Беслане. Об этом нужно обязательно знать. Любой честный житель Беслана вам скажет, что видел собственными глазами, как стреляли по школе из танков и огнеметов, как были грибовидные взрывы, которые могут происходить только от обстрела этой школы снаружи. Как горела крыша и упала горящая на сотни заложников в спортзале. Об нужно помнить - это часть счета, который мы должны предъявить нашей власти.
