Ольга Бакуткина: Саратовская Ассоциация жертв политических репрессий обратилась к руководству области с требованием о предоставлении места на Театральной площади города для восстановления памятного камня всем пострадавшим в годы репрессий, умершим и расстрелянным. Театральная площадь, в советские годы Площадь Революции, главная в Саратове. Здесь проводятся митинги и парады, ярмарки и концерты. В центре ее гигантский памятник Ленину. Справа в небольшом сквере в траве газона едва видна вкопанная глыба из бетона – все, что осталось от закладного камня в память о жертвах политических репрессий. Этот памятник устанавливали всем миром ровно 20 лет тому назад. Как это происходило, рассказывает участник событий Евгений Корольков.
Евгений Корольков: Мы просто объявили людям, что мы собираемся ставить. И подошли люди, принесли цемент, арматуру. Мы назначили время. Ночью, после 12, люди строили, а мы отбивали милицию. Он в войне возник.
Ольга Бакуткина: Решение о строительстве памятника было принято на многочисленном митинге-собрании. Поэтому Евгений Корольков считает эту инициативу народной.
Евгений Корольков: Он был установлен 30 сентября в ночь 90-го года. Это еще был СССР, коммунисты были у власти. Это прямо при них, рядом с Ильичем. На этом и построили свою идею, что рядом с Лениным будет стоять памятник.
Ольга Бакуткина: Вы не согласны на другое место установления памятника?
Евгений Корольков: Я не могу соглашаться или нет. Выбрал народ.
Ольга Бакуткина: Палатка Свободы простояла на площади 9 месяцев. Евгений Корольков дожил в ней до прихода к власти демократов. Страну возглавил Борис Ельцин. Памятник удалось отстоять.
Евгений Корольков: Таким путем он у нас сохранился. Настолько он не нами создан. Мы просто его прикрывали своей грудью.
Ольга Бакуткина: Шли годы. Бетонная конструкция ветшала. Исчезла куда-то мемориальная табличка. Закладной камень прикопали, засеяли травой газон. С конца 90-х годов председатель общественной правозащитной организации "Солидарность" Александр Никитин пытается добиться в официальных инстанциях разрешения установить на месте закладного камня памятник жертвам политических репрессий.
Александр Никитин: Все боятся озвучить свою позицию, зафиксировать эту позицию, чтобы она получила свое законченное выражение в каком-нибудь ответе за подписью, за датой, номером и т. д. Вот мы добиться этого не в состоянии, хотя мы прекрасно понимаем, молчание на протяжении целого ряда лет – это и есть доказательство того, что люди не поддерживают эту инициативу. Они не выступают против, потому что нет официальных заявлений, но фактически реализация этой идеи саботируется.
Ольга Бакуткина: По инициативе Ассоциации жертв политических репрессий в 1995 году памятник был установлен на Старом Воскресенском кладбище. Именно там в овраг сбрасывали тела расстрелянных. Именно там в братской могиле покоится прах Николая Вавилова, умершего в саратовской тюрьме. Сюда приходят близкие репрессированных, раз в году приносят венки делегации от властных структур. И все же председатель Ассоциации жертв политических репрессий Светлана Черкашина считает, что памятник репрессированным в центре города необходим и не только тем, кто знает о годах сталинизма не понаслышке.
Светлана Черкашина: Я не могу равнодушно пройти мимо этого. Я хотела, чтобы многие видели этот памятник, проходя мимо него, и хоть подумали, задумались, поклонились. Когда-то к этому памятнику, когда он был еще только заложен, памятный камень, к нему приносили даже молодые цветы, свадьбы приходили и приносили, клали на это место цветы.
Ольга Бакуткина: Светлана Черкашина подверглась репрессиям с первого дня своей жизни лишь за то, что ее мать-телефонистка была оставлена на оккупированной территории связной и выжила в оккупации.
Светлана Черкашина: В Белоруссии уже шли немцы, уже заняли территорию, эвакуировать ее. Она говорит: "Я не могу идти в эвакуацию, так как моя мама умерла, я должна ее хоронить". "Тогда ты остаешься связной". Ее оставили связной. Она была всю войну… Пряталась от немцев, чтобы ее не угнали в Германию, доила корову, где-то сидела в углу. В общем, ее не замечали. И когда пришли наши, первым делом – почему ты в оккупированной территории осталась жива, тебя не сослали в Германию? Ей дали расстрельную статью – 58-я, Колыма, каторга. Там на каторге я родилась.
Ольга Бакуткина: Потом были детдома и жестокие воспитатели. После смерти Сталина родители Светланы Черкашиной вышли на свободу, нашли и удочерили собственную дочь. История семьи Светланы Черкашиной и миллионов других семей не должна быть забыта, а значит – должен быть памятник именно там, где 20 лет назад его заложили жители города.
