Виктор Резунков: Сегодня в нашей программе мы собирались обсудить вопрос: возможна ли такая же телевизионная пропагандистская кампания в Петербурге против губернатора Валентины Матвиенко, как в Москве против мэра Юрия Лужкова? И когда я готовился к передаче, меня не оставлял в покое вопрос: что вообще происходит, почему политическая ситуация в стране начинает обостряться с какой-то космической скоростью? И ответ на этот вопрос дал вчера, во вторник, россиянам в Нижнем Новгороде лидер «Единой России» Борис Грызлов. По его словам, а их сегодня приводят практически все российские средства массовой информации, выборы в Госдуму в 2011 году могут пройти не в декабре, а в октябре. Государственная Дума, как отмечает, например, интернет-издание «Газета.Ru», должна будет самораспуститься уже летом следующего года. Причем выборы в октябре будут, если все произойдет, конечно, объединенными, то есть будут объединены все выборы – и мартовские, и октябрьские, и парламентские декабрьские. А «Независимая газета» предположила, что и выборы президента России могут перенести с марта 2012 года на октябрь 2011. Мы, конечно, обсудим ситуацию в Петербурге, где сегодня на первом заседании осенней сессии Законодательного собрания как раз и обсуждается вопрос о переносе выборов с марта 2012 года на осень этого года. Причем, возможно, именно законодательная инициатива, с которой выйдут депутаты Петербургского Законодательного собрания к президенту Дмитрию Медведеву, и станет определяющей всю схему переноса выборов. Но главное, что хотелось бы понять, - чем объясняется такая спешка с выборами: кризисом вертикали власти, грядущим экономическим кризисом в России? В этом мы сегодня и попытаемся разобраться.
В Петербургской студии Радио Свобода в гостях - главный редактор «Новой газеты в Петербурге» Валерий Береснев и политолог, историк Даниил Коцюбинский.
И вот что сообщает интернет-издание «Газета.Ru», я процитирую: «В 2011 году все запланированные выборы могут пройти в один день, и этот день будет не обязательно в декабре. «Мы можем говорить об объединении всех выборов (мартовских, октябрьских и парламентских в декабре 2011 года) в год выборов в Госдуму», - заявил во вторник председатель высшего совета партии «Единая Россия» Борис Грызлов. Когда лучше провести выборы - можно договориться, отметил Грызлов. «Когда это будет - декабрь или октябрь, - варианты могут обсуждаться». По мнению члена ЦИК Геннадия Райкова, чтобы устроить единые выборы осенью, Госдуме проще пойти на роспуск, чем менять законы. В соответствии с законодательством, чтобы Думе назначить досрочные выборы на октябрь, парламенту нужно распуститься под конец летней сессии - середину июля следующего лета. Судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова полагает, что вариант роспуска парламента действительно снимет необходимость пересмотра Конституции. «У «Единой России» нет мысли рассчитывать, что мартовская серия-2011 будет удачной. Им было бы целесообразно совместить эти выборы с октябрьскими 2011 года», - говорит глава Межрегиональной электоральной сети поддержки Григорий Голосов».
Даниил, для вас было неожиданным такое заявление? Как вы можете прокомментировать происходящее?
Даниил Коцюбинский: Для меня не является неожиданной та политическая, на мой взгляд, искусственно создаваемая форс-мажорная декорация, в которой сейчас существует наша политическая жизнь. Дело в том, что еще в 2009 году, когда летом из уст Путина российские пенсионеры услышали о том, что их средняя пенсия повышается до 8 тысяч рублей, мне было понятно, что в следующем году, скорее всего, начнется предвыборная кампания Путина именно по досрочному возвращению в кресло президента. И со мной практически никто из коллег-журналистов, политологов не соглашается до сих пор. Но мне кажется, что никаких других причин для того, чтобы сейчас устраивать малую суету с переносом выборов в Государственную Думу, кроме как подготовить общественное мнение к тому, что и президентские можно перенести, значит, действительно в стране что-то такое происходит чрезвычайное, что требует каких-то неожиданных, ломающих прописанный в законодательстве порядок решений. И вообще подготовка страны к тому, что возвращение к ручному управлению процессами – вещь необходимая, она у нас на глазах осуществляется еще со времен пожаров и полетов премьер-министра на аэроплане над рязанскими лесами. Затем очень подыграла в этом смысле, на мой взгляд, Путину оппозиция, которая кроме того, что показала свое бессилие, ничего все равно не добилась, но позволила ему дать вполне спланированное интервью «Коммерсанту», где он сказал, что в ручном режиме будет их «отоваривать» дубинками по голове». То есть и здесь ручной режим подчеркнут, что без волевого импульса и здесь порядок не навести.
На мой взгляд, самая драматичная и требующая отдельных комментариев коллизия, которая во всей этой истории существует, - это коллизия между очевидным желанием Дмитрия Медведева посидеть в президентском кресле, как минимум, полный срок, а как максимум – два срока... Я думаю, когда он проводил еще Петербургский экономический форум, он об этом мечтал. Но судя по всему, сейчас как человек государственный и как человек на самом деле очень мудрый, ну, со своих позиций, понимающий, что вся система держится на Путине персонально, а не на каких-то прописанных в законодательстве нормах, и воевать, интриговать против Путина не только бессмысленно лично, но бессмысленно и с точки зрения сохранения системы в целом. То есть в случае реальных каких-то конфликтов внутри того клана, который сейчас находится у власти, потеряют все, включая и Медведева, даже если он надумает интриговать. Поэтому как бы ему ни было это прискорбно, но сейчас, как мне кажется, он занимается тем, что играет на понижение собственных политических акций. То есть, вероятно, ему поставлена задача, как я могу предположить...
Виктор Резунков: Немедленно спустить на тормозах, да?
Даниил Коцюбинский: Да. И понятно почему. Конечно, ему бы хотелось просидеть 9 лет в кресле, а затем, может быть, так бы случилось, что как-то и врос бы он, и стал бы реальным преемником, а не номинальным. И Путин это тоже понимает. Он не настолько стар, чтобы хотеть через обозримое количество лет передать свою власть кому бы то ни было, в том числе даже своему доверенному лицу Медведеву. Поэтому он и готовится, как мне кажется, к тому, чтобы как можно скорее расставить точки над «i» и привести фактическое положение дел с формальным.
Валерий Береснев: Мне кажется, что слово «октябрь» ключевое для этой ситуации. Октябрь – как много в этом слове!.. Если Грызлов ссылается на октябрь, значит, ситуация действительно очень плохая.
Виктор Резунков: Это вы из города трех революций говорите.
Валерий Береснев: Да. Хотя Москва – город более стабильный, купеческий, ухабистый, но судя по последним событиям, и там возможно нарушение каких-то правил игры. Мне кажется, что вся суета сейчас вокруг выборов, вокруг их объединения в единое целое, привязка к одному календарному «красному» дню связана с тем, что, вероятно, кто-то почувствовал, что почва у него из-под ног может ускользнуть.
Даниил Коцюбинский: А кто этот «кто-то»? Давайте не будем как наши партийные начальники...
Валерий Береснев: Я думаю, что это Путин.
Даниил Коцюбинский: А в чем выражается то, что у него почва из-под ног уходит?
Валерий Береснев: Я вижу, что Путин поднадоел, что отношение к Путину, даже среди тех людей, которые еще вчера были консерваторами, и среди которых я, например, своими взглядами смотрелся едва ли не юродивым, они сейчас даже гораздо радикальнее меня в отношении Путина. Путин начинает раздражать.
Даниил Коцюбинский: А что ж они на площади не выходят, когда оппозиция проводит свои мероприятия?
Валерий Береснев: Я не думаю, что эти люди хотят ассоциироваться себя с оппозицией.
Виктор Резунков: Варианты развития событий, которые сегодня представлены «Независимой газетой»: «Раз речь зашла о президентстве, то нельзя не выдвинуть и второе объяснение вчерашним грызловским заявлениям. Эта версия, правда, считается более натянутой, никаких – даже косвенных – подтверждений пока нет, а есть лишь слухи. Так вот согласно последним, президентские выборы могут состояться не весной 2012 года, а все той же осенью 2011-го. То есть все будет сделано в один присест – избрание и нового президента, и следующей Думы, и очередной порции заксобраний. По слухам, это может быть сделано в том случае, если многоэтапное подтверждение якобы по-прежнему высокого рейтинга премьера и его партии все-таки будет признано чересчур рискованным. Вопрос лишь в том, как и чем можно убедить Дмитрия Медведева досрочно покинуть Кремль».
Даниил Коцюбинский: А его не надо, на мой взгляд, убеждать. Дело в том, что он один из самых, на мой взгляд, политологически продвинутых или способных от природы людей, сидящих в Кремле, абсолютно не склонный к тому, чтобы завышать в собственных глазах собственные политические акции. Поэтому Путин и рискнул на то, чтобы именно такого человека назначить своим псевдопреемником. И ключевой в этом смысле была статья Дмитрия Медведева, которую он опубликовал еще в 2005 году в журнале «Эксперт». По сути дела, это программный документ всего путинского правления. Не все эти сурковские «суверенные демократии»...
Виктор Резунков: Не «Вперед, Россия!».
Даниил Коцюбинский: ...не консервативные тренды, не все эти метания «Единой России» в идеологических плоскостях, а маленькая, скромная статья. Которую можно уподобить докладной записке графа Уварова, обращенной к Николаю I, где он сформулировал три пункта - православие, самодержавие, народность – на которых потом самодержавие просуществовало еще почти 100 лет, и которые до сих пор, по сути, лежат в основе российской государственности.
Виктор Резунков: Напомните выдержку из этой статьи.
Даниил Коцюбинский: Я сперва Медведева процитирую. Представьте, что это было опубликовано не для того, чтобы на народ произвести какое-то воздействие, а для того, чтобы позиционировать себя, во-первых, а во-вторых, дать понять тогда начавшим публично конфликтовать ФСБэшникам (Черкесов опубликовал статью), что они действуют неправильно. Вот что писал Медведев: «Если мы не сумеем консолидировать элиты, Россия может исчезнуть как единое государство. С географических карт были смыты целые империи, когда их элиты лишились объединительной идеи и вступили в смертельную схватку. Консолидация российской элиты возможна только на одной платформе - для сохранения эффективной государственности в пределах существующих границ. Все остальные идеологемы вторичны». Все вторично. Главное – сохранить империю, что, собственно, и показал опыт «перестройки»: как только стали говорить об общечеловеческих ценностях - страна исчезла, ну, в тех границах, в которых она существовала. «Но если расслабиться и отдаться на волю волн, последствия будут чудовищными. Распад Союза может показаться утренником в детском саду по сравнению с государственным коллапсом в современной России». И завершающий пассаж: «Что касается борьбы группировок в администрации, то это один из расхожих политологических штампов. Последние пять лет в аппарате президента существует лишь одна группа. Это команда тех, кто помогает президенту исполнять его конституционные полномочия». И это сущая правда.
Виктор Резунков: Это он писал, когда еще не стал президентом, разумеется.
Даниил Коцюбинский: Он был главой президентской администрации тогда. Но это есть Конституция путинской эпохи. Сколько угодно подковерных интриг, но никто не ставит под сомнение публично авторитет вождя, то есть – Владимира Владимировича. И Медведев доказал свою способность не делать этого, даже находясь в должности президента. Он терпит все интернет-шутки над собой, все терпит, сейчас он явно, как мне кажется, против собственных интересов ведет псевдовойну с Лужковым, которая понижает одновременно акции обеих сторон – и Лужкова, и Медведева. Но главное, что он доказывал этой статьей, пытается своим коллегам объяснить: «Вы понимаете, все держится на Путине. У нас режим персоналистский. Если сковырнем главную его силу скрепляющую – потеряем все». То есть проиграют тогда все интриганы. Точно так же как с Советским Союзом произошло: рухнула монополия КПСС (но тогда все-таки система немножко другая была, менее персонифицированная) – рухнула страна. А здесь уже все свелось к персоне: рухнет Путин – и рухнет та страна, в которой сегодня существуем мы, может быть, не очень тому радуясь, но в которой они-то существуют очень даже будучи довольными своим положением социальным. Не плюйте против ветра и не пилите сук, на котором сидите, - вот смысл этого послания. И я думаю, что это послание было написано абсолютно сознательно, и до сих пор оно является руководящей, направляющей идеологемой в действиях всех кремлевских людей, включая и Медведева, разумеется.
Виктор Резунков: Очень многие эксперты как раз и говорят, что никто так много не сделал для предстоящего развала России, как нынешний тандем, и прежде всего - Владимир Путин. Имеется в виду и разрушение армии, образования... Вся команда, которая была набрана Путиным, она приводит к тому, что мы сейчас наблюдаем. Валерий, вы согласны с такой точкой зрения?
Валерий Береснев: Исходя из того, что только что процитировал Даниил, можно, наверное, заключить, что Путин – это и есть олицетворенная вертикаль, что вот этот метр с небольшим – это и есть высота путинской вертикали, и выше сегодняшняя власть, наверное, не сможет прыгнуть. Я не знаю, насколько можно считать, что развал российской армии, развал экономики, обнищание, деградация, демографические провалы – это все на совести тандема. Разумеется, это некие параллельные процессы, которые они просто не смогли оседлать, которые, наверное, они не сочли возможным поставить себе как задачу, которая требует решения. У них были совершенно другие задачи, и они их эффективно решали. Если верить, что эта магистральная статья 2005 года является по-прежнему руководством к действию Дмитрия Медведева, то тогда они сохранили себя, они остались себе верны. Но мне кажется, что Медведев эволюционировал за это время. И то, что его показывают как верного путинца в 2005 году, вряд ли настолько актуально для него в 2010 году. Я думаю, что статья «Россия, вперед!», несмотря на некоторую беспомощность своей программы в той части, в которой он пытается что-то предложить, она отходит от образа нерушимой империи, то, что находится внутри которой, не важно. То есть содержание не важно для формы в данном случае.
Даниил Коцюбинский: А как тогда быть с тем, что Медведев подписал закон о ФСБ и взял на себя политическую ответственность за этот закон? Как быть с его последней речью в Ярославле, где он, в общем-то, говорит в очень жестких, авторитарных тонах? И уже забыл и про свою модернизацию (прости Господи), и забыл про «Россию, вперед!», про все как бы забыл.
Валерий Береснев: Смотреть на Медведева как на штатного либерала, наверное, тоже бессмысленно. Медведев – это, безусловно, временная фигура, которая стремится стать постоянной. Как временная фигура он не имеет лица, то есть он не имеет никакой идеи, кроме путинской идеи, которая с ним дисгармонирует, на мой взгляд, и Медведев это понимает. Какую-то новую идею, какое-то новое содержание собственного правления он пытался, наверное, найти, нащупать, обращаясь к той же оппозиции.
Даниил Коцюбинский: Но было ли правление? Правителем был Путин, даже формально.
Валерий Береснев: Собственно, вся эпоха Путина имеет, наверное, в своей основе матрицу временного правительства. То есть это все равно попытка что-то пережить, пережить «лихие» времена, здесь нет ничего постоянного. Весь Кремль - это цыганский табор, который вот-вот снимется...
Даниил Коцюбинский: Но у этого табора есть вполне постоянный барон. И о временности говорить надо все-таки с поправкой.
Валерий Береснев: Но цыганские бароны, как правило, тоже люди кочевые. Тем более, если деньги у них находятся не в российских банках.
Виктор Резунков: Я хотел бы вернуться в Петербург. Газета «Деловой Петербург», например, открыла совсем недавно рубрику «Уничтоженный Петербург». И наблюдаются элементы критики губернатора. Например, телеканал «100». Как вы считаете, насколько возможно повторение варианта телевизионного в Петербурге того, что произошло в Москве против мэра Юрия Лужкова?
Даниил Коцюбинский: Я не думаю, что такое повторение возможно. «Антилужковская» кампания, как мне представляется, вписана в ту сверхзадачу, которая сейчас перед Кремлем стоит, то есть воспроизвести Путиным неограниченное будущее. И уже идет зачистка. А кого еще зачищать? Кого сейчас можно начать снимать, начать взвинчивать страсти по поводу кого? Если остался только Лужков и еще два безвестных губернатора - в Омске и где-то еще, которые с ельцинских времен тянутся. Что касается Валентины Матвиенко, то это совершенно другая история. Это человек, который был рекомендован Путиным петербургским избирателям. И мы все прекрасно помним плакат «Вместе мы можем все», где они вдвоем стояли и что-то руками показывали, что они могут все вместе. Затем повторно была назначена Валентина Матвиенко. То есть это путинская креатура. Более того, она дает интервью газете «The Independent» английской, очень странное с точки зрения канонов английской журналистики, позволяющее заподозрить какие-то дополнительные мотивы в публикации этого интервью, помимо чисто журналистских. Ну, Бог с ней, с газетой «The Independent». Ясно, что Валентина Матвиенко никогда бы не рискнула позиционировать себя в английской прессе как возможный кандидат на президентское кресло, если бы она не выполняла некое поручение, данное ей президентом. Это не ее епархия – лезть в кремлевские дела и позволять журналисту что-то про себя такое говорить.
Виктор Резунков: Газета «Невское время» взяла интервью у Мэри Дежевски из газеты «The Independent», ее спросили: «Говорила ли вам что-нибудь Валентина Матвиенко, даже приблизительно, о президентской кампании?». И Мэри Дежевски ответила: «Ничего даже близко не говорила. Это было мое желание представить эту женщину британской публике».
Даниил Коцюбинский: Разумеется. А теперь представьте на секунду, что появляется статья в английской газете, где в преамбуле говорится о том, что, возможно, Валентина Матвиенко станет следующим президентом, и это никак не согласовано с Москвой. Что делает Матвиенко? Тут же заявляет протест, что она этого не говорила. А коль скоро ничего такого не происходит, значит, это все согласовано. Это значит, что Матвиенко – человек команды Путина, она выполняет свои задачи. То есть она тоже подготавливает мысль о том, что не Медведев будет следующим президентом, ну, конечно, и не Матвиенко. А кто? Ну, понятно кто, больше-то некому – только Владимир Владимирович. Я думаю, что в этой связи вряд ли можно предположить, что ее будут так же грубо использовать, как сейчас используют Лужкова, потому что косвенно это бьет и по Путину. Если начинается какой-то «слив» компромата, условно... я не знают, есть ли этот компромат, но предполагаю, что он возможен, на Валентину Ивановну, то дальше оппозиция, какая бы она ни была ничтожная, вправе сказать: «Извините, вы же сами ее предложили». А с Лужковым такого не скажут – Лужкова избрали москвичи.
Валерий Береснев: Я бы возразил.
Виктор Резунков: Я бы хотел привести выдержку из публикации на страницах «Газеты.Ru». Она приводит мнение руководителя Центра региональных исследований Ростислава Туровского, который комментирует сообщение о возможном переносе выборов в Законодательные собрания с марта 2012 года на октябрь 2011-го. «Ростислав Туровский полагает, что идея переноса может оказаться не совсем выгодной для действующего губернатора Валентины Матвиенко. «Полномочия Матвиенко истекают в декабре 2011 года, а утверждает кандидатуру губернатора Законодательное собрание. Валентине Матвиенко выгоднее, чтобы ее утверждало нынешнее Законодательное собрание. Если же выборы в него будут совмещены с думскими выборами октября 2011 года, то нового губернатора будет утверждать уже новое Законодательное собрание. Есть точка зрения, что Медведев хотел бы поменять власть в Санкт-Петербурге. Поэтому перенос выборов поможет решить вопрос и законодательной, и исполнительной власти».
Валерий Береснев: Кулуарный шепот по поводу отставки Матвиенко, как известно, сопровождает ее на протяжении всего правления.
Виктор Резунков: Как и Юрия Лужкова, кстати.
Валерий Береснев: Да, который отсидел практически пять сроков. Но мне кажется, что в той элите, которую сформировал Путин, никто не застрахован от подобных фильмов. Собственно, спайка этой элиты обеспечена за счет того, что на каждого представителя этой элиты хранится если не чемодан компромата, то подобный фильм, который в каких-то своих штампах повторяет предыдущий. Даниил сказал, что очернение Матвиенко рикошетом сработает по Путину, поскольку она – путинская креатура. Лужков в какой-то степени уникален, поскольку он себя проявил еще в допутинский период истории не совсем благонадежно: он был составляющей тандема Примаков-Лужков.
Даниил Коцюбинский: Точнее, тогда был триумвират: Лужков, Шаймиев и Яковлев даже.
Валерий Береснев: Там еще был недоброй памяти прокуратор Иудеи, который печально закончил, по крайней мере, свою публичную карьеру. Тем не менее, если вспомнить опыт российской истории, к сожалению, рекомендации и милость вождя не предохраняют от каких-либо перипетий в будущем, даже крупного чиновника и политика. Ударяло ли по Сталину то, что он когда-то находился в одной партии с теми, кого заклеймили как «кровавых собак» и расстреливали в подвалах Лубянки? Нет, не ударяло. То есть это никак его репутацию почему-то не умаляло в глазах народа. Народ хлопал, аплодировал, приветствовал, голосовал. Умалит ли репутацию Путина петербургский период его истории? Да все знают о его отношениях с криминальным, так называемым «бандитским» Петербургом. И что, это каким-то негативным образом отражается на его репутации? То, что он, так или иначе, потворствует чиновникам, которые роскошно обставляют собственные кабинеты, содержат богатейшие загородные дома, как-то ударяет по его репутации? Его репутация как одного из крупнейших, если не самого крупного олигарха России каким-то образом дискредитирует его в глазах народа? В общем-то, я не думаю, что даже если Матвиенко завтра объявят преступником почище Лужкова, каким-то образом это затмит репутацию Путина в глазах его верного избирателя, этого не произойдет, к сожалению.
Даниил Коцюбинский: Я хочу возразить. С одной стороны, теоретически любой каприз Путина по отношению к любому частному лицу, включая любого представителя из высших эшелонов власти, может быть реализован. Но, в отличие от Сталина, Путин не безумен, он не паранойяльный психопат. Я слежу за фактами: не было ни одного примера, когда бы Путин подверг опале верного сторонника, то есть того, кто из его рук получил власть и не вышел за пределы тех правил игры, которые негласно установлены. И это последовательный курс, который Путин выдерживает во многом потому, что он тоже как бы, по умолчанию, признает свою ответственность за сохранение того единства элит, которое позволяет ему чувствовать себя гарантированным от каких бы то ни было заговоров. Если те, кто ведет себя по правилам, даже эти правила предписывают им играть не очень легкие роли, как Медведеву сегодня, допустим, но если эти люди играют свою роль добросовестно и ответственно, то они, в общем-то, гарантированы от немотивированной опалы. Я думаю, что Валентина Ивановна Матвиенко до сих пор ничем не успела огорчить Владимира Владимировича.
Виктор Резунков: Николай из Мичуринска, наш постоянный слушатель, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я хочу задать вопрос господину Бересневу. Как вы считаете, возможен ли такой вариант, что Путину не нужно будет себя выдвигать в очередной раз в президенты, когда у него есть верный назначенец? Как однажды он выразился: «Мы с Путиным однокровники». Ему, как мне кажется, будет грозить сейчас положение, по мнению бывшего московского мэра Харитонова, - это ценовой вал, цунами, а он неизбежен. И репутация этого поганого обер-чекиста, а иного он не заслуживает...
Виктор Резунков: Николай, не надо ругаться. Ваш вопрос понятен.
Валерий Береснев: С характеристикой, прозвучавшей в эфире, я не согласен. А что касается возможности невыдвижения Путина, то, разумеется, я не могу полностью исключать этого варианта. Но Путин человек честолюбивый, и держать власть в своих руках ему приятно. А то, что происходит с ним в отсутствие этой власти реальной, которую можно продемонстрировать всему миру, это было видно на протяжении почти трех лет, что он находился не у штурвала. Поэтому мне кажется, что он захочет снова сжать штурвал в своих путинских объятиях.
Виктор Резунков: Георг из Петербурга, добрый день.
Слушатель: Добрый день. Я призываю посмотреть немножко с другой стороны. Есть две позиции. Одну позицию высказал «политологоанатом» питерский – депутат Госсовета Мусаков. Он высказал ее еще, по-моему, в 98-ом году, что как бы некие чекисты со времен Андропова строили композицию, и вершиной этой композиции является Путин. Это конспирологический вариант. Другая позиция – объективные обстоятельства, когда формировалась при Ельцине олигархия. Но на самом деле олигархия у нас сейчас, потому что олигархия – это же не то, когда подкупают государственного чиновника, а как государственный чиновник превращает государство в механизм для добывания денег. То есть олигархия сформировалась при Путине. И она не могла не сформироваться в силу недостатка развития демократических установок у населения. Если исходить из второй позиции, а мне она кажется более объективной, нежели некий «чекистский заговор», то Путин является только главным менеджером «тайных отцов». И в этом случае его вариант управления сейчас не работает. Он такой же авторитарий, как Медведев – либерал. Сейчас есть модное слово «как бы». Они как бы авторитарии и как бы либералы. И поскольку Путин перестает быть тотемом, цены на энергоносители уже никогда высокими не будут, а даже при 75-ти они станут, то его просто «сольют» реальные владельцы страны.
Даниил Коцюбинский: Не названы силы, которые должны «слить» Путина.
Виктор Резунков: Это подчиненные олигархи, менеджером которых он является.
Даниил Коцюбинский: То есть это люди, которые на сегодня от него зависимы. Любой, кто возбудится и решит что-то высказать против, он, разумеется, будет отправлен в отставку, как минимум. И я не вижу никакой необходимости у авторитарной системы, в рамках которой не сформирована оппозиция, каким-то образом «сливать» кого бы то ни было изначально, то есть устраивать какую-то суету наверху, если возникают экономические трудности. Наоборот, в ситуации экономических трудностей авторитарная система проявляет себя так - появляется лидер и говорит: «Братья и сестры...». И дальше происходит некое подмораживание: кого-то сажают из внесистемных, разумеется, элементов, какие-то радиостанции закрывают, не дай Бог. То есть происходит некая адресная, точечная, во многом даже имитационная...
Виктор Резунков: То есть вы считаете, что будет имитационное ужесточение в ближайшее время?
Даниил Коцюбинский: Да, я думаю, что экономические трудности, которые будут нарастать, будут использованы режимом для того, чтобы, во-первых, имитировать похолодание. Как первые два года была имитация либерализации, и Медведев являлся ее олицетворением. То сейчас будет имитация похолодания. Для некоторых она будет не имитационной, но для общества в целом это будет, скорее, телевизионная картинка, которую оно будет наблюдать. А во-вторых, будет подготовка, как мне кажется, досрочного возвращения Путина к штурвалу власти, как сказал Валерий.
Виктор Резунков: Игорь из Краснодара, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Сегодня утром я услышал, что опять наша так называемая оппозиция объединяется. Я послушал фамилии: Алексеева, еще и еще. Неужели не понятно, что это проигрышный вариант? Это маргиналы, которые опять в трубу вылетят. Неужели нет нормальных людей, которые могли бы организоваться в оппозицию, незапятнанных? Что, мы опять будем смотреть на Хакамаду, которая будет летать на самолете? Это же все смешно, это все уже было. Где настоящая оппозиция?
Виктор Резунков: «Газета.Ru» сообщает: «Лидеры демократической оппозиции (в четверг будет объявлено о создании предвыборной коалиции) Михаил Касьянов («Народно-демократический союз»), Борис Немцов, Илья Яшин (оба «Солидарность») и Владимир Рыжков (экс-депутат Госдумы) готовят объединение в коалицию, чтобы создать партию к парламентским выборам 2011 года и выдвинуть единого кандидата на выборах президента в 2012 году». Или ранее, если будут такие выборы.
Валерий Береснев: Здесь придется спорить о вкусах. На мой взгляд, перечисленные люди действительно уважаемые и будут достойны представлять оппозиционные силы, если таковые в России когда-нибудь смогут заявить о себе. У меня трепетное отношение к оппозиции. Мне пока претит бренд «российская оппозиция». Я себя, например, оппозицией не считаю, хотя я, вроде бы, должен к ней номинально относиться как редактор газеты, которая имеет репутацию оппозиционной.
Даниил Коцюбинский: А кто является издателями этой газеты? Все-таки репутация более сложная, чем вы сейчас обозначили.
Валерий Береснев: Да, безусловно. Я не считаю, что журналист вообще должен быть политически окрашен, а если журналист заявляет о своей оппозиционности, то...
Даниил Коцюбинский: Как и «Эхо Москвы». Вроде формально там есть голоса, которые можно считать оппозиционными, но в целом это элемент той системы, которая существует. Никакой оппозиционный бизнес на сегодня не финансирует ни «Новую газету», ни «Эхо Москвы». Нет никакого оппозиционного бизнеса.
Валерий Береснев: Я боюсь, что мы не настолько встроены в вертикаль, как наши коллеги, которых вы сейчас упомянули. Не знаю, достоинство это наше или недостаток, но, тем не менее, по факту это так. В данном случае я не говорю за всю «Новую газету», но я не считаю нужным себя как-то ассоциировать с оппозицией, а особенно в Петербурге, где, как мне кажется, тот радиослушатель, который высказал свое «фи» по отношению к оппозиции, оно более актуально, чем в Москве. Где действительно есть достойные люди, где есть за кем идти и к кому тянуться.
Даниил Коцюбинский: Я по поводу оппозиции все-таки высказался бы и скептически, и критически. Дело в том, что опыт «перестройки» 90-ых годов на каком-то подсознательном, ментальном уровне у общества выработал иммунитет против оппозиционности. И не потому, что люди стали хуже жить. Понятно, что это совпало с кризисом плановой экономики, трудностями особенно первой половины 90-ых, низкие цены на нефть. В общем, жили плохо в период, когда вроде происходили последствия торжества оппозиции над системой. Но самое главное, что на каком-то подсознательном уровне у общества сформировалось понимание того, что кроме либерального проекта оппозиция ничего предложить не может: свобода выборов, свобода слова, свобода СМИ. Он ведет к исчезновению империи. Тогда надо сразу решать, что делать с Северным Кавказом, что делать с системой вертикали власти. Довериться опять хаосу на местах, который многие вспоминают как некий кошмар начала 90-ых? Это то, что касается скептического отношения. То есть у оппозиции нет возможности достучаться до общества, потому что общество еще не наелось реставрацией, общество по-прежнему радуется, что оно снова живет в империи, которая якобы поднимается с колен, но которой, может быть, по случайным обстоятельствам руководят еще не совсем совершенные правители. Но сама империя обществу в целом нравится. Никто пока еще не возненавидел эту империю так же, как в свое время возненавидели и смеялись над Советским Союзом накануне его крушения.
А критическое по отношению к оппозиции замечание заключается в том, что она тоже знает свое место. Если она хотя бы была бесстрашной и последовательной, и предлагала бы обществу те информационные и политические послания, которые бы сужали режиму простор для маневра. Но постоянно то, что говорит оппозиция на своих митингах, куда она зовет благонамеренных и романтически настроенных граждан, которых потом «отоваривают» омоновцы по голове дубинками... Что на этих митингах произносится? Ерунда произносится, которая для режима абсолютно неопасна. Есть темы, которые действительно можно было бы превратить в программные лозунги и которые были бы для режима очень неприятными, некомфортными и сужающими простор для режима. Например, вопрос о политической реформе: нужна ли стране политическая реформа, а если «да», то какая? Украинцы показали, что на этом, собственно, была сделана «оранжевая» революция. Почему не ведется разговор о политической реформе? Почему все сводится к тому, что «дайте нам возможность свободно выбрать президента»? И дальше вопрос: а кого вы нам предлагаете – Немцова, Лимонова, Каспарова? Ха-ха-ха! Так что оппозиция сама себя выставляет в дурацком свете. Потому что никакие свободные выборы президента невозможны, если не проведена политическая реформа, если не демонтирована вертикаль власти, если вообще не упразднена сама должность всевластного президента, избираемого народом. Потому что от этого и возродился в свое время авторитаризм, когда Ельцин, по сути, унаследовал монархические полномочия, и реставрация началась еще в эпоху Ельцина. И второй лозунг, который тоже назрел, и многими рядовыми гражданами он понимается как назревший: не пора ли предоставить возможность Северному Кавказу самоопределиться, вплоть до отделения? Что делать с войной на Северном Кавказе? Оппозиция ни словом не упоминает о ситуации на Северном Кавказе на своих митингах, хотя это новость номер один на всех топах информационных.
Валерий Береснев: А почему мы (общность «российский народ») должны возненавидеть империю?
Даниил Коцюбинский: Не должны. Я говорю, что у оппозиции шансы появятся только в тот момент, когда у общества исчезнет страх перед возможным обрушением государства. Потому что единственное последствие либерализации, которая очевидна, которая на памяти ныне живущих поколений, - это крушение империи. И вот это та цена, которую приходится платить за удовольствие выслушивать по телевизору свободный комментарий, который раздается сегодня на ультракоротких частотах.
Валерий Береснев: Я боюсь, что страх перед обрушением государства – это один из врожденных страхов гражданина.
Даниил Коцюбинский: Тем не менее, во время «перестройки» он наступил. Вы помните, 90% опрошенных ленинградцев в 90-ом году выступали за предоставление независимости Литве. Страх перед обрушением государства отступил. Поэтому Советский Союз и рухнул.
Виктор Резунков: Валентин из Рязани, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Вы, наверное, знаете, что Минрегионразвития предусмотрело бешеный скачок цен на начало 2012 года: коммунальные расходы, вода, энергия и так далее. Я думаю, что именно это, а также предположение, что кризис усилится, снижение рейтинга нашей власти и стало поводом к переносу сроков выборов и, главное, их совмещению. Наверное, наши бедные головы ожидает бешеная, усиленная промывка мозгов. Наверное, самым популярным лозунгом будет «Голосуя за Путина – голосуешь за «Единую Россию», и наоборот. Как вы думаете?
Виктор Резунков: Буквально сегодня появился прогноз. «Независимая газета» публикует заявление экс-зампреда Центрального банка Сергея Алексашенко. Он заявляет, что в ближайшее время ожидается новая девальвация рубля, например, а декабрьские выплаты по внешним долгам и рост импорта приведут к подорожанию доллара к рублю примерно на 20%. Что будет в декабре, когда российским властям, банкам и компаниям предстоит выплатить нерезидентам максимально высокую с начала года сумму почти 16 миллиарда долларов? И эксперт советует гражданам снизить долю рубля в своих сбережениях до 10%. Экономически схема выглядит примерно так: зимой цены будут повышаться, соответственно, зимой и на мясо прогнозируют повышение цен на 20%, скот будут резать, потому что нет зерна, его кормить нечем, с нового года опять тарифы на жилищно-коммунальные услуги повышаются на 15%. То есть получается тройной удар.
Валерий Береснев: Повышение цен уже стало топовой новостью, тем не менее, оно не вызвало пока никаких волнений и даже никаких публичных протестов, в лозунги это не перевоплотилось. Лозунга против повышения цен я не помню, если он только не был выдвинут каким-то из известных политиков.
Даниил Коцюбинский: Экономические лозунги не бывают опасными.
Валерий Береснев: «Ситцевая» революция хотя и ввела когда-то в ступор в Петербурге власти предержащих, которые ее не ожидали, но она была, в сущности, безопасной. Потому что и сами революционеры находились уже за гранью пенсионного возраста, и их экономические требования были настолько пошагово недалеки, что малейшее их какое-то удовлетворение, малейшая манипуляция с помощью телевизионного ящика, в общем-то, вела к прекращению этой «ситцевой» революции.
Есть секретный доклад академика Ивана Павлова, в 18-ом году он его, насколько я помню, прочитал. Он сразу же был предан анафеме и объявлен русофобским. В этом докладе Иван Павлов пытался анализировать российскую ментальность, препарируя ее таким же образом, как он, наверное, поступал со своими собачками. Он использовал достаточно, может быть, человеконенавистнические опыты по отношению к своим подопечным, предложив им считать, например, черное – белым, белое – черным, красное – зеленым. И на протяжении нескольких сеансов внушал, что это действительно так. Люди, которые проходили эти опыты, к концу сеансов достаточно непродолжительных были абсолютно убеждены, что красное – это зеленое, белое – это черное, черное – это белое. И даже яростно спорили, и вступали чуть ли не в драку с теми, кто пытался доказать им обратное. Иван Павлов пришел к выводу, что слово для российского гражданина имеет большее значение, чем очевидное, чем то, что у него находится перед глазами. К сожалению, российский гражданин любит ушами. И пока эти уши будут наполнены фанфарами, ситуация неизменима.
Виктор Резунков: Анонимный слушатель нам задает вопрос: «Как вы думаете, есть ли у Медведева шансы на выборах?».
Даниил Коцюбинский: Я думаю, что у него нет шанса на выборы. Мне кажется, что на сегодня узким кругом людей, которые обсуждают, решают проблематику – как сохранить систему, было решено, что целесообразнее Путину вернуться досрочно. Это мое мнение. Я могу публично сейчас в своих прогнозах обмануться и как политолог себя поставить под удар. Но, тем не менее, я говорю то, что мне кажется разумным с точки зрения их интересов, как я их понимаю. Было принято решение выдвинуть Путина досрочно обратно в президенты. И в этом случае, конечно, Медведев не будет его конкурентом. Будет объяснено, как мне представляется, обществу и элитам, что страна требует возвращения к более ручной модели управления, чем было до сих пор.
Виктор Резунков: Да куда ж еще дальше-то?!
Даниил Коцюбинский: Была имитация какой-то легитимности, что есть президент, есть премьер, есть законы, Конституция, модернизация и все дела. А сейчас надо собственноручно поливать пожары, брать дубинку... То академик, то герой, то мореплаватель, то плотник у нас скоро появится снова. А Медведев сохранит статус, он останется в обойме, ему будет какой-то утешительный приз выдан, вполне ощутимый. Но вряд ли он будет участником президентской гонки. Для этого будут выбраны совершенно другие фигуры, менее масштабные и менее соблазнительные для избирателей.
Валерий Береснев: Я скажу абсурдную вещь. Медведев усидит в своем кресле. Я даже не берусь сейчас это доказывать, поскольку времени у меня нет. Это «а-ля» пророчество. Но мне кажется, что несмотря на всю суету вокруг трона, сейчас эта суета свидетельствует, скорее, в пользу того, что самый непредсказуемый вариант более реален, чем то, о чем мы сейчас рассуждали. А самый непредсказуемый вариант – это, как ни странно, Медведев.
Даниил Коцюбинский: Возможно, конечно, переписание Конституции таким образом, что у нас будет формально парламентская республика, какой был Советский Союз.
Виктор Резунков: Но Медведев категорически против парламентской республики, он заявил об этом на форуме.
Даниил Коцюбинский: Может быть, это один из тех поводов, которые ведут к тому, что он на понижение работает. Гадание на кремлевской гуще – одно из самых неблагодарных гаданий, которые существуют в политологии мировой. По-моему, даже при советской власти кремленологи могли себе позволить больше, чем мы сегодня.
